Бандитская Голгофа

Владимир Колычев, 2014

За три года, проведенные в столице, юная провинциалка Лариса сделала головокружительную «женскую карьеру»: удачно вышла замуж и из рядовой проститутки превратилась в преуспевающую бизнесвумен. Но в какой-то момент Ларисе стало мало достигнутого. Тогда она убила собственного мужа – авторитета Макса Фогарева – и завладела его криминальной империей. Вот только насладиться деньгами и властью Лариса не успела: была арестована по обвинению в убийстве и заключена под стражу. Спустя несколько дней к ней в камеру привели человека, который представился сотрудником известной компании и предложил свободу в обмен на весьма необычную услугу…

Глава 2

Вода — как много в этом слове. Это ведь чудо из чудес, и вовсе не обязательно целый месяц провести в тюрьме, чтобы в этом убедиться. Хотя после душной камеры теплая вода под пышной пеной кажется чудом в квадрате. Или даже в кубе…

Мягкая рукавица приятно скользит по коже, смывая с нее тюремную грязь, но хочется чего-нибудь пожестче. Хочется, чтобы сильный мужчина зашел сзади, взял мочалку и натер спину так, чтобы душа застонала… Как это делали Фоган, Гаврик, Сникерс. И лучше всего, чтобы это был Дима Левшин. Никогда и ни с кем Саше не было так хорошо, как с ним. И ни одного мужчину она не любила, как его. И не полюбит. Хотя бы в благодарность за то, что всю их общую вину он взял на себя. Мужик он, плоть от плоти мужик, и она жуть как его хотела.

Но не было с ней Димы. И еще долго не будет. Он убил человека, и за это его ждет долгий срок.

Дима для того и устроился в охрану к Ларисе, чтобы работать на Сашу. Ей нужен был повод, чтобы шантажировать Ларису, и Левшин его нашел. Но, вместе с тем, он узнал, кому Макс отписал свое состояние. От этой новости у Саши закружилась голова, и она сказала «фас», а Дима только рад был исполнить эту команду. Это ведь она придумала отравить Макса и подставить его жену — так ей хотелось поскорей завладеть свалившимся вдруг на голову наследством.

Левшин и в тюрьме продолжал угождать Саше, именно поэтому ее перевели в разряд свидетелей по делу об убийстве Макса Фогарева. Именно поэтому она может наконец-то отмыться от тюремной грязи. Еще бы бутылку виски уговорить в свое удовольствие, но нельзя злоупотреблять. Надо приводить себя в порядок и ехать к нотариусу. Все бумаги уже готовы, осталось их только подписать. Вот когда она станет полноправной наследницей Макса, тогда можно будет напиться до состояния нестояния.

И еще в квартире не мешало бы убраться. Вроде бы и порядок здесь, но вещи не на своих местах, да и запах какой-то чужой — может, оттого, что все окна были закрыты и сплиты не работали. А может, и не стоит заморачиваться, ведь она скоро переедет в фогановский особняк на Рублевке.

Саша натерлась мочалкой, отлежалась в джакузи, сполоснулась под душем, насухо вытерлась мягким банным полотенцем, которым и прикрылась.

Ей всего двадцать пять лет, и тело такое же молодое, свежее и упругое, как в семнадцать лет. Кожа нежная, гладкая, приятная на ощупь. Правда, мелкие прыщики на лице и на плечах появились, но это последствия тех ужасных условий, в которых ее содержали последний месяц. И круги под глазами нездоровые. А еще кожа кажется немного суховатой… Но Саша обязательно приведет себя в порядок. И посмеется над своими детскими страхами. Когда-то ей казалось, что двадцать пять лет для женщины — это уже такая старость, когда на кладбище прогулы ставят. Но в этом возрасте, оказывается, жизнь только начинается. Никто не помешает ей вступить в права наследования, и уверенной поступью элитной фотомодели она войдет в клуб мультимиллионеров.

Такой же поступью она вошла в зал, уверенная в том, что там никого нет. И окаменела, увидев Аркашу, который сидел в кресле, забросив одну ногу за другую. Зато его самого нисколько не смутило ее появление. Парень смотрел на нее с таким видом, как будто красивые обнаженные женщины толпами ходили по улицам города, а потому давно стали для него обыденным явлением. Но при этом он как бы понимал, что Саша может застесняться, поэтому неторопливо закрыл глаза и повернул голову к окну. А с кресла не поднялся, поднятую ногу не опустил, и выражение лица оставалось совершенно невозмутимым.

— Что-то я не поняла, — пытаясь взять себя в руки, возмущенно проговорила Саша. — Ты откуда здесь взялся?

