Смертный 2. Легат

Владимир Василенко, 2017

Я одиночка и никогда не был лидером. В виртуальный мир Артара я пришел только для того, чтобы подзаработать. Но случилось так, что границы миров для меня окончательно стерлись. Я сросся с Артаром намертво, и моя судьба отныне неотделима от него. И теперь, когда он оказался на пороге масштабной войны – мне нужно вести людей за собой против врага, победить которого, кажется, невозможно…

Глава 1. «Золотой топор»

— Ты опоздал, искатель.

Порывы ветра подхватывали серые хлопья пепла, смешанного со снегом, завивались позёмкой, облизывали черные обугленные столбы частокола. Останки самой таверны, некогда похожей на огромную перевернутую лодку, в бортах которой прорубили окна и двери, уже были изрядно заметены. Бревенчатое здание сгорело дотла. Осталась только каменная башня очага и головешки от самых толстых балок, торчащие из снега, как обломанные ребра.

Дракенбольт сидел, сгорбившись, прямо посреди пожарища — рядом с черным от слоя сажи очагом, разинувшим в немом крике свою пустую каменную пасть. Его широченная спина серебрилась толстой коркой смерзшегося снега и инея. Сколько он уже тут?

Я медленно шагал по двору, оглядываясь по сторонам. Было тихо — только снег хрустел под ногами. И от этого безмолвия и запустения становилось не по себе. Хотелось крикнуть, разрушить эту жуткую тишину, но горло будто перехватило обручем. Как в кошмаре — хочешь закричать, но вдруг понимаешь, что онемел.

Я не сразу сообразил, что не так. Приблизился к сидевшему посреди руин огру. Потрогал одну из холодных обгоревших балок. Её обуглившийся верхний слой был хрупким и рассыпался под пальцами, оставляя на них черные следы сажи.

И тут до меня дошло.

«Золотой топор» сгорел уже давно. Судя по всему, несколько дней назад. Попав в больницу, я пропустил две игровые сессии, и за это время в Артаре прошло больше двух недель.

Но почему таверна не восстановилась?! Все игровые объекты, как и монстры, имеют свой срок респауна. В среднем от пятнадцати минут до пары часов. «Золотой топор» вместе со всеми обитателями должен был восстать, как феникс из пепла — даже угли толком остыть не успели бы. Но этого почему-то не произошло.

Я перешагнул через свежий обглоданный скелет с розоватыми ошметками мяса на ребрах. Не то коза, не то небольшой олень. Судя по обширной вытоптанной площадке и другим остаткам еды, огр разбил здесь лагерь уже давно — видно, не уходил с самого пожара. Чуть левее, кое-как прикрытый остатками обгоревших досок, чернел лаз под землю — в уцелевший после пожара винный погреб.

Я оглянулся в сторону ближайшего менгира. Пока никого не было. Я зашел в игру чуть раньше, чем договаривались, и успел уже быстренько смотаться на Тенептице к Ледяному хребту. На заставе Зверобоев починил разодранную броню и отковал заново свой скимитар. Хотя после памятной схватки с Крушителем от него осталась только рукоять с коротким обломком клинка. Но тем и хороша игра — здесь свои условности, изрядно облегчающие жизнь. Здесь всё можно восстановить, всё исправить.

Почти всё. И от этого редкие безвозвратные потери становятся еще более болезненными.

Я остановился рядом с Дракенбольтом и, наконец, увидел, что он держит перед собой — бережно, будто ребенка, обхватив своими огромными лапами.

Он соорудил что-то вроде носилок-волокуш из лапника и толстых веток. На них, заботливо укутанная в шкуры, лежала Отилия, хозяйка «Золотого топора». Её толстенные рыжеватые косы были выпростаны из-под шкур и казались подернутыми сединой от вездесущей снежной крошки. Лицо было чистым и спокойным, будто во время сна, лишь кое-где виднелись мелкие царапины и следы сажи.

Она была мертва. И тоже давно.

— Ты опоздал, искатель, — снова глухо проговорил огр.

— Я не мог прийти раньше, дружище. Прости.

Мы надолго замолчали. Тишину нарушал только неровный шелест ветра. Наконец, я расслышал приближающиеся со стороны менгира шаги и знакомый голос Макса, о чем-то увлеченно рассказывающего остальным. Но, как и Дракенбольт, даже головы не повернул в их сторону.

