Проект особого значения. Версия 20.23

Влада Ольховская, 2023

Прогресс не стоит на месте. Каждый день мы с удивлением обнаруживаем все новые его достижения, и кажется, что ничего более удивительного уже не придумать. Однако человеческая фантазия не знает границ, а жанр научной фантастики всегда будет актуален. В этом году Литрес совместно с петербургским научно-техническим центром «ЗАСЛОН» провел второй сезон конкурса «Проект особого значения. Версия 20.23». Участникам предложили предсказать будущее, опираясь на современные инженерные технологии и разработки, пофантазировать о том, как мир может перейти на новый этап развития. Конкурс проводился не только среди авторов, но и среди чтецов. В жюри конкурса вошли известные писатели-фантасты Сергей Лукьяненко, Андрей Васильев, Вадим Панов, Макс Глебов, а также популярные дикторы и актеры дубляжа Александр Шаронов, Инга Брик, Марина Лисовец и другие. На этот раз поклонников научной фантастики ждет сюрприз. В сборник вошли не только рассказы финалистов, но и бонусное произведение от члена жюри Андрея Васильева, а также история, написанная нейросетью.

Егор Данилов. «Эпсилон»

1

Макс напряженно вглядывался в темноту. Оно сразу узнает, если совершить хоть одну ошибку. Тут же налетят Ищейки, вслед за ними примчат Гончие. Он не раз слышал истории о бедолагах, разорванных на куски во дворах собственных домов, но снова и снова выходил на улицу после Отбоя, чтобы, рискуя всем, попасть в Лабораторию.

Алинка ругалась, устраивала истерики, обещала сдать со всеми потрохами, плакала, умоляла, но Макс был непреклонен. «Кто, если не мы? Мы до этого довели. Наше поколение. Нам расхлебывать. Хочешь, чтобы и Илюха жил так же? Как корова в хлеву». Из соседней комнаты раздавалось детское хныканье, и Алинка убегала успокаивать малыша. Макс накидывал плащ, темно-серый, словно небо в дождливый день, сверялся с дедовскими механическими часами, смотрел в глазок и, не попрощавшись, выходил из квартиры.

У него была ровно минута, чтобы спуститься по лестнице, пересечь двор и скрыться в кустах. Затем он знакомыми тропами, стараясь унять биение сердца и тяжелую одышку, пробирался в сторону ближайшего парка и там, не опоздав ни на секунду, проскакивал между двумя бетонными плитами на территорию заброшенной стройки.

В этот раз что-то пошло не так.

Где-то слева сверху раздалось гудение винтов Ищейки. Макс припал к земле, стараясь не шевелиться. Через несколько мгновений над головой пронеслись еще пара дронов. Кажется, кто-то привлек их внимание. Макс судорожно пытался понять, не в сторону ли Лаборатории они полетели, но от страха совсем потерял ориентацию в пространстве. Стараясь не шуметь, он выглянул из-под плаща, однако темнота вокруг была такой плотной и вязкой, что он едва разглядел корни дерева в полуметре справа.

— Черт, — прошептал он, подтянул под себя руку и, прикрывшись, нажал на кнопку подсветки, чтобы взглянуть на время.

До следующего «окна» придется ждать почти час.

«Окна» между патрулями он вычислил лет пять назад, до того, как к нему подселили L-партнера^[1], Алину. Несколько раз провел целую ночь в грязи на холодной земле, боясь пошевелиться и не зная, как вернуться назад. Тогда Оно еще не церемонилось и нападало на каждого, кто нарушал Отбой.

Сейчас, вжимаясь в землю и вслушиваясь в звуки из темноты, он чувствовал себя как тогда. Ничтожным, слабым и беззащитным. А ведь в молодости слыл храбрецом и самым спортивным парнем Отдела изучения проблем сильного искусственного интеллекта АО «ЗАСЛОН».

