Глава 5
Ничто так не сплачивает мужчин, как драка в одной «стенке» против другой. Кем бы я ни был, какие бы цели ни преследовал, но я помог Настиному мужу.
— Костя у нас ядерная ракета, — улыбался лысый Дима. — Чуть что не так, сразу взрывается. Только вот не все сжигает. Там нож был, а я спиной к нему стоял… Спасибо тебе, братан, спасибо!
Он был немного подшофе, поэтому нас в его машине везла Настя. Мы ехали к ним домой, чтобы отпраздновать нашу победу. Во всяком случае, Дима настаивал на этой версии.
— А за то, что я Катю на видео снял, тоже спасибо?
— Катьку?! Я не при делах, это все Настя замутила…
— И что, спасибо не скажешь?
Костя со своей шатенкой Лизой отправился к себе домой, но я и не стремился к разговору с ним. Судя по всему, он знал, кто такая Катя, но на ее счет меня мог просветить и Дима. А еще лучше это могла сделать Настя, она же заварила всю эту кашу.
— Я не понял, это что, наезд? — набычился Дима.
— Не скажет он тебе спасибо! — истерично, как мне показалось, хохотнула Настя. — Он же у нас влюблен в Катю!
— Так ты для него старалась? — догадался я.
— Ну, не только… Пусть Юрка знает, что за змею пригрел на своем камне!
— Юрка?!
— Ага, Юрка, Катькин муж…
— Ну и сука же ты, Настя! — выпалил Дима.
— Чего?! — взвилась она.
— Что слышала!
— Время у тебя, пока домой не придем! Если не извинишься, пеняй на себя!
— Да пошла ты… — неуверенно выдал парень.
— Чего?! — взвыла Настя.
Я попал в эпицентр семейной ссоры, и мне следовало бы выйти из машины — пусть сами выясняют отношения. Но из этой ссоры могло вывалиться зерно истины, поэтому я должен был оставаться здесь, несмотря ни на что. Оставаться и надеяться, что до кровопролития дело не дойдет.
— Что слышала, — буркнул Дима.
— Я смотрю, ты из-за своей Катьки совсем попутался!
— Это тебя бес попутал! Как будто сама без греха! Слава, ты на нее внимания не обращай, она у меня на Катьке повернута…
— Слава?! — с удивленным возмущением протянула Настя. — А что, Слава еще здесь? — Она остановила машину и повернулась ко мне: — Слава, спасибо тебе за все! Но ты здесь лишний!
Меня не удивляло ее поведение. Я давно уже понял, что крутая она штучка, резкая и стервозная. Но так и меня не в капусте нашли…
— А деньги? — с насмешкой спросил я.
— Какие деньги?
— Ну, ты же сказала, что я помогал вам за деньги.
— Сколько ты хочешь? — возмущенно взглянул на меня Дима. Похоже, он совсем не прочь был перенести свою злобу с жены на меня.
— Сто грамм и огурчик.
— Ну, это по-нашему! — обрадовался парень.
Лет двадцать пять ему, может, чуть больше. Ровесник мой. Но в жизни он, похоже, добился большего, чем я. И машина у него крутая — «Порш», и золотые швейцарские часы на руке, и дом у них с Настей, если ему верить, на Новорижском шоссе, в нескольких километрах от Москвы. Только вот сама Настя не подарок.
— Тебе бы только нажраться! — недовольно хмыкнула она. Но из машины выгонять меня не стала, повезла домой.
А дом у них действительно что-то с чем-то. Красивый и аппетитный, как эркерный торт, двор большой, ярко освещенный, с английскими газонами и фонтаном. Такая роскошь не один миллион долларов стоит. И не попал бы я сюда, если бы не поддержал Диму в драке.
