Зубило №8. Записки чайника

Владимир Иванович Данилушкин

Искромётная, немного смешная и грустная история аутичного человека с подавленным инстинктом власти, впервые столкнувшегося с автомобильным миром.

Душа — 31 грамм

Встретились голубой песец с жареным петушком:

черный ворон накаркал.

Сказочка про белобычка

Одна немолодая женщина, в обличье няни Арины Родионовны, успела прочесть Гнусину небольшую лекцию о душе, вес ее 31 грамм, а также о местах, представляющих в Магадане повышенную астральную опасность, в частности, это участок дороги от кольца тридцать первого квартала до макаронной фабрики, где чаще всего случаются как бы беспричинные дорожно-транспортные происшествия, столкновения, наезды на пешеходов и выезды за дорожное полотно. У него, может, у водилы, в башке барабашки. Убийцы колумбийца.

Она же высказалась и об иномарках — машинах из безбожной, по нашим представлениям, страны. Почему они так часто бьются и не слушаются руля? Разве не ясно?

Гнусин — человек внушаемый, он это знал и старался не соприкасаться с подобной информацией, как бы не слышать и, уж во всяком случае, не поддерживать такие разговоры, способные нанести вред. Однако статистика случившегося с водителями накапливалась. Разрыв тормозного шланга, лопнувший скат, внезапное ослепление, обман слуха, заглохший двигатель, превышение скорости на повороте, ледяная линза, да мало ли чего еще! Даже если ты соблюдаешь все, до единого, правила, нельзя ничего гарантировать. Достаточно тех, кому дорожный закон не писан. Они за тебя и согрешат, и покаются, окаянные.

Матвей Ильич Гнусин был суеверным человеком, и, надо сказать, все худшие его суеверия сбывались. Он был задержан за некачественный переход улицы и предстал перед административной комиссией.

— А где водитель?…ница? С нее взятки гладки, выходит?

— Вообще-то вопросы здесь задаем мы. Но ладно, для вас сделаем исключение. Водитель джипа «Чероки» черного цвета проходит по женской линии, поскольку принадлежит к существам иного ранга, и нашему суду неподсудна. Ею занимается суд женской чести.

Последовала музыкальная отбивка, как на автовокзале, и Гнусин решил, что срок ему уже дали. Так оно и оказалось: 20 минут строгого режима. С конфискацией имущества. Надо же, — вяло подумал Гнусин, — на святое замахнулись. Неужто отберут лайбу, «Зубило» №8? Да, старый кар, но лишить его — слишком суровая кара. Ведь если он что-то и нарушил, пусть даже если есть показания радара и телесъемка, то происшествие он совершил, будучи в статусе пешехода.

— Ну да, ты еще сюда свои переломы вставь, — иронически произнес, налегая на э, прокурор и включил видеомагнитофон. Гнусин одним глазом в экран, а другим на служителя закона и резко схуднул с лица. Да это же, ни дать ни взять, инструктор Отверткин. Довольный собой, сияющий, как рыболовная блесна из красной меди, в разгар сезона ловли корюшки.

Гнусин закрыл глаза, не желая видеть эпизоды, связанные с этим человеком, точнее сказать, механизмом для наложения штрафов. Но просмотр продолжался помимо его воли, будто электронный луч, минуя глазные рецепторы, проникал прямо в мозг. Куда годны ваши лазеры и мазеры! А также маузеры. Воспоминания заструились толчками, как кровь из аорты.

Однажды в безработную, слегка беззаботную летнюю пору Гнусин проснулся от вспышки в головном мозге. Какое-то прозрение было, да не сумел расшифровать. Попросил повторить, да где там: сны — нежная штука, а пробуждение — вообще чудо. Возможно, это одна из причин, почему нет пророка в своем отечестве. Что ж, поехал. Неуверенно. То ли на дорогу на ТЭЦ свернуть, то ли к автовокзалу? Руки выбрали последнее. На автобусной остановке в сторону Марчекана частники устроили стоянку. Как говорится, по требованию пассажиров. Вообще-то там знак «остановка запрещена». Гнусин знал это и соблюдал запрет, как законопослушный гражданин. А другие тем временем снимали сливки, то есть пенки — выгодных пассажиров — как с куста.

Поборол немалое внутреннее сопротивление: дай, думает Гнусин, согрешу. Куда крестьянин, туда и обезьянин. Только подруливает к кормному местечку, как из-под земли вырастает инспектор этот самый, Отверткин, и как миленького напрягает по всей форме. Тогда, правда, штраф платили на месте. Меньше волокиты. Хоть и нервное потрясение, но сравнительно небольшое. Даже для столь впечатлительного человека, как Гнусин.

Отверткиным Гнусин этого гаишника сам прозвал. Зимой, в мороз, была какая-то общественная катаклизма, жена задержалась на своей телестудии, звонит: забери, мол, а то ни рук, ни ног нет. Он и подкатил. Давай, говорит, собирайся побыстрее, то есть, не больше пяти минут, там же у вас знак «стоянка запрещена». По просьбе студии, кстати, установлен.

— Да пошел ты! Пошел на три точки! — После долгого телевизионного напряга нервы становятся ни к черту. Сам знает. Выступал как-то. Короче говоря, пока собирались, инспектор свинтил передний номер и умотал. Пострадавший еле концы нашел. Пытался спорить, ведь не одним уставом такая норма, как снятие номера, не предусмотрена. За это самоуправство надо карать, и сурово. На этот пассаж старшее начальство ответило, что уже пытались инспектора приструнить, да он такой: у самого генерала свинтил. Время такое пришло. Демократия называется.

Плюнул Матвей Ильич, не стал спорить. Неприятно, правда, но все легче, что из-за женщины. А здесь, у автовокзала, и свалить не на кого. Обидно, будто сам себя высек.

Стало быть, обмишурился по крупному. Надо было в сторону ТЭЦ ехать, как подсказывал внутренний голос. Но руки сами руль повернули, а?

Что умеет Гнусин, так это смертельно огорчаться по любому поводу, а то и без повода. А ведь за рулем нужно быть уравновешенным! Может быть, бросить все и бухнуться на диван? ни один инспектор не достанет!

Возвращаясь домой с платной стоянки, куда он определил свою машину, с огромным удовольствием, словно от стакана хорошего вина, неспешно прошагивал он мимо передвижного поста ГАИ, засевшего в недолгую засаду, например, возле той же телестудии! Ни за что не остановят, не потребуют водительское удостоверение и технический паспорт. А удостоверение пешехода еще не изобрели! Пожалуй, засадные гаишники и не догадываются, что этот немолодой хмырь — водитель. Не испытав стресса от встречи с ГАИ, Гнусин закипает от ликования на сбереженной духовной энергии, всей своей массой паря и проливаясь на асфальт. Вот ведь какое, оказывается, это счастье — уходить от конфликта на дальнем к нему подступе. Вот что надо шире внедрять в теорию и практику частной жизни.