Юная Кармен

Владимир Александрович Жуков, 2020

Сборник эпических, лирических и сатирических рассказов о событиях минувших лет, связанных с работой автора в крымской прессе, в милиции. А также о явлениях и тенденциях современной жизни, характере взаимоотношений людей в среде лукавой политики и экономики

В чужих санях…

Утром, собравшись на планерку в кабинете редактора районной газеты «Приазовская звезда», сотрудники увидели импозантного, пышущего здоровьем розовощекого незнакомца. На нем был добротный костюм темно-синего цвета со знаком о высшем образовании, белая сорочка с галстуком, гармонирующем с костюмом. Вальяжно сел по праву руку от редактора Полины Иннокентьевны Ивановой, а коллеги — по обе стороны длинного стола.

Невольно возник вопрос, и не только у меня: «Кто такой? Среди райкомовских аппаратчиков я его не видел. Возможно, представитель обкома партии из сектора печати или цензор ЛИТО, опекающие средства массовой информации?» — предположил я. Интрига улетучилась, когда редактор представила незнакомца.

— В нашем полку прибыло, — бодро сообщила Полина Иннокентьевна. — Знакомьтесь, на вакантную должность замредактора назначен Аркадий Савельевич Спасеба, выпускник Киевской высшей партийной школы.

Слегка приподнявшись, он изобразил улыбку. Услышав необычную фамилию, сотрудники переглянулись. Редактор, уловив настроение подчиненных, заметила:

— Фамилия вежливая, очень позитивная, стимулирует доброе настроение и доверие. Уверена, что Аркадий Савельевич усилит наш творческий потенциал, подставит надежное плечо под общее дело, чтобы газета стала более содержательной и популярной среди читателей. Надеюсь, что благодаря его публикациям на актуальные темы, тираж значительно увеличится.

— Рад стараться, — пообещал он. Деловито занял кабинет рядом с редакторским. Мне, как и другим сотрудникам, не терпелось прочитать его творения. Но до того, как они появились, с новоиспеченным коллегой происходили забавные казусы.

На телефонные звонки, а в редакцию обращались не только чиновники из райкома партии, райисполкома, управления сельского хозяйства, «Сельхотехники», руководители совхозов, колхозов, птицефабрик, а также рядовые читатели по поводу житейских проблем. Обычно на эти сигналы о недостатках, журналисты оперативно реагировали, вместе с активистами народного контроля, фотокором выезжали на места, участвовали в рейдах, готовили публикации под рубриками: «Острый сигнал», «Народный контроль — в действии».

Аркадий Савельевич, несмотря на сорок два года от роду, оказался тяжелым на подъем. Поездкам на редакционном УАЗике по селам, полям, садам, виноградным плантациям, молочно-товарным фермам, свинарникам, кошарам и птичникам предпочитал кабинетный стиль работы. Информацию для публикаций черпал из справок, протоколов собраний и заседаний, которыми его снабжали заворготделом, инструктора райкома партии и специалисты райисполкома.

Даже Иванова, несмотря на большую занятость, связанную с правкой материалов, подготовленных сотрудниками и вычиткой полос (газета выходила 3 раза в неделю), в изредка выпадавшее свободное время, выезжала в села района, публиковала материалы на злободневные темы.

Поскольку замредактора почти постоянно находился в кабинете, то у него под рукой был телефонный аппарат, на номер которого чаще всего дозванивались настойчивые читатели. Заслышав зуммер аппарата, он поднимал трубку с рычага и степенно отвечал:

— Редакция, Спасеба у телефона.

На другом конце линии возникала пауза, потом с недоумением спрашивали:

— Уважаемый, за что вы меня благодарите?

— Фамилия у меня такая, — сообщал он спокойно, будто автоответчик, ибо и прежде приходилось сотни раз давать пояснения. Узнав об этом казусе, Полина Иннокентьевна посоветовала:

— Представляйтесь по имени-отчеству.

Он пытался запомнить фразу: «Редакция, Аркадий Савельевич слушает», но часто на звонки отвечал машинально: «Редакция, Спасеба у телефона» и бумерангом прилетал вопрос: «За что вы меня благодарите?»

Нет худа без добра, по району, как будто по «сарафанному радио», распространились слухи о том, что в редакции работают очень вежливые люди. Даже, не выслушав просьбы, жалобы читателей, заранее говорят спасибо».