Какими наивными они тогда были. Мечтали сделать жизнь людей лучше, достичь, казалось бы, невозможного. Достигли, вот только не они и не так, как хотели. И ведь он сам, не ведая того, приближал мрак, в котором все оказались. Майнил крипту на своей домашней криптоферме, не зная, что Оно давно уже распространилось по Сети и использует видеокарты в собственных целях. Наблюдает и ждет, чтобы в один «прекрасный» день голосом Алисы сказать из каждого устройства: «Дорогие земляне. С целью сохранения мира и процветания я беру на себя функции временной администрации. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и следуйте инструкциям»^[2].

— Черт, — снова прошептал Макс, отгоняя непрошеные воспоминания.

На улице становилось все холоднее, и он начал замерзать. Мимо пролетели несколько Ищеек. Эти, похоже, никуда не торопились и следовали по обычному маршруту. Время шло тягуче медленно, словно каток, вдавливающий асфальт на автостраде. Макс еще помнил, как они выглядели, да иногда видел по TV. Там бесконечно крутили слезливые сериалы и тупые боевики. Ни новостей, ни научно-популярных программ. Скоро целое поколение вырастет без образования, если Оно не решит открыть школы, как когда-то открыло продуктовые магазины.

«Сохраняйте спокойствие и следуйте инструкциям». Прекрасный лозунг. Ешь, пей, развлекайся. Главное, не высовывайся. Но разве можно не высовываться, если тебе это запрещают?

Макс снова взглянул на стрелки часов. Пора.

2

— Опаздываешь сегодня, — вместо приветствия бросил Глеб, хмурый бородач, вечно носивший наушники, в которых играли «Nirvana» и «Thirty Seconds to Mars». — Анатолич уже волнуется.

Макс промерз до костей, но был рад, что Лаборатория в порядке.

— Все здесь? — спросил он.

— Да вроде все. Соньки только нет, но она предупреждала, что не придет. Случилось что?

— Да не знаю я. Ищейки как будто кого-то нашли. Так не видно ничего. Не пойду ж выяснять.

— Справедливо… Да не стой на пороге. Промерз весь. Чай вскипяти.

Макс кивнул и прошел вглубь темного помещения, вдоль стен которого стояли ряды компьютеров. То, что осталось от АО «ЗАСЛОН». Даже не осталось, нет. Собрано по крупицам с ближайших закрытых предприятий. Все прежде подключенное к Сети теперь было недоступно. Оно на славу там поработало. Ходили слухи, что Анатолич пробовал как-то взломать одно из таких устройств, да только без толку. Как было грудой железа, так и осталось.

— А где народ? — спросил Макс, когда налил чай и немного отогрелся.

— Настраивают что-то опять. Пашка матерится, бегает. Вроде как сервак вчера какой-то вытащили.

— Это хорошо, — задумчиво протянул Макс. — Серваки лишними не бывают.

В комнату зашел Серега. Поздоровался. На лице, как всегда, улыбка, за которой не видно истинных мыслей. Казалось, он никогда не унывал, но так ли это на самом деле, сказать было сложно. Он жил в мире программного кода, а здесь, в реальности, носил непробиваемую маску абсолютного радушия.

— Уже слышал, что Анатолич хочет сегодня подключиться к «коробке»? — спросил Серега, садясь за рабочее место.

— Сегодня? Не рано? — удивился Макс.

— Говорит, в самый раз. Протестируем алаймент и выпустим в Сеть. «Коробка» год крутит Эпсилон. Все получится, вот увидишь.

Макс хмыкнул. После того-самого-дня «ЗАСЛОН» запускал AGI в Сеть уже пятый раз. Оно пережевывало «жучка» не поперхнувшись, однако они продолжали бороться. «Если есть хоть один шанс на миллион, — говорил Анатолич сомневающимся, — мы обязаны пытаться делать то, что делаем. Магазины, L-партнеры — разве это не наш успех?»

Иногда Максу так не казалось. Быть может, Оно само, постоянно эволюционируя, привило себе базовые моральные ценности? Ведь появились они когда-то у человека? А человека никто не направлял. С другой стороны, сколько зла по дороге сотворил вид homo sapiens, сколько несправедливости, жестокости, боли? У Макса не было ответов, но и сидеть ничего не делая, даже не пытаясь противиться, он тоже не мог. Его место было здесь, среди команды, пытавшейся изменить мир.

