Убегает времени река

Владимир Белиловский, 2022

За свою офицерскую службу Владимир Белиловский, «неисправимый романтик и несгибаемый оптимист», как он говорит сам о себе, исколесил всю страну от Калининграда, где оканчивал военное училище, до Камчатки. В армии начал писать стихи, ходить в байдарочные походы, «заболел» альпинизмом. Горы увлекли его сердце. Стал инструктором по горным лыжам, сделал несколько восхождений на Эльбрус. Был приглашен на работу инструктором на ЦВТБ «Терскол». Проявив необходимые организаторские и физические качества, был назначен старшим инструктором турбазы «Терскол» и окончательно посвятил свою жизнь горам и обеспечению безопасности туристов. Особый повод у Владимира для гордости – за 20 лет в ходе всех Эльбрусиад и массовых восхождений на знаменитую гору не было ни одного происшествия, и это при том, что он сам возглавлял передовые отряды восходителей. Но в его душе всегда жила поэзия.

© Белиловский В. Л., 2022

* * *

А горы освещают путь душе

Книга 1

«Проходит жизнь, приходит седина.

И, может быть, шагаем в ногу с веком,

Но истина от нас удалена,

Как в юности —

На столько же парсеков».

О горах

«Здесь время замедляет рваный бег…»

Здесь время замедляет рваный бег,

И знают ли живущие на свете,

Как пахнет освещенный солнцем снег,

Чем дышит с перевала льнущий ветер.

«Пусть летний день хмелит, как брага…»

Пусть летний день хмелит, как брага,

И неба кисея легка,

И падает, сверкая, влага

С базальтового козырька,

Но магмы сердце бьется в глуби,

И кровь нарзана горяча,

А холод вечности не губит

Эльбруса мощного плеча.

Эльбрус летом

Где лавы пламенные реки

Текли,

Теперь ледник, шершав,

Лежит, питая в сонной неге

Звон струй

И шелест тихих трав.

«На склоне горнолыжном рая…»

На склоне горнолыжном рая,

Поверх забот людских и бед,

Лечу, себя опережая,

И лыжи пишут чистый след.

«На фоне рассветной поры…»

На фоне рассветной поры,

Сверкающей, искренней, ранней,

Серебряный панцирь горы

На черной скалы филиграни.

И росчерк изысканный лыж,

Подобный серебряной вязи,

Где сердцем над этим летишь,

Душой растворяясь в Кавказе.

«Гора, как охмелевший музыкант…»

Гора, как охмелевший музыкант,

Рождает под смычком токкаты, фуги,

Вселенная становится на кант,

Ликующе не вписываясь в дуги.

Склон крутизной навеивает ритм,

Любовь приоткрывая и коварство,

Когда летящим сердцем ты открыт

Безумию, ведущему на царство.

«Под нежность снежную в крови…»

Под нежность снежную в крови

Смычками кантов озаренно

Пишу мелодию любви

На струнах склона.

«Жестки бока гранитные горы…»

Жестки бока гранитные горы,

Но знают склоны, лыжами воспеты,

Как бархатны пушистые ковры,

Как белые укатаны паркеты.

Как звон струны скрип фирна, канта свист.

Закладывает уши встречный ветер,

Когда душою воспаришь и чист

Любовью самой истинной на свете.

«Уже весна — теплеет вера в ближних…»

Уже весна — теплеет вера в ближних,

А зори и ветра идут по кругу.

И даже досочник и горнолыжник

Сегодня улыбаются друг другу.

Толпа от возбужденья языката,

Устремлена — и нет весенней лени!

А счастье — от рассвета до заката

Прожить, не вылезая из креплений.

«Благословенна будь, земля Эльбруса…»

Благословенна будь, земля Эльбруса

В прошедшем, ныне, присно и вовек,

Где душу очищает человек

И мир теплей от этого союза.

«Седой Эльбрус душою молод…»

Седой Эльбрус душою молод.

Могуч и страстен — только тронь.

В его челе вселенский холод.

В его груди шальной огонь.

Он грозен, как и встарь, сегодня,

И высока его краса.

Соединились

Преисподняя

Навеки в нем

И небеса.

«Вся дорога к высотам…»

Вся дорога к высотам

Мечтою и потом

Омыта.

И проходит дорога

Сквозь дали и души

Везде.

Рюкзачок и палитра,

Ледоруб и пол-литра.

И билеты на транспорт

К ближайшей звезде.

«Плывет в тумане белая гора…»

Плывет в тумане белая гора,

А нам туда давно уже пора.

Цепляя ледорубом небеса,

Мы лезем в облака, как в паруса.

Горнолыжно-досочное

(шутейно-ироничное)

«Чайник храбрый, безголовый…»

Чайник храбрый, безголовый

Смело мчится трассой новой

На души могучий зов

Без руля и тормозов.

«Да здравствует крепленье КЛС!..»

Да здравствует крепленье КЛС!

Вот я тебя пристегивать полез

И, райское под сердцем слыша пенье,

Припал к твоим ногам, обняв колени.

«На досочнице не женюсь…»

На досочнице не женюсь.

Пусть чешет склоном оголтело.

