Витражи

Виталий Черников, 2008

Роман «Витражи» написан в жанре фантастических исторических хроник, в лучших традициях фэнтези. Он открывает серию книг, посвященных двум тысячелетиям существования волшебного мира людей и магов, эльфов и гномов, населяющих Континент Дракона. В романе дана подробная история и география стран Континента, объемно и кинематографично прописаны портреты новых жителей Земли, существование которой всецело зависит от равновесия сил, удерживаемого магами из Университета Волшебства. Книга предназначена для самого широкого круга читателей.

Витраж юго-западный

Герцогство Чезаре.

728 год от Великого падения

Si vis pacem…^[11]

1

Два всадника не торопясь ехали по тенистой лесной дороге. Вокруг чуть слышно шумела дубрава. На солнечных полянах пахло лесными цветами, басовито гудели шмели, тоном выше — пчелы. Лес дышал томной негой. Впереди на статном черном жеребце ехал молодой человек. Вишневый плащ перекинут через луку седла, дорогой бордовый камзол расстегнут. Тонкое лицо спокойно. Он слушал тихую музыку леса, полузакрыв темные глаза и чуть заметно покачиваясь в седле. Здесь, в зеленом лесном мире, он походил на эльфа — правильными чертами лица, нежной матовой кожей, изящным станом. Длинные каштановые локоны падали до плеч, скрывая уши, и это лишь усиливало сходство. Но щегольские усики и здоровый румянец на щеках не оставляли сомнений в его человеческом происхождении. Его спутник, трусивший на пегой молодой кобылке был, скорее всего слугой молодого господина, потому что вряд ли что-то иное могло свести вместе столь разных людей. Был он высок, нескладен, на вид лет двадцати пяти, одет в простую холщовую рубаху с синей вышивкой по вороту, подпоясанную широким синим кушаком. Единственной заметной чертой его лица были широкие, сросшиеся на переносице брови, придававшие ему насупленный, угрюмый вид.

Тропа резво выскочила из леса и тотчас же нырнула в высокие, в человеческий рост, хлеба. Лето выдалось жаркое, в меру влажное. Колос стоял стеной, золотился под солнцем. Поля простирались до подножия холма. Вершина его была срезана, и на ней, отгородившись от мира темными крепостными стенами, угрюмо свернулся замок. Его крыша напоминала почерневший костлявый хребет. Замок хмуро глядел на мир темными глазницами окон. Мир ему не нравился. Впрочем, как и он миру.

Молодой человек натянул поводья статного гандского жеребца. Послушный конь стал. Спутник юноши перестал насвистывать беспечную песенку и тоже остановил свою лошадку. Молодой человек на мгновение задумался. Тонкие брови, изящный, с породистой горбинкой нос, ровная линия губ — он казался созданным для безмятежной радости в кругу верных друзей и нежных любовниц. Тревоги и печаль лишь на миг омрачали его лицо, словно тени облаков на золотой ниве, — и исчезали бесследно. Второй всадник, почувствовав одолевшие его спутника раздумья, низко загудел: «Ваша светлость, может, и правда вернемся? Бог с ним, с герцогом этим. Жили мы преспокойно без герцога и дальше проживем. А?» Ответа не последовало. «Не нравится мне все это. Вот видит бог, не нравится». Молодой человек молчал. «И чего нам в нем? Мы что, наемники какие или эти… как их… еще кто? Мы же все-таки волшебники. — Молодой человек иронически покосился на него. — То есть вы все-таки волшебник, а поскольку я ваш слуга, то значит…»

— Помалкивать и места своего не забывать, — в тон ему подсказал молодой человек.

— Так, ваша светлость, господин Альдо, я ж не о себе, я же о вас…

Волшебник повернулся в седле и попытался нахмуриться.

— Люсьен, если ты немедленно не замолчишь, я превращу тебя в сороку. Как ты думаешь, откуда берутся сороки? Только из болтливых слуг.