Было слышно, как ребята притихли, как замедлили шаг. Внутрь обгоревшего остова таверны они вошли уже молча.

— Что тут случилось? — прошептала Ника и охнула, увидев лежащую на коленях у огра Отилию.

Макс и Катарина остановились на почтительном расстоянии от Дракенбольта. Стелла, чуть отставшая от остальных, внимательно оглядывалась по сторонам, будто отыскивая какие-то только ей понятные знаки. Она была в своих старых доспехах, больше похожих на амуницию современного спецназа, чем на фентезийную кожаную броню. Только глухой шлем с линзами сменился на плотный капюшон и кожаную полумаску, скрывающую нижнюю часть лица.

Увиденное привело её в полное замешательство, которое быстро сменилось глубокой задумчивостью. Она так и осталась стоять чуть поодаль, и взгляд её, устремленный куда-то в сторону, затуманился. Воительница будто вспоминала что-то. Или просчитывала.

Мы подошли поближе к Дракенбольту. Первым, конечно, не выдержал Макс.

— Что стряслось-то, Больт?

Огр ответил не сразу. Морщился, мотал обеими головами, словно пытаясь избавиться от нахлынувших воспоминаний.

— Я был в погребе, — наконец, проговорила правая голова. — Они не знали, что я там. Когда начался пожар — вход в погреб завалило. Я выбрался, только когда все уже сгорело дотла… Моя женщина умерла.

— Почему она не оживай? — обиженным дрожащим голосом добавил Дракен, обведя нас своим по-детски простодушным взглядом. В глазах его читалась тоска и надежда.

— Мы… не знаем, дружище, — наконец, сквозь ком в горле, ответил я.

— Кто это был? Резчик? — спросил Макс.

— Наверное… Там был этот вертлявый хлыщ, с которым мы ходили бить железных скорпионов.

— Маверик?

— Да. Я слышал его голос. Он… Это он убил её.

— Господи, но зачем?! — всхлипнула Ника. — Зачем им вообще понадобилось разрушать это место? И в чем провинилась Отилия?

— Трактирщица не при чем. Они приходили за Бэй Фу, — раздалось откуда-то сбоку.

Ксилай сидел неподвижно, полускрытый торчащей из-под снега обгоревшей балкой. Спиной к нам, по-турецки скрестив ноги. Одет он был в серо-белые шкуры, которые служили ему отличным камуфляжем. Если бы он не подал голос — мы бы его, пожалуй, еще не скоро заметили. Если бы вообще заметили.

— Мы осмелились перечить Резчику. Он не простил этого. Получил новые силы и вернулся, чтобы наказать нас. Лагеря Кси тоже больше нет.

— И там они тоже всех…

— Кто-то умер. Кто-то успел скрыться, и после ушел на юг.

— Но как можно убить неписей?! — ошарашено помотал головой Макс. — В смысле — навсегда убить? Я думал, что такое невозможно. Стелла! Что скажешь?

Бывший Призрак, наконец, отвлеклась от своих размышлений и подошла ближе.

— А в лагере Кси… Маверик тоже был там?

— Бэй Фу был здесь, когда в лагере разразилась битва. Он ничего не видел сам, — ответил ксилай, не покидая своего места. — Но он слышал от уцелевших, что черноволосый искатель был вместе с Резчиком.

— Это… это кое-что объясняет… — пробормотала Стелла.

— Да ни хрена это не объясняет! — огрызнулась Катарина. — Мало нам Макса с его туманными намеками, так еще и вы туда же! Можете внятно рассказать — что, черт возьми, происходит?

— Я уже говорила. Хтон и его приспешники вышли далеко за рамки той роли, которую им отводили вирт-дизайнеры. Но они — часть этого мира, и не могут сломать его механику. Они подчиняются объективным законам Артара. По крайней мере, пока.

— Оптимистично.

— Угу. И вот тут мы подходим к вопросу — зачем Хтону понадобился Маверик.

— Мне больше интересно — зачем Хтон Маверику, а не наоборот, — проворчал Макс. — У меня эта мысль уже который день из головы не выходит. С какой стати живому человеку, тем более такому, как Маверик, у которого денег — куры не клюют — связываться с каким-то страховидлом, управляемым искусственным интеллектом?

