Бархатный капкан

Владимир Колычев, 2014

Много лет назад простой сибирский парень Глеб Кайманов поставил перед собой цель – любой ценой разбогатеть к тридцати годам. В погоне за мечтой он не гнушался никакой работы: воевал контрактником, трудился на нелегальных золотых приисках, сотрудничал с бандитами… Упорство парня в конечном счете было вознаграждено: Кайманов стал владельцем модного клуба на берегу Черного моря, и деньги рекой потекли в его карман. Глеб достиг цели и был несказанно счастлив. Но радость его продлилась недолго. Одним прекрасным вечером на пороге кабинета Кайманова появилась дочь местного криминального короля – красавица Яна. Будничным тоном она сообщила, что забирает клуб себе, а если Глеб будет препятствовать – его убьют…

Глава 5

Ветер южный, с моря, но для местных он холодный, нехороший. Зато Глебу этот бриз мог показаться теплым и даже дружеским. После каторги на рудниках, где порой приходилось работать по колено в ледяной воде, его сейчас радовало все — и свинцовые тучи над морем, и промозглый ветер, и холодные дожди. В такую погоду он мог чувствовать себя комфортно даже на летней площадке, откуда давно уже убрали столы и тенты. Но туда он как-то не очень стремился, в кабинете все-таки лучше.

Он сидел в рабочем кресле, спиной к столу; шторы раздвинуты, вид на бухту открыт — красота. А дождь пройдет, тучи разойдутся, море успокоится. Да и нет особого шторма, так, бегают барашки по темной, «взъерошенной» воде.

Дверь за спиной открылась почти бесшумно, но Глеб и услышал, и уловил движение. И в оконном стекле отразились пшеничного цвета волосы, розовые губы, белый верх, темный низ.

— Глеб Андреевич, можно? — спросила Аллочка.

Он развернулся к ней, не поднимаясь с кресла. С легкой усмешкой посмотрел на девушку, которая уже подходила к столу с подносом в руках.

— Зачем спрашиваешь, если ты уже здесь?

Роскошные волосы, аквамариновые глаза, красивое лицо, чувственный рот. А эти чудные ножки, в босоножках на шпильке. Легкая, грациозная походка, чарующая белозубая улыбка. Правильные черты лица, в фигуре стандартные девяносто-шестьдесят-девяносто. Все в ней стандартное, даже сама красота. Внешность эталонная, но неодухотворенная. Живая кукла без души. Глаза глубокие, но как будто пустые… Во всяком случае, так подумал Глеб, глядя на девушку. Впрочем, это не мешало ему восхищаться этим дивом.

Аллочка поставила поднос на стол, который располагался в так называемой зоне отдыха. Стол ресторанного типа, мягкие кожаные кресла. Кабинет большой, комфортный, продуманный — здесь можно и работать, и отдыхать. Была даже отдельная комнатка с полутораспальной кроватью в ней.

Вчера весь вечер Глеб наводил порядки. Начал с охраны. Начальника менять не пришлось, поскольку он исчез вместе с Казаяном. Вакантное место занял Саватеев, Петыгин стал его замом. Два человека из старой охраны уволились по собственному желанию, удерживать их никто не стал; остальные согласны работать под новым началом.

Глеб разобрался с охраной, сейчас он усиленно вникал в систему организации клуба и управления. Старший администратор — парень сообразительный, толковый, но глупо было бы доверять ему целиком и полностью. Глеб вникнет в систему и возьмет дело в свои руки. Оптимизация рабочего процесса, учет и контроль, качество услуг, дебеты-кредиты… Он, конечно, профан во всем этом, но голова на плечах есть, желание работать тоже.

