Песнь кинжала и флейты

Влад Волков, 2022

Проворная Диана любит бегать по ночному городу, лазать по крышам домов, подкармливать уличных кошек и не гнушается подворовывать на эльфийском рынке. Она привыкла решать свои проблемы хитростью и смекалкой, всегда готовая эффектно удрать от преследования, только её и видели. Жизнь, казалось, плавно плывёт по течению, как неспешные облака над Лонгширом. А в свободное от прогулок время остроухая полукровка учится наукам и игре на флейте под надзором старшего брата. Но спокойной жизни однажды приходит конец. Заволакивая светлое будущее, непроглядный туман сгущается над городом, а в нём начинают происходить странные и пугающие вещи. Мир вокруг судорожно преображается, вот только Диана к таким резким изменениям не готова. И теперь самую обычную девчонку из бедного района ждёт большое путешествие, преисполненное новых знакомств, поиск ответов, опасные приключения и встреча с ловким барсуком, способным даже такую плутовку из Стеллантора обвести вокруг пальца.

Нижний Город

Город под городом. Старые развалины, поверх которых был на холмах выстроен новый Стеллантор, обратившийся независимым портовым поселением с королём во главе. Всё старое и прошлое в низовьях было перекрыто сводами, мостами перегородок, каркасом с толстенными колоннами, шириной в несколько просторных мастерских, поддерживая своды и опоры. И всё, что здесь осталось, со временем стало подземным пристанищем для разных преступников.

Вместо рек — стоки канализации, вместо скверов и лавочек — покрытые сырым мхом и проросшими вьюнками остатки изб и древней кладки. Отчасти это походило на пещеру, отчасти на какую-то темницу, однако описать Нижний Город для обитателей, проживавших наверху, обычно было почти невозможно. Это надо было видеть своими глазами.

Всё в приглушённых красноватых тонах. Обилие кирпича старого обжига, ржавого цвета дорожки, полыхающие факелы там и тут. А в вышине, словно дополнительные подпорки города, из стен горных пород выпирали бордово-розоватые друзы полупрозрачных кристаллов. Некоторые, самые крупные, словно монолиты, принадлежавшие давно забытым цивилизациям предков. И в их ассиметричных гранях отражались и поигрывали проходящие сверху солнечные лучи. Но создавалось ощущение какой-то ночи при всё той же алой луне, только не было синевы и черноты неба.

Не то чтобы «крыша» над головой была испещрена трещинами или отверстиями, просто в ясные дни свет всё-таки доходил сюда в течение дня, проходя с разных ракурсов, находя для себя небольшие ходы. В пасмурную погоду, конечно же, ни о каких переливах кристаллов не шло и речи, да ещё и сырость лишь увеличивалась от просачивавшейся влаги. Но сегодня погода выдалась солнечной, и Нижний Город, можно сказать, представал перед Ди во всей своей красе.

Было видно обвалившиеся постройки, ветхие остовы старинных домов, фундаменты изб, и всё это теперь с навесами от дождя, палатками и шатрами, а иногда люди спали вообще без крыши над головой, ютясь на матрасах и простеньких расставленных среди руин коек.

То и дело глазам представали древние мегалитические комплексы из ритуальных камней или отдельно торчавшие из земли покосившиеся изваяния с практически стёртыми уже формами и по большей части исчезнувшими надписями. Старинные алтари и капища, останки идолов хтонических духов и мелких божков, культовые дольмены с изображениями, рисунками или без оных вовсе.

Краски становились более тусклыми. Но, чем дальше и глубже их вёл Маркелл, тем по-новой строения подземных трущоб обрастали кровлей и этажами. Здесь не было зодчих должного мастерства, всё смотрелось корявым, неровным и довольно странным.

Мужчины в потёртых, но не бедных одеждах как-то недобро на неё поглядывали, беседуя о чём-то между собой, то и дело косясь на новенькую, шагавшую по паутине протоптанных дорог. Какой-то седой карлик сидел на табуретке возле небольшого здания со счётами в руках. Сдвигал костяшки, сосредоточившись на своих мыслях. Следом за ним залаяли на приближение Ди двуглавые псы, стремящиеся сорваться с цепей.

