На пути к философии Современного Космизма

Владимир Бутков

Современный Космизм – это развитие идей классического русского космизма в контексте технологий XXI века и экзистенциальной философии. Это проект научно-философской доктрины со своей информационной онтологией и эволюционным пониманием фундаментальных принципов реальности, времени, жизни и сверх разумности. Современный Космизм – это также уникальные концепции в теории познания, искусственного сознания, технологической сингулярности, космической этики. Краткому обзору этих тем и посвящена эта книга

Глава Первая.

Первый вопрос философии

и вечный миф, в котором мы живем

Еще первые древнегреческие философы впервые задумались над первым философским вопросом о происхождении всех вещей или первоначале всего сущего (в более поздней формулировке). Ответа не него нет до сих пор.

Фалес Милетский (640—560 гг. до н.э.) считал первоначалом всего воду, ведь без неё жизнь невозможна. У Анаксимандра (610—540 гг. до н.э.) это Апейрон — вечная и бесконечная субстанция, из которой все возникло и куда все вернется. Анаксимен (546—526 гг. до н.э.) полагал, что вещи произошли из воздуха путем его уплотнения и сжатия. У Гераклита (540—480 гг. до н. э.) изменчивое, непостижимое первоначало — это огонь, на который «все обменивается», а вещи управляются Логосом — всеобщим законом сущего. У Анаксагора (500—428 до н. э.), первоначало есть Нус (ум), управляющий «семенами всех вещей», которые Аристотель позже назвал гомеомериями. Пифагор (570—490 гг. до н.э.) первопричиной сущего называл число (пропорция), так как мир есть гармония чисел. Ксенофан (570—475 гг. до н.э.) называл первоначалом землю, уходящую корнями в бесконечность, Парменид (520—450 до н. э.) — единое, истинное Бытие, которое суть мышление, а Демокрит (460—370 до н. э.) учил, что вещи состоят из атомов — единых и неделимых частей сущего.

На самом деле, «первый вопрос философии» интуитивно сформировался значительно раньше, когда еще не было самой философии, в космогонических мифах, где происхождение мира описывается в ином ключе, когда все вещи, животные и силы природы одушевлялись и вместе с людьми и богами в едином антропоморфном потоке представляли собой аллегорическую реальность мифологического сознания.

Мощь и неизбежность мифа заключены в уникальном способе нашего восприятия мира. Опыт нашего мышления по своей природе мифологичен, так как опирается на имманентный символизм языка, развивающегося от функционального обозначения вещи до отвлеченного понятия. В древних языках, предшествовавших эпохе мифотворчества, вещь часто имела несколько имен в зависимости от ее свойств и включенности в мир человека. Объект представлялся в сознании не просто абстрактным именем, за которым скрывалось накопленное о нем знание, а скорее, как часть целостной и динамичной мозаики живого Космоса.

Истинность мифа заключена в его действенности, регулирующей все аспекты жизни древних культур, в его повседневной правде, наконец, в уникальной возможности человека быть причастным к божественному. Единство мифа в его символизме и диалектичности, когда присутствует «тождество логического и алогического, лежащее в основе символа» (А. Лосев). Именно в мифе мироздание обретало свою «картинность» и полноту реальности, впервые получая смысл себя изнутри. В мифологическом сознании, таким образом, произошло воссоединение разъятых сфер Космоса — дальней чужеродности внешнего мира и душевной понятности внутреннего мира человека. Теперь они подчинены единым законам и одной логике. Образовалась новая реальность, где высшие иерархии Космоса принимали непосредственное участие в жизни человека.

Вера всегда имеет иррациональную составляющую, суть которой — в непосредственном знании, полученном, как правило, от божественных инстанций, через молитву, откровение или медитацию. К примеру, в индуизме различают путь джняна (рационального знания), путь будхи (познание через любовь) и путь раджи (духовное воссоединение с абсолютом). Вера второго пути безотносительна к логическому процессу познания. Она скорее интимна, ее истина — душевно-чувственна и идеально воплощается в мифотворчестве.