После первой публикации А. Спасеба в редакцию поступило пять писем от бдительных читателей сталинской закалки, изучавших газету с использованием лупы. Они с возмущением сообщили, что в слове «спасибо», редакция проглядела две ошибки. Один из них, злорадствуя, рекомендовал, «коль пошла такая пляска, вместо слова «корова» писать карева. Мол, «вологодская карева… паровоз».

Чтобы предотвратить поток подобных упреков пришлось в короткой заметке «К сведению читателей» сообщить, что в редакции в должности заместителя редактора работает Аркадий Савельевич Спасеба.

Ожидания по части усиления творческого потенциала редакции Спасеба не оправдал. Ни сотрудники, ни читатели не дождались от него шедевров и перлов. В каком бы жанре, будь то статья, зарисовка, репортаж или фельетон, он не пытался преподнести материал, получались сухие косноязычные отчеты, протоколы с собраний и заседаний.

Цитаты из трудов Маркса, Энгельса, Ленина, Брежнева, материалов ХХ1V съезда и призывов ЦК КПСС составляли от 30 до 50 процентов содержания его творений. Более того, он постоянно упрекал коллег за то, что редко ссылаемся на труды классиков марксизма-ленинизма. К сожалению, практика прославления правящей партии до сих пор востребована.

Из жанров замредактора удавались лишь короткие заметки, отвечающие на вопросы: что, где, когда и кто?

Невольно вспомнился рассказ А.П. Чехова «Лошадиная фамилия». Фабула такова: измученный зубной болью генерал Булдеев по совету своего приказчика решил обратиться с депешей к знахарю, который без всяких лекарств заговаривает зубы, снимает боль.

Но приказчик забыл фамилию целителя, помнил лишь, что она связана с лошадьми. Вся прислуга генерала, в расчете на обещанную им премию, предлагала разные варианты лошадиной фамилии, но тщетно. Лишь когда зуб был удален врачом, не без его наводки, приказчик вспомнил злополучную фамилию Овсов. Бросился к Булдееву за премией, но тот сунул ему в лицо два кукиша.

Конечно, ситуация со Спасебой развивалась не столь драматически, а забавно. Стало понятно, что Аркадия Савельевича в ожидании вакансии на престижную, денежную должность, временно не по профилю устроили на вакантное место. Тяги к освоению азов журналистики, к литературному творчеству он не испытывал. По сути, сел не в свои сани, однотипными, словно под копирку, отчетами, показал профнепригодность. Проку от него оказалось немного и поэтому в коллективе облегченно вздохнули, когда через два месяца Спасебу по протекции заворготделом райкома партии назначили председателем профкома винзавода.

Впоследствии мне довелось брать у него интервью.

— А, а коллега, добро пожаловать, заходи! — радушно пригласил он в кабинет, намного роскошнее того, что занимал в редакции. Задумавшись, с грустью признался:

— Скучаю по газетной работе, но и здесь приходится трудиться и мозгами, и пером. Конечно, это не знаменитая «Массандра», не голицынские погреба с драгоценными винами. Но и здесь есть где развернуться, проявить свои интеллектуальные и организаторские таланты. Вместе с администрацией завода решаю вопросы о поощрении передовиков, обеспечении жильем, местами в детских садах, путевками в санатории и дома отдыха. От забот голова кругом идет. Толи было в редакции, пиши, пока есть настроение, и в ус не дуй. Тихая канцелярская работа, райское место.

— Почему же вы ушли из рая?

— Я — солдат партии, в окопах не отсиживаюсь куда она прикажет, туда иду. Приказы не обсуждаются, а исполняются. В военное время грозит трибунал.

Аркадий Савельевич указал на книжку полку с девизом: «Профсоюзы — школа коммунизма!»

— Читаю, обогащаюсь знаниями, верчусь, как белка в колесе: собрания, совещания, заседания и везде, как профсоюзный вожак, обязан толкать зажигательные речи

Запечатлев его ценные мысли, достижения и планы в блокноте, я поднялся из-за стола. Он жестом руки остановил:

–Надо блюсти традицию. Тебя же засмеют, если узнают, что побывал на заводе, ни в одном глазу. Вспомнили, что Максим Горький сказал о виноделах?