И снаружи дом великолепный, и обстановка на высшем уровне. Богато живет Настя, но тогда почему телефон у нее краденый? Может, она его просто нашла? И почему на встречу со мной она приезжала на такси, у нее не может не быть своей машины? И откуда у нее фотография Воротникова, его адрес, если ее интерес крутился вокруг Кати? Почему она не дала ее адрес? Почему я должен был следить за Воротниковым, а не за ней? Слишком уж много подозрительных «почему», и сможет ли Настя дать на них мне ответы? Ответы я, возможно, получу, но вряд ли они покажутся мне правдивыми — имелось на этот счет сомнение…
В каминном зале стоял домашний бар из красного дерева — со стойкой, с высокими стульями. За эту стойку Дима меня и посадил, сам же достал бутылку виски, два хайболла, полез в холодильник за льдом. Настя с осуждением глянула на нас, покачала головой и отправилась на кухню.
— Не обращай на нее внимания, брат, — запоздало махнул на нее рукой Дима. — Просто она злая из-за Катьки… А ты Катьку снимал, да?
— Я.
— Настя попросила?
— Если знаешь, зачем спрашиваешь?
— Ну да, нехорошо вышло. Роман у меня с Катькой когда-то был, мы даже жениться собирались. А тут такое дело…
— За Юрку замуж вышла?
— За Юрку?! Ты и про Юрку знаешь? — озадаченно глянул на меня Дима.
— Да нет, вы говорили… Странно как-то, замуж она собиралась за тебя, вышла за Юрку, а любовь крутила с Воротниковым…
— С Воротом? Ну да, с Воротом крутила…
— А ты его знаешь?
— Знаю, — нахмурился Дима.
Он сухо кашлянул в кулак, взял свой бокал и предложил тост за знакомство. Виски хороший, с глубоким, насыщенным и мягким вкусом — самое то, чтобы пить без закуски. Но от сырной нарезки я бы сейчас не отказался.
— И Настя знает?
— А тебе не все равно? — косо глянул на меня Дима.
— Ну, ты же хотел со мной об этом поговорить.
— Я хотел?
— Ну да, сказал, что поговорить надо, сюда позвал…
— А чего говорить? Показывала мне Настя, как Ворот с Катькой, там все ясно. Нехорошо, конечно, получилось, но это Юркина проблема… Просто спросить хочу, тебе самому это не противно? Ну, с камерой в чужую постель заглядывать не противно? Нет, я тебя не осуждаю… Или осуждаю… Но ты нам с Костей здорово помог, поэтому я без претензий… Ну, давай дернем за нашу победу!
Дима наполнил хайболлы больше, чем наполовину, и это не понравилось Насте.
— Опять как свинья нажрешься, — зло сказала она, швырнув на стол тарелку с сырной и колбасной нарезкой.
— Я не понял, ты что, совсем берега потеряла? — вскипел Дима. — Я ведь не посмотрю, что ты баба!
Этот яростный всплеск эмоций вроде бы и напугал Настю, но сдаваться она не хотела.
— И что ты мне сделаешь?
— Часто вы так ругаетесь? — вмешался я.
— Что?! — осатанело глянула на меня Настя.
— Слава, ты меня, конечно, извини, но ты не в свои дела лезешь! — ополчился на меня и Дима.
— А это у него работа такая, не в свои дела лезть… Чего ты здесь вынюхиваешь?
— Я вынюхиваю? Ну, вообще-то, вы меня сами сюда позвали…
— Кто тебя звал? Просто Димке выпить не с кем было! Давай, сматывай удочки и вали отсюда!
— Злая ты, Настя, — осуждающе покачал я головой.
— Я не злая, просто хитромудрых терпеть не могу!
— Ну да, я понимаю, ты мужа любишь, ради него на все готова. Дима, наверное, Катю до сих пор любит, а ты ее шлюхой выставила. Ладно, я хитромудрый, а ты чем лучше меня?
— Дим, ты слышал, он же нарывается! — возмущенно протянула Настя.
— Слава, ты за базаром следи! — Дима целиком принял ее сторону.
Вроде бы и крутой он парень, держится с достоинством, не трус, понятия о жизни имеет, но все-таки слабоват характером перед Настей. Она веревки из него вьет.
— Значит, я хитромудрый. А ничего, что менты на меня дело завели?
— Дело? На тебя? — озадачился Дима. — А мы здесь при чем?
— А Воротникова кто убил?