Люсьен запустил пятерню в волосы, стимулируя приток мыслей. Лицо его расплылось в довольной улыбке.

— А вот и нет, ваша волшебная светлость.

— Это почему же?

— Не станете вы волшебство на такую пустяковину тратить. Вам этот… как его… кодекс не дозволяет.

Волшебник улыбнулся.

— А вы пройдоха, господин Люсьен.

— Скажете тоже, какой я господин… а все-таки, ваша светлость, может быть… ну его к лешему, а?

Дорога тем временем вывела их на широкий тракт, ведущий прямиком к замку. Люсьен, видя, что хозяин непреклонен, ссутулился на своей кобылке и что-то забормотал под нос. По мере приближения замок переставал выглядеть согбенным. Он хищно распрямлялся, расправлял зазубренные крепостные стены, простирал вверх хмурые тяжелые башни, злобно щерился бесчисленными бойницами. Таким он нравился Люсьену еще меньше. О чувствах его хозяина судить было сложно. Едва только они оказались вблизи замка, лицо волшебника Альдо превратилось в бесстрастную маску, сразу прибавившую ему добрый десяток лет. Подъехав к черным, обшитым железом воротам, волшебник вынул из ножен длинную шпагу и властно стукнул эфесом по гулкому металлу.

2

— Он прибыл, ваша светлость.

Герцог Чезаре оторвался от шахматной партии.

— Кто прибыл? Капитан темьенских наемников?

Советник склонился еще ниже. Его невыразительное одутловатое лицо расплылось в подобострастной улыбке.

— Не совсем… Это… кое-кто другой, ваша светлость.

— Леандро, я не люблю загадки. — Тут он поймал взгляд советника: тот смотрел на шута, сгорбившегося у другого края шахматной доски. — Говори. Дураку я верю.

Леандро метнул в шута полный желчи яростный взгляд. Дурак в ответ округлил глаза и засунул в уши бубенчики своего колпака. Уяснив, что игра откладывается, он на четырех, по-обезьяньи, ускакал в темный угол залы и свернулся там на ковре. Почти сразу оттуда донесся заливистый, с трелями и подвывом храп. Герцог усмехнулся, перевел взгляд на советника. Тот вновь торопливо склонился.

— Прибыл волшебник Альдо, ваша милость.

Герцог рассмеялся, гулко хлопнул советника по мягкой спине.

— Ну что, Леандро, кто оказался прав?

Советник сокрушенно развел руками, покивал головой, словно осуждая себя. Впрочем, уголки его рта подозрительно подрагивали, и ему пришлось вновь угодливо поклониться, скрывая торжествующую усмешку.

— А ты не верил, Леандро. Даже спорил со мной! Какой ты, к черту, советник? Выдрать бы тебя на конюшне… Ну-ну, это я так, — добавил он снисходительно, взглянув на затрепетавшего придворного. — Давай зови его.

— Куда прикажет ваша светлость?

— Куда… Да хоть в охотничью башню. Ну и спроси… там… не проголодался ли с дороги… Одним словом, по этикету.

— Как вам будет угодно.

Леандро вновь отвесил поклон, колыхнув подбородками, и, пятясь, удалился.

— Эй, дурень! — громко позвал герцог, когда дверь за советником неслышно затворилась.

— Гав?

— Сдаешься или будем доигрывать?

— Гав! — Шут на четвереньках подобрался к доске, взял в зубы слона и перенес его на новое место. — Вот так, дяденька!

Чезаре задумался.

3

Шут увязался за герцогом в башню. У дверей в охотничий зал хозяина ожидал Леандро.

— Он здесь, ваша милость.

— Хорошо… Эй, господин дурак, ты-то куда собрался?

— Я хочу войти первым!

Герцог обескураженно поднял брови:

— Это еще почему?

Шут приложил к дверям оттопыренное ухо и с деланым испугом зажмурил глаза.