Ее таинственное тело

Под балахоном — ну и пусть.

Когда она в завидном раже

Вся в кувырке, как снежный ком,

Не тянет разобраться даже,

Что меж доской и рюкзаком.

Пусть и богиня — леший с нею.

Поверьте, это не со зла,

Мне горнолыжница милее,

Чтоб мир изяществом спасла.

«Доска доской останется, хоть тресни…»

Доска доской останется, хоть тресни.

И в талии она не так узка.

В ней кайф лишь, а не шарм,

Как сложишь песню,

Когда и на горе она — доска.

Прыжки на ней смелы,

Опасны дуги

И снежный шлейф за ней как помело,

Когда на ней летит, раскинув руки,

Та, чью судьбу вдруг боком повело.

«Весна. И как в другие годы…»

Весна. И как в другие годы,

Природа рвется из оков.

Кончается сезон охоты

На горнолыжных мужиков.

Уже, натружена ботинком,

На отдых просится нога.

Уже в остервененьи диком

На бой начищены рога.

Сдвигает некоторым крышу,

Влечет всех пить, а, может, петь…

Я света белого не вижу,

Хоть ночью что-нибудь успеть.

Своеобразная горняшка,

И лыжи устают порой.

Легко в кармане, в сердце тяжко

От расставания с горой.

Вот так бы жизнь по склону мчать нам,

Босыми лыжами шурша,

Где, измочаленная счастьем,

К бессмертью тянется душа.

Женщины

«У женщины полно достоинств…»

У женщины полно достоинств,

Что и определяют стоимость,

А недостатки, коих нету,

Никак не понижают это.

Достоинства у них снаружи,

Их сразу вешают на уши.

А недостатки — те, что после.

Они — внутри, но нет их вовсе.

Достоинства ж, что нам известны,

Всегда в одном и том же месте,

А недостатки, коих нету,

Везде — и могут сжить со свету.

Любимым женщинам

Я с ними не люблю разлуки,

Жизнь обретаю в них одних,

И счастье все мое и муки

Зависят все-таки от них.

Даруют и отнимут гору,

Но и вверяясь миражу,

В них, ненадежных, лишь опору

Душе и телу нахожу.

Платным любимым

Хотя за услуги оплата,

Но способы все хороши

Для восстановления лада

И тела, и даже души.

Пусть всплеск кратковремен восторга,

Но счастье с ней наедине

Во мне остается надолго,

И после мила она мне.

Несет она тяжкую ношу,

Клюет ее все воронье,

Но слова дурного не брошу

Я в сторону даже ее.

Даруя мгновения рая,

Куда горловина узка,

Она мне немного родная

С тех пор, как на миг, но близка.

«В тот самый час, что опадают платья…»

В тот самый час, что опадают платья

И я валюсь, как сноп, в твои объятья,

Во мне такое происходит разом —

Душа поет и пропадает разум.

И, значит, вот такое это счастье

В бездумьи слепоты на крыльях мчаться

И падать в тьму, не спрашивая рая,

Воскресши в сотый раз и умирая.

«Не знаю нашей в том вины…»

Не знаю нашей в том вины,

Что нам вот так они нужны

Когда ж они приходят в дом,

То все потом меняют в нем.

И вот — везде мы ищем их,

И ловим свой счастливый миг,

И верим в суть, что не постиг,

И сочиняем песнь и стих.

Когда ж желанной ты достиг,

Мир, разделенный на двоих,

И мир твой, что уже не тот,

Тебя же в оборот берет.

И вот и ты бежишь уже

И проклинаешь все в душе.

И, боже мой, что делать с ней?

Но без нее — еще страшней.

«Я снова буду жаждать встречи…»

Я снова буду жаждать встречи,

И сердца слезы, как росу,

Опять какой-то сумасшедшей

Я на подносе поднесу.

И ничего не будет надо

Другого, — только позови…

За сладость и отраву

Взгляда,

Твоей неволи

И любви.

«В этот твой волшебный час…»

В этот твой волшебный час

Пусть безумье свяжет нас,

Озареньем одарив,

Ярким, как на солнце взрыв.

В этот миг любой из нас

У любви — калиф на час.

Без вины и без вина

Все получит — все сполна.

Этот час неповторим.

Он потом уйдет, как дым,

Канет в память, во вчера,

Но сейчас — его пора.

«Надежду могут звать…»

Надежду могут звать

Надеждой, Юлей, Викой…

За ней — и вглубь,

И в дальние края…

Прекрасна сердцем

И неясна ликом,

Но без нее нельзя —

Так понял я.

В.К

Встретимся мы снова в некий час мой

У эпохи столбовой версты,

Я тебе скажу негромко: «Здравствуй».

И хочу, чтоб здравствовала ты.

«Любовь и голод — это не до шуток…»

Любовь и голод — это не до шуток.

И знает ли порой судьба сама,

Какие песни создает желудок

В связи с изощренностью ума.

«Какой тебе сказал дурак…»

Какой тебе сказал дурак,

Что никому не нужен мрак?!

А он хорош на ужин.

Туда, где свет не нужен.

«Для праведника и для подлеца…»

Для праведника и для подлеца

Неумолимо время — поспеши!