Космогонические мифы — это совершенно особый вид мифотворчества, в котором решается вопрос о причинности, взаимосвязанности и генезисе всего сущего. В них описывается происхождение мира, богов, человека и окружающих его вещей и явлений. Нередко дается оценка «ситуации» до сотворения Вселенной (то есть анализ небытия), затем описываются ее последующие состояния, связанные между собой причинно-следственной логикой. Космогонические мифы ставят вопросы о том, что было, когда ничего не было, и через что все стало быть? Они вопрошают о структуре и предельности пространства и времени, о взаимоотношении конечного и бесконечного, логичности и хаотичности мира.

Правильно поставленный вопрос уже содержит в себе правильный ответ, потому что стоит с ним на одном уровне проникновения в незнаемое. Например, если вы поставите вопрос о предельности скорости света, то будете очень близки к выводам теории относительности. «Малое знание», которым обладал человек в древние времена, в мифотворчестве интуитивно экстраполируется озаряющим прорывом в гигантское незнаемое и становится там истиной на правах своего прямого родства с Космосом, то есть космоподобию человека (или наоборот — человекоподобию космоса?).

Практически во всех мифах эпоха «до сотворения» описывается в терминах пустоты, отсутствия, мрака и хаоса. В «Пополь-Вух» (Центральная Америка) мы находим: «Это — рассказ о том, как все было в состоянии неизвестности, все холодное, все в молчании; все бездвижное, тихое; и пространство неба было пусто… Не было ни человека, ни животного, ни птиц, рыб, крабов, деревьев, камней, пещер, ущелий, трав, не было лесов… Не было еще ничего соединенного…, не было ничего, что могло бы двигаться… Не было ничего, что существовало бы, что могло бы иметь существование».

Процесс космогенеза в древних мифах делится на четыре части — сначала из хаоса выделяются разъединенные (растворенные) в нем стихии, затем создается космическое пространство, где будут происходить все действия, потом устанавливается космическая опора, вокруг которой формируется мироздание, и, наконец, все пространство заполняется богами, стихиями, временем, солнцем, луной, звездами, вещами, растениями, животными, человеком и предметами его быта.

Если это сравнить с современными представлениями о развитии Вселенной в соответствии с теорией Большого Взрыва, то выстроится похожая цепь событий. В самые первые мгновения своего существования (планковская эпоха) Вселенная была в хаотическом состоянии, где не работали все известные нам законы физики. Далее наступает фаза инфляции — образования пространства, в котором станет возможно существование материи. Затем, по мере падения температуры образуются все основные элементарные частицы, атомы водорода и гелия, Вселенная переходит из плазмы в газовое состояние (здесь выделилось реликтовое излучение), и, наконец, благодаря ее неоднородностям появляются кластеры, газопылевые туманности, тёмная материя, квазары, звезды, черные дыры и галактики. В недрах массивной звезды синтезируются тяжелые элементы, которые после ее взрыва (сверхновая) рассеиваются в пространстве, где формируется уже новая звезда, вокруг которой из остатков предыдущей, образуются планеты, некоторые из которых окажутся в зоне жизни, где при благоприятных обстоятельствах возникнут бактерии, растения, животные, человек и предметы его быта.

Но вернемся к мифам. Акт сотворения Вселенной в различных мифологиях можно разделить по своей природе на:

1. Нулевой — когда утверждается, что мир не сотворим, он был и будет всегда примерно таким же, как он есть сейчас (например в Джайнизме);

2. Спонтанный, когда мир возник из хаоса или первозданных вод;

3. Случайный или ошибочный (птица уронила яйцо);

4. Планово-демиургический, когда мир создается решением и волей его творца, при этом сам творец полагается само-рожденным, вечным и не имеющим начала, являющимся причиной самого себя или пробудившимся от сна или обнаружившим себя в пустоте;

5. Естественно-биологический, когда верховное божество рождает новое поколение богов (например, будучи двухполым) или творит его из себя (изрыгая или оформляя из части своего тела);

6. Воровской, когда мир крадут у его первоначальных хранителей;

7. Эволюционно-цикличный, когда постепенность происходящих событий эволюционно приводит к гибели и сворачиванию Вселенной в небытие, после чего происходит ее новое рождение. В индуизме это Махакальпа — 100 лет Брахмы, заканчивающихся его смертью и последующим полным разрушением Космоса — Махапролая, после чего цикл начинается заново рождениями новых бесчисленными миров из Лотоса Вишну или в результате духовных игр (лила) Брахмана. Цикличность мира также присутствует в мифологиях Майя, Ацтеков и в Буддизме;

8. Эмбриональный, когда развитие Вселенной происходит из мирового яйца (Орфизм).