Он долго шел к своей мечте, по трупам, с риском для жизни. Добился своего, но добытое еще нужно удержать в руках. Репутация у клуба серьезная, работа идет в плюс даже в несезон, и Глеб должен сохранить этот уровень, а еще лучше, превысить его. И рентабельность клуба Глеба волновала, и отношения с местным криминалом беспокоили. Протас встречался с дочерью самого Роберта, с которой он, как оказалось, учился в одной школе, заручился ее содействием. Глядишь, и решится проблема…

Народу в клубе вчера было немного — повара на износ не работали, официантки с ног не сбивались, танцовщицы к шестам не выходили. Стриптиз сейчас только по субботам и то не всегда. Клуб вчера работал в спокойном режиме, без суеты, и ничто не мешало Глебу разговаривать с людьми прямо на их рабочем месте. Он уже вчера многое узнал.

Спать он лег в половине пятого, а проснулся в одиннадцать. Сейчас уже полдень, но для клуба это раннее утро. Кухня закрыта, персонал отдыхает, двери на замке — под присмотром охранника. И еще Петыгин здесь для усиления. Саватеев скоро должен подъехать, сменить его…

Глеб уже на ногах, и Аллочка в работе. А вчера ее не было, причем никто не мог сказать, где она.

Девушка поставила на стол блюдо с чем-то аппетитным. При этом она грациозно полуприсела, демонстрируя крутизну округлостей под юбкой. Булочки появились на столе, сыр, масло, йогурт, большая фарфоровая кружка с какао.

— Я тут похозяйничала на кухне, — воркующим голосом сообщила она. — Омлет с сыром и ветчиной…

— Ты просто чудо! — Глеб поднялся, подошел к ней.

Она выпрямила спину как та кошка в ожидании ласки, на губах заиграла блудливая улыбка, но взгляд при этом не заискрился.

— Может, позавтракаешь со мной? — Он взглядом показал на стол.

— Как скажете… — кокетливо улыбнулась она.

Аллочка ушла и через минуту вернулась с подносом. Сыр, йогурт, какао — и больше ничего. Или она уже позавтракала, или у нее диета.

Глеб вырос в деревне, есть с ножа и вилки его там не научили. И в армии такие премудрости в список обязательных дисциплин не входили, о приисках и говорить нечего, но в грязь лицом он не ударил. И салфетку на колени постелил, и нож взял в правую руку, и кусочек с вилки отправил в рот, не опуская головы. Хотя при этом он очень напрягался и даже пожалел о том, что не позволил Аллочке уйти.

— Вкусный омлет, — стараясь держаться раскованно, похвалил он.

— Старалась! — мило улыбнулась девушка.

— Вчера тебя не было, — как бы невзначай заметил он.

— Так это, у меня отгул был. Рудольф Автандилович разрешил.

— А где Рудольф Автандилович?

— Ну, мне очень надо было… — Аллочка посмотрела на него виновато, но без раскаяния. — Да и с вами не ясно было, где вы, когда будете…

— Здесь я. И теперь я твой начальник.

— Да, я знаю! — закивала девушка. — Мне уже сказали. Вы же видите, я уже здесь!

— С Казаяном долго работала?

— Два года. И всю кухню здесь знаю, если там что-то подсказать надо, ты не стесняйся, спрашивай.

Аллочка перешла вдруг на «ты», но Глеб сделал вид, что не заметил этого. Неважно, как она будет к нему обращаться, главное, чтобы работала хорошо и на голову не садилась.

Да и разница в возрасте у них небольшая. Если она младше его, то не больше чем на год-два.

— Рудольф Автандилович далеко уехал?

Глеб хотел, чтобы Казаян исчез из этих краев надолго, а еще лучше — навсегда. Рудольф Автандилович знал о золоте, и это его напрягало. Если Роберт узнает, чем расплатился Глеб, он станет наводить о нем справки по своим каналам, как бы тогда хозяева золотых приисков на него не вышли.

— Далеко, — кивнула Аллочка. — В Италию. Там у него дом. Семью он туда еще летом отправил. Ну, как только все это началось…

— Что началось?

— Проблемы с братвой… — Она посмотрела на Глеба выразительно и с сожалением.

Дескать, кота в мешке он купил. Сбежит этот кот, ничего не останется.

— Я в курсе, что там за проблемы.