Аркаша умел владеть собой, но ведь и Саша не какая-то дурочка с переулочка. Она тоже умеет держать себя в руках. Именно поэтому и не бросилась от него прочь за одеждой. В конце концов, она не ждала гостей, поэтому, если кому-то и должно быть сейчас стыдно, то не ей.

— Я здесь живу. — Аркаша уже открыл глаза и со скучающим видом смотрел в окно.

— Интересно!

— Может, ты оденешься?

— Да, конечно, — кивнула она, поворачиваясь к нему спиной. — Когда я вернусь, чтобы тебя здесь не было.

Саша почувствовала на себе спокойный, но горячий взгляд. Как бы за этим взглядом за ней не пошел и сам Аркаша…

Но в спальню к ней он так и не зашел. Она и волосы расчесала, и лицо наспех припудрила, и даже губы успела по-быстрому накрасить, а его все не было. Что ж, тем лучше…

Надев халат на голое тело, Саша вернулась в зал. Аркаша сидел в той же позе, ни капли стеснения во взгляде, но и наглости там не заметно. Хотя иначе как нахальством его появление здесь не объяснишь.

— Ты не ушел?

— А надо?

Внешне Аркаша очень даже ничего. Классическая модельная прическа, правильные черты лица, светлые глубокие глаза, красивый нос, фигура как у Аполлона, длинные сильные ноги. Но ему не хватало мужской грубости, брутальности. Он и пытался походить на крутого мужика, но больше напоминал гламурного стриптизера с явным дефицитом тестостерона.

К тому же у него не было денег, и это еще дальше отодвигало его от идеала.

— А ты мне здесь нужен?

Аркаша работал в охране у Ларисы, в подчинении у Димы Левшина. Он единственный был посвящен в его и Саши планы. Он же помогал им похищать Ларису… Аркаша был человеком Димы, именно поэтому Саша и общалась с ним, но раньше никогда не вламывался к ней в дом без разрешения.

— А чем я плох?

— Тем, что ты здесь.

— Мне нужно было где-то жить.

— Я, наверное, должна сказать, что понимаю тебя? — усмехнулась Саша. — Но я тебя не понимаю.

— Я работал на тебя, потом вас с Димой арестовали, мне куда, по-твоему, деваться?

— Вы с Димой квартиру снимали.

— А если меня менты ищут?

— Никто тебя не ищет.

Аркаша помогал похищать Ларису, но в машину он ее нес, когда она была без чувств, и в квартире, где она содержалась, на глаза ей не попадался, поэтому она и слова про него не сказала. И Дима его не сдавал. И Саша молчала.

— Ну, а вдруг?

— Ключи у тебя откуда?

— У Димы были. И код сигнализации он сказал…

— Ты и дальше здесь собираешься жить? — спросила Саша, поворачиваясь к нему спиной.

Она прошла на кухню, взяла свою любимую фарфоровую чашечку, поставила ее под трубку кофемашины, нажала на кнопку. Двойной эспрессо сейчас в самый раз, особенно, под сигарету. Раньше она курила так себе, под настроение, а в тюремной камере пристрастилась по-настоящему.

— У тебя здесь хорошо, шик-блеск-красота, — сказал Аркаша, открывая холодильник и доставая оттуда ветчину, сыр… — Но ты же отсюда скоро съедешь, да?

— С чего ты взял? — с настороженностью посмотрела на него Саша.

— Ты же теперь наследница Фогана, — едва заметно усмехнулся он.

— Я наследница своего любимого мужа. И я не вижу здесь иронии!

— Да, конечно… Ты будешь жить в особняке Фогана, а я буду тебя охранять. И возглавлю твою охрану.

— Это ты так решил?

— Это ты так решишь, — ничуть не сомневаясь в том, ответил Аркаша.

Сашу поражала его наглое спокойствие. Прописался у нее в квартире, ведет себя здесь как хозяин и еще требования выставляет.

— Мы созданы друг для друга, — Аркаша посмотрел на нее так, как будто она сто раз призналась ему в любви, а он только сейчас соизволил сделать то же самое.

— Я в шоке! — возмущенно проговорила Саша, но Аркаша даже глазом не моргнул.

— И еще мы связаны одной ниточкой. Ты знаешь, что я помогал вам убивать Макса. А я знаю, что ты за всем этим стояла.

— Ну ты и хамло! — с визгливыми нотками в голосе протянула она.

— Хамлом я буду, если тебя сдам. Но я тебя не сдам. И ты не вернешься обратно.

Саша немного подумала и неожиданно распорядилась властным тоном:

— Сообрази что-нибудь на стол! Через час у нас выезд.