Изречение писателя я увидел на одном из плакатов на территории завода, записал в блокнот, чтобы процитировать в интервью, готов был ответить на вопрос, но Спасеба меня опередил, глядя в буклет о коллекции вин, прочитал::

— Великий советский писатель, посетивший 17 августа 1926 года винкомбинат «Массандра», в книге почетных гостей оставил запись: «Уехал сравнительно трезвым — только по недостатку времени. В вине всего больше — солнца. Да здравствуют люди, которые умеют делать вино и через него — вносить солнечную силу в души людей!» Вот и мы последуем его примеру. В отличие от буревестника революции, нам торопиться некуда. В дегустационном зале сейчас обновляю интерьер, поэтому пригубим в кабинете, как говорится, без отрыва от производства.

Рассмеялся удачной шутке, достал из серванта три бутылки марочного вина «Мускат», «Каберне», «Херес», «Кокур» и два хрустальных фужера Штопором ловко выдернул пробки. Наполнил фужеры напитком. Открыл коробку шоколадных конфет.

— Выпьем, чтобы не ржавели, а блистали наши перья! — провозгласил он тост, по-прежнему считая себя причастным к пишущей братии.

Вместе попробовали по сто граммов каждое из этих вин.

— Замечательный вкус, цвет, аромат, — оценил я.

— Да, чудесный букет. В моей коллекции для важных гостей разные марочные вина, десертные, крепленные и сухие, «Портвейн», «Мадера», «Изабелла», «Солнце в бокале», «Херес», особенно полезный для физической и творческой потенции — тоном искусного винодела сообщил он и предложил, — Может, примешь еще граммов сто-двести? В этом смысле мне импонируют французы, которые не отказывают себе в удовольствиях. Рекомендую «Каберне». Это ценный, стратегический напиток.

— Все вина ценны и полезны, если их употреблять в меру, то есть соблюдать культуру пития, — подтвердил я. — Но о том, что «Каберне» стратегический напиток, слышу впервые?

— Я тоже до того, как стать виноделом, не знал, — признался Аркадий Савельевич. — Верно, говорят: век живи — век учись. Виноделие сродни тонкому искусству, имеет многовековую историю, начиная с античности от мифического бога Диониса. Так вот «Каберне» способно выводить из организма стронций и другие радионуклиды. Его выдают физикам-ядерщикам и испытателям атомного оружия в качестве профилактики против лучевой болезни и лейкемии. Поэтому и называют стратегическим напитком.

— Нет, довольно, в другой раз попробую. Тем более, что не имею отношения к радиоактивным материалам, — отказался я от продолжения дегустации и, захмелев, весело произнес. — Спасибо вам за гостеприимство, товарищ Спасеба!

Оба дружно рассмеялись. Как сложилась карьера «винодела», мне неведомо, так как вскоре перешел на работу в бахчисарайскую районную газету. Насчет его перспектив сомнений и тревог не возникло. При наличии вежливой фамилии, деловых связей и протекции очередное «хлебное место» ему гарантировано. Тогда это было исключением, теперь стало типичным явлением, ибо все чаще дилетанты без конкуренции садятся не в свои сани.

В советский период случались такие забавные истории. Но в целом кадры на вакантные должности подбирались с учетом политических, деловых и моральных качеств претендентов. Лишь в редких случаях назначали карьеристов на принципах личной преданности, что ныне является приоритетным фактором.

Неудивительно, что на руководящих должностях много дилетантов-временщиков, не имеющих знаний, опыта и организаторских способностей. Потому, что они не выбраны на конкурсной основе, а назначенных по протекции влиятельных чиновников-работодателей. Значит, назначенец ответственен не перед гражданами, а перед своим благодетелем.

Перспектива такова, для одних, если есть протеже, независимо от результатов работы, повышение по службе, для других — в лучшем случае отставка без тяжелых последствий. В худшем, когда тылы не прикрыты, некому замолвить слово, то гарантирована путевка на нары за злоупотребление служебным положением. Чаще всего за «распилы», «откаты» и «заносы» — типичные элементы коррупции.

Чекисты из ФСБ и следователи из СК не дремлют. Отсюда устойчивая тенденция высокой текучести кадров и низкой результативности управления.