Всего видней изношенность лица,

Всего страшней изношенность души.

«Она такая!..»

Она такая!

Но какая?

И сам я этого не знаю.

Но не такая, как они,

Другая, лучше не мани.

Мне — лишь такая,

Мне — лишь с этой

Порой ночною и рассветной,

Порой вечерней и дневной,

С ней только

Этакой,

Одной.

Хочу обмана

Хочу обмана, запаха духов

И сладостной, неутолимой дрожи,

Влюбленности, тумана и стихов

С томлением, мурашками по коже.

Хочу обмана — шороха одежд

И шепота во мраке — «Обещай мне…»

Неясных и несбыточных надежд

И предвкушенья, приобщенья

К тайне.

Хочу обмана.

Пусть мерцанье уст

В пучину колдовства

Затянет разом.

И сразу распахнется

Бездна чувств,

Которых охватить

Не в силах разум.

Хочу обмана — чародейства глаз,

Слепого и безудержного пыла,

Того, что происходит только раз,

Хотя оно уже, конечно, было.

Хочу обмана — беспокойства рук,

Чтобы небес несбыточная манна…

Чтобы мечта загадочно и странно

На голову мою свалилась вдруг.

Безумия хочу, хочу обмана.

Рубаи

«У жизни этой правила просты…»

У жизни этой правила просты —

Заслуживает мудрость красоты.

А молодость, что слепнет от желаний,

Сук рубит под собой и жжет мосты.

Двойной Рубаи

Всегда я с наслажденьем видеть рад

Вселенской нашей глупости парад.

Хочу дождаться — посетит ли разум

Погонщиков безумных этих стад?

Хотя порой охватывает грусть —

Увидеть разум стада не берусь.

Для этого прожить бы надо вечность.

Но я не против. Если надо — пусть!

«Те, кто судьбы изваяны резцом…»

Те, кто судьбы изваяны резцом

И топором,

Имеют свой резон.

Найти и угнездиться и продлиться,

Порою все поставивши на кон.

«Призывая на помощь творца и судью…»

Призывая на помощь творца и судью,

Тщится всяк навязать ему волю свою.

И не будь он глухим, то давно б уже спятил

От неистовства этих и тех на краю.

«Где дурачье — не надо и врагов…»

Где дурачье — не надо и врагов,

Друг друга всяк из них сожрать готов.

Им звук пустой вся суть и тайны мира

По случаю отсутствия мозгов.

«Один — в карман, другой — за воротник…»

Один — в карман, другой — за воротник.

А жизнь проходит, как единый миг.

И, укорачивая жизнь друг другу,

Ты исчезаешь раньше, чем возник.

«Я не рожден внять истине в вине…»

Я не рожден внять истине в вине.

Не люб мне хмель, дурман не дорог мне.

Лишь от любви к красавицам хмелею,

Да так, что пламя хлещет в седине.

«Хайям, конечно, прав — слепил гончар…»

Хайям, конечно, прав — слепил гончар

Кувшин из бывшей мудрости и чар.

Из праха нищеты, богатств и власти.

Но — бог иль черт зажег на дне пожар.

«На общий я пирог тружусь и слышу вслед…»

На общий я пирог тружусь и слышу вслед,

Что там моей и вовсе доли нет.

Так кто же за меня тогда ее съедает?

Не он ли мне такой дает ответ?

«Пусть чаша счастья льется через край…»

Пусть чаша счастья льется через край,

Люби, расти, но милуй, не карай.

Там, после, ничего уже не будет.

Здесь и сейчас, и ад весь твой, и рай.

«…»

Мгновением промчался этот час

Без рук ее и уст ее, и глаз.

На что я целый жизни час истратил,

Не выяснить ни после, ни сейчас.

«У Шакала и Льва, у Орла и Козы…»

У Шакала и Льва, у Орла и Козы

Есть насущная пища и запах грозы.

Что сегодня тебе лоз святая отрава?

Скорби или любви две святые слезы?

«Славлю сладость вина…»

Славлю сладость вина,

Но не ведаю я

Неразборчивой сути

Слепого питья.

Что за свет может быть

В одуревшем от хмеля

И творящем не ведая что,

Как свинья.

«Не еду я в заморские края…»

Не еду я в заморские края,

На Родине проходит жизнь моя.

Что ж, значит, патриот? —

Дурак, сидящий дома,

Иль едущий — тогда дурак не я.

«Что за смысл роптать, поджидая итог?..»

Что за смысл роптать, поджидая итог?

Нет красавиц, что не задирали бы ног.

Если ты поспеваешь за собственной долей,

Будь счастлив, даруя прощение, Бог.

«Не поможет тебе самый умный совет…»

Не поможет тебе самый умный совет.

Если совести нет или разума нет.

Обожжешься зимой, замерзать будешь летом,

И нежданную тьму вдруг откроет рассвет.

О Мудрости

От ушедших времен до грядущих времен

Проложил светлой мудрости мост Соломон.

Только сны и страданья рекою уносит,

Оставляя лишь золото с кровью имен.

«Рай — он здесь, на земле…»

Рай — он здесь, на земле,

Где питье и еда,

И красавица та, что ответила: «Да».