— Не перебивай, а! — поморщилась Кэт. — Дай Стелле сказать.

— Тут вопрос жизни и смерти, — сказала Стелла. — В прямом смысле слова. Неписи — это не совсем обычные монстры. Они не могут умереть, а возрождаются так же, как и игроки. Через какое-то время приходят в себя у менгира и возвращаются в свою локацию.

— Так почему же Отилия до сих пор не очнулась?

— Думаю, дело в Деснице. Администраторском интерфейсе, который я так бездарно потеряла в Бездне. Его может использовать только игрок, и это ограничение Хтону вряд ли удастся обойти. Вот зачем он завербовал Маверика.

–То есть сначала Маверик отключил опцию восстановления у тех объектов и существ, которых они решили уничтожить. А потом Резчик и ликаны завершили начатое, — подытожил Макс. — Маверик теперь — Призрак. Он обладает силами админов. Только вот работает теперь на Хтона.

— Но, может, как-то еще можно всё исправить? — спросила Ника с надеждой в голосе. — Что, если ты попросишь кого-нибудь из других админов, чтобы они оживили Отилию?

Стелла покачала головой.

— У меня теперь нет никаких контактов с Призраками, да и вообще с командой проекта. Точнее, связаться-то с ними не проблема. Но они даже слушать меня не станут.

— Это да, — покивал Макс. — Ушла ты, конечно, эффектно. Сжигая мосты.

— По-другому не получилось. Впрочем, даже если бы получилось снова оживить вашу трактирщицу… В этом нет смысла. Надстройка стёрта. Она все равно бы не вспомнила вас.

— Какая еще надстройка?

— Неписи не умирают, как обычные мобы, по одной причине — важно, чтобы они сохраняли воспоминания обо всем, что с ними происходит в игре. Потому что в случае смерти личность обнуляется, и все приходится начинать с начала.

— То есть ИИ возвращается к стартовым настройкам? — уточнил Макс.

Стелла вздохнула.

— Да, можно сказать и так. Хотя, это не совсем ИИ… Да что уж там — совсем не ИИ…

Она с каким-то странным выражением лица посмотрела на горюющего огра. Смесь сочувствия, досады и чего-то гораздо более глубокого. Горе? Чувство вины. Впрочем, выражение это было мимолетным — Призрак умела сохранять самообладание.

— То есть, если сейчас воскресить Отилию — это будет уже не она?

— Ну, почему же. Она. Но та, какой была еще на старте сервера. Собственно, именно это мы и собираемся сделать с Хтоном. Только в его случае всё ещё проще. Титаны изначально не бессмертны. Так что нам не придется ничего отключать с помощью администраторского интерфейса. Нужно будет просто убить его. Стереть его надстройку, в которой что-то пошло не так.

На фразе «просто убить его» мы все невольно усмехнулись. На сайте Артара я поглядел видеоролики, показывающие, как выглядит Хтон. Вживую-то с ним никто из игроков пока не сталкивался. И слава богу. По сравнению с ним старина Имир — безобидный пряничный человечек.

Дракенбольт чуть покачивался взад-вперед, будто убаюкивая лежащее у него на коленях тело Отилии. Мы так и стояли рядом, не решаясь прервать его.

— А представляете, как мы выглядим для них? — вдруг сказал Макс. — Ну, для таких, как Дракенбольт, да и другие обитатели Артара? Мы ведь для них, наверное, хуже демонов. Приходим в этот мир неизвестно откуда, исчезаем неизвестно куда…

— И снова приходите, чтобы убивать, — закончил Больт, глядя в пустоту перед собой. — Убивать друг друга. Или тех местных, что слабее вас. А если кто-то сильнее вас — вы собираетесь в стаи, вооружаетесь получше, и всё равно убиваете.

— Ты не понимаешь, Больт, — неуверенно возразил Макс. — Это ведь… Для нас это просто игра. Для развлечения.

— Вы убиваете ради забавы?

— Убивай не весело! — замотал головой Дракен. — Дракен не люби убивай!

— Ну… нет. Просто наш мир… Он скучный, а Артар мы создали для того, чтобы… Чтобы…

Макс с трудом подбирал слова и шевелил в воздухе пальцами, будто это должно было помочь.