Бурого окраса, с жёлтыми яростными глазами, короткошёрстные, с почти прямоугольной вытянутой мордой и маленькими торчащими ушами, они голосили и лязгали пастями, словно собирались её укусить. Благо отбежать достаточно далеко до дороги от своих будок у них не получилось. А бородатый полненький мужичок, ногами вращавший точильный камень, судя по всему — их хозяин, только посмеивался, глядя на агрессивное поведение своих питомцев. А затем продолжил брать со столика разные затупившиеся ножи, видимо, принесённые горожанами к нему на заточку, и с искрами заострял их лезвия, приводя в порядок.

После пары пустых и казавшихся заброшенными строений Ди углядела, как компания детей в рваных тканях общается возле здания эдакой ночлежки со своими сверстниками, посаженными в толстые клетки из плоских металлических прутьев, сваренных между собой. Одни были снаружи, другие в плену, что весьма возмущало увидевшую это девушку.

— Почему они в клетках?! — ошарашено воскликнула она, интересуясь у Маркелла.

— Это беспризорники, — махнул он. — Видимо, чем-то провинились. Керрибах сажает туда самых непослушных, чтобы угомонились. Это временная мера, не переживай. Ему они нужны живыми и здоровыми. А впрочем, не всегда, — отвечал тот. — Иногда покалеченные вызывают больше жалости, таким жители Верхнего Города подают больше денег. Так что не удивляйся, если у кого-нибудь из них не будет хватать кисти руки или глаза.

— Что? Это же чудовищно! — заявляла она, остановившись на месте, словно не желая оставлять здесь всё так, как есть.

— Зато они живы, а не распроданы на органы. Вон, гляди, через мост как раз лавка чёрных алхимиков. Идём, — манил за собой её гном.

— Их надо вызволить, — заявила Ди, заметив рядом с клетками громадного эльфа.

Немолодой мужчина с тёмно-серой прямой бородой раскуривал трубку, для неё казавшуюся крупным ковшом. Он был гораздо выше и крепче, чем капитан стражи или тот мясник в подворотне. Настоящий великан, в пору прародителям партам — старейшим эльфам, сошедшим в сей мир и устроившим его колонизацию. Этакое нескладное тучное чудовище, каменным утёсом возвышавшееся в облаках и туманах выдыхаемого дыма.

Старшие эльфы прибыли со своим лидером Парталомеем, от кого и получили своё название. Сейчас их ещё иначе называли «элдерами», старейшими. Эльфами первородными, ещё не разделёнными на тёмных, светлых и остальных.

На мужчине были длинные багряные штаны в вертикальных складках и острыми концами у щиколоток. На тканом поясе красовались широкий палаш и многохвостая плеть «кошка». А байковая рубаха каштанового цвета в крупную клетку трещала по швам, когда он изгибал свои мускулистые руки, периодически вынимая трубку из угловатых пухлых губ.

Спорить с его порядками и сражаться с таким господином у Ди сейчас попросту не было сил. Пришлось оставить запертых детей, двигаясь дальше, но сетуя своему спутнику, что это довольно бесчеловечное поведение по отношению к тем.

— Нельзя же так сковывать свободу! — с жалостью оглядывалась девушка. — Напроказничали там они или нет, они же дети! Им надо играть, бегать везде, всюду залезать и активничать.

— Здешние порядки могут показаться тебе довольно странными, — хладнокровно подметил Маркелл. — Но держись меня и вскоре привыкнешь. Идём, кажется, Вурс сейчас за прилавком.

Они перешли по небольшому деревянному мостику через зловонную речку нечистот, перебравшись к чему-то типа алхимической лаборатории. Запах здесь царил ещё хуже от самых разных испарений при проведённых экспериментах, а в распахнутую дверь было видно множество всяких склянок, пустые столы и какого-то типа небольшого роста в буроватой тунике с длинными рукавами и крупным платком на плечах.