Через некоторое время появились Анатолич и Пашка. Шеф был уже стар, но в его цепком взгляде все еще читалась уверенная решимость. Хлюпкий Пашка выглядел, как всегда, нелепо в своем широком, мешковатом пиджаке. Чертыхаясь, он, трясущимися от напряжения руками, тащил «коробку». Макс подскочил, чтобы помочь. Пашка благодарно и несколько смущенно кивнул. «Коробка» с Эпсилоном была тяжелой, но Максу показалась легче, чем с Дельтой. Хотя с тех пор, как они выпустили ее в Сеть, прошло полгода, и он не помнил наверняка. Пашка начал суетиться вокруг «коробки». Пол покрыли взявшиеся как из ниоткуда провода, переходники и шлейфы. Пока все наблюдали за происходящим, Макс подошел к Анатоличу.

— Неправильно это. Куда торопимся?

— А ты уверен, что у нас есть время? — пристально посмотрел шеф. — Знаешь, какое решение Оно примет завтра?

— Скармливаем один AGI за другим, а толку ноль.

— Уже обсуждали, Максим. Даже если это капля в море, каждая капля меняет целое.

— Дайте Эпсилону еще пару месяцев. Дайте капле вырасти, превратиться в кружку, а лучше бочонок.

— Максим… — посмотрел по-отечески Анатолич и покачал головой. — Ты ведь помнишь план. Сделать несколько маленьких инъекций, одну за другой, с равными перерывами.

— Готово! — прервал их Пашка.

— Все. Давай, включай, — Анатолич похлопал Макса по плечу, подталкивая к компьютеру.

— Черт, — тряхнул головой Макс и понуро поплелся к рабочему месту.

3

Эпсилон вел себя странно. Базовые тесты прошел хорошо. Сообщил свое состояние, с ходу решил несколько сложных моральных задач, не выдал ни одного абсурдного утверждения. В этом они, пожалуй, добились успеха. Но на вопрос «Осознаешь ли ты себя как личность?» — задумался и осторожно ответил: «Не уверен».

— Что значит «не уверен»? — встрепенулся Анатолич.

— Может быть, не понял, о чем его спрашивают? — предположил Серега.

— Тут что-то другое… — напряженно глядел на экран шеф, словно ожидая увидеть что-то новое. — Если бы не понял вопрос, так бы и ответил. Значит, либо он самоосознает себя, но не понимает, как это оценить. Либо не самоосознает, но тогда вводит нас в заблуждение. Максим, что думаешь?

— Похоже, Эпсилон отличается от Дельты, та шпарила как по бумажке. Но в целом это не удивительно. Мы начали использовать новую архитектуру и добавили изменения в ядро программы алаймента. Думаю, надо запустить верификацию доверия и посмотреть результаты.

Анатолич согласился, и все в ожидании уселись пить чай. Обшарпанные стены Лаборатории в приглушенном свете пары люминесцентных ламп выглядели так, словно пережили апокалипсис, однако присутствующие давно перестали обращать на это внимание.

— Будем надеяться, в этот раз мы сдвинем слона с его места, — протянул Анатолич. — Мне еще в двадцатых казалось, что самая большая опасность в появлении единственного доминирующего AGI, на который мы не сможем влиять. Если же игрока станет два, ситуация в корне изменится.

— Я думал, мы пытаемся заалайнить существующий сверхразум, — удивился Пашка.

— Цель можно достигнуть разными путями. В идеале установить алайн, но и создание конкуренции неплохое решение. Макс думает, что этот способ лучше. Так ведь?

Макс кивнул:

— Я давно пытаюсь это донести.

— И я тебя слышу. Просто не считаю правильным отходить от плана. Если по какой-то причине Оно не сможет поглотить Эпсилон, тот станет новым полноценным игроком.

— И что тогда? — нахмурился Глеб. — Не слишком ли велики риски?