— Ну, чтобы весело проводить время. Артар совсем не такой, как наш мир. У нас там все совсем-совсем по-другому. И мы там тоже совсем другие.

Больт задумчиво поскреб затылок.

–Значит, в вашем мире вы не убиваете друг друга и тех, кто слабее? Это хороший мир. Я хотел бы жить в таком.

Макс, не найдя, что ответить, только вздохнул.

— Нам нужно двигаться дальше, ребят, — напомнил я. — Надо что-то решать. Дракенбольт, ты идешь с нами?

Огр ещё больше сгорбился, и с неожиданной для такой туши осторожностью провел кончиком пальца по щеке Отилии.

— Она ведь не очнётся, да?

— Дракен ждать, — добавила левая голова. — Дракен долго ждать!

Ника, поджав дрожащие губы, подошла к огру и обняла его. Ну, громко сказано, конечно. Чтобы обхватить Дракенбольта за плечи, понадобилось бы трое таких, как она.

— Нужно похоронить её, — тихо сказала она. — Так мы делаем там, в нашем мире.

— Похоронить? Как это?

— Закопать под землю. Чтобы она обрела покой.

— И тогда она воскресай? — с надеждой встрепенулся Дракен.

— Да нет же, тупица! — огрызнулся Больт. — Мы просто спрячем её тело. Чтобы до него волки не добрались.

— Копать могилу в такой мерзлой земле будет трудно, — покачала головой Катарина.

— И не придется ничего копать, — буркнул Больт и, бережно подняв Отилию, потопал ко входу в винный погреб. Отбросил ногой доски, прикрывающие лаз, и скрылся под землей.

— А ты-то что здесь, делаешь, Бэй Фу? — спросил я ксилая. Тот как раз раскурил свою трубку на длинном тонком мундштуке, и фигуру его окутывали клубы дыма, который на морозе казался особенно густым. — Только не говори, что тоже до сих пор надеешься, что таверна воспрянет из пепла.

— Бэй Фу привязан к этому месту. Но он не так глуп, как двухголовый великан. Он не отрицает то, что видно любому, кто имеет глаза.

— Почему же ты не ушел с остальными уцелевшими из лагеря?

— Бэй Фу — в поисках нового Пути, — уклончиво ответил ксилай и, наконец, поднялся с земли, опираясь на массивный боевой посох. Его глаза по-кошачьи блеснули зелеными огоньками, тут же скрываясь в тени глубокого капюшона.

— Сдается мне, ты нас дожидался, — хмыкнул Макс. — Ты что, чем-то провинился перед соплеменниками? Почему они не взяли тебя с собой?

Ксилай сделал последнюю затяжку и, аккуратно выбив трубку, спрятал её куда-то за пазуху.

— Они винят Бэй Фу за то, что случилось. Возможно, они правы. Бэй Фу уговорил их заступиться за искателя и его маленький отряд тогда, в лагере Кси. И навлек на Кси гнев Резчика.

— Спасибо, почтенный, — склонил я голову. — Если бы не ты — нам бы в тот раз пришлось туго. Но куда ты отправишься теперь?

— Бэй Фу стал изгоем у Кси. Он с радостью присоединится к вашему отряду, чтобы обрести новый Путь.

— Да не вопрос, дружище.

— У нас тебе самое место, — усмехнулся Макс. — Компания у нас и без этого подбирается разношерстная.

— Куда же держит путь ваш отряд?

Все, будто сговорившись, обернулись ко мне. Я невольно поморщился. К роли лидера оказалось гораздо труднее привыкнуть, чем я думал. Не люблю, когда мной командуют, но и сам командовать не люблю. Мне комфортнее было путешествовать одному. Но — что поделать. Приходится вылезать из своей раковины.

Командовать — это еще полбеды. Но сегодня мы загрузили на свой канал первые несколько видеороликов, отснятых Максом во время наших памятных похождений по Фроствальду. Я специально не заглядывал в статистику — подожду до утра. Если это видео действительно «выстрелит», как надеется Макс — у меня появится новый источник реального дохода. Но прибавится и проблем. Теперь придется играть на публику. Заботиться о сюжетах для новых видео…

Господи, а ведь еще неделю назад я спокойно бродил по просторам Артара в одиночку, избегая людных мест, фармил редкие ресурсы, охотился на именных монстров, потихоньку зарабатывая нам с матерью на прибавку к пособию. Сколько всего может произойти всего за пару игровых сессий!