— Воротникова?! Убил?! — Дима в недоумении переглянулся с женой.
— А вы не знали?
— Это ты о чем? — Настя перевела взгляд с меня на бутылку с виски — дескать, не белая ли горячка у меня началась? Судя по ее поведению, она действительно не знала о гибели Воротникова.
— А о том, что я тебя второй день ищу. Потому и подписался за вас, что с тобой хотел поговорить…
— Что ты там про Воротникова говорил?
— Убили его. Я тебе флешку с его подвигами передавал, а он в этом время уже в морге лежал…
— Ты идиот?
— Ты же знаешь Воротникова. И жену его должна знать. Позвони ей, она подтвердит…
— А у меня что, телефон ее есть?
— Она твой телефон знает?
— Нет, не знает. И я ее знать не знаю!
— Слава, ты это, давай обо всем по порядку, — попросил Дима, — а то навалил тут кучу…
— Не знаю, кто эту кучу навалил, только вляпался в нее я.
Настя знала и Воротникова, и Катю, с которой у ее мужа когда-то был роман. И Ольгу она должна знать, как и Ольга про нее. А у Девяткина есть запись, на которой Воротников был с Катей. Менты могли вычислить Настю через Ольгу, но прошло трое суток, а этого не случилось… Неужели Девяткин не просто сомневается в существовании Насти, а даже не пытается найти ее? Неужели он действительно думает, что это я убил Воротникова? А ведь менты следят за мной. Никакой прослушки в своем сотовом я не обнаружил, и в квартире все чисто, но все-таки они «пасут» меня и делают это так тонко, что я не замечаю слежки. Не замечаю, но чувствую ее…
— Что там с Воротом случилось? — взволнованно спросил Дима.
— Убили его. На той квартире убили, где он с Катей крутил. Катя ушла, а он со своим телохранителем остался. Их там обоих и уложили.
— Кто?
— Я.
— Ты?! — шарахнулся от меня парень.
— Менты думают, что я. Я же на этой квартире засветился. Пальчики мои там остались, они на меня по ним и вышли…
— А у них что, твои пальчики были?
— Были. Судимость у меня, четыре года общего режима.
— Ну, я вижу, что ты свой человек, — натянуто улыбнулся Дима и снова наполнил бокалы, на этот раз Настя даже слова не сказала.
— Тоже срок мотал?
— Ага, два года. Но условно. За драку…
— А ты думал, за убийство? — колко спросила Настя. — Думаешь, это Дима Валеру убил?
— Я думаю? Вообще-то, это ты думаешь.
— Я не думаю… Я знаю, что Дима здесь ни при чем.
— А кто при чем?
— А это не к нам. Я же чувствовала… Я знала, что ты не зря к нам сегодня прилепился!
— Я же говорю, что искал тебя. Искал, а найти не мог. Телефон у тебя краденый, машину я твою не видел, номеров ее не знаю…
— Краденый телефон?! — возмутилась Настя. — Кто тебе сказал, что краденый? Я его просто нашла…
— Ну и возвратила бы хозяину, если нашла.
— А кому нужна такая дешевка?
— Тебе же нужна была.
— Не нужна. Я только симку взяла.
— Зачем?
— На всякий случай…
— Всякий случай — это я, да?
— Ну да. Ты же компроматом занимаешься, мог бы и на меня компромат нарыть.
— Зачем?
— Ну, тебе видней…
— Может, ты знала, что Воротникова грохнут?
— Я знала? Не, ну ты совсем съехал! — простонала Настя, хватая от возмущения ртом воздух. — Дима, скажи ему!
— А чего говорить? Тут разбираться надо, — в раздумье мотнул головой парень и пристально посмотрел на меня. — Настя здесь не при делах, я отвечаю. И насчет краденого телефона ты зря. Не могла она телефон украсть. Найти могла, а украсть — нет. И то, что шифровалась она, понять можно. Ты же папарацци, от тебя всего можно ждать…
— Какой, к черту, папарацци? Частный детектив я!
— Да одна фигня…
— Вот и я о том же, — пренебрежительно усмехнулась Настя. — Работа — фигня, а берешь много.