— Рудольф тоже был в курсе, поэтому сбежал. Дом сразу продал, а с клубом не заладилось… Через Москву продавал, там на продажу выставил, а здесь нельзя, здесь бы его сразу вычислили. А ты, значит, из Москвы?

— В какой-то степени, — покачал головой Глеб.

— А я смотрю, номера у тебя омские.

Проезд к морю через набережную был закрыт, но Глеб все-таки проехал и загнал машину во двор клуба. И когда только Аллочка успела номер разглядеть. Шустрая она, судя по всему, девушка. И знающая, и опытная…

— Правитель омский, — невесело усмехнулся он.

— Правитель? — непонимающе посмотрела на него девушка.

— Мундир английский, погон российский, табак японский, правитель омский. Это про Колчака.

— Ах да. Мундир сносился, погон свалился, табак скурился… Что там с правителем стало? — блеснув эрудицией, спросила она. — Кажется, правитель смылся?

— Ну да, большевики — народ суровый, — в раздумье кивнул он.

А здесь свои «большевики», и как бы они не объявили Глебу войну. Если она уже не идет…

— Ты, Глеб Андреевич, не переживай, нормально все будет, — улыбнулась Аллочка. — Со мной не пропадешь.

— Я в этом почему-то не сомневаюсь.

— Я так понимаю, ты здесь жить будешь? — Она взглядом указала на дверь, за которой находилась спаленка.

— Пока да.

— У меня тетка недвижимостью занимается, если квартиру купить надо, только скажи. Или квартиру, или дом…

— Квартира — это хорошо, — в раздумье протянул Глеб.

У него осталось около ста тысяч долларов и два килограмма золота — он запросто мог взять хорошую квартиру. Но спешить с этим не надо: вдруг придется смываться из поселка. И клуб он потеряет, и квартиру.

— Цены на недвижимость растут, — предупредила Аллочка, — весной обещают взрыв, так что подумай.

— Думаю.

Глеб готов был драться за место под солнцем, но, в принципе, он мог бы и отказаться от клуба. Война с мафией — это кровь, а он и без того достаточно ее пролил в своей жизни. Но если у него будет дом в Лазурном, то никакая сила не заставит его убраться отсюда. Он будет биться за свой дом, а это святое… Потребуется, он устроит здесь Чикаго…

— Есть вариант. Двухкомнатная квартира в элитном доме, всего девяносто тысяч долларов. Мужик из Москвы срочно продает. Она уже сейчас сто пятьдесят тысяч стоит, а летом все двести будет, если не триста. Элитный дом на Морской улице… Или двухкомнатной мало?

— Да нет, нормально. Семьи у меня нет… А деньги есть.

— Молодой, холостой, симпатичный и при деньгах… Представляю, как девки за тобой бегать будут! — с кокетливым восторгом воскликнула Аллочка.

Но при этом она сама за Глебом бегать как бы и не собиралась. А ведь она незамужняя, во всяком случае, обручального кольца не видно.

— Я надеюсь, ты будешь сдерживать их в приемной.

— Даже не сомневайтесь, Глеб Андреевич! — Аллочка поднялась со своего места и вдруг села на подлокотник кресла.

И даже подалась к нему, когда он несмело обнял ее за талию. Тело у нее упругое, горячее, и в жилах у Глеба забурлила кровь. А от запаха ее духов пошла кругом голова. Кайманов почувствовал желание, но Аллочка вдруг резко поднялась и, качнув бедрами, оправила юбку, а потом деловито сказала:

— Если вам нужен отчет о текущем состоянии дел, я подготовлю.

— С комментариями? — вроде как в шутку, но всерьез спросил Глеб.

— Письменный отчет с устными комментариями… Ты не думай, Глеб Андреевич, я не какая-то там секретутка, на мне здесь все держится. — И ее голос звучал совершенно серьезно, хотя в нем угадывалось и кокетство.

Она уже сейчас готова была помогать новому боссу, но стелить постель ему еще не собиралась. Он куда предпочтительней, чем немолодой, толстый и семейный Рудольф Автандилович, но его будущее просматривается пока смутно. Сегодня Глеб на коне, а завтра его выгонят из клуба. Не верила в него Аллочка, потому и не торопилась к нему в постель. Хотя и намекнула на возможную близость.