Так, в ранних Египетских «Текстах пирамид» (23—26 век до н. э.) мы находим, что «создавший сам себя» Атум (позже Ра) вышел из первозданного водного хаоса Нун, развеял мрак (как восход солнца) и создал мир. Если придерживаться оригинального текста: тот, кто появился в мир один и осознал свою миссию, лег в основании Маа, «соединился со своей сжатой рукой в объятии собственной тени» и проглотил собственное семя. Через некоторое время он выплюнул сына Шу (бог воздуха и жизни) и дочь Тефнут (богиня влаги и мирового порядка), которые уже более естественным способом произвели Геба (земля) и Нут (небо), которые в свою очередь родили Осириса, Хоруса, Сета и Изиса. Люди же образовались от слез Атума… которые лились то ли от горя, то ли от счастья.

В древнеиндийской Ригведе (предлагается два перевода с санскрита дополняющие друг друга), написанной в середине второго тысячелетия до н.э. (Гимн Насадии 10, 129—1):

Тогда не было ни того, что есть, ни того, что не есть; не было ни неба, ни небес вверху. Что покрывало? Где это было и под чьим покровительством? Была ли вода глубокой бездной?

Тогда не было ни смерти и не было ничего бессмертного. Тогда не было света (отличия) между ночью и днем. Единый дышал сам по себе, не дыша; ничего другого, кроме этого, тогда не было.

Тогда был мрак, в начале все было без света; зародыш, покрытый оболочкой, этот Единый был рожден силой тепла (тапас).

Вначале победила любовь, которая была семенем, исходящим из духа; поэты, поискав в своем сердце, нашли при посредстве мудрости связь сущего в несуществующем.

Проходящий (распростертый) луч был ли внизу или наверху? Тогда были носители семян, тогда были силы, сила — я (самосила) внизу и воля вверху.

Кто тогда знал, кто объявил это здесь, откуда роилось это создание? Боги появились позже этого создания; кто же знает, откуда оно появилось?

Тот, от кого исходило это создание, — совершил ли он его или не совершил — Высочайший Видящий в высочайшем небе, Он, может быть, знает? Или даже, и Он не знает?

Второй вариант перевода:

1. Не было несущего, и не было сущего тогда. Не было ни воздуха, ни небосвода, за его пределами. Что двигалось туда-сюда? Где? Под чьей защитой? Что за вода была бездонная, глубока?

2. Не было ни смерти, ни бессмертия тогда. Не было ни признака дня (или) ночи. Дышало, не колебля воздуха, по своему закону Нечто Одно, и не было ничего другого, кроме него.

3. Мрак был сокрыт мраком в начале. Неразличимая пучина — все это. То жизнедеятельное, что было заключено в пустоту. Оно Одно было порождено силой жара!

4. Вначале на него нашло желание, Что было первым семенем мысли. Происхождение сущего в не-сущем открыли Мудрецы размышлением, ища в сердце (своем).

5. Поперек был протянут их шнур Был ли низ? Был ли верх? Оплодотворители были. Силы увеличения были. Порыв внизу. Удовлетворение наверху.

6. Кто воистину знает, кто здесь провозгласит. Откуда родилось, откуда это творение? Далее боги (появились) посредством сотворения этого (мира). Так кто же знает, откуда он возник?

7. Откуда это творение возникло, Было ли оно создано или же нет — Кто надзирает за этим (миром) на высшем небе. Только он знает или же не знает.

Древнегреческий миф говорит о рождении четырех первопотенций. У Гесиода в «Теогонии» (116) мы находим: «Прежде всего во вселенной Хаос зародился», и следом вышли поочередно: Гея (Широкогрудая), Тартар (Сумрачный) и Эрос (Сладкоистомный). В дальнейшем Хаос (зияющая бездна) обретает более фундаментальное положение, представляя собой пустое место, бесструктурное пространство и всепоглощающую бездну времени. Впрочем, у стоиков и в средневековой философии Хаос не пуст и наделяется творческой потенцией, формирующий Космос. Хаос рассматривался как первоначальное состояние Вселенной и первовещество, из которого демиургические силы произвели Космос.

В Вавилонской «Энума элиш» (вторая половина II тыс. до н.э.) сказано:

Когда вверху не названо небо,

А суша внизу была безымянна,

Апсу первородный, всесотворитель,

Праматерь Тиамат, что все породила.