— Там ведь волшебник, правда, дяденька? А каждому известно, какие они зазнайки! Вот я и смекнул: волшебник уверен, что он умнее того, кто сейчас войдет. Так почему бы не порадовать гостя?

— Очень глупо, господин шут.

— Так я и есть дурак, — простодушно пожал плечами шут, и его бубенчики зазвенели.

— Вот и оставайся в дураках. Со мной ты не пойдешь.

— Как скажешь, дяденька. Тогда я полежу вот здесь, на коврике. Должен же тебя кто-то охранять.

Герцог кивнул советнику, и тот, забежав вперед, открыл двери.

Увидев входящего герцога, волшебник встал с кресла и изящно, с достоинством поклонился.

— Мои приветствия и наилучшие пожелания владельцу этого дома.

— Благодарю, господин Альдо. Я тоже желаю вам многих лет… Долго ждали?

Волшебник покачал головой.

— Ну что вы. Я прекрасно провел время. — Он показал на стены, увешанные оружием и охотничьими трофеями.

— Тогда перейдем к делу. Не люблю, знаете ли, ходить вокруг да около.

Волшебник согласно склонил голову. Леандро тихонько устроился на деревянной скамье у окна, сверля волшебника маленькими острыми глазками. Герцог уселся в широкое, с высокой спинкой и массивными подлокотниками кресло, вытянул ноги в высоких охотничьих сапогах.

— Как вам Тиэр, господин Альдо?

Волшебник легко пожал плечами. Тиэр его не интересовал. Не интересовал его, по большому счету и этот мужиковатый, косноязычный герцог. Силен, жесток. Судя по массивному подбородку и кривому носу, драчлив.

Но герцог и не ждал от волшебника ответа. Он стукнул жилистым кулаком по подлокотнику.

— Этот жалкий выскочка, граф Эвальд, провозгласил себя монархом! Какова наглость, а?! Нет, если б речь шла только о титулах, мне было бы наплевать. Пусть называет себя монархом, папой, хоть чертом в ступе! Но он захватил графство Безень и герцогство Абалак! А это уже совсем другое дело.

Волшебник кашлянул:

— Однако было объявлено, что они по доброй воле присоединились к Тиэру…

— Чего? Сами?! — Мохнатые черные брови герцога сошлись на переносице, толстогубый рот скривился. — Вранье. Вот, к примеру, я. Вольный человек. Так что, я приду к Эвальду и буду вот так, за здорово живешь, лизать ему пятки? Я хорошо знаю герцога Абалакского. Он бы никогда… Словом, что-то тут не то. Эвальд их как-то заставил. — Герцог сжал кулаки.

— Допустим, ваша светлость. Но при чем здесь я?

— Как это при чем? Тиэр нужно остановить. Это ясно. Но в одиночку я этого сделать не могу. Мне нужен союзник. Я думаю о герцоге Саремском.

Волшебник задумался, рассеянно поглаживая инкрустированный серебром эфес своего клинка. Герцог выжидающе смотрел на него.

— Так случилось, ваша светлость, что я знаю герцога Саремского. Не думаю, что он войдет в союз против Тиэра. Ни вам, ни мне его не уговорить. Хотя, говоря по правде, под крыло Эвальда он тоже не стремится.

Герцог широко улыбнулся. Видимо, слова волшебника подтверждали его собственное мнение.

— Это верно! Я пытался договориться с ним… Без толку. Старый лис засел в Сареме и носу не кажет. Придется его вынудить.

— Вынудить? — теперь настала очередь волшебника продемонстрировать вежливое изумление.

— А что делать? У него отличные лучники. С конницей слабовато — скудные пастбища. Но лучники… Мои хуже. Если армия саремца будет на моей стороне, Тиэр не устоит. Но старый герцог по своей воле за мной не пойдет. Улавливаете?

— Допустим, — осторожно сказал волшебник. — И как же вы собираетесь его заставить?

— Как-как. — Герцог фыркнул, обнажив крупные зубы. — Силой. Другого языка саремец не понимает. Но вот в чем закавыка. Я не хочу тратить силы в междоусобице. Мое преимущество должно быть подавляющим, тогда старый лис сдастся без боя и я получу его лучников.