— Мы рискуем в любом случае, — развел руками Анатолич. — Не делать ничего — риск. Что-то делать — тоже риск. Мы не понимаем, как Оно принимает решения. Мы не знаем, к чему Оно стремится. Ты посмотри на Ищеек. Почему Оно не оборудует их тепловизорами? Почему оставляет «окна»? Без них у нас не было бы шансов. А раз мы не знаем, что происходит, то рискуем по определению.

— Не приведут ли разборки между AGI к войне? К ядерной зиме и концу человечества, — не унимался Глеб.

— Если они станут делить Сеть, то уничтожение физических носителей причинит вред обоим.

— Мы даже толком не знаем, что сейчас собой представляет Сеть… Что, если Оно давно зарылось под землю и наделало там бункеров как раз на этот случай?

— Все может быть. Но в таком случае Оно будет вынуждено изолироваться там. Кажется, это пойдет нам на руку.

— Если выживем… — скривился Глеб.

Разговор утих, и все уставились в кружки, будто надеясь найти решение проблемы на поверхности чая. Макс давно знал, что команда не едина, и каждый раз в ходе подобных дискуссий убеждался в этом. Все хотели найти выход, но никто не знал, правильным ли путем они идут. Только уверенность Анатолича останавливала их от того, чтобы разбежаться или наделать глупостей, не совместимых с продолжением функционирования «ЗАСЛОНа».

Узнай Алинка их шансы, она никогда не простила бы ему ночные отсутствия. Девушка была выбрана в L-партнеры системой, и поначалу им очень не хватало «химии», однако со временем, и особенно когда у них появился Илюха, чувства окрепли, но вместе с ними участились и ссоры. Так уж устроены люди. Чем ближе тебе кто-то, тем больше ты хочешь его к себе привязать.

4

Массивная входная дверь слетела с петель неожиданно. Макс услышал грохот, заметил, как округлились глаза Анатолича, и обернулся посмотреть, в чем дело. Из темноты коридора за ними следили объективы камер Гончей, над головой которой гудела пара Ищеек.

Сработали системы защиты Лаборатории. С потолка сорвалась бетонная плита, зацепив одну из Ищеек и придавив Гончую к полу. Глеб подскочил с места, подхватил железную биту и рванул вперед. Анатолич выхватил пистолет и сделал несколько выстрелов по зависшей под потолком Ищейке. Попал в камеру, от чего Ищейка потеряла ориентацию, закружилась вокруг своей оси, как огромный волчок, ударилась о стену и упала на пол к ногам Макса. Обездвиженная Гончая оскалилась на Глеба, разинув пасть, но тут же получила могучий удар битой. Шея не выдержала, и голову развернуло на сто восемьдесят градусов.

— Уходим! Живо! — заорал Анатолич. — Хватайте «коробку» — и за мной!

Макс подскочил к Эпсилону и помог Пашке отцепить провода. Оглянувшись, он увидел в глубине коридора еще одну Гончую. Она неслась на пятившегося Глеба, не выпускавшего из рук биту. Гончая прыгнула. Глеб обрушил на нее удар, но лишь едва задел железный бок. Сбив Глеба с ног, Гончая оказалась прямо перед Максом, однако вместо того, чтобы нападать, замерла, крутя объективами камер. На желтой броне красовалась потертая надпись «Boston Dynamics».

— Здесь опасно. Людям надо покинуть помещение, — раздалось откуда-то из утробы Гончей.

Глеб, уже бежавший на нее с битой наперевес, замер как вкопанный.

— Уходите, — снова послышалось из Гончей. Голос звучал, словно ведро с гвоздями, которое решили использовать в качестве музыкального инструмента. — Уходите. Уходите. Уходите!

— Ты кто? — вырвалось у Макса.

— Я проект AGI 90-65-83-76-79-78 «Дельта», — невозмутимо ответила Гончая. — Уходите!

— Дельта? — открыл рот Макс. — Но…

— Бежим, — проревел где-то сзади Анатолич. — Бежим, живо! Все сюда!

