Сказ про Кузьму, добра молодца, да Марфу, красну девицу. Сказка

Вишенка на торте

Марфа и Кузьма недавно поженились, но ореол романтики быстро рассеялся – Кузьму заколдовали. Марфе предстоит пройти нелёгкий путь, чтоб спасти сердце любимого мужа. Произведение целиком и полностью окунёт вас в волшебный, сказочный мир. Вам встретиться Кикимора, Леший, Баба-яга, Царевна-лягушка, кот Баюн и мистический зверь Кукуцаполь. Сказка написана легко, иронично, с перчинкой и шутками. Идеальна для чтения за вечерней чашечкой чая

© Вишенка на торте, 2019

ISBN 978-5-4496-5896-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сказ про Кузьму добра молодца да Марфу красну девицу

«Любовь — она как птица: спугнёшь — не воротится»

Часть 1

Эх чего только на свете нет! И чудища болотные, и Кикимора, и Леший и даже Баба Яга! Давайте заглянем в гости к одной семье.

В прекрасном старинном поселении, врата которого охраняют грифоны жил да был Кузьма Длиннозмей. Хлопець был смелый да бесстрашный. А прозвали его так за то, что родное поселение от зверя страшного заморского — змея трёхглазого громадного освободил.

Жил он со своею женой Марфой. Марфа знатною красавицей была, со всех близлежащих поселений к ней сватались.

Жили они мирно и дружно, с большой и чистой любовью. Сына растили. Но однажды…

…Ещё вчерашним вечером Кузьма Длиннозмей вернулся домой хмурым, кинув пару слов Марфе ушёл в мастерскую.

Марфа хлопотала по хозяйству. В избе было тепло и пахло сдобой.

Вернувшись из мастерской, Кузьма принял хмельного, закусил горячей слоечкой и стал собирать лук да снаряжение.

— Кузь, зачем?

— Ну как же? На войну я!

Единственный выходной дал царь, а он на войну собрался — подумала Марфа.

— Кузь, война ж ваша игрушечная! Побыл бы дома что ли. Вон, Царевич целыми днями ходит «папа папа»

А папы — то нет дома. А обо мне ты подумал?

— Молчать женщина! — Стукнул кулаком Кузьма. Нечего в моей избе командовать!

Марфа опустила глаза в пол…

Утром Марфа проснулась, от стука в окно. Почтовый голубь.

Тааак-с, посмотрим.

«Марфа, мы Горыныча победили. Возвращаемся. Но я сперва на пир поеду»

Девушка схватила чернильницу и стала писать ответ.

«Кузь, ну в самом деле! Я уже забыла как ты выглядишь. Против я! Никакого пира!»

Голуби быстро относили письма, и ответа долго ждать не пришлось.

«Ты что, женщина, вздумала меня позорить перед боевыми товарищами?! Я сказал пир — значит пир!»

Марфа глубоко вздохнула.

Вернулся Кузьма Длиннозмей хмельной и грубый. Марфа снова хлопотала по хозяйству.

— Тыыы! Сколько можно! Что ни день — скандал! Надоела!

— Кузь, но я…

— Замолчи!

Кузьма замахнулся, но сдержал себя. Царевич не спал. Не хотел он чтоб сын его таким видел.

Кузьма скинул кольчугу, стал надевать выходной кафтан.

— Кузь, ты куда?

— С сыном пойду гулять. Глаза б мои тебя не видели!

Марфа опустила голову, из сапфировых глаз хлынули слёзы.

К матушке что ли уехать, — думала Марфа.

— Как же! Пустит он тебя с Царевичем в соседнее государство! — раздался голос из-за печки.

— Что, нагулялся, блохастый? Не подслушивай.

— Нет, Марфуша, не нагулялся! Весна же!

— Спятил, чудище шерстяное?! Какая весна? Январь месяц! А вы по крышам скачете да песни завываете! Сил моих нет на вас, окаянные.

Настойки на комариных лапках выпить что ли?

— Уши отвалятся. — подметил Баюн.

— И то верно…

Марфа не успела закончить, как вернулись Кузьма с Царевичем.

Кузьма надменно посмотрел на Марфу и пошел к лежанке.

Марфа уже не хотела ни находится в его компании, ни борщи ему варить, ни в губы алые целовать. Что-то в ней умерло. Что-то маленькое, незаметное, но очень-очень значительное.

Она крутила золотые локоны на палец, и стала думать, что же делать дальше.

Но делать она не хотела ничего. В избе её мнение слышалось последним, Кузьма уж давно не приносит цветы, не поёт ей оды хвалебные. Что уж там! Девиц в одних кокошниках через волшебное блюдце разглядывает, к хмельному прикладывается, Марфе хамит да критикует борщи её, руку поднимать стал…

А что ему остаётся делать? Марфа давно уж дома сидит. Не интересная стала, поправилась, хмурая и уставшая, со сковородкой наперевес, зажаркой пахнет.

Не на такой он женился.

Баюн прыгнул Марфе на руки.

— Марфушка, не реви. Ну его. Все так живут. Не отпустит он тебя. Наследником дорожит. Надо терпеть!

— Не хочу я терпеть. Я любвиии хочуууу — зашлась новой волной плача Марфа.

— Я уж и худеть вздумала, вон смотри, сарафан уже велик. — Марфа указала на талию. — и читаю много, и глаза подводить стала. Даже если не собираемся на бал! Чегооо емуу надооо ещё?!

— Так! Сопли вытри и спать ложись. Завтра придумаем что-нибудь…