А ведь Аркаша прав, им действительно нужно быть вместе. Они опасны друг для друга, но именно этим и прочен будет их союз. Толк в охранном деле Аркаша знает, и людьми руководить сможет. И плечо у него достаточно крепкое, чтобы опереться на него в трудную минуту…

Документы подписаны, право наследования никто не оспаривает, и она хоть сейчас может въезжать в особняк на Рублевке. Только вот настроение отнюдь не праздничное. И виски пьется не столько с радости, сколько с горя. Пьяный взгляд тупо устремлен в никуда.

— Как это могло произойти? — В эту же пустоту обращен и вопрос.

Аркаша рядом, но помочь он ничем не может.

Пакет нефтяных акций был самым ценным призом в погоне за наследством, а сегодня вдруг выяснилось, что Лариса продала его за какие-то жалкие пятьдесят миллионов долларов. И сделала это за день до того, как погиб ее муж. Причем продала в свою пользу. Деньги поступили на ее личный счет, который Саша не наследовала.

— Макс осознал свою ошибку и решил продать свои акции, чтобы отдать деньги жене, — рассматривая соломинку в своем стакане, с унылым видом неторопливо проговорил Аркаша. — Так это и произошло.

Саша оторопело посмотрела на него:

— Макс осознал свою ошибку? Ты что несешь?

— Ну, Макс мог решить, что погорячился, отписав на тебя свой капитал. Погорячился и поэтому решил вернуть Ларисе хотя бы часть денег. И вернул. Ее же рукою. Это не я говорю, это Лариса так скажет. На суде. Ну если ты станешь оспаривать эту сделку.

Саша нервно потянулась за бутылкой, но Аркаша ее опередил и сам наполнил не так давно опустевший хайбол. И зажигалкой щелкнул перед ее сигаретой.

Увы, но он прав. Макса нет, и Лариса могла наплести на суде все, что угодно. А право распоряжаться имуществом Макса у нее на тот момент было, и это документально подтверждено. Но Саша все-таки подаст в суд на эту суку. И адвокатов наймет самых-самых…

— Не знаю, как ты, а вот я точно знаю, что Лариса в тот день не ездила в офис «Совгоснефти», — спокойно и негромко произнес Аркаша.

— Вот это на суде и скажешь!

— Собираешься вернуть пятьдесят миллионов? — вкрадчивым тоном спросил он и задумчиво добавил: — Может, и вернешь…

— Не может, а верну!

— А не лучше вернуть сами акции?

— Как?

— А ты подумай, как Лариса могла заключить сделку? Я, например, считаю, что она сделала это в тюрьме.

— Ты можешь считать все, что угодно…

— А может, мы лучше вместе подумаем… — Он вдруг забрал у нее бокал, который она собралась осушить и с серьезным видом посоветовал: — Попробуй поставить себя на ее место.

— Поставила… — кивнула Саша. — Куда ни повернись, всюду жопа. С наследством кинули, а впереди зона.

— И вдруг из этой жопы появляется человек с предложением, от которого невозможно отказаться. И Лариса продает свои… нет, уже твои акции. Или нет, это были еще акции ее мужа. Только продавать их, я думаю, она не имела права, поэтому продала их задним числом. А такую сделку можно признать недействительной. И со стороны Ларисы недействительной, и со стороны «Совгоснефти». Если суд это признает, то ты вернешь акции. А это, как ты говоришь, бешеные деньги.

— Да, деньги бешеные!.. Слушай, Аркаша, а ты голова! — взбудораженно протянула она.

— Ну, два курса юридического как-никак…

— Знаешь, если дело выгорит, я тебе диплом куплю. И пусть кто-нибудь скажет, что ты не заслужил!

— Диплом — это хорошо… Только как доказать, что Лариса заключила сделку в тюрьме? Тут без доказательств никак, а у нас только предположения.

— Ну, ты же знаешь, что эта сучка не могла заключить сделку одиннадцатого июля.

— Мы, конечно, следили за ней, но ведь она и сбежать от нас могла. Так она и скажет. Дескать, она уже догадывалась, что мы собираемся ее предать, поэтому поехала в «Совгоснефть» тайком.

— А она скажет, — кивнула Саша. — Это еще та сука!