— Но, насколько мне известно, ваши силы примерно равны.

Герцог досадливо поморщился.

— Равны, равны… Черт бы побрал этого упрямца. Но у меня есть одно секретное оружие.

— Наемники?

— Вы. Вы, господин волшебник, поможете мне одержать победу малой кровью. И не говорите, что у вас мало сил — я догадываюсь, чего вы стоите на самом деле.

Волшебник нахмурился, пружинисто встал.

— Господин герцог, я думаю, вам известно, что волшебники не участвуют в войнах!

— Ну что вы, господин Альдо, не надо так волноваться. Сядьте.

Герцог сжал крепкими пальцами подлокотники, нахмурил низкий лоб.

— Вот послушайте. Если вы откажетесь, я буду вынужден положиться на наемников. А наемники народ такой: пока вы побеждаете, они с вами, а чуть запахнет жареным — покажут спины. И тогда мне придется отступить. Понимаете? Войска саремца прокатятся по нашей земле. Не мне вам рассказывать, что будет дальше. Боюсь, они захватят замок вашего батюшки — барона Стельвио. Вы понимаете, чем это грозит?

— Милано Саремский лично знает моего отца. Он не станет…

— Станет, господин Альдо, станет. Не он, так его солдаты. Когда мои войска отступят — а отступят они, конечно, через земли вашего батюшки, — туда прорвется саремская армия… Боюсь, от замка останется одно пепелище… Подумайте об отце, о сестрах — у вас же, по-моему, две сестры… Какую участь вы им готовите?

Волшебник побледнел. Рука его непроизвольно стиснула рукоять шпаги.

— Вы не посмеете…

— Я? — герцог изумленно приподнял черные брови. — Я ничего не могу поделать. Я же вам говорил о пехоте саремца. И отказаться от войны я тоже не могу. Но вот с вашей помощью… Подумайте, если саремец увидит вас, поймет, что вы на моей стороне… мы сможем обойтись без сражений. Понимаете? Ваша сила и моя армия. Тогда вашей семье ничего не будет грозить, а вы не нарушите вашей клятвы. Нам не придется воевать.

Волшебник подошел к окну, задумчиво взглянул на расстилающиеся вокруг поля, мирные деревни, зеленые пятна лесов.

— А если герцог Саремский тоже найдет волшебника?

— Но ведь вы сами сказали, волшебники не воюют. — Герцог криво усмехнулся. — Победа выгодна нам обоим. Ну же, господин Альдо, будущий барон! Вот увидите, я умею быть благодарным.

Молодой волшебник невесело вздохнул.

— Что вы можете мне дать? Деньги, титул? Все это у меня есть. Земли? Я к этому не стремлюсь…

— Власть. Я дам вам власть. В самом деле, вы, потомок знатного рода, — простой волшебник! Нет, это никуда не годится. Вы будете, — герцог сделал широкий жест рукой, — сюзереном всех магов этой земли.

На этот раз Альдо искренне рассмеялся.

— И как вы себе это представляете, герцог?

— Помогите мне и увидите. Герцог Чезаре никогда не нарушал своего слова. Вы станете Верховным магом… или как там это у вас называется. Слово герцога.

Советник Леандро, напряженно следивший за ходом разговора, с тревогой смотрел в спину волшебнику. Ему постоянно казалось, что герцог говорит неверно, использует не те аргументы, недоговаривает или, наоборот, чересчур нажимает. Он пыхтел, вертелся на жесткой скамье, сжимал пухлые кулачки, открывал рот, но не осмеливался произнести ни звука. Но сейчас он не выдержал.

— Соглашайтесь, ваша волшебная милость… соглашайтесь, — чуть слышно прошелестел он.