— Ну да, ты же вторую половину гонорара собиралась зажать, — вспомнил я.
— А ты меня шантажировать начал. Вот и скажи, правильно я делала, что шифровалась, или нет?
— Поэтому и на такси ко мне подъезжала?
— Да, поэтому и такси брала.
— Но я не папарацци. И стараюсь работать честно…
— А срок за что мотал?
— Неважно.
— Скрываешь? Значит, что-то нечестное.
— Вором я был. Квартиры выставлял. Тяжелое детство, бетонные игрушки. Теперь вот частным сыском занимаюсь. И частным и честным. Правда, в квартиры не совсем честно порой попадаю, замки взламывать приходится… Мне скрывать нечего. И вы, если вам скрывать нечего, должны мне все рассказать.
— С какого это перепугу мы должны тебе что-то рассказывать?
— А с того, что менты на меня убийство повесили. Если я убийцу не найду, вилы мне…
— Это серьезно, — кивнул Дима. — Но мы не при делах, отвечаю.
— А кто при делах?
— Не знаю.
— Слава, тебе уже пора, — зло зыркнула на меня Настя.
— Куда?
— А тебе что, идти некуда?
— Почему некуда? К ментам пойду. Они не верят, что ты меня нанимала, поэтому не ищут тебя. Но я им адрес твой дам, они приедут, крутить тебя начнут. Тебе это нужно?
Настя задумалась и очень быстро сообразила, что с ментами ей встречаться неохота.
— Но я же ни в чем не виновата.
— Да, но ты заказала слежку за Воротниковым. Ты знала его. И менты очень быстро это выяснят. Наведут справки о твоем прошлом, выйдут на связь с Воротниковым, с его женой, Диму в это болото втянут, Костю вашего…
— И чего ты от нас хочешь?
— Давайте вместе подумаем, кто мог заказать Воротникова.
— А его заказали?
— Ну, по ходу, там заказное убийство. А вы думаете, это не заказ? Может, Воротникова Юра грохнул?
— Юра?
— Ну, Катин муж…
— Понятно, что Катин муж, — кивнул Дима и посмотрел на жену: — А ведь он мог грохнуть Валеру…
— Что ты несешь? — набросилась на него Настя. — Набрался уже? Залил зенки?
— Да нет, нормально все. Мог Юрка Валеру грохнуть… И я мог… Юрку я ни в чем не обвиняю, ик… Убить он мог чисто теоретически… И я мог чисто теоретически… Настя когда-то с Воротом встречалась, я его, козла, терпеть не могу…
— Все сказал? — осуждающе качая головой, с ехидством спросила Настя.
— Ну а че, не было ничего?
— И ты мог бы грохнуть Ворота из-за меня?
— Да запросто!
— А чего не грохнул?
— Кто-то опередил… Правильно Славка говорит, злая ты, ухожу я от тебя…
Дима взял бутылку, бокал, шатаясь, направился к дивану и утонул в его кожаной мякоти. Совсем он окосел, глаза тупо на кончик носа смотрят. В таком состоянии люди, как правило, ничего не соображают, если, конечно, не притворяются невменяемыми.
— И часто это с ним? — спросил я, глядя, как бутылка выскальзывает из его пальцев.
— Нечасто. Сегодня ему захотелось напиться, поэтому мы поехали в клуб, — невесело вздохнула Настя, наблюдая, как бутылка падает на леопардовую шкуру, расстеленную на полу…
— А Костя — ваш друг?
— Димин друг, — кивнула она, поднимая бутылку с пола.
— А Юра?
— Из одной компании они. В институте вместе учились… Дима, Юра из твоей шарашки?
Дима в ответ что-то промычал и, закрыв глаза, стал заваливаться набок. Настя села рядом, подставив ему под голову свое плечо.
— Любишь его? — спросил я.
— Люблю. Хотя тебя это не касается.
— Хотелось бы. Но, увы, меня теперь все касается. Если ты Диму не любишь, зачем надо было Катю на чистую воду выводить?
— Так из-за Димки все. Люблю я его, — уверенно ответила Настя. — Он хоть и непутевый у меня, а я его люблю… Непутевый ты у меня, Димка?