Что за горе? Мы за все это платим,

Лишь бы все это нам доставалось всегда.

«Вот маюсь я в безденежьи опять…»

Вот маюсь я в безденежьи опять,

Но не веду расходную тетрадь.

Как плохо не иметь наличных ныне,

Но все ж страшнее им принадлежать.

В мире животных

Червяк

Надежды нет наверняка —

Никто не знает червяка,

Да и кому он нужен.

Но все когда-то попадут

К нему как на последний суд,

Точней, к нему на ужин.

Овце

Чтоб эту жизнь прожить и до конца,

Еще ее к тому же прожить с толком,

Старательно скрывай, что ты — овца,

Устройся где-нибудь работать волком.

«Любить законы надо…»

Любить законы надо

И знать их, как Коран.

Ведь кодексы для стада

Придумал не баран.

Осьминогу

Полезнейший совет по теме

Дарует осьминогу жизнь:

Коль восемь рук — хватай не всеми,

Хотя бы парочкой держись.

Портреты

В. В. Путин

Когда страна на перепутье,

В ней должен появиться Путин.

Судьбы скрижалей не прочесть,

Но мы выходим на дорогу,

Поскольку нынче, слава богу,

У нас он есть.

М. И. Дарьину

Стоять не просто у руля

Штормующего корабля.

Но коль судьбой сей жребий дан,

Тем больше чести, капитан.

Х. Ч. Залиханову

У гор истока неустанного

Сияет имя Залиханова

Хусейна, чьи деянья

Высоки.

Великий сын

Великого Чокки.

М. С. Махову

Он с блеском поднимает тост

С душою горца в полный рост.

И, плановая жизнь или запарка,

Все делает талантливо и ярко.

С. Бершову

Вершина — и горы внизу, и поля,

Туманностей пена живая.

Мне нравишься ты на планете Земля,

О чем говорю, не скрывая.

Серега, полвека уже позади,

Памиры твои, Гималаи,

И то, что уверенно бьется в груди,

Того и тебе я желаю.

Пусть объединяет нас всех высота

И с небом дыхание слитно,

Пусть будет стезя нелегка, но чиста

И яркой Вселенной палитра!

Хрустальные выси продуты насквозь

И к ним бесконечна дорога.

Но в сердце земная вращается ось

Таких лишь, как ты, мой Серега.

А. С. Дудову

Размахом крыл и напряженьем жил

Все, что возвел в судьбе, он заслужил.

И личностные сущности других,

Что сердцем умудренным он постиг,

Покамест жизнь листает календарь,

Вознес он светом на судьбы алтарь.

Л. Ю. Брик

И мне священна эта память,

И отношусь, как к тайны кубку,

Но для себя, вернувшись вспять,

Мне очень надо понимать,

Что становилось с мужиками,

Когда она снимала юбку?..

Ролану Быкову

Среди от великих

Оставшихся тел,

Лежит, навсегда отошедши от дел,

Огромный, некрупный, великий,

Чьи разнообразные лики

Светили Земли миллиардной душе.

Тот свет не погас, но тоскливо уже,

А розы еще не поникли.

И. — христианке

История несется вспять.

Мы не умны и слабы же.

Тебя предпочитаю знать

Божественной, не набожной.

Не выдумку — любовь любя,

Продлишь и дни весенние.

Зависит только от тебя

Души моей спасение.

«Снимают ретушь, прогрызают лики…»

Снимают ретушь, прогрызают лики,

Паразитирующие в великих.

Великие все так же поразительны,

А паразиты остаются паразитами.

«Заслугой чьей считать…»

Заслугой чьей считать

И чьей виной

Души открытость, светлой, безоружной.

Сальери с Моцартом

Съединены одной,

Безвременной,

Непримиримой дружбой.

Разное

«Уберегись от тысячи оском…»

Уберегись от тысячи оском.

Беда душе, от мудрости уставшей.

И лучше быть влюбленным дураком,

Чем умницею, без любви оставшись.

«Короток или долог век…»

Короток или долог век,

Но в счастье нету виз.

А женщина возносит вверх,

Затаскивая вниз.

«Ах, сколько неотложных было дел…»

Ах, сколько неотложных было дел

У этих, неподвижных нынче, тел!

А эти, что живут, порой все круче,

Все, к счастию стремясь, друг друга

Мучат.

«Любовь, как прежде, зла…»

Любовь, как прежде, зла.

Рад быть тебе слугою.

Ты много мне дала,

Чтоб все отнять другое.

«И я на ход твой клюнул сдуру…»

И я на ход твой клюнул сдуру.

Взял жертву с легкостью и рад.

А ты мне жертвуешь фигуру,

Чтоб в партии поставить мат.

Я пал. И ты не виновата.

Не зря же так постель поката.

«Кто бесполезен или же безвреден…»

Кто бесполезен или же безвреден,

С любым талантом

В этой жизни беден.

«Взаимно причиняют вред…»

Взаимно причиняют вред

Растиражированный бред

И логика чужая,

Взаимно отчуждая.

«Живем в круговой обороне сейчас…»

Живем в круговой обороне сейчас

От тех, кто и денно и нощно от нас

Страдает в неистовых думах.