Она хорошо помнила, как и чем пробивала себе дорогу на вершину благополучия. Почти три года проработала эскорт-моделью, прежде чем судьба свела ее с Фогаревым. Она и до него сопровождала солидных мужчин, отдаваясь им за такие же солидные деньги, но только Фоган женился на ней. И то, можно сказать, случайно, взял ее с собой в Лас-Вегас, где она и надела ему на палец обручальное кольцо. Пьяный он был до провала в памяти, и Саша этим воспользовалась. Но ведь он же не стал тут же разводиться с ней. Ну избил ее, оставив без двух зубов, но не развелся…

А Лариса ничем себя таким не утруждала. Макс, правда, пытался протолкнуть ее на панель, но Никита Гурьянов и ей мозги вовремя вправил, и ему. Он забрал Ларису к себе, она с ним как сыр в масле каталась, пока не посадила, чтобы выйти замуж за Макса, который вдруг воспылал к ней страстью. А потом эта сука помогла сесть и ему самому…

Ларисе все так легко досталось, потому она все так разом и потеряла. Но как была сукой, так ею и оставалась. Жадная, хитрая, непросто с ней будет…

— Как нам сделку расторгнуть? — задумчиво спросила Саша.

— Лариса должна сама во всем признаться.

— Как она в этом признается?

— Ну, пока она в тюрьме, мы ничего с ней сделать не сможем.

— Предлагаешь вытащить ее из тюрьмы?

— Я предлагаю? Ты начальство, тебе видней.

— И как мы ее вытащим?

— Вытащим. Если Дима возьмет ее вину на себя, — не моргнув глазом, ответил Аркаша.

— А ему это надо? — возмутилась она.

— А что ему терять? Все равно ведь Макс на нем висит.

— А если ему еще больший срок дадут?

— Не дадут. Адвокаты у него хорошие, судью подмажем, на зоне «греть» будем. И еще кругленькую сумму на его счет положи.

— Он и без этого за меня горой, — покачала головой Саша.

Она, можно сказать, любила Диму. Во всяком случае, отдалась бы ему сейчас без всякого сожаления, страстно и с душой. И замуж бы могла за него выйти. В принципе… Но кругленькой суммой делиться с ним не хотела. Хватит того, что адвокатов она ему обеспечила за свой счет. И судье заплатит, если надо будет. Ну и посылки в зону — святое дело… Не так уж много у нее миллионов, чтобы ими разбрасываться.

— Ради тебя он под поезд ляжет, — совершенно серьезно сказал Аркаша. — Но разговор не за тебя идет, а за Ларису. Ее надо из петли вытягивать, он этого может не понять. Но если ему объяснить, какие деньги на кону… Ну и пару миллионов на счет, на согрев лагерной души… Надо поговорить с Димой, я думаю, ты знаешь, как на него выйти.

— Ну, есть варианты… — пожала плечами Саша.

— Если надо с кем-то связаться, ты скажи с кем, я все сделаю.

— Да, надо связаться. И Ларису, в принципе, можно вытащить. А дальше что?

— Сделаем ей подвешенное состояние.

— Это как?

— За жабры возьмем. И всю икру вытрясем. Из правды-матки. Так понятней?

— Однажды мы уже попробовали взять ее за жабры, и где Дима?

— На ошибках учатся.

— Значит, за жабры? Жестоко!

— А у тебя есть другие варианты?

— И ты пойдешь на все это ради меня? — с кокетливым лукавством сощурилась Саша.

— Мы же с тобой два сапога пара. Куда один сапог идет, туда и второй.

— И если вдруг что, возьмешь вину на себя?

— А чем я хуже Димы?

— Тем, что ты со мной не спал.

— Да, ему повезло, — кивнул Аркаша.

— Это не везение, это настойчивость. — Она выразительно и многообещающе взглянула на него.

— Да, он мужик настойчивый.

— А ты?

Саша и сама не поняла, что на нее нашло. Опомнилась она только на коленях у Аркаши. Не должна она была этого делать, но уже поздно сдавать назад. Да и зачем?

Он поднялся вместе с ней на руках, продемонстрировал свою физическую мощь. Саша надеялась, что Аркаша уложит ее на диван, но он усадил ее в кресло, отошел назад и еще осуждающе покачал головой:

— Не надо.

— А ничего и не было! — с досадой выплеснула она.

— Дима мой друг, и я не могу с тобой.

— Да? — внимательно посмотрела на него Саша, пытаясь разглядеть подвох. — Ну, тогда считай, что я проверила тебя на прочность. Мне как раз нужен такой преданный и безнадежно влюбленный человек. Дима мой друг тоже, и я бы не хотела его предавать. Спокойной ночи!

Саша взяла бутылку и направилась в спальню. Там сделала несколько глотков, разделась, выключила свет и легла в постель. Она вдруг захотела отомстить Аркаше. Сейчас он осознает свою ошибку, придет к ней, а она прогонит его поганой метлой. Око за око, облом за облом… Но Аркаша так и не появился, и засыпать ей пришлось в грустном одиночестве. С надеждой на то, что в деловых вопросах он ее так не подведет.