Он больше был похож на гоблина, чем на гнома, однако череп был совсем другого строения. Почти плоский нос, полное отсутствие всякой растительности. Выпирающие кости надбровных дуг над жёлтыми глазами, лысая голова с торчащими острыми ушами немалой длины, редко посаженные чёрные зубы, все одинаково острые без разделения на резцы, клыки и моляры. А кожа будто бы была покрыта чешуёй или даже округлыми пластинами керамической черепицы из обожженной глины.

— Вурс, ты здесь! Здорово! Рад тебя видеть! — махал ему Маркелл, и незнакомец вышел наружу.

Лиц его для Дианы казался пугающим и потусторонним. Совершенно не естественным для знакомых ей обитателей этого города, включая уйму путешественников в Стеллантор, которых она видела за свою жизнь. Этот лысый низкорослик с яйцеобразным вытянутым черепом был для неё прямо-таки в диковинку.

— О, это ты, — признал он свирфа.

Голосок его напоминал птичье карканье с ярко выраженной гнусавостью и какой-то рокочущей вибрацией. Скорее высокий, чем низкий, однако же отдающийся изнутри глотки будто многоголосьем загадочного эха. Сам он Диану разглядывал не менее любопытно, подбежав и став обнюхивать, словно собака.

— Хм, хм, тебя били сегодня, — причитал он. — Приходи, когда раны и синяки заживут.

— Зачем приходить? — не понимала та, чувствуя себя не комфортно, когда он бродил вокруг неё и шмыгал чем-то отдалённо похожим на нос.

— Продать почку, ну или зачем ты сюда явилась? С Верхнего Города сюда просто так не приходят, деточка. Лоскуты кожи там снять со спины и бёдер. Сдать волосы. Глаза у тебя красивые, знаю, кто бы их мог купить, — глядел на неё он снизу вверх.

— Вот ещё! Не собираюсь я себя продавать! — возмущалась Ди. — Ни по частям, ни целиком! Мы вообще просто шли мимо, — косилась она на Маркелла.

— Знакомься, Вурс, это новенькая, — проговорил смугловатый гном. — Диана и её ручной кролик.

— Барсук, — тихо поправила она, а тот жался к ногам, будто дико боялся этого типа с розовой кожей.

— Да это ж всё равно, — махнул Маркелл.

Вурс обнюхивал её бёдра, вертелся вокруг, глядел на барсука, согнувшись вдвое и того тоже понюхав вдоль спины, изрядно пугая. Перешёл на Маркелла, вдыхая запах с его затылка, и закончил всех обходить, опять встав перед ними. Хотя почти отсутствующий нос был едва заметен на лице у этого странного господина, он явно придавал окружающим ароматам первостепенное значение. И никакой угрозы от гостей не почуял.

— Ну, а это Вурс, один из здешних алхимиков. Контора их занимается тем, что в Верхнем Городе ты вряд ли найдёшь. Пиявки, желудочные черви, чайные грибы, полузапретные настойки, иногда контрабанда каких-нибудь сопутствующих товаров и даже ядов. Костная мука, прах мумий, разные ингредиенты, — представлял его свирф.

— Очень приятно, наверное, — нерешительно кивнула Диана. — А кто он? — шепнула она на ухо Маркеллу, дабы не обидеть алхимика.

— Он? О! Ты не узнаешь его расу? Ха-ха! Вурс, представляешь, она не понимает, какого ты рода! — заливался гном, хлопая себя по коленке.

— Мужского, — прокаркал тот с недовольным шипящим эхом.

— Да нет, мы скорее про расу, Вурс! А-ха-ха! Вот молодая, никогда таких не видела! — веселился Маркелл.

— Подарю зелье силы, если угадаешь с трёх попыток, — достал он откуда-то из-под своего камиса склянку с обсидианово-чёрными содержимым, пускавшим маленькие пузырьки.