Они выражаются в суммах.

«Проходит жизнь, приходит седина…»

Проходит жизнь, приходит седина.

И, может быть, шагаем в ногу с веком,

Но истина от нас удалена,

Как в юности —

На столько же парсеков.

«…»

Ах, жизни сроками не мерьте!

Смей жить, не уронив лица.

Нет никаких причин для смерти,

За исключением конца.

Пусть давит время — покорись мне!

Устанет сердце и рука.

Причин и поводов для жизни —

Да, бесконечно — на века!

Влюбленность

В цветении или в снегу,

Средь дня и ночи,

Я за тобою побегу,

Куда захочешь.

Чего б ни думал, ни хотел —

Доверюсь тайнам.

И обозначу свой предел

Твоим желанием.

У тебя

С.П.

Смеркаться стало за моим твоим окном.

И погрустнел как будто твой мой дом.

Тоскую я и жду, когда же вновь

Вернется в дом твоя

Моя любовь

Плохой

Ты не смотри, что я такой снаружи.

Внутри-то я другой —

Намного хуже!

«И жалости порою даже нету…»

И жалости порою даже нету,

И бью я беспощадно по рогам,

Когда несется к моему обеду

Неприглашенный мною таракан.

«Ошибок давит груз на плечи…»

Ошибок давит груз на плечи.

Сбой глупых — умному печаль.

Врачи от глупости не лечат.

А жаль.

Параплан

Любви и свету на потребу

Простора осязаю звон.

Стропами я привязан к небу,

Душой к полету прикреплен.

«Если не суетиться…»

Если не суетиться,

Как птица,

Можно успеть

Родиться,

Из родника напиться,

Вглядеться в лица

И песню придумать

И спеть.

«Напрасно науки…»

Напрасно науки

Граниты мы жесткие грызли,

Напрасно искусства

В душе отпечатали знак.

Нам жалкие сроки

Отпущены нормою жизни

И мерзость эпохи

Во весь исполинский размах.

Еще не пора…

Мельтешим мы безумно в начале.

Придет и поддастся

Свершений большая гора.

И все накопляем

Потери свои и печали,

Пока не поймем,

Что прошло и уже не пора.

«Курортный я теперь держу экзамен…»

Курортный я теперь держу экзамен,

Ловлю удачи миг, любви момент.

Курортной публики с отекшими глазами

Встречаю — весь в нарзанах контингент.

Экскурсионных все полно движений

Среди ландшафтов дивной красоты

И выставкой народных достижений,

Где главный показатель — животы.

«На бой похожая и праздник…»

На бой похожая и праздник,

Пусть тело на износ, душа,

Жизнь удивительно прекрасна

И самым фактом хороша.

Пусть и страдания и муки,

Но все же понимаю я,

Что в каждом миге, каждом звуке

Прекраснее небытия.

И пусть себя морочат люди

И ест их алчность, страх и спесь,

Но после — ничего не будет.

Все только лишь сейчас и здесь.

«Желаний наполняет дым…»

Желаний наполняет дым,

Надежда гонит и тревога.

Не знаем мы, чего хотим,

Но этого чтоб было много.

«Свет лишь убери — наступит мрак…»

Свет лишь убери — наступит мрак.

Солнца нет — и холод в далях стылых.

То, что натворит один дурак,

Сотня умных расхлебать не в силах.

Любовь

Грациозна маленькая Львица,

Так прекрасна, что как будто снится.

Скорпиона тянет в милый запах —

Жизнь прекрасна лишь в когтистых лапах.

Пара

В бессмертном зове ко греху

Свинья приходит к Петуху.

И топчет, как подушку,

Петух свою Свинюшку.

«Бежит по жилам у меня огонь…»

Бежит по жилам у меня огонь,

На ягодице замерла ладонь.

К вселенной остальной я глух и нем.

Лишь после будет множество проблем.

«В пределах общего устава…»

В пределах общего устава

Неравноправны лево-право.

Но в недрах человечьей драмы

Они равны и равноправны.

«Нарисую на себе лицо…»

Нарисую на себе лицо,

Любящую нарисую душу,

Заведу в венчальное кольцо,

Незаметно вытащу на сушу.

«На уровне сплоченья плотном плоти…»

На уровне сплоченья плотном плоти

На самом деле ни один не против.

А праведные с чувством корчат рожи —

По большей части те лишь, кто не может.

ЛН

Какие мы с тобой у нас

В звучаньи мысли, блеске глаз,

В сияньи духа и огня.

Я — у тебя, ты — у меня.

«Смотри туда, где молодая поросль…»

Смотри туда, где молодая поросль,

Барахтаясь меж рамок и оков,

Как водится, и стаею, и порознь

Внедряется наощупь в глубь веков.

«Перекует ли на орала…»

Перекует ли на орала

Среди пожарищ и огней

Свои мечи страна аврала,

Где не было спокойных дней?

Ведь горделиво растопыря

Державных символов лучи

И остальные страны в мире

Знай, все острят свои мечи.

«Я полюбил троянского коня…»

Я полюбил троянского коня

По имени Светланы, Юлии, Вики.

