Уходящее время

Владимир Алексеевич Колганов, 2020

Эта книга стала продолжением романа «Превратности судьбы», первая часть которого посвящена событиям 90-х, а вторая – событиям 2000-х. Время действия нового романа – 2010-е годы. Главный герой ненадолго возвращается в Москву, на похороны старинного приятеля. Здесь он знакомится со многими представителями артистической среды, влюбляется в популярную актрису. В этом романе тоже есть детективный сюжет, но вот финал получился неожиданный, он возник как бы сам собой, вопреки воле автора. Фамилии и имена персонажей, а также большая часть описанных событий вымышлены, все совпадения случайны.

Глава 2. Свидание на похоронах

На этом месте я прервал рассказ. Да просто не знал, о чём ещё писать. Вроде бы и так всё ясно — сама жизнь станет продолжением моего рассказа. Тимохе не суждено этого узнать, а вот мне придётся разбираться в том, что изменилось здесь за то время, пока жил вдали от родины. Неплохая мысль — я в роли Воланда, который явился через много лет, чтобы сделать выводы, вынести свой приговор. Как это он тогда сказал? «Обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их». Эх, если бы так просто! Однако за прошедшие годы столько вопросов накопилось — сам чёрт ногу сломит… Ну вот и я, смогу ли что-то изменить, кого-то наказать, на что-то повлиять? Это вряд ли — возможности писателя крайне ограничены.

Тут надо пояснить, что Тимоха — это вполне реальный человек, можно сказать, коллега, если иметь в виду мою первую профессию. Правда, после третьего курса мы с ним разошлись, то есть он никуда не уходил, ну а меня направили работать в «органы», лет двадцать отслужил. Да что теперь говорить — это дело прошлое. С тех пор иногда общались на ежегодных встречах однокурсников, вот только в последние годы не имел такой возможности. Собственно говоря, я потому и решился написать о Тимохе, что его не стало — копаться в жизни ныне здравствующего человека как-то неудобно, а вот когда уйдёт в мир иной, тогда уж не станет обижаться, если что-то перепутаю или даже намеренно искажу реальные события. Впрочем, историю про забор он сам мне как-то рассказал, ну а финал пришлось додумать — как без этого?

Рассказ написал, сидя в кресле самолёта, управился за несколько часов. Отшлифовать, отредактировать текст тоже времени хватило, пока добирался до Москвы. И вот стою во дворе академической больницы. Здесь, у здания морга собрались и коллеги по работе, и кое-кто из однокурсников. С ребятами из нашей физтеховской группы, конечно, приятно пообщаться, но только не в этой ситуации. Меня больше занимал вопрос, приедет ли Карина, чтобы проводить Тимоху в дальний путь. Однако среди толпы так и не нашёл никого похожего — неужели за прошедшие годы так изменилась?

Уже когда решил бросить это бесполезное занятие, обратил внимание на девицу, стоявшую поодаль. Стройная фигура, светлые волосы словно бы струились по спине… В общем, ничего необычного — джинсы в обтяжку и кожаная куртка, да ещё шлем байкера в руке. Ну и с чего бы так зациклился на ней? Проблема в том, что я никак не мог разглядеть лица, она словно бы намеренно его скрывала — вплотную перед ней заросли кустарника, а сбоку тоже никак не подойдёшь, там её «охрана». Этих уж ни с кем не спутаешь — в чёрной коже с головы до ног, а на спине характерная эмблема с аббревиатурой «МС». То ли «волки», то ли кто ещё…

Что ж, пришлось ретироваться не солоно хлебавши, а тут ещё ребята понаехали. Начались разговоры — как, да что… Это и понятно, лет десять прошло с тех пор, как последний раз встречались. Тогда устроили посиделки на даче у Саныча, где всё располагало к отдыху — огромный стол под навесом, несколько шезлонгов для любителей поджариться на солнце, да небольшой бассейн. Даже если примешь лишнего, можно освежиться без риска утонуть.