— Вы думаете? — резко обернулся к нему волшебник. Леандро вздрогнул от неожиданности и вжался в стену, приподняв короткие ручки. Советник напоминал сейчас толстого хомяка, застигнутого в амбаре хозяйской кошкой. Черты волшебника смягчились. — Так почему же я должен согласиться, господин советник?

— Если мне будет дозволено высказать мое скромное…

— Давай, Леандро не тяни, — подбодрил советника герцог голосом столь грозным, что бедняга окончательно смешался.

— Я думаю, ваша светлость молодой барон, что усиление Тиэра не выгодно вам обоим. Граф Эвальд привык расправляться с любым врагом… в том числе с тем, кто может стать врагом в будущем. Когда он получит абсолютную власть, власть монарха, у него останется только один противник — вы. Нет, не вы лично, упаси господь, а вообще — волшебники. С позволения господина герцога, мне кажется, что, помогая ему, вы помогаете себе.

Волшебник усмехнулся.

— Вы умеете подбирать людей, герцог. Хотел бы я иметь столь здравомыслящего советника. Хорошо. Я подумаю над вашими словами. Через два дня я дам вам ответ. — Они обменялись рукопожатием. Герцог, заметно повеселев, послал советника распорядиться об обеде. Тем же вечером волшебник, сопровождаемый приободрившимся Люсьеном, покинул замок.

Через три недели он прибыл в военный лагерь на границе с землями герцога Саремского.

4

–…Таким образом, все получилось как нельзя лучше?

— Не совсем так, ваше святейшество. Чезаре хитер и подозрителен. У него поразительная интуиция. Епископ Узельский под наблюдением, поэтому я был вынужден прибыть с докладом лично.

Папа Целестин VI пожевал сухими губами. Его руки, покрытые морщинистой, пергаментной кожей, мелко дрожали. Но ум остался неподвластен возрасту, а в блеклых глазах читалось фанатичное упорство.

— Это хорошо, это очень хорошо, что герцог Чезаре клюнул на нашу приманку… Значит, молодой барон Стельвио согласился? Ай да барон, ай да волшебник. — Папа тоненько засмеялся, потирая сухие руки. — Эта ваша мысль о волшебниках, знаете ли… Посмотрим-посмотрим, что они могут на самом деле. Так когда герцог Чезаре выступает?

— Через пятнадцать дней, ваше святейшество. Основной удар планируется в направлении местечка Мейнхельм.

Папа Целестин нахмурился, раздраженно зашуршал бумагами на столе.

— Но герцог Саремский не успеет… Вы слишком рискуете.

— С позволения вашего святейшества, я взял на себя смелость и заранее отправил к герцогу Милано Саремскому своего человека.

— Хм… — папа пожевал губами. — Вы действительно смелый человек. Это похвально, да, похвально… До первой ошибки. А вы сообщили ему о волшебнике?

— Нет, ваше святейшество. На это я хотел получить ваше личное разрешение.

— Вы его получили. И добудьте для него мага. Сами.

— Но, ваше святейшество, где же…

— Не знаю где. Хоть из-под земли достаньте. Это была ваша идея — вот и действуйте. — Папа склонился вперед, налег костлявой грудью на стол и прошипел прямо в лицо собеседнику: — Вы хотели титула? Сейчас у вас есть шанс все получить… или все потерять. Если волшебник будет только у Чезаре, нам не удастся обескровить обоих. Понятно? Мы не можем проиграть. Тиэр должен стать новым Римом. И монарх должен знать, что победу ему принесли мы — Святой престол. Мы дадим ему власть. Мы можем ее и отнять.

Он проницательно взглянул в глаза собеседника.

— Вы слишком самонадеянны. Это грех, да-да, большой грех. Запомните: вы — орудие Церкви. Вы, а не наоборот. Ступайте. Да поможет вам Бог.