И в крепости души моей владыки

Хозяйствуют они среди меня.

«Все стяжательства оттенки…»

Все стяжательства оттенки

Нищие расцветят дни.

Или ты имеешь деньги,

Или же тебя — они.

«Я — как и все. Я вышел в жизнь нагим…»

Я — как и все. Я вышел в жизнь нагим.

В оковах вечных, вольный, словно птица.

Бог упаси намереньям благим

Всех деятельных вдруг осуществиться.

«Чем больше будет на земле идей…»

Чем больше будет на земле идей,

Тем меньше станет на земле людей.

Нет святости страшней и революций.

Идеи на крови людской пасутся.

«Не насытится никак живой…»

Не насытится никак живой.

То, что есть — оно как в кладовой,

Не волнует. А чего вот нету,

Достает, сживаючи со свету.

«В какой же части организма…»

В какой же части организма

Сегодня спит твоя душа?

«Ах, святость в жестоком…»

Ах, святость в жестоком

Восходит к истокам.

И Западом освящена

И Востоком.

«Негатив»

Жизнь неожиданна во многих звеньях,

Порою — потрясение основ,

Когда осознаешь, что запах денег

Сильней для женщин запаха цветов.

«Моль, хищница, очарованье…»

Моль, хищница, очарованье.

Полет. И все не без греха.

Летит за ежедневной данью

Изящно в чьи-нибудь меха.

Она не как лошадка в мыле,

Она охотник, а не вор.

Бесшумны бархатные крылья,

Красив и зорок нежный взор.

Легка в полете, но не птица,

Своя для всяких разных мест.

И где сумеет поселиться,

Легко размножится — и съест.

Самоэпитафия

Когда пришла печальная пора

Сойти со склона, упокоясь ниже,

То даже не поверила гора,

Что Львович отстегнул при этом лыжи.

Он, принятый потусторонним логом,

По райским или адским катит склонам.

«Жизнь коротка…»

Жизнь коротка —

Родился и держись,

Успеется ли,

Что себе мы прочим?

Хотя успешно можно сделать жизнь,

Старанием своим — еще короче.

«Любовь — надежда…»

Любовь — надежда

И любовь — беда.

Любовь и жертва

Связаны недаром.

Не говори о вечности,

Когда

Охвачен ты любви

Святым пожаром.

Ты окрылен и счастлив,

И открыт,

Душой своею щедр

И нравом светел.

Но что за вечность —

Там, где все горит,

И чем сильнее,

Тем скорее пепел.

«Я думаю, любовь — сродни болезни…»

Я думаю, любовь — сродни болезни,

И, думаю, такой я не один.

Влюблен — и нотки рабские полезли,

А если не люблю — я господин.

«Заботы от рассвета до темна…»

Вариант 1

Заботы от рассвета до темна,

Сплошная битва дураков и умных.

Когда они умеют пить до дна,

Ну а другие — те умеют думать.

Вариант 2

Здесь не поможет даже седина,

Здесь не поможет и наличность в суммах.

Дано одним уменье пить до дна,

Ну а другим дано уменье думать.

P.S. Хотя видал я много несусветного:

И то, и то, и — ни того, ни этого.

«Где орган тот, что вечно правит нами?..»

Где орган тот, что вечно правит нами?

Боюсь, что это связано с штанами.

Поскольку, сердцем приближаясь к раю,

Я выбираю тот, где их снимаю.

«Над бытом воспарил, а после сник ты…»

Над бытом воспарил, а после сник ты,

И что-то навязала жизнь сама.

И стало очевидно, что инстинкты

Хитрее воли и сильней ума.

«Нужны, — все восклицают, — перемены…»

Нужны, — все восклицают, — перемены,

Но ищут все стабильности в судьбе.

Все жаждут откровений непременно

И их боятся все,

Но — о себе.

«Прекрасна молодость. Она…»

Прекрасна молодость. Она

Для света солнца создана.

А там, где подступает мгла,

Для звезд, надежды и тепла.

«Страдая, радуясь, играя…»

Страдая, радуясь, играя,

Я гимны светлые пою.

Иду по краю ада к раю,

Блажен у бездны на краю.

«Что такое она? — Если б знать…»

Что такое она? — Если б знать.

Чтобы начать и верить опять,

Не сгубить чтобы сердце свое,

Как останешься вновь без нее.

Даже если не бросит сама,

Не остаться б еще без ума,

Ибо о недостатке ума

Говорит даже вера сама.

«Оно ли, то ли или нет…»

Оно ли, то ли или нет —

Кто сразу даст тебе ответ?!

Когда ж придешь к ответу,

Не поздно ль будет это?

«Когда приходит время денег,…»

Когда приходит время денег,

Ты станешь шустрым, словно веник.

И, проворачивая сделки,

Ты будешь мелочным и мелким.

Поймешь, как дважды два — четыре:

Все продается в этом мире.

И том,

Где вроде воздается,

Все так же точно продается.

Хирургам

Там нависает мудрый нож

Ему мы поставляем, веря,

Души своей и тела двери,

Куда и сам он, впрочем, вхож.

А после — добрая игла

Сомкнет уста избытой хвори,

И возвратит здоровье вскоре,

Где благости рука легла.