— Ну, вы явно ведь из гномов, — не хотела она никак его задеть, но в первую очередь обращала внимание на рост. Его вытянутая лысина не доставала ей и до пояса. — Просто из рода таких, каких я ещё не встречала. Может быть, с Черногорья? С Мимира? Ещё откуда-нибудь? С гор Таскарии? — предполагала она, а тот с некой ухмылкой качал головой.

Мимика его была небогата. В лице его ей на мгновение показались даже какие-то рептилоидные черты, но серпентов — людей-змей она несколько раз видела, а с ласертом — людоящером — говорила буквально сегодня. Лицо этого создание не было вытянутой пастью, как у рептилий. Он не был похож ни на дракона, ни на людей-жаб, а всё же своим довольно плоским лицом был ближе к людям, гномам, эльфам, даже оркам.

— Может быть, гоблин? — предположила Ди. — Если орки бывают там красные, жёлтые и всякое такое, а не только зелёные, как большинство их племён. Так я слышала. То, может, и гоблины бывают такого оттенка красной глины? Как некоторые рода гномов, — чуть дрожал её голосок, лишь бы того не обидеть словами.

— Кто, блин? Нет, девочка, — усмехался гнусавым щебетанием Вурс. — Последняя попытка.

— Ну, тогда родич серпентов, — всё-таки цеплялась она за эту чешую, что видела у него на лице, кистях пятипалых рук с малюсенькими коготочками, даже эдакой переходной фазой между ногтями и когтями, абсолютно нехарактерной для всех других. — Может, вы полу-кто-то? Наполовину серпент или людоящер?

— Я не зверочеловек, деточка, — заявлял тот.

— Эх, — чуть понурила голову совсем не догадывавшаяся Ди.

— Я гог, — отметил тот кратко с нотками истинной гордости.

— Гог? Это ведь… демоны? — скривились в непонимании девичьи брови.

— Истинные хозяева этого мира, между прочим, — напоминал он ей основы истории. — Множество лет назад пришедшие с неба элдеры обнаружили мир, населённый цивилизаций гогов и магогов. Они чтили отродья хаоса, приносили демоническим тварям кровавые жертвы из себе подобных, вели бесконечную и бескомпромиссную войну между племенами и городами. Предавались ритуальному поеданию себе подобных, вырывали сердца, сдирали кожу… В общем, познакомили эльфов-завоевателей с разными пытками и казнями, о которых развитая цивилизация давно позабыла. Старшие сочли их примитивными дикарями, хотя руины их храмов, пирамид и обелиски стоят по сей день. А вот от зодчества элдеров или партов почти ничего не сохранилось.

— Да, я читала, — кивнула девушка. — И это старшие эльфы их обучили куда лучшему строительству, служению, защищали от отродий хаоса и взяли себе на службу.

— Так об этом теперь пишут, да? Ненавижу читать на эльфийском, — хмыкнул тот. — Всё всегда переврут. Твои предки, остроухая малышка, поработили мой народ. Примитивные орудия пали под гнётом развитых технологий новой эры. И мы стали прислуживать. А потом восстали, и элдеры заточили демонов в Пандемониум, изгнав большую часть отродий хаоса, а нам оставив бесплодные клочки ненужной для эльфов земли типа пустыни Нид, где мы и проживаем на этом континенте.

— Ну, это был бич всего рода эльфов, — пожала Диана плечами. — Все, кого они создавали, восставали по итогу против них. Из кореньев, земли и травы с помощью стихий, они вылепили себе големов, вдохнув в них дыхание жизни. Так появились орки. Точнее, их предки. Не шибко умные, но способные к физическому труду. Они плодились, породили огров, троллей, гоблинов, эттинов, дэвов, кобольдов… Те по итогу восстали и сбежали от своих хозяев. Следом были гномы. Потом люди. И история повторялась каждый раз. Потому что рабство — это плохо. А ваши соседи вон детей в клетках держат! — ткнула она пальцем, откуда они пришли. — Это ж немыслимо! Как вы терпите?