Впрочем, мне ли об этом говорить. В реале я уже не раз убедился, что жизнь может перевернуться и за считанные секунды.

— Когда убиваешь смертного — получаешь от него всё, что у него есть. Так что у меня осталось кое-какое наследство от Крушителя.

— Но Кровь Хтона уничтожила Крушителя почти полностью, — удивился Макс. — От доспехов осталось пару кусков. И ты ничего не успел забрать — тебя же выбросило из игры.

— Да. Но в инвентаре у меня появилось это… — я продемонстрировал остальным массивный бронзовый ключ, украшенный витиеватой гравировкой.

— Дай угадаю. Это от личного хранилища Крушителя? А где ячейка располагается? В Золотой гавани?

— Нет. В Крепости Красного орла. Это в юго-восточной части равнин Лардаса, ближе к побережью.

— Я примерно знаю, где это, — кивнул Макс. — Это ведь главная крепость Красного Легиона?

— Угу.

— И ты предлагаешь просто-напросто заявиться туда и предъявить свои права?

— Почему нет? Ключ действует ограниченное время. Если я не заберу свои трофеи в течение месяца по внутреннему времени Артара — ячейка перейдет во владение Легиона. Так что сделать это нужно в ближайшие две-три игровых сессии.

— Эрик прав, — кивнула Стелла. — Время вообще играет против нас, особенно если учесть, что мы не можем безвылазно сидеть в игре. Чем скорее мы организуем внятное сопротивление Хтону — тем лучше. А Легион — одна из сильнейших гильдий сервера. Если удастся заручиться их поддержкой…

— Ну, я бы на это особо не рассчитывал, — возразил Макс. — Вряд ли после смерти Крушителя место легата пустует. В Легионе полно амбициозных ребят. Тот же Кай…

— Если понадобится снести еще пару голов — я это сделаю, — мрачно отозвался я. — В конце концов, я убил Крушителя, и вся его сила перешла ко мне. Я не знаю, кто вообще мне сможет сейчас противостоять.

Это правда. Первым делом, оказавшись в Артаре, я проверил свой статус. До битвы с Крушителем у меня было чуть больше шести сотен единиц Силы, еще меньше — Интеллекта, 1200 с небольшим Живучести, а основным параметром была Ловкость — больше двух тысяч единиц. После победы над Крушителем Сила и Живучесть у меня перевалили за пять тысяч единиц. Ловкость, с учетом 10% бонуса от доспехов — за три тысячи. Интеллект, правда, вырос незначительно — у воинов, каким был Крушитель, штраф на прокачку магии, поэтому он успел накопить не больше двух сотен очков.

— Ну, один на один — да, вряд ли на тебя кто-то рыпнется. Но стадо быков затопчет любого льва. К тому же, экипировка у тебя так себе, по сравнению с той, что была у Крушителя. Может, все-таки будем осторожнее?

— Понятное дело, что на рожон лезть не будем. Разведаем ситуацию, а потом уж решим, стоит ли соваться в крепость. Или у тебя какие-то другие конкретные предложения?

Макс замялся.

— Да… В общем-то, нет. Просто я беспокоюсь. За общий успех нашего дела, так сказать.

— А я, по-твоему, нет? Мне-то есть, что терять.

— Ладно, извини. Отправляемся прямо сейчас?

— Да. До окрестностей Красного орла можно добраться на тенептицах. Но пока… У нас ведь осталось еще одно незавершенное дело…

Дракенбольт как раз выбрался из лаза, ведущего в винный погреб, и теперь пытался понадежнее укрыть его. Обгоревшие доски и обломки балок для этого плохо подходили. В конце концов, раздраженно рыкнув, он пнул возведенную поверх лаза кучу обломков.

— Подожди, Больт, — окликнул его я. — Сейчас мы соорудим для Отилии отличное надгробие. Пойдем со мной.

Я заприметил на краю двора, возле самого частокола, огромный плоский валун размером с гаражные ворота.

— Хватайся!