«Пути судьбы, что неисповедима…»

Пути судьбы, что неисповедима,

Проводят нас частенько мимо Рима.

А бытия пути неугомонно

Выводят нас на берег Рубикона.

«Тихо движется солнце, склоняясь в дому…»

Тихо движется солнце, склоняясь в дому,

От утеса полоска косая.

Прикасается солнце к лицу моему,

Согревает собой, прикасаясь.

Ветер гладит своей безмятежной рукой,

Шорох трав, шумом полные воды.

Мир наполнен покоем, любовью, тоской,

Беспокойством и духом свободы.

О религиозных войнах

В любви должно быть сердце чисто.

А в нем разбой и грязь, и дым.

И если Бог зовет к убийству,

То это черта псевдоним.

(Когда Аллах зовет к убийству,

То он — шайтана псевдоним).

«Темна идея или же светла…»

Темна идея или же светла,

Но думай, если поднимаешь камень.

Порой свершают грязные дела

Невинными и чистыми руками.

«Выродки идейные страшней…»

Выродки идейные страшней

Всяких отморозков без идей!

«Мое лицо обозначает нечто…»

Мое лицо обозначает нечто,

Присущее для неких дел и мест.

И времени.

Но все, что есть окрест,

До нас и после нас

Пребудет вечно.

«Не снисходят судьбы к нам, безвестным…»

Не снисходят судьбы к нам, безвестным,

Свыше.

Не идет раздача пряников и пышек.

Рык лишь раздается за места под солнцем.

Хорошо смеется тот, кто остается.

«Полуявь, полусон…»

Полуявь, полусон…

В вечность вдруг занесен

Под шатром новоявленной сини

С головой, как песками пустыни.

«Нет вечности, но пусть проходят годы…»

Нет вечности, но пусть проходят годы,

Я свет ловлю, я пью росу с листа.

Вселенной властелин и раб природы,

Где солнце — эти сладкие уста.

«Куда стремимся мы, каких нам надо…»

Куда стремимся мы, каких нам надо

Плодов. Но, не возделывая сад,

Живем в раю мы по законам ада,

Друг друга поджидая из засад.

Мы — хищники, порой в овечьей шкуре,

Развития прошедшие века,

Прибавив новой тьмы и новой дури,

Нам старой не убавили пока.

С искусств вершин главой опять невинной,

Возвысясь над добром людским и злом,

Утробный рык с компьютерной дубиной

Несем пещерам с ядерным костром.

«Пора б за ум — опять эмоция…»

Пора б за ум — опять эмоция…

Потом ни охнуть, ни вздохнуть.

Нам карта не указ и лоция,

По кочкам свой особый путь.

Эпитафия

(надпись на могиле)

Здесь алконавт лежит со стажем,

Который многим, умным даже,

В мир лучший указал дорогу,

На похмележ отправив к Богу.

Эпиграмма

Перегонял умело он,

И не к чему ходить к врачу,

Сначала сахар — в самогон,

А после — самогон в мочу.

Эпитафия пьющему таланту

Аршином общим ты его не мерь,

Ему лишь без бутылки было сложно.

А как он трезвость выдержит теперь,

Представить просто невозможно.

Реклама

В веках известна мастера рука.

История прекрасна именами.

Ну а сейчас искусство свысока

Красиво лижет задницу рекламе.

«Искусство…»

Искусство

На то и искусство,

Что, боль

Маскируя искусно,

Затейливей все

И искристей

Свое продает бескорыстье.

«Явный в экономике успех…»

Явный в экономике успех.

Если отнимать прокорм у всех,

Сфера духа и любви людская,

Все сговорчивее, опускаясь.

«Моя душа того хотела,…»

Моя душа того хотела,

Что ей подсказывало тело,

А разум — он за это тоже,

Он счастья не дает, похоже.

Хотя порой перечит совесть,

Исчезнуть в нужный миг готовясь,

Но даже чистое, большое

Не бой меж телом и душою.

А их вершащееся в тайне,

Всегда взаимовоспитанье.

В эпоху

Пустых амбиций и крутых разборок,

Где силы только царствует закон,

Благословен будь тот, кто мудр и зорок

И кто душевным светом наделен.

«Апофеоз убийства плоти…»

Апофеоз убийства плоти

Душою, говорящей против,

Телесная ль расправа с нею,

Что неразумней, что страшнее?!

«Вот на истине снова поженят…»

Вот на истине снова поженят

И окажешься праведным вмиг.

Убеждения — заблужденья,

От которых еще не отвык.

«Чем занимается моя планета…»

Чем занимается моя планета,

Где наша жизнь — разменная монета,

И где химер и грез каких-то ради

Рожают, бьют, сражаются и гадят.

Весеннее

Висит на небе

Лунный серп.

Мятежна ночь

И дали глухи.

И облако, как старый серб

С серьгой, сверкающей на ухе.

Вдруг сполоха

Летящий блик,

Созвездий рвущиеся кони.

И меркнет потемневший лик

Зимы

На города иконе.

«Итог воспитанья…»

Итог воспитанья

нагляден и бросок,

И видно, кого мы растим,

без эксперта.