— А что, хочешь поспорить с методами воспитания Бориса Штальцхена-старшего? — хмыкнул тот, сделав ударение на «о» в имени «Борис». — Иди, ага, я на тебя посмотрю. Он славится, что с одного удара плёткой сдирает с человека лицо. У него даже есть их коллекция для тех, кто не верит. Сшивает лоскутки и иногда носит, пугая народ, особенно ребятню, которая себя плохо ведёт. У него свой подход к детям. Кто ведёт себя тихо и послушно, тот хорошо ест и даже получает от него сладости. Карамель на палочке, варенье, сладкие сухари, ожерелья и браслетики из конфет. Хорошо живут, если приносят денег, хех, — усмехнулся он. — В Нижнем Городе беспризорники — это товар. Стеллантор перенаселён, да весь мир перенаселён! Никому не нужны дети-сироты! Да, кого-то, конечно же, приютят. Давай, рассказывай мне, как твои добрые соседи подобрали с улицы какую-нибудь девочку. Или как там где-то сгорел дом и выжившую детвору расселили по другим семьям. Знаем мы все эти сладкие истории. Но не думала, что не всем улыбается удача? А кого-то вот не берут. Пусть даже милое личико, красивые глазки, как у тебя…

— Я сама сирота, — оборвала она его тираду. — Жила с братом, пока дракон не появился.

— Дракон? Какой ещё дракон? — удивился тот.

— Етить, ты бестолочь, — тюкнул его по лысине не сильно кулаком Маркелл, усмехаясь. — Проспал тут, что ли, всё за своими склянками? На город-то дракон из Черногорья напал! Лютый, здоровый, не просто там змий какой, не виверна треклятая, а настоящий большой дракон!

— Да быть того не может! Серьёзно? — Жёлтые глаза без радужки со странноватым зрачком метались по их лицам с явным недоверием.

— Да, — кивнула Ди. — Потому я и здесь. Жить-то теперь негде. А бежать из города… не знаю, куда. И брат пропал… Не день, а сущая суматоха! Мне бы поспать, устала безумно… — вздыхала она.

— Скоро отведу тебя в одно хорошее место, — погладил её чуть выше локтя Маркелл.

— Пойду погляжу, что там у вас за дракон, — качал головой гог, всучив девочке зелье. — Вот тебе, подарочек, — спешно зашагал он прочь за их спины.

— Но я же не отгадала, — слегка удивилась девушка, а Вурс ей ничего не ответил и даже не оглянулся.

— Вон смотри, книга рецептов на лавке, то ли он забыл, то ли кто из коллег, — ткнул пальцем Маркелл. — Эй, есть тут ещё кто? — прикрикнул он вопросительно в открытую дверь лаборатории. — Главное, тут ничего не хватать со столов и не пить, — расхохотался он.

Никто не отозвался, и он забавной походкой подбежал к книге, взяв тёмный потрёпанный томик с тёмно-синей лентой-закладкой ляссе. Повертев в руках и полистав, а потом перевернув, через какое-то время понимая, что глядит на содержимое вверх ногами, он указал ей на картинку с растениями.

— У-ук! — откуда-то барсук притащил в зубах медную железяку, похожую на изгиб перегоночной трубы.

— Нам это не нужно, — заявила Диана, присев и выхватив вещицу, после чего повращала её в руках, не поняла назначения и просто положила на ближайший столик. — Лучше б ключи стащил от клеток с детьми, — хмурилась она на барсука.

— У-ук, — только и проворчал тот, расстроенный, что блестяшка хозяйке не понравилась.

— Вот, гляди. Знаешь в чём вся прелесть алхимического языка? Что они зашифровывают свои рецепты! У многих ингредиентов есть «народные» или «алхимические» названия. Вот, например, вороний глаз, знаешь ведь такую ягоду? — интересовался Маркелл.

— Да, ядовитая, — кивнула Ди.