Договорились встретиться на днях. Но тут вынесли гроб, погрузили в автобус, а дальше — дорога на Хованское кладбище. Я что-то замешкался, надеясь, что вот сейчас смогу увидеть лицо той девицы, но не сбылось — видимо, она уже уехала. Когда спохватился, оказалось, что все места в автобусе заняты, да и в двух машинах, на которых приехали Колян и Саныч, свободного места не нашлось. Пожалел, что рано отпустил такси, так ведь никто не знал, что так получится. Ну что поделаешь, не повезло! Хотя в такой ситуации, когда хоронишь давнего приятеля, говорить о собственном невезении, по меньшей мере, неприлично.

И вот иду я по липовой аллее, ведущей с территории больницы на улицу, где рассчитывал поймать такси, как вдруг слышу позади рёв мотоцикла. Еле успел отскочить — эти байкеры, они же все безбашенные! Оглянулся, а это она. То есть полной уверенности нет, поскольку и лицо, и волосы закрыты шлемом, однако, судя по одежде и фигуре…

— Ну что, прокатимся?

Я даже не спросил, куда… Да какая разница? Не столь важно, красавица или дурнушка, главное для меня — это найти решение загадки: какое она имеет отношение к Тимохе? Честно говоря, я был так заинтригован, что без раздумий надел шлем, который она мне протянула — не такой изысканный, как у неё, он предназначен был для пассажира. И вот оседлал этого рычащего коня и, обхватив руками талию девицы, приготовился испытать ощущения, которых прежде старался избегать. Ну просто потому, что не любил рисковать попусту, без особой надобности. Но тут риск был вполне оправдан, в этом я вскоре убедился.

На кладбище мы примчались раньше всех — времени достаточно, чтобы познакомиться, порасспросить о том, что меня интересовало. Тут-то она и сняла свой шлем… Даже если бы ни слова не сказала, я бы понял, что это дочь Карины. А дело в том, что в каждой женщине есть свой неповторимый шарм, который нередко передаётся по наследству. Тут не важны прочие детали лица — только глаза в сочетании с улыбкой… Глядя в эти глаза невозможно ошибиться.

В своё время я чего только ни предпринимал, чтобы заглушить в себе страсть, которая помимо моей воли поднималась откуда-то из подсознания, стоило мне увидеть Кару — так мы её когда-то называли. Было в ней что-то общее с Джиной Лоллобриджидой, а между тем, caro с итальянского переводится как «дорогая, любимая». Когда встречались взглядом, я понимал, что и она… Однако не мог же я увести жену у своего приятеля! И вот передо мною её дочь…

— А я вас знаю.

Это откуда же? Вроде бы прежде не встречались. Молчу. Просто потому, что мне приятно слышать этот голос. Вижу, что смутилась…

— Ох, простите! Я даже не представилась… Меня зовут Алёна. А вас как называть?

Вот странно: говорит, что знает, а имя… Похоже, помнит лишь фамилию.

— А мама вам не подсказала?

Рассмеялась. Когда смеётся, ещё больше хорошеет, прямо расцветает на глазах, как диковинный цветок в оранжерее… Господи, неужели снова начинается? Одно дело воспылать страстью к зрелой женщине, а тут почти подросток…

Слегка зарделась от смущения:

— Ой, мне как-то неудобно вас называть по имени.

— Да бросьте, сейчас вот прилетел из Штатов, так там только и слышишь «Влад», «Влад». И никаких тебе «сэр» или «мистер», разве что обслуга так обращается в отеле…

— Ну что ж, тогда договорились. А что вы делали за океаном, если не секрет?

— В Голливуде фильм собираются снимать по моей книге. Надо было кое-что обсудить…

— И по какому же роману?

— А вот и не скажу.

— Боитесь сглазить?

— Что-то вроде этого, — тут только сообразил, что разговор ушёл куда-то в сторону, а ведь о многом хочется Алёну расспросить. — И как там Карина? Мы с ней давно не виделись…

Алёна заметно изменилась в лице, как-то поскучнела.

— А что с ней сделается? Живёт на даче, попивает испанское вино и ругает власть… Кстати, вас приглашала погостить, для того и послала меня сюда. Не пойму, как она догадалась, что вы будете на похоронах.

— Мы с Тимохой когда-то были не разлей вода.

— Тогда понятно.

То, что Кара сама не приехала, меня не удивило — для неё мы давно уже чужие. На всякий случай всё же решил спросить:

— Ну а ребятам приглашение не передавала?

Конец ознакомительного фрагмента.