Абловы. Забытые имена

Владимир Александрович Пономарев

Герои книги — семья изменившая ход истории и стоявшая у истоков революционного движения. События охватывают период семидесятых годов позапрошлого века и двадцатых годов прошлого столетия. Читателя ждут остросюжетные истории братьев Абловых, описанные по архивным материалам, а также по воспоминаниям, историям и семейным легендам.

Обыск…

«Тихо. Жандармы. Прошептал глава семейства, спешно задернув занавеску на окне. Повадились, канальи держиморды». В сердцах сказал Николай Николаевич.» Эх, Лаврентьева, Николкины-то прокламации на печи ещё сохнут, беда». Стук в дверь усилился, откройте полиция, прокричали с улицы.

Глубоко вдохнув Николай Николаевич с ночной лампой в руках пошел открывать незваным гостям.

Да, знакомство с властями у него сложилось уже давно, как только обзавелся типографией, будь она не ладна. Сначала в Кузнецке на родине, потом в Симбирске получил уведомление сменить место жительства, как неблагонадежный. А тут старший сын увлекся политикой, привез на каникулах с Питера, разную пагубную литературу. Ну, и сам Николай Николаевич начитавшись, решил помочь местным трудягам в полит грамоте.

Оставалось с десятка два листов писчей бумаги от бухгалтерии кожевенного завода, и чего же для пользы дела не использовать. Ну, вот и доигрался, вздохнул он в который раз.

Лязгнула щеколда, и в комнату, пригнувшись, ввалилась ватага из местного жандармского управления. Городовой плотно упитанный унтер, закричал хриплым басом прямо от дверей. «Ну что бесово племя, опять беззаконье творите. Что прячешь хозяин». И протянул Николаю ордер на обыск.

Он смотрел на пожелтевший листок, но никак не мог прочитать. Буквы предательски прыгали и никак не хотели построиться в строчки.

«Извините ваше благородие, что-то не могу никак прочитать документ», c досадой пробубнил хозяин дома.

«Да, а чего тут расчитывать-то, показывай свое хозяйство, начнем с типографии». На ватных ногах, Николай открыл дверь в соседнее помещение, пропахшее типографской краской. На полках аккуратно выстроились в ряд отчеты по бухгалтерии Мелекесского кожевенного завода за 1902 год.

Перерыв все полки и осмотрев печатный станок жандарм пожав плечами доложил унтеру, что мол досмотр результатов не дал.

«Веди в хату шельма», прокричал городовой.

«Пожалуйста, если можно по тише Ваше благородие». Откуда-то из темноты, прозвучал плаксивый голос Надежды Лаврентьевны супруги Николая Николаевича.

«Это с каких ещё пор женщина», в ярости закричал жандарм.

«Да, сыночек наш болен в жару весь. Доктор говорит тиф. Только заснул малость».

Обыскав горницу, жандармы полезли на печь. Ну, все подумал Николай. Фенита ля комедия. Липкий пот предательски побежал по спине.

«Нету нече тама», закричал досмотрщик, спрыгивая с печи.

Городовой почесав затылок, скомандовал своей гвардии следовать за ним, громко хлопнув дверью.

Николай вопросительно смотрел на улыбающуюся ехидно жену.

Что за фокус-покус, куда ты спрятала бумаги.

Она взяла его за руку и подвела к люльке, где сладко посапывал их восьмимесячный сынишка Виктор.

«Разверни пеленки, а то уписает МАНИФЕСТ», рассмеявшись сказал Николай Николаевич.

Так Виктор Николаевич Аблов первый раз в жизни познал основы Марксизма, пусть хоть и через попу.