Мы с огром, примостились с одного края и, кряхтя и рыча, сдвинули валун с места. Не знаю, сколько весила эта глыба. Тонн пять-семь, не меньше. Дракенбольт рядом тяжело дышал, и при каждом рывке под его толстой сероватой кожей вздувались тугие бугры мускулов, перевитых сеткой толстых, как веревки, жил. Мне тоже было тяжело. Я чувствовал, как от чудовищного веса мои сапоги продавливают мерзлую землю, оставляя глубокие следы.

Но, черт возьми, мы волокли эту глыбу! Вдвоем. Причем, судя по всему, основную часть работы делал я, а не огр.

Остальные члены отряда притихли и молча наблюдали за нашей работой. Мы, оставляя за собой глубокие борозды в земле, проволокли валун через весь двор и завалили им вход в погреб. Под конец Дракенбольт, едва держась на ногах от напряжения, уперся лапами в это импровизированное надгробье. Взглянул на меня исподлобья и тихо проговорил:

— Ты стал сильнее, искатель.

— Угу, — отдышавшись, кивнул я. — Захотелось проверить — насколько.

Мы все собрались вокруг могилы, и воцарилась тишина. Ветер стих, но пошел снег — крупный, мягкий, как пух.

Не то, чтобы мы так уж горевали по Отилии. Для меня и вовсе «Золотой топор» был лишь одной из многочисленных таверн, в которых я побывал за время игры в Артаре. А Отилия — лишь одним из сотен и сотен неписей, встречавшихся на моем пути.

По крайней мере, мне хотелось так думать. Разум цеплялся за привычное восприятие этого мира. Это всего лишь игра, приятель. А это — всего лишь компьютерные персонажи, управляемые искусственным интеллектом. Да, они научились вполне исправно имитировать разум. Но они не могут чувствовать. Они ненастоящие.

Вся эта логика летела ко всем чертям, стоило лишь взглянуть на Дракенбольта. Огромный двухголовый огр весом в полтонны казался сейчас маленьким потерявшимся ребенком. Великан сгорбился, поник, его массивные лапы безвольно висели вдоль тела. Левая голова растерянно глядела на надгробие, прикрывающее могилу. Правая, нахмурившись, смотрела с мрачным видом в одну точку.

Сложно представить, сколько ему пришлось пережить за те годы, что он скитался по Артару, скрываясь от многочисленных желающих убить его. У него по определению не могло быть друзей. Вирт-дизайнеры отвели ему роль ходячего трофея. Монстра, убиваемого по стандартному квесту. Ей-богу, будь он тупым мобом — ему было бы легче.

И тут — появились мы. Те, кто не относится к нему, как к чудовищу. Кто принял его в свой отряд. И Отилия, которая заботилась о нем, пока мы были в оффлайне. Он получил то, о чем даже мечтать, наверное, не смел. И вскоре потерял это.

Ника, всхлипывая, обхватила лапу огра, прижалась к ней щекой.

— Теперь мы её… похоронили? Так вы делаете в вашем мире? — тихо спросил Больт.

Ника кивнула.

— Ничего не изменилось.

— Ничего и не изменишь, Больт. Нужно просто принять это. Просто… отпустить её. И поплакать.

— Плакать?

Ника подняла к нему свои блестящие от слез глаза.

— Да. Поплачь, Больт.

Огр задумчиво провел пальцем по её щеке, стирая слёзы.

— Я так не умею.

— Попробуй. Просто… выпусти эту боль. Иначе она будет глодать тебя изнутри.

Дракенбольт замотал обеими головами и аккуратно отодвинул Нику от себя. Потоптался на месте, разворачиваясь то в одну, то в другую сторону, будто собирался бежать, но не мог решить, куда. Мы невольно отпрянули в стороны.

Наконец, он замер. Запрокинул обе морды к небу и зажмурился. Крупные, как овсяные хлопья, снежинки оседали на его широко раздувающихся ноздрях и тут же таяли.

И тут он заорал. В обе глотки, надсадно, протяжно, будто раненый зверь. С остатков частокола испуганно вспорхнула какая-то птаха. Ника вздрогнула и прижалась ко мне, пряча лицо в пушистой оторочке своего капюшона.

Мы постояли еще немного. Исполненный отчаянья, боли и тоски сдвоенный рёв разносился далеко вокруг, подхватываемый отголосками эха. От него закладывало уши, и сердце неприятно замирало в груди. Но мы стояли и слушали, не решаясь прерывать его.

Огр плакал.