Душа на подоконнике. Дневниковая проза, миниатюры, зарисовки

Владимир Владимирович Едапин

«Странно быть вместе, когда не можешь произнести: „Я тебя люблю“. А так хочется. Любить. А когда рядом не оказывается никого, даже „нелюбимого“, то заводишь собаку, или крысу, неважно кого, что-то живое, нуждающееся хотя бы в чьей-то заботе. И всегда – в голове, в мыслях и мечтах – тот идеал, который всё ещё надеешься встретить, пусть не здесь, не сейчас, но обязательно – где-то и когда-то».

© Владимир Владимирович Едапин, 2018

ISBN 978-5-4490-3117-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Под утренний чай

Я не вернусь

Я не вернусь. Я сорвался. Я полетел. Стрелки часов перевалили за час «Х». Время провозгласило наступление новой эры. Огни погасли, или наоборот — ударили светом сотни прожекторов, наотмашь. Выстрел и — дан старт. Одно событие в жизни, определяющее настоящее и будущее, всё изменяющее, необратимо, навсегда. Революция. Вдруг, какая-то доля секунды становится — Гранью, проводит жирную линию, разделяющую жизнь напополам, вырисовывается бездонной пропастью, без возможности перехода как на одну, так и на другую сторону по краям обрывов. Теперь ты другой. И вокруг — всё стало другим, по — крайней мере, — для тебя. Нет дороги назад. Лечу.

Отражение пустоты

Я смотрел на отражение в зеркале своего обнажённого тела и вдруг поймал себя на каком-то странном ощущении, сотканном из неловкости, стыда и — неясного происхождения протеста, возмущения (особенно ярким, сильным импульс этого неосознанного внутреннего сопротивления становился при фокусировании взгляда на половых органах). Я вдруг осознал, что это отражение, это тело — вовсе не я, вернее — я, но заключённое («пойманное») в эту («чужую») плоть, и главным признаком этой неволи, этого рабства, словно цепь на шее, бирка, номер, знак, метка пленника, исполнителя чьей-то воли, является именно детородный орган. И только глаза — будто излучали что-то своё, родное, настоящее, истинное. Взгляд, из почти недосягаемой отсюда, с Земли, неведомой, непознанной (или забытой, когда-то и кем-то очень искусно и ловко спрятанной) Глубины, кричал или шептал, пытался пробиться до моего сознания: «Это — Я. Я — здесь. Я — пленник».

Под утренний чай

На старой квартире у меня было целых три стола… Целых — три — письменных — стола! На этой — ни одного. Чем не мучения для «человека бумажного»?

У меня теперь: ни одного стола и — ни одного человека… Одиночество хорошо только тогда, когда оно добровольно, когда у тебя есть выбор и это состояние является не приговором, а только строчкой из «меню душевного комфорта и личных потребностей»: уединиться на время, закрыться, спрятаться «под своим одеялком» (в гараже, на даче, да хоть под скульптурой русалки в городском парке) или же — быть рядом с «самой-самой», или «самыми-самыми». Когда такого выбора нет, это больше похоже на заключение, или пытку, или — и то и другое вместе.

Найти человека для общения (не для поболтать, не для перекинуться парой бестолковых фраз) намного сложнее, чем найти кого-то для секса…

Последнее тебе, бывает, даже предлагают. Сами. За деньги. Конечно же. Как правило.

«Привет», — вдруг пишет кто-то и где-нибудь… в соцсетях. Например. И ты сразу думаешь: «О, здорово! Кому-то захотелось со мной поговорить!»

Но… Упс! Девушка — всего лишь предлагает себя, по тридцать американских рублей за час…

Тебе же нужен секс?! Ну да, конечно… Ну, так берёшь? Эээ… а поговорить? Нет? Никак?

Итак, — в блокнот, с пометкой «без вариантов»:

1. купить — СТОЛ!