В ответ Дима захрапел.
— Ну вот, уже приплыли… — Настя поднялась, уложила мужа на бок, забросила его ноги на диван. — Пусть спит. — Сама подсела ко мне за барную стойку и усмехнулась:
— Чего сидишь, обслужи даму. Виски я не буду, там «Реми Мартин»…
Я нашел коньяк, откупорил бутылку, наполнил на два пальца бокал на тонкой ножке. Себе налил виски, совсем чуть-чуть. Иногда у меня тоже возникало желание надраться до берложьей лежки. Иногда, но только не сейчас.
— Извини, что я на тебя рычала, — повинилась вдруг Настя. — Это у меня всегда так, когда на Димку находит. Терпеть не могу, когда он пьяный…
— А с чего это на него сегодня нашло?
— Что, Слава, удочку забросил? — ухмыльнулась она. — Думаешь, Валеру грохнул, и в запой? Не трогал он Валеру, это я тебе точно говорю.
— Я так понимаю, у тебя с Валерой роман был?
— Был. Я за него замуж собиралась. А Димка на Катьке собирался жениться. И это еще не все. Ольга с Юркой встречалась, а вышла замуж за Валеру. Такая вот чехарда…
— Да уж, ералаш еще тот, — не мог не согласиться я.
— Значит, убили Валеру?
— Убили.
— Жаль.
— И все?
— А что я, по-твоему, в истерике биться должна? Не будет истерики.
— Почему?
— Потому что не люблю я Валеру. И никогда не любила. Увлечение молодости, не более того. Когда я с ним встречалась, Диму в упор не воспринимала. Он за мной бегал, а я с Валерой крутила. А когда Дима с Катькой загулял, у меня глаза открылись… Ладно, тебе это неинтересно. — Настя плеснула себе в бокал: — Чокаться не будем… Если Валеры правда нет.
— А зачем я буду врать?
— Ну, мало ли…
— Тебе что, позвонить некому?
— Валера давно уже отрезанный ломоть. И с Ольгой я в ссоре…
— Из-за него?
— Да нет, вообще… Развалилась наша компания. Катька с Юркой сами по себе, Валера с Ольгой сами по себе, а вот с Костей мы дружим.
— Это я уже понял. А Лиза тоже из вашей компании?
— Да нет, Костя с ней недавно познакомился. Она с ним даже не живет.
— Круто он за нее подписался.
— Ну, Костя в своем репертуаре. Если что не так, сразу в морду. Он ведь и Юрке морду набил.
— За что?
— Ну, было за что…
— А конкретно?
— Конкретно? — усмехнулась Настя. — Конкретно — Юра всех подставил. Не буду говорить, что там да как, но нехорошая история вышла, Юрка всех с толку сбил…
— Может, скажешь?
— Нет, не скажу… Да это и не имеет отношения к убийству.
— Точно не имеет?
— Точно, можешь даже не сомневаться. С этой истории компания и развалилась. Ворот принял Юркину сторону, Дима остался с Костей. А Юрка потом с Воротом рассорился. В общем, дурдом на колесах… Но это наш дурдом, тебя это не касается.
— Ну, может, и не касается. Вопрос у меня, ты, когда заказ мне делала, кого на чистую воду хотела вывести, Катю или Валеру?
— Катю.
— Чтобы Диме показать, какая она?
— Ну да.
— Зачем ему это знать, если она все равно замужем за Юрой? Может, у них тайные отношения были?
— Типун тебе на язык!
— Зачем тогда сыр-бор было разводить?
— Когда станешь женщиной, тогда поймешь.
— Я никогда не стану женщиной.
— Тогда никогда и не поймешь, — довольная собой, усмехнулась Настя.
— Ну, ладно, ты хотела мужа, поэтому Катя попала под мою камеру, так?
— Ну, в общем, да.
— Но ты же дала мне фотографию Воротникова.
Настя на мгновение задумалась, и этого ей хватило, чтобы придумать отговорку:
— А что, если у меня не было Катиной фотографии?
— А Воротникова была?