Ведь каждым десятым

растет отморозок,

А каждый второй —

его в будущем жертва.

Нашествие

Пахучий дым ветвился у огня.

Тугую шкуру подсекали острым —

Сдирали шкуру бурую с коня,

И плотоядно вздрагивали ноздри.

Стекал на землю пенящийся сок,

И мышцы мелко дергались на крупе,

И отсекали за куском кусок,

Дымящийся, кровавящийся, крупный.

Костер то вспыхивал, то глухо гас.

Куски шипели, попадая в угли.

Мерцали отсветы в разрезах глаз,

И, под бровями пропадая, тухли.

Был стан во сне.

А посвист степи гол,

И блекли тени предрассветно рано.

Кусок конины доедал монгол,

Дозорный первой сотни

Чингиз-хана.

В защиту справедливости

Куда оно ушло, затихло, скрылось?

Оно, еще любимое детьми,

Прекраснейшее слово —

справедливость

Все реже произносится людьми.

А если произносят, то с издевкой,

Нацеливши в того, кто не у дел.

И скажет, улыбаясь, некто ловкий:

Ну что, ты справедливости хотел.

А те, поднаторевшие в сноровке,

Идолищу по имени мошна

Приносят в жертву нас,

Их много, ловких,

И наша справедливость им страшна.

И действуют, пока мы замолчали,

Порою покупая власть и суд.

Они нам лгут при свете,

А ночами

Уродуют лицо и ребра мнут.

Пора

и для нее, для настоящей,

Нарушивши спокойствие и сыть,

Должны хотя бы слово мы почаще

Уверенно и вслух произносить.

Чтоб было не за поиск правды стыдно.

И если раздавались голова,

Чтоб подлость своего стыдилась вида,

А не смеялась правде бы в глаза.

Снег

Снег, очищающий словно причастие.

Снег, обещающий нежность и счастие, —

Белый, холодный, изнеженный мех.

Снег — откровения неба для всех.

Снег, отягчающий ветви усталые,

Остекленелые струночки талые…

Звезды в ресницах легки и свежи

Над ключевой чистотою души.

Среброчеканной, творожной порошею

Снег — озаренье недавнего прошлого

В завороженном мерцании дня.

Весь — сквозь столетия,

Весь — сквозь меня.

Афоризмы

Комплекс нормальной женщины: забыть, опоздать, перепутать, потерять.

* * *

Талант возраста не знает.

* * *

Нет порока в своем отечестве.

* * *

Мир держится на трех китах: уважение к старшим, уважение к родителям, уважение к учителям.

Если эта связь нарушается, мир дичает на глазах.

* * *

Дело делают те, кто умеют, могут и хотят.

* * *

Под водку глупость хорошо идет.

* * *

Чтоб сохранить голову, надо как минимум ее иметь.

* * *

Страна, где все живут плохо, а те, кто живут хорошо, плохо живут.

* * *

Из двух бед выбирают известную.

* * *

Невыспавшаяся женщина — то же самое, что некормленный мужчина (так что путь к сердцу женщины лежит через постель в прямом и переносном смысле).

* * *

О равноправии женщин и мужчин. Можно предоставлять равные права Лисе и Волку, но нельзя предоставлять равных прав Лисе и Зайцу.

Несварение мозгов порой приводит к словесному поносу (и тогда слушатель подобен словесному унитазу).

* * *

Амплитуда взаимоотношения полов от — где их достать, до — они уже достали.

* * *

Если ребенок не ест, надо не давать ему есть.

* * *

Нельзя любить долго, на одном чувстве долга.

* * *

Лаконичность не должна доходить до гильотирования мысли.

* * *

Прежде чем позволить себя уложить, надо себя поставить.

* * *

Чем больше ребенок, тем меньше родители.

* * *

Творец мракосочетания.

* * *

Хочешь жить — умей втереться.

* * *

Форма, прикидывающаяся содержанием.

* * *

Тех, у кого нет доходов, спасают отходы.

* * *

Бойся камня спереди, горнолыжника — сзади, а досочника — со всех сторон.

* * *

Легко стоять на краю тому, кто, либо умеет летать, либо не умеет думать.

* * *

Фальшивит, но от всей души.

* * *

Конечно же, дура, но большая и настоящая.

* * *

Женский коллектив — змеиный сад.

* * *

Не откладывай на сегодня то, что можно сделать немедленно.

* * *

Жизнь состоит из делания глупостей и борьбы с их последствиями.

* * *

Если попытаться сделать все, что сможешь, не сможешь сделать все, что хочешь.

* * *

Социальная защита государства от пенсионеров.

* * *

Заслуженный хам республики.

* * *

Ублажаемые зрители.

* * *

Ничто так дорого не обходится человечеству, как постоянное стремление к лучшему.

* * *

Иметь собственное мнение еще не значит иметь мозги.

* * *

Зарплата как заплата — не знаешь, к какой дырке приложить.

* * *

За деньги нельзя купить только ту женщину, которая в них не нуждается. Но покажите мне такую.

* * *

Нынешний Серафим не шестикрылый, а шестиствольный.

Конец ознакомительного фрагмента.