Аллочка ушла, и Глеб собрался покинуть кабинет. Надо было обойти клуб, еще раз осмотреть свои владения. Глаз обязательно найдет что-то новое, а ум получит пищу для размышлений. Но в клуб пожаловал Саватеев, и не один, а вместе с Протасовым.

Глеб принял их в своем кабинете. Аллочка подала кофе и, уходя, выразительно посмотрела на него. Дескать, она здесь, рядом, у нее все под контролем. Что, если кабинет стоит у нее на прослушке? Глеб покосился на интерком — связь с секретаршей вроде бы выключена, а вдруг нет?

— Ну, рассказывай! — Лева весело и панибратски хлопнул Протаса по плечу.

— Так это, Яна звонила, сказала, что с отцом поговорила. Не будут вас трогать, — как-то не очень весело выдал парень.

— И в какой процент это нам встанет?

— Ну, сколько ты предложил, столько и будет. Пятнадцать процентов, — Протас угрюмо глянул куда-то в сторону.

— А чего такой кислый?

— Да деньги нужны, — вздохнул он.

— Пятьдесят штук?.. А где результат?

— Так в том-то и дело. Роберт сказал, что все нормально, но ему сейчас не до клуба. После операции он. Сердце у него больное.

— Сердце больное, а организм здоровый. Подошел бы какой-нибудь организм, решили бы проблему.

Глеб вспомнил троицу, которая, наехав на Казаяна, с триумфом покидала клуб. Где сейчас эти организмы, почему их нет? Может, сегодня и подойдут?

— Так Яна сказала, что будут… Когда-нибудь… Я же говорю, проблема не в тебе была, а в Казаяне. С него спросить хотели, его наказывать будут, а не тебя. Ты Роберту не нужен. И клуб ему не нужен. Ну, долю он свою возьмет… Пятнадцать процентов… Ты бы это, выплатил мне хотя бы половину… — Протас жалостливо глянул на Глеба. — А когда вопрос решится… Да он и так уже решился… Ну, почти…

Глеб поднялся со своего места, открыл сейф, вмонтированный в гарнитурную стенку. Это был не просто сейф, а ключ к самому клубу, кто им владел, тот и заказывал здесь музыку. И сейф ему Казаян оставил, и секретаршу. Код к сейфу он уже сменил, и к Аллочке ключик подберет. И тянуть он с этим не будет.

Глеб отсчитал двадцать пять тысяч, передал их Протасу.

— Смотри, если ты мне наврал, я тебе горло перережу, — с леденящим спокойствием сказал он.

Юрист дернулся так, как будто через него пустили электрический ток.

— Глеб может, — с той же невозмутимостью кивнул Саватей. — Он в Чечне головы духам резал. Это нетрудно. Если крови не боишься. А Глеб не боится. И я тоже.

Лева служил вместе с Глебом в воздушно-десантных войсках, но в Чечне воевать ему не пришлось. Это Глеба на контрактную службу понесло, а он домой вернулся — брюшко наедать. Это Глеб выгрызал из жизни свое будущее, а Саватей сидел на попе ровно, но глупо его за это осуждать.

— Да за что голову резать? — с бледным видом спросил Протас.

— Если не за что, живи спокойно, а есть за что, сразу скажи, — Саватей с размаху опустил на его плечо свою могучую руку.

— Так нечего говорить, нормально все!

— Ну, тогда свободен, — сказал Глеб. — Если что, звони.

Протас ушел, а Лева отправился на кухню. Парень он здоровый, аппетит у него лошадиный, а время уже — обедать пора. И повар появился. Глеб не боялся, что Лева его объест, но и злоупотреблять своим положением он никому не позволит. Каждая копейка должна быть на счету. Так и будет. Но не сейчас.

Аллочка появилась, едва только Лева покинул кабинет. Она пришла с подносом, но на пустые кофейные чашечки даже не глянула. Все внимание на Глеба.