— Была.
— Кстати, свежая фотография. Года два ей, не больше…
— Ну да, два года… — задумалась Настя.
— Откуда у тебя фотография Воротникова?
— Из Интернета скачала, на «Одноклассниках» висела…
Она повеселела, решив, что этот вариант вполне может меня удовлетворить. Действительно, скачать фотографию из Интернета дело нехитрое. К тому же Воротников имел свою страничку на «Одноклассниках». Только ни Насти там в Друзьях у него не было, ни Димы. И Кати тоже. Зато Катя была у него в любовницах, втайне от всех. От всех, но только не от Насти…
— На «Одноклассниках» нет его адреса.
— Ну, адрес я знаю. Это Ольгина квартира. Она там раньше с родителями жила. Родители на Рублевку переехали, а она в их квартире с мужем прописалась.
— Понятно. А почему тебя самой в Интернете нет? Я тебя везде, где мог, искал, так и не нашел.
— А ты, правда, вором был? — вдруг спросила она, въедливо глядя на меня.
— Не бойся, не обворую.
— Да я не боюсь. От меня не убудет, а тебя потом найдут и глаз на одно место натянут…
— Кто?
— Отец у меня человек беспардонный, и ребята у него крутые. Ну, ты меня понимаешь…
— Чем он занимается?
— Бизнесом. Обычным бизнесом. Но тебе с ним лучше не связываться.
— Запугиваешь?
— Почему запугиваю? Предупреждаю. Только я не верю, что ты вором был. На мента ты больше похож. Вынюхиваешь, выпытываешь.
— Я же вроде как детектив.
— Вот и я о том же…
— Мне срок светит, если я убийцу не найду.
— Ты это серьезно, или это у тебя подмазка такая? Подайте бедному сироте!.. — язвительно усмехнулась Настя.
— Несмешно.
Меня трудно вывести из себя, но легко можно зацепить такими шутками. Ведь я действительно был сиротой, рос без отца и матери. В болоте рос. Это хорошо, что выбрался из трясины, но тоска о потерянных родителях осталась. Каким бы я отморозком ни рос, мать и отец всегда были для меня святыми, их фотографии у меня сейчас в портмоне. И в моей комнате на стенах в электронных рамках висят старые семейные фотографии…
— Да я и не смеюсь, не до смеха мне. Я же вижу, что ты меня подозреваешь.
— А ты бы подозревала себя на моем месте? — прямо спросил я.
— Но я же на своем месте.
— Поэтому и оправдываешься.
— А что мне остается?
— Убийцу вместе со мной искать.
— Зачем это мне?
— А что, самой не интересно, кто Воротникова убил?
— Интересно. Но не жизненно важно.
— А вдруг он всего лишь звено в общей цепи?
— В какой цепи?
— Ну, он, твой муж, Костя ваш, Юра…
— Не поняла?
— Ну, может, кто-то объявил войну твоему мужу и его друзьям, разве такое невозможно?
Эта версия пришла мне в голову только что. И не от прозрения она родилась, а от желания расшевелить Настю. Страх — не самый плохой стимул для содействия.
— Умней ничего придумать не мог? — фыркнула она. — Хочешь сказать, что это я объявила войну друзьям своего мужа?
— Если у тебя есть основания так считать…
— Да, палец тебе в рот не клади, — нехорошо глянула на меня Настя. — Я тебе про Ивана, ты мне про болвана. Не получится у нас разговора… Давай, тебе домой пора.
— У меня еще есть вопросы.
— Плевать мне на твои вопросы! И плевать на то, что тебя в убийстве обвиняют… Слушай, а может, это ты и убил Воротникова?
— Зачем я тогда убийцу ищу?
— Ну, чтобы было на кого вину переложить. Кстати, а почему ты не в полиции? В бегах, да?
— Нет.
— А давай проверим? Я сейчас туда позвоню, скажу, что ты у меня…
— Я все понял.
Настя гнала меня поганой метлой, и мне ничего иного не оставалось, как уйти.
Но почему она меня гонит? Уж не потому ли, что чувствует за собой вину? Или за своим мужем…