Воды свои воедино мешали,

Тростниковых загонов тогда еще не было,

Когда из богов никого еще не было,

Ничто не названо, судьбой не отмечено,

Тогда в недрах зародились боги

Первые вавилонские чудовищные боги Лахму и Лахаму (ил и тина) породили Аншар (небесные горизонты) и Кишар (землю), которые родили Ану (небеса), Энлиль (воздух) и Эа (земные воды и принцип мудрости). Как появился коварный советник Мамму, тексты не указывают. Все было хорошо до тех пор, пока первородному Апсу (подземный океан) не надоели непоседливые боги-дети со своими новыми порядками, и по совету Мамму он решает их всех убить, о чем официально их оповещает. Но хитрый Эа его усыпляет заклинанием, убивает, строит на его частях свое жилье и становится единовластным правителем, от которого впоследствии рождается великий Мардук — самый могучий бог Вавилонского пантеона. Мардук создал мир из частей собственной пра-пра-бабушки Тиамат (первобытные воды), победив ее в битве и расчленив. Люди были задуманы, чтобы служить богам и освободить их от повседневных забот. И были они вылеплены из смеси глины и крови свирепого чудовища.

В Зороастрийской космогонии (середина первого тысячелетия до н.э.), под влиянием зерванизма, изначальной сущностью признавался двуполый Зерван как персонификация Бесконечного Времени (Зерван Акарана) и как безграничное, все создающее потенциальное начало. Возможно, что Зерван Акарана сам является эманацией единого света. В поздней Авесте, в Бундахишне (Сотворение Основы) и в раннеисламских комментариях моментом создания считается выделение из бесконечного времени символических огня и воды как основ всех форм Бытия. Через эти основы оформился (вышел из Зервана) великий светлый бог Ахура-Мазда (Ормазд), означающий «владыка мысли», и одновременно с ним (детали противоречивы) появился в темноте его брат и противник, все уничтожающий дух и символ зла Ангра-Майнья (Ахриман). В некоторых текстах появление светлых и темных сил связано с истинными и ложными мыслями Зарвана (вероятно, о самом себе).

Далее, Ахура-Мазда из бесконечного несотворенного времени выделил «время долгого владычества» — цикл в 12 тысяч лет, который затем разделил на 4 части, предопределил в нем все основные события и даже договорился о некоторых из них с Ахриманом.

В первый трёх-тысячелетний период Ахура-Мазда усилием мысли поддерживает закон мироздания (Аша), и на его основе, в светлой части пространства, он создает (тоже мысленно) прекрасный, совершенный, нематериальный, духовный мир и все первичные формы сущего (состояние Менок). Затем, себе в помощь, он создал шесть святых небожителей, вместе с которыми были сотворены формы воздуха, земли, огня, воды, растений, животных и первого человека (Гайомарт).

Во втором периоде Ахура-Мазда решил материализовать духовный мир, так как все его формы были неподвижны, бессознательны, лишены целостности, осязаемости и, стало быть, благости. Увы, но материальное, как кольцо, снятое с руки Фродо (Властелин Колец), оказалось открытым для сил Зла, так как, видимо, имело с ним нечто общее. До этого же судьбоносного момента царства Света и Тьмы были отделены пустотой и мирно сосуществовали отдельно.

Первые три тысячи лет Ахриман пребывал в унынии и растерянности от победоносных заклинаний Ахура-Мазды, пока его не растормошила и не вдохновила на злодеяния порочная Шлюха. Ахриман напал снизу на светлый небосвод, привнеся с собой беспорядок, лож, смерть и разрушения. Мир стал дуалистичным и пришел в движение через борьбу сил света и тьмы.

По преданию Зороастра, назначение человека заключается в том, чтобы помогать богам победить Зло и вернуть мир (цикличность всего происходящего) в его совершенное, первоначальное состояние, где умершие воскреснут, праведные из них станут полубогами и обретут бессмертие и блаженство.

Метафизический смысл космогонической части мифа состоит в том, что несозданное, первичное «бесконечное время» может мыслиться как чистая потенция и принцип бытия. Его спонтанная флуктуация образует двухполярный источник всего сущего (энергия и энтропия), который в само-ограненном пространстве-времени эмманирует двойной спиралью, раскручивает Вселенную и постепенно актуализирует в материю свои формы (падает в материю). Человек — важный союзник светлых сил, побеждающий в своей душе темные силы зла.