— Хорошие новости? — спросила она.

— По мне видно или сама догадалась?

Он не исключал, что Аллочка банально подслушала их разговор. Если так, наказывать он ее не станет, но кабинет с прослушки снимет.

— По тебе видно.

— Думаю, вопрос с братвой решился.

— Думаешь, или решился?

— Что ты на счет своей тети говорила? — поднимаясь со своего места, спросил Глеб.

Зачем говорить, если есть возможность доказать свою уверенность в будущем на деле? Он не боится за клуб, поэтому готов еще глубже пустить корни в лазурскую землю.

— У нее масса вариантов, — повеселела Аллочка. — Но двушка на Морской — самый реальный. Цена вопроса — девяносто тысяч.

— Нормально.

— И еще шестьдесят тысяч долларов, — с озадаченным видом вздохнула она.

— А это за что? — нахмурился Глеб.

— Рудольф кредит в банке взял. Если у тебя в сейфе нет, значит, он их с собой увез.

— Не было в сейфе денег.

— Значит, он тебя кинул. Кредит на клуб, значит, на тебе, считай, повис. Через неделю выплата, полторы тысячи долларов.

— Надеюсь, это не критично?

— В принципе, нет. Но есть еще долг, — Аллочка заглянула в свои записи. — Там двадцать две тысячи ежемесячно, выплаты к лету закончатся.

— Надеюсь, на жизнь мне останется?

— Ну, мы и сейчас работаем с прибылью, и по налогам рассчитаемся, и по выплатам закроем. Если хочешь, я сама подробно все распишу, потом по бухгалтерии проверишь.

— Квартиру смотреть будем?

— Если ты такой богатый… — загадочно улыбнулась девушка.

Она позвонила, и они пешком отправились на Морскую улицу.

Красивый с большими лоджиями дом находился сразу за главной площадью, и увидеть его можно было, не выходя из клуба. Неспешным шагом весь путь они прошли за пять минут.

Двор охранялся, но возле шлагбаума их уже ждала немолодая бойкая женщина.

— Девяносто тысяч — это предел, ниже торговаться бесполезно, — с милой улыбкой, строго предупредила она.

Глеб поднял руки, принимая условия.

— А вариант очень хороший… Сейчас сами убедитесь.

Женщина хромала на одну ногу, но шла так быстро, что Глеб едва за ней поспевал.

Они подходили ко второму, среднему подъезду, когда оттуда стремительным шагом вышла красивая девушка с замечательной фигурой. Волосы цвета воронова крыла, тонкие смоляные брови, черные глаза, чистая смугловатая кожа. И сама она во всем черном — короткая кожаная куртка с меховым воротником, черные джинсы в обтяжку, изящные сапоги на золоченой шпильке. Выглядела она очень эффектно и казалась недоступной. Впрочем, Глеб и не стал бы ее завоевывать. Девушка хоть и красивая, но не в его вкусе.

За брюнеткой следовал крепкого сложения парень с повадками профессионального телохранителя. Девушка прошла к своей машине, никого не замечая, зато парень успел за это время прощупать взглядом всех, в том числе и Глеба.

Красотка села в черный «Мерседес» представительского класса, а Глеб с Аллочкой прошли в третий, следующий по счету подъезд.

— Знаешь, кто это был? — тихо спросила она. — Дочь Роберта.

— Яна? — удивленно повел бровью Глеб.

— Она самая.

Аллочка ничуть не удивилась тому, что Глеб знал дочь Роберта по имени. Похоже, она действительно прослушивала их с Протасом разговор.

Они вошли в лифт, и Маргарита Витальевна переключила внимания на себя. Они еще не зашли в квартиру, а она уже обрисовала ее преимущества. И, конечно же, предупредила, что цены на недвижимость вот-вот взлетят за облака.

А квартира Глебу понравилась. Восьмой этаж, отличный вид — но не на море, а на горы, на вершинах которых громоздились тяжелые тучи. Вместительная прихожая, просторные комнаты, большая кухня, в ванной запросто могло поместиться джакузи, широкая длинная лоджия застеклена. Стены оштукатурены, ошпаклеваны, на полу стяжка.