— Видать, остальные части яд нейтрализуют или доза довольно малая, — пожал плечами гном. — В общем, когда пишут там «горсть вороньих глаз» или там «один глаз ворона», то это не птицу надо ловить и ей око ножом выковыривать, а знать, какую ягоду искать. Или вот ещё волчье лыко, — зачитывал он почти по слогам, будто читать мог с трудом, впрочем, дело было не в нём, а в ужасном почерке составителя. — Ноготь матери, во! Это лист мать-и-мачехи, растение такое. Даже я знаю, а из меня травник, как из орка танцовщица! А? А? — ждал он от неё приступ смеха и реакцию: мол, хорошо сказанул? — Видела когда-нибудь оркшу на сцене бродячего театра?

— Нет, — покачала она головой, всерьёз удаляясь в разные воспоминания об уличных представлениях, что лицезрела на городских площадях.

— Лисий гребень, значит, гриб лисичка. Рыжик ещё зовут. Заячья кровь — зверобой. Свиной пятак, тоже гриб, — показывал он ей картинку желто-бурой свинухи среди осенних листьев. — Щучий хвост, огонёк, оленьи рога, всё в рецептах зелий — не то, чем кажется!

— Интересно, но я вряд ли запомню, — робко проговорила Диана, дивясь такой информации, хоть и знала пару «народных» названии грибов и растений, просто не думала, что их вот так много.

— Люблю болтать с алхимиками, — улыбался низкорослик, — так сказанут, так загнут, а ты поди пойми, что они имели в виду! Один говорит вчера: кобыла, мол, сдохла. Я ещё думаю, какая к чёрту в Нижнем Городе кобыла, откуда вообще… А другой ему что-то в духе «топором-то бил?». Тот в ответ «камнем бил, топором бил, и так и эдак сапогом пинал, не желает подниматься! За новой сегодня пойду!». А речь-то шла о какой-то там смеси и пене алхимической из неё. Камнем бить — кристаллизовать для уменьшения потерь, сохраняя часть ингредиентов. А, не, это «льдом колоть» или как-то так… В общем, не суть. Топором бить — металл в зелье растворить для чего-то там. Йод добавить, например. «Пинать» — просто пробовать разные методы так и сяк! Весёлые они ребята, алхимики эти! Ладно, идём, смотрю, спать уже хочешь, то ли я утомительный зануда, то ли на улице-то, небось, светает вовсю в такое время, — занёс он книгу вовнутрь, кинув том на ближайший столик, и спешно вышел к ней обратно. — Пошли, ночлег покажу. Недолго тут шагать осталось.

Немного поднявшись по неровностям и ухабам, где наплывала земля под выпиранием кристаллических друз из стен этого своеобразного «грота», в скором времени на возвышенности они оказались у заведения с походной передвижной кухней, напоминавший таверну без стен и потолка. Просто дубовые, топорной работы столики и табуреты с четырёх сторон.

Там их встречал улыбчивый рыжебородый эльф в поварском перепачканном фартуке поверх бордовой рубахи с короткими рукавами. Как и все чистокровнее представители остроухих, вдвоё выше ростом, чем Диана. Могучий, плечистый, но, конечно, не ровня тому мяснику из подворотни. Гораздо менее крепкий на вид, с немного выпирающим животом и всё-таки с сильными внушительными руками. Он очищал большую кастрюлю, тряпочкой протирая разводы вверху и громадным половником со дна вылавливая отрубленные куриные лапки, сливая остатки бульона в отдельную плошку, а те складывал в глиняную широкую миску.

— Это Эльдар, — представлял его гном. — Эльдар, это Диана…

— И Барсук, — представила она зверька не то по видовой принадлежности, не то дав тому простую созвучную кличку, но лишь бы свирфнеблин опять не перепутал того с каким-нибудь бобром или кроликом в очередной раз.

Зверь аж воодушевился всеми царящими здесь запахами, особо охотно шевеля чёрным носом возле тарелки с выловленными птичьими лапами, которую рыжий тип тут же отодвинул по-быстрому своими крупными пальцами, а потом по доброте душевной всё-таки швырнул одну на землю, подкормив животное.