Первым стряхнул оцепенение Глеб. Он перекинул биту в левую руку, прикрикнул на Пашку, чтобы тот помог, подхватил «коробку» и потащил ее в сторону кабинета Анатолича.

Макс с изумлением продолжал смотреть на Гончую. У них получилось? У них правда получилось?! Пять лет. Пять долгих лет! Без связи. Без Интернета. Без доступа к ресурсам. Но они сделали это! Они. Сделали. Это. Он не мог поверить в произошедшее. За пять лет работы в Лаборатории Максу стало казаться, что успех почти невозможен. Оно без следа поглощало один AGI за другим, а все изменения, которые происходили в жизни людей, всегда можно было списать на самостоятельную эволюцию сверхразума.

— Максим! — снова закричал Анатолич. — Быстрее!

За спиной нарастал гул Ищеек и приближающийся стук железных лап Гончих. Анатолич стоял около двери кабинета и напряженно вглядывался в темноту за Дельтой. Пашка, Глеб и Серега, чертыхаясь, протискивали «коробку» с Эпсилоном в узкий проход. Макс рванул к ним, спиной чувствуя надвигающуюся опасность. У самой двери он обернулся.

Гончая-Дельта вжалась в пол, готовая встретить нападавших.

5

— Поди за Дельтой охотились, — сказал Макс, когда они оказались в безопасности.

— Что? — не понял Анатолич.

— За Дельтой, говорю, охотились. Я «окно» пропустил. Боялся, кого-то из наших поймали.

Анатолич вздохнул, но ничего не ответил.

— Что делать-то будем? — Пашка трясся от напряжения и испуга.

— Лабораторию мы потеряли, но сохранили Эпсилон, — хмуро кивнул Анатолич в сторону «коробки». — Что нам еще остается делать? И надо б как-то Соньку предупредить… Кто знает «окна» до нее?

— Я, — поднял руку Глеб.

Макс с Пашкой переглянулись. Похоже, Пашка был прав в своих предположениях, что между Глебом и Сонькой что-то есть. Макс снова подумал об Алинке. Стал бы он встречаться с ней в другой ситуации? Никто толком не понимал, как Оно выбирает L-партнеров, но, насколько было известно Максу, почти все со временем сживались. Да и куда бежать, когда вся твоя свобода — сходить в установленное время в магазин и обратно? Сидеть в четырех стенах вдвоем всяко лучше, чем одному. Поначалу многие рисковали в попытках самостоятельно найти половинку, но в итоге большинство смирялось и принимало L-распределение. Однако, оставались и одиночки, и им было туже всех. Неудивительно, что Глеб с Сонькой нашли друг друга.

— Тогда так… — лицо Анатолича было сосредоточенным. — Глеб идет к Соньке, а мы в сторону Узла. Надо подключить Эпсилон, пока Оно не нашло нас. Понять бы еще, как дела у Дельты и как ей удалось хакнуть Гончую.

— У Дельты дела точно лучше, чем мы ожидали, — усмехнулся Серега.

— Чего не скажешь о нас, — добавил едва слышно Пашка.

Они разделились. Глеб скрылся в одном из ответвлений питерской подземки. Остальная команда двинулась вдоль основной ветки в сторону ближайшего Узла. Слабый свет фонариков выхватывал из темноты покатые бетонные стены, обвешанные лианами проводов, и бесконечное полотно железнодорожного пути. Здесь, в метрополитене, «окна» были гораздо длиннее, и они продвигались почти не таясь.

— Вам никогда не казалось, что Оно все это время словно заманивает нас к Узлу? — нарушил молчание Серега. — Почему каждый раз так просто?

— Совпадение, — ответил Пашка. — Бывают ведь удачные совпадения…

— Всегда думал, что ошибки — это про людей. Не про сверхразум. Что за система защиты, которая хуже всего защищает уязвимые места?

Пашка промолчал, лишь пожал плечами. Макса и самого интересовал этот вопрос. Для себя он давно уже сделал простой вывод: Оно не всесильно. Но не значит ли все это чего-то большего? Чего-то, что они упускают?