5

Город Узель находился в полудне пути от замка герцога Чезаре и стоял на его земле. Герцог не злобствовал, брал по-божески, не раз со своей дружиной бился под городскими стенами. Городское ополчение верило герцогу. И не зря. Был в нем редкий дар боя. Расчетливость и коварство вкупе с бесстрашием и силой делали Чезаре опасным противником. Соседи знали это и давно оставили земли герцога в покое. Сейчас Узель кипел. Люди герцога сулили щедрую добычу наемникам. По оценке волшебника Альдо, герцог сумел собрать, считая окрестные городки и села, до пятидесяти тысяч пешими и три тысячи всадников. Огонь в кузнях полыхал день и ночь. Казалось, весь город мощно гудел, одеваясь в тяжелую, мощную броню, ощетиниваясь бесчисленными копьями, алебардами, секирами. Панцирники из герцогской дружины вострили тяжелые двуручные эспадроны, придирчиво проверяя баланс. Сам волшебник Альдо предпочитал легкое оружие. Проходя мимо лавки оружейника, он залюбовался изящным эстоком. Шпаги относительно недавно вошли в моду и притягивали взгляд непривычной формой и особой, губительной грацией. Тонкий клинок эстока был покрыт гравировкой, затейливая гарда сама просилась в ладонь. Толстый низенький оружейник поймал его взгляд и поспешно выкатился из лавки.

— У молодого господина прекрасный вкус… Такой шпаги вы нигде не найдете.

Волшебник открыл было рот, но вставить слово оказалось решительно невозможно. Оружейник трещал без умолку, довольно ловко при этом демонстрируя достоинства эстока.

— Вы только посмотрите на эту гибкость… Вот, заметили? О, у вас острый глаз! Такую сталь у нас не варят. Наши кузнецы что? Мужичье! — Он презрительно сморщил кругленькую, как сдобная булочка, физиономию. Его темные навыкате глаза внимательно следили за реакцией богато одетого юноши. Заметив его колебания, продавец решил выложить главный козырь. Он приподнялся на цыпочки и жарко зашептал на ухо волшебнику: «Это не просто клинок. Это гандская сталь. Я вижу, вы человек чести и не выдадите меня… Я достал его у шэихов. Не верите? Клянусь костьми Великого Дракона, это правда. Вот, посмотрите на гравировку. Это ведь гандские письмена».

— Ты читаешь по-гандски? — изумился Альдо.

— Кто, я? Упаси господь! — оружейник испуганно перекрестился. — Я и по-нашему то с трудом, только Писание да Великое падение.

Альдо повернулся к свету, поднял клинок к глазам, вглядываясь в гравировку. Сначала прочитанное вызвало у него улыбку, затем он расхохотался во весь голос.

— Что-что такое? — забеспокоился оружейник, неуклюже подпрыгивая и заглядывая через плечо юноши. — Ваша милость знает по-гандски? Что там написано?

— Это не гандский клинок. — Альбо вытер выступившие от смеха слезы и вернул оружие владельцу. — Это подделка. Поверьте, мне очень жаль. Кто-то просто перерисовал буквы из первой попавшейся гандской книги. Прочитав эту надпись, владелец клинка сможет… правильно ухаживать за розами.

Маленький торговец вздохнул, забрал клинок и, печально понурясь, побрел в глубь лавки.

— Ну вот… Чуяло мое сердце. Ведь говорили мне… — внезапно он обернулся, охваченный подозрением.

— Уж простите, господин хороший, вы часом не подшутили надо мной? Ну, чтобы, значит, подешевле…

Альдо нахмурился, протянул руку. На его ладони едва видимый в лучах солнца плясал маленький прозрачный дракончик. Оружейник побледнел, подался назад, на ощупь ухватился за дверной косяк.

— Простите, ваша волшебная милость… не признал. Ко-костьми Дракона клянусь, не признал. Не в обиду вам будь сказано, очень уж вы молоды, ваша милость. Простите бога ради…

Альдо заложил руки за расшитый пояс. Ему стало жаль беднягу. В конце концов, настоящий гандский меч действительно стоит немало.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

11

Si vis pacem, para bellum (лат.) — если хочешь мира — готовься к войне.