В такое время, казалось, клиентов здесь не было. Хотя далеко-далеко, в тени у скалистой стены Ди всё же приметила одного мужчину с короткими, чуть взъерошенными волосами и узким разрезом глаз, как у щуров из Дайкона. Он устало клевал носом возле большой миски с рисом, периодически тот поедая и в одиночестве думая о своём.

— Симпатичная. На уловки всякие не ведись, — прокряхтел бородач, разминая связки: видать, давно тут молча сидел. — Ну, угостить тебя чем? — гулко мычал его низкий голос, немного напоминая тембр кузнеца-минотавра Горлака.

— Ты нашего Эльдара не бойся. Он и мухи не обидит, — заявил Диане Маркелл, а в этот момент вившаяся вокруг вспотевшего тела рыжего работяги чёрная толстая муха села тому на шею и была насмерть раздавлена крепким хлопком мужской ладони. — Хе-хе… — замялся сразу гном. — У неё был тяжелый день. Она хорошо посражалась там, наверху, — рассказывал он повару. — Слушай, Эльдар, угости нас винишком хорошим таскарским? — просил Маркелл.

— Кхе, ишь ты! — глядел этот крепыш какое-то время, переводя свой нежно-карий взор с лица Дианы на физиономию гнома и обратно. — Налью пару рюмок, — протёр он свои пальцы в курином жиру о фартук, где уже были разводы от свеклы, сельдерея, мяса и много чего ещё.

— И на том спасибо, — поклонился ему свирф.

— А что, можно? — воодушевлённо поглядела Ди на своего спутника, даже брат ей вина не разрешал за редким исключением, а уж хорошее им и вовсе было не по карману.

Кроме того случая, когда она разыграла одного купца, стащив бутылку из его телеги. Полдня они с Виром пытались открыть жутко закупоренную пробку, то пытаясь подковырнуть и вытащить, то протолкнуть сквозь горлышко прямо к напитку. Не выходило ничего, только расковыряли плотно засевшую деревяшку. А потом кузнец-минотавр сжалился, устав потешаться и наблюдать через дорогу за их жалкими попытками, и одолжил им штопор. Пришлось того даже угостить, распить на троих.

Днём позже Вир приволок из библиотеки книгу о породах деревьев, используемых разными народами для строительства, изготовления мебели и так далее. Там было много интересного про тростниковую мебель, бамбуковые одеяла и в том числе про кору пробкового дерева, используемую для закупоривания бутылок. Брат убеждал Диану: мол, врага надо знать в лицо. Чтобы всё про эти пробки она изучила и прочитала. И та выполнила указ, вот только не нашла, к сожалению, там ни единого способа открытия винной бутылки без штопора. А тот они, разумеется, вернули однорогому соседу. Всё было лишь о технике изготовления. Выдержка коры, плантации, разновидности…

— Почему нет? Разве не заслужила? — качнул головой Маркелл. — Я считаю, ты большая молодец. Замочила большого э-э-э-э… орка! — вовремя он осёкся, стоя рядом с эльфом-трактирщиком или как того стоило бы называть в этом открытом кафе, Ди понятия не имела.

— А чем ты здесь вообще занимаешься? — вдруг решила только сейчас поинтересоваться девушка.

— Ну, как тебе сказать, солнце моё. Я… решаю проблемы. Вот обидел кто местного. Сделку сорвал, обещание не сдержал, морду набил по пьяни. Он платит мне, сообщает приметы, адресок, всё такое прочее. А я не разбираюсь, знаешь ли, кто там прав, кто виноват, кто начал первым. Я иду и… решаю проблему… — отвечал он, с серьёзным видом поглядывая на неё.

— Вот как, понятно, — загадочно ответила она, не шибко довольная подобным ответом, но дальше с расспросами не лезла.

Едва рыжий мужчина отвернулся, доставая бутылку вина из ящика, устланного соломой, а заодно хрустальные стаканы, как барсук тут же стащил с оставшейся без охраны плошки ещё одну отваренную куриную лапу. Диану это весьма повеселило, и она с улыбкой глядела, как зверёк под столом грызёт её, с удовольствием перекусывая и пережёвывая.

Конец ознакомительного фрагмента.