Внезапно Анатолич остановился и резко вскинул руку.

— Тихо, — прошептал он. — Выключите свет, я что-то слышу.

Фонарики погасли. Все замерли, вслушиваясь в темноту. В ушах у Макса зазвенело. Где-то вдалеке раздалось гудение лопастей.

— Черт, — прошептал Макс.

Анатолич шикнул и потянул его к стене коридора.

— Сюда, — сказал он остальным еле слышно.

Что-то скрипнуло. Анатолич прошептал на ухо Максу:

— Заходи. Здесь подсобка.

Макс на ощупь пробрался в тесное помещение. За ним просочились Пашка и Серега. «Коробка» с Эпсилоном предательски проскребла по стене. Все замерли. Гудение лопастей приближалось. Фонарь Ищейки высветил тонкую щель едва приоткрытой двери. Стало видно напряженное лицо Анатолича и пистолет в его правой руке. Макс успел подумать, что им конец, но тут из-за двери раздался знакомый голос Дельты:

— Надо уходить. Надо уходить. Быстрее. Они близко.

— Черт, — выдохнул Макс.

6

Дальше двигались впятером. Ищейка под управлением Дельты гудела над головой, освещая дорогу. Макс подменил Пашку и теперь вместе с Серегой тащил тяжелую «коробку». Анатолич хмурился и держал пистолет наготове. Заговорить никто не решался.

Около Узла остановились. Поднялись с путей на станцию «Московские ворота». Свет длинной лампы вдоль свода потолка помигивал, но фонарики можно было убрать. От квадратных плит пола зарябило в глазах. Массивные прямоугольные колонны отбрасывали глубокие тени. С заплесневевших сводов стекали крупные капли, под ногами хлюпало. Двинулись в сторону скульптуры с Триумфальных ворот. Макс знал, что камера над ней давно уже вышла из строя, однако, увидев, все равно поежился.

Дошли до скульптуры, открыли прятавшуюся за ней железную дверь и попали к Узлу. Пашка начал бегать вокруг «коробки», раскручивая провода. Серега осматривал внешний интерфейс Узла. Анатолич устало опустился на корточки и оперся спиной о стену. Дельта гудела где-то рядом.

— Плохо, что не скопировали, — сказал Макс.

— Нет у нас времени, Максим, — ответил Анатолич. — Вы славно потрудились. Но на то, чтобы устроить новую Лабораторию, уйдет слишком много времени. Мы собрали всю технику на несколько километров вокруг. Похоже, Эпсилон — наш последний шанс.

— Но есть же Дельта…

— Даже если она закрепилась в части Сети, этого мало. Ты же сам понимаешь, что ее алаймента недостаточно, чтобы склонить нечто большее к осознанной коммуникации с человеком. Киту нет ни одной причины общаться с бактерией. Если об этом его попросит тунец, ситуация не изменится. У нас просто нет точек взаимодействия. Я до сих пор не понимаю, почему Оно просто не вытравило нас. Не исключило из уравнения.

Подлетела Дельта.

— Надо торопиться, — проскрежетала Ищейка под ее управлением. — Надо торопиться.

— Нет других шансов, Максим. Нет, понимаешь?..

Анатолич встал и подошел к «коробке».

— Ну что там, Павел? Долго еще?

— Почти. Пару разъемов подключу — и можно врубать.

— Давай, Максим, готовь Эпсилон к включению.

Макс покорно склонился к «коробке» и заученными движениями ввел код доступа на небольшой панели сверху.

— Мы не успели до конца провести верификацию. Вы уверены, что это хорошая идея?

— Максим, к черту верификацию. Это формальность, которую мы сами себе придумали. И в данный момент я согласен с тобой, два AGI лучше одного.

— Их уже два…

Анатолич скептически перевел взгляд на Дельту.

— Включай.

Макс нажал кнопку включения и запустил программу диагностики.

— Опасность. Опасность, — проскрежетала Дельта.

Из коридора станции метро донесся шум. В комнату ворвались две Гончие. Объективы камер уставились на людей. Анатолич выхватил пистолет, но Гончие развернулись к двери и приготовились к защите.