В Книге Бытия (Берешит) — первой книге Пятикнижия, единственный, несотворимый и всемогущий Бог (Элохим) создает мир и всех его обитателей своим призывом и словом (мыслью) в одиночку за шесть дней. По писанию, Бог сотворил мир из ничего «ex nihilo», создав изначально в первый день небо и бесформенную, пустынную землю, покрытую водой, над которой «носился Дух Божий». Затем Бог призвал свет к бытию, увидел, что он хорош, и тогда отделил свет от тьмы.

На второй день Бог создал уже другое небо (на иврите rakia означает твердую структуру, расширение и пространство), сказав: «да будет твердь посреди воды», и «отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью», и назвал твердь небом.

На третий день Он приказал той воде, которая под твердью, собраться вместе и стать морями, а на освободившемся месте явиться суше. И после того, как «увидел Бог, что это хорошо», он приказал земле произрасти флору и опять убедился, «что это хорошо».

На четвертый день были призваны к бытию светила, чтобы «управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы». Поскольку снова все получилось хорошо, то

На пятый день Бог приказал воде произвести пресмыкающихся, а птицам взлететь. Рыбы, все рода птиц и пресмыкающихся были созданы с напутствием «плодитесь и размножайтесь».

На шестой день Бог приказал земле произвести остальных животных «по роду их» и в конце дня решил сотворить человека «по образу Нашему, по подобию Нашему» и назначил его властвовать на земле. Здесь интересно отметить, что богоподобие человека не равносильно человеко-подобию Бога. Впрочем, Бог так же далек от измысленного человеком Бога, как человек далек от своего божественного замысла.

На седьмой день, в субботу, Бог отдыхал (sabat).

Из прямого чтения текста следует, что Бог произвел вещи на свет четырьмя способами: призывая их к бытию (да будет), непосредственно сотворяя словом (бара), перемещая (освобождая и отделяя) и, наконец, повелевая созданным ранее вещам произвести нечто от них иное. Только убедившись, что сотворенное оказалось хорошо (контроль качества), Бог переходит к следующим этапам. Резюмируя, делаем вывод, что идеальная сущность предшествует существованию, а осуществленное могло осуществиться совсем не так хорошо, как было задумано, что означает сложность и порой неуправляемость процесса перехода из Ничто в Нечто. Можно сказать, что божественный призыв вещи к существованию есть экзистенциальный запрос на ее «конструкцию» (blue print) в некую универсальную мастерскую, где «заказ» выполняется в виде акта сотворения.

Сефер Йецира (книга созидания), написанная в 2—5 веке н.э, представляет собой комментарии к первой главе Книги Бытия. Там мы находим, что господь «тридцатью двумя чудесными путями Мудрости» (которые суть 10 сефирот и 22 буквы основания еврейского алфавита) «сотворил Свое мироздание… через сефер (писание, книга), и сефор (счет, мера), и сиппур (речь, повествование)». То есть посредством букв, чисел и слов (или в более современной интерпретации — посредством программного кода, соотношения и энергии). «Десять сефирот без ничего — их конец внедрен в их начало», где «без ничего» означает субстанциальную бескачественность, то есть, сущность в себе и даже особую форму пустоты. Сефироты есть свет и «вид молнии», древо жизни, принцип строения Вселенной и божественной эманации (вероятно, концептуально заимствованной из неоплатонизма). От верхней сеферот Кетер божественный свет, сужаясь, доходит до последней Малкут, в нижней части которой и расположен наш материальный мир.