— Ремонт почти закончен! — отрапортовала Маргарита Витальевна. — Осталось только стены покрасить, паркет настелить. Ну, и двери врезать.

— Всего ничего, — усмехнулся Глеб.

— Стены два дня красятся, — невозмутимо посмотрела на него женщина. — А штукатурятся за две недели. Плюс шпаклевка. Чистовая отделка — это как минимум десять тысяч долларов.

— С документами все в порядке?

Квартира отличная, но Глебу расхотелось отдавать за нее девяносто тысяч. После такой покупки у него останется всего ничего, а с клуба он будет иметь не так уж и много, как хотелось бы. В сезон, правда, барыши солидные пойдут, если, конечно, он доживет до этих светлых дней.

— Да, конечно. И квартира свободна, никто в ней не прописан. И вселяться можно сразу. Подпишете договор, внесете аванс, и вселяйтесь. Я бы вам советовала не тянуть с договором, цены растут, хозяин в любой момент передумать может.

Глеб кивнул. Действительно, эта квартира стоила того, чтобы отдать за нее последние деньги. Это в самом деле элитный дом, если в нем жила дочь самого Роберта. А если Яна живет здесь, то это хороший знак на будущее. Значит, ее отец и правда пойдет им навстречу. А деньги он найдет, остатки золота, если надо будет, продаст…

Договор Глеб подписал в клубе, там же внес и предоплату. Правда, ключи Маргарита Витальевна пообещала отдать только на следующий день. Впрочем, это его не расстроило. Квартира без ремонта, без мебели, жить в ней можно, но не обязательно.

А с ремонтом он разберется. На обои, полы и двери у него денег хватит. Ванну поставит, унитаз, купит диван и будет жить себе потихоньку.

— Ты чего такой грустный? — спросила Аллочка, когда ее тетка ушла.

— Да как-то навалилось все, — пожал он плечами. — Клуб, квартира…

— А это плохо? — удивленно повела она бровью.

— Хорошо. Даже очень. Только ощущение такое, как будто я это все не заработал.

— А ты заработал?

— Еще как!

— Даже не буду спрашивать как.

— И не надо.

— И не буду… — Девушка села на подлокотник его кресла, обняла его за плечи.

Глеб захмелел от ощущения близости ее тела.

— Надо бы обмыть сделку, — сказала она, поднимаясь. — Заодно хандру одолеешь… Должен же кто-то позаботиться о тебе.

Она вышла из кабинета, вернулась с бутылкой коньяка, поставила на стол два бокала.

— Еще не вечер, — сказал он, в сомнении качая головой.

— Вечером я не смогу. У меня рабочий день до шести. С утра и до вечера. Рудольфа это устраивало. Я, конечно, могу задержаться, но ненадолго. И не сегодня… — с сожалением сказала она.

— Семеро по лавкам? — в шутку спросил Глеб.

Но Аллочка не ответила. Она наполнила бокалы, один подала ему.

— Могу нарезать лимон, — сказала девушка. — А можешь закусить сладко.

— Это как?

Аллочка загадочно улыбнулась, чокнулась с ним, и когда они выпили, оказалась вдруг у него на коленях. А губы у нее действительно сладкие, и закусывать ее поцелуем — одно удовольствие.

А после третьего бокала она сказала, что ей пора домой. И действительно, часы показывали без пяти шесть. Глеб даже и не заметил, как пролетело время в ее компании.

Она ушла, но обещала вернуться завтра утром. И намекнула, что завтра она может задержаться. С блудливой улыбкой намекнула.

Аллочка ушла, а Глеб занялся делами. Народ в клуб прибывает, и он должен быть в курсе всех событий. Проблемы с мафией уладились, квартира у него есть, с Аллочкой все на мази. Жизнь удалась, и мысль об этом не просто радовала, а вселяла восторг и вдохновляла на трудовые подвиги.