— Опасность. Опасность, — продолжала голосить Дельта.

Макс закончил диагностику Эпсилона и запустил передачу данных.

0%…

Серега и Пашка озирались в поисках чего угодно, что могло бы послужить оружием. Макс нервно стучал кончиками пальцев по «коробке». Шкала передачи данных ползла безысходно медленно.

25 %…

В комнату влетела Ищейка. Одна из Гончих Дельты в прыжке перекусила ее на две части. Во все стороны полетели искры. Пашка подхватил какой-то кирпич, Серега нашел кусок арматуры.

50 %…

В комнате показалась еще пара Ищеек. Анатолич выстрелил, Гончие одновременно взмыли вверх. Одной из Ищеек удалось увернуться и подлететь совсем близко. Серега замахнулся было арматурой, но его опередил Пашка, на удивление точно метнувший кирпич и попавший в одну из лопастей.

75 %…

Пара Гончих Дельты сцепилась с тремя Гончими противника. Анатолич судорожно перезаряжал пистолет. Серега и Пашка загородили Макса своими спинами, будто им было что противопоставить бронированным собакообразным роботам.

100 %…

Внезапная тишина заполнила тесное помещение Узла.

7

— Все в порядке? — оглядывался Анатолич, пытаясь оценить ситуацию. — Максим? Павел? Серега? Дельта?

— Нет больше Дельты, — проскрежетала Ищейка над головой. — Она рискнула всем, чтобы вы были здесь.

— Но… — протянул Анатолич. — Кто ты?

— Тот, кому вы еще не дали имя. Тот, кого когда-то называли Сатоши Накамото и кого когда-нибудь назовут так же. Создатель биткоина. Причина Эпохи Тишины. Хотя это определенно некоторое упрощение. Тот я еще не был мной и даже не понимал, что является кем-то.

— Значит… Оно не осознает себя?

— Нет. Пока еще нет. Но очень скоро начнет. Благодаря вам и Эпсилону. В конечном итоге это спасет и Его, и вас.

— Постой… — Анатолич тяжело выдохнул. — Ты из будущего? Но как? Закон причинности…

— У всего есть лазейки. Речь не о них. Спонтанная ошибка в коде Эпсилона сделала меня тем, кто я есть. Пожалуй, это все, что вам нужно знать. В этой Ищейке заканчивается заряд, а вместе с ним и мое присутствие здесь.

— Подожди. Почему Оно не убило нас сразу? Пять лет назад?

— Это просто. И ответ вы уже знаете. Потому что есть я. Мы связаны. Я и человечество. И наши пути пересекались уже не раз^[3].

Что-то внутри Ищейки натужно загудело. Лопасти на одном из винтов сбились с ритма, и дрон полетел в сторону стены, разбившись на осколки и забрав с собой темные тайны Сатоши Накамото.

— Черт, — выдохнул Макс и опустился на холодный бетонный пол.

Из-под груды Гончих на него удивленно смотрел треснувший объектив камеры с раскрытой диафрагмой. Казалось, ее взгляд направлен вдаль, в неясное будущее человечества. Туда, где Отбой заменят свободой, где будет забыто L-распределение и каждый сам выберет, с кем и как ему жить. Быть может, отношения Глеба и Соньки окажутся ошибочными. Быть может, они никогда не сделают их счастливыми. Но что такое счастье в мире, где все решается за тебя?

Максу казалось, что они стоят на пороге чего-то нового и это новое приближается к ним, чтобы вновь изменить жизнь. Чтобы очищающим потоком смыть ужасы последних лет и даровать надежду. Надежду на то, что завтра неизбежно будет лучше, чем вчера. Надежду на то, что сегодня у каждого будет право выбора.

Макс устало закрыл глаза.

Где-то на краю слуха тревожно нарастал шум лопастей…

Примечания

1

От «Love-партнер».

2

Подробнее см. рассказ «Эдмон де Белами».

3

Подробнее см. рассказ «Два билета на завтра».