Позже, в 16 веке каббалист рабби Ицхак Лурия учил о драматическом процессе «Цимцум» (сжатие, сокращение, возможно, удаление или отход) когда, задумав создать мир, Бог сжал изнутри первозданный, простой и божественный свет (Эйн Соф), заполнявший до этого все бесконечное пространство, освободив (ограничив) в нем круг пустого пространства (техира) для будущей Вселенной. Затем Бог испустил в эту оформленную пустоту нить своего образующего света (как бы оплодотворив техиру) в виде Адама Кадмона (абсолютный первочеловек, он же Древо Жизни), через эманацию которого образовались остальные сфероты. Далее, Бог наполнил им сосуды (сфиры), призванные удерживать и хранить свет Бытия. Однако, не выдержав давления (чистоты) божественного света, происходит космическая катастрофа (Шевират ха келим), и нижние семь сферот лопаются. Следует отметить, что испускаемый Богом свет не исчезает, а возвращается к нему назад, корректируя следующую волну эманации и создавая, таким образом, связь и взаимодействие творца и творения, идеального и реального. Можно сказать, что безличный всевышний, «сократив бесконечного себя», выделил иное — ограниченную пустоту, в которой исключил себя для независимого генезиса из пустоты, куда позже он привнесет себя уже как личностного Бога.

Если человек есть микрокосмос, то его внутренняя интуиция о макро-Космосе должна быть крупномасштабно истинна и принципиально совпадать с ним. В этом заложен принцип познаваемости мира, когда познающий и познаваемое «говорят» на одном языке, когда связь явлений укладывается в нашу модель (представление) о них, когда мыслимое и мыслящее имеют одни корни и, «хотя даны всегда совместно и нераздельно и одно без другого быть не может, но все же представляют двойство, то общее начало их обоих должно стоять выше этого двойства и представлять собой чистое единство». (Плотин Эннеада V,1). Например, Гераклитовский Логос лежит в основании как Души, так и Космоса, который, благодаря этому родству и становится познаваемым. Позже у Гегеля мы найдем вариацию этой идеи в том, что само мышление оказывается субстанционально.

Завершая главу, об античных решениях вопроса о проис-хождении вещей интересно задуматься, как вообще оказалось возможным «хождение» в смысле как движение от причины к следствию и где в этом ряду (или вне его) оказался человек и его мышление? Интересна также не только первопричина (если таковая вообще имеет место быть), но сам феномен причинности. Ведь причина чего либо, сама по себе, так же умозрительна, как например прошлое, которого уже нет, но которое есть причина настоящего. Мы сами выделяем причину из потока событий и соединяем ее с выбранным нами же следствием в соответствии с логикой нашего знания.

Причинность (каузальность) это спекулятивное понятие, в котором мышление произвольно выбирает некие качественные процессы, которые своим чередом переходят во множество других процессов, сами «не задумываясь» ни о какой причинности, а просто следуя существующим законам. Законность же есть математичность мироздания которая должна быть основана на существовании в нем первичных, причинно-следственных и замкнутых на себя циклов, где причина и следствие переходят друг в друга и уже не нуждаются ни в чем ином. Времени в этом первичном причинно-следственном кругу еще нет так как нет самого движения. Но, чем дальше причина находится от следствия, тем менее они связанны между собой, и тем определеннее становится между ними временной ряд. В физической реальности такие циклы представлены в виде компенсирующих друг друга вращений, кругооборотов и вибраций.

Например, одной из причин существования простейшего атома является вращение электрона вокруг протона, компенсирующее их электрическое притяжение, суть которого в кругообороте (обмене) между ними фотонами — квантами электромагнитного взаимодействия. В ядрах более сложных атомов нуклоны удерживаются вместе благодаря обмену глюонами — квантами сильного взаимодействия. Сами элементарные частицы имеют спин — собственный момент импульса как результат вращения частицы вокруг своей оси (условно). Атомы — стабильные ячейки вещества, связанны друг с другом через обмен электронами и, наконец струны, из которых вероятно состоят все элементарные частицы, находятся в постоянной вибрации, превращая таким образом энергию в материю.

Чем проще обменный цикл, тем он фундаментальней, и менее подвержен времени, а их изначальные пропорции образуют то, что физики называют фундаментальными константами Вселенной, образующие её специфическую качественность. Как говорили древние греки, качество и его носители есть разные вещи.

Платон считал мир идей статичным, так как идеальное не подвластно времени и, значит, движению. Примерно так же современная физика относится к своим законам и константам. На их неизменности справедливо держится вся концепция того, что мы называем физической реальностью. В природе каждая вещь появляется (формируется) со своей причиной и с готовым пакетом (программой) отношений с собой и с другими вещами, как, например, животные рождаются с готовыми инстинктами. Можно аллегорично предположить, что экзистенциальный пакет или чистая потенция, находятся в постоянном «ожидании» своей вещи, как древние боги ожидали своё время в вечности, когда их мир будет готов к творению.