Убийца с маникюром

Владимир Колычев, 2013

В Москве совершена серия загадочных убийств, причем настолько неожиданных и жестоких, что в растерянности пребывают даже бывалые сотрудники полиции. Кто мог совершить эти преступления? И, главное, зачем? Дело поручают майору Артему Козыреву. Он начинает расследование и очень скоро приходит к выводу, что страшные убийства совершены… женщиной. Но сюрпризы на этом не заканчиваются. В ходе следствия под подозрение попадают две молодые девушки, одна из которых – любовница Козырева…

Глава 3

Глеб не обманул. Он действительно нашел работу для них двоих и приехал за Кирой, чтобы отвезти ее на собеседование.

Он сказал, что это будет такой же салон, в котором они работали раньше, но почему-то привез ее к тому самому «Электронику», откуда их так бесцеремонно выгнали.

— Что-то я тебя не понимаю! — перевела изумленный взгляд с вывески на Глеба Кира.

— А разве ты не заработала здесь двадцать четыре тысячи?

— Э-э… А разве мы можем их забрать?

— Если бы не смогли, я бы тебя сюда не привез, — загадочно улыбнулся он.

В салоне на них смотрели с удивлением, никто из персонала уже не ожидал их здесь увидеть. А Вика Соколова сделала круглые глаза, когда они столкнулись с ней в тамбуре перед кабинетом Лукьянова.

— Родичева! Я думала, ты тю-тю! — с ехидной насмешкой сказала она. — Если ты к Саве, то сегодня он уже не сможет…

— Я так и понял, — ухмыльнулся Глеб.

— Что ты понял? — настороженно глянула на него Вика.

— То, что твой Сава ничего уже не сможет…

Он решительно взялся за ручку двери и зашел в кабинет, Кира последовала за ним. Может, ему понадобится ее поддержка, а она хоть и худенькая, но сильная: не зря же всерьез занималась биатлоном, однажды даже взяла призовое место на чемпионате Европы. Могла бы олимпийской чемпионкой стать. Теоретически. Если бы не травма. Практическая.

— А-а! Это вы! — благодушно махнул рукой Лукьянов.

Разморил его секс-марафон с Викой, вся злость из него вышла. Но сейчас в нем накапливалась новая злость, еще немного, и он начнет заводиться.

— Если вы насчет расчета, то это в кассу. Там совсем чуть-чуть, но хоть что-то…

— В кассу ты сам пойдешь, — с ледяной жесткостью в голосе сказал вдруг Глеб.

— Что? — взвился Лукьянов.

— Ты, наверное, в курсе, что у вас новый директор?

— И что?

— Этот директор тебя увольняет. За что, ты сам знаешь. Попытаешься опротестовать это решение, сядешь за сексуальное домогательство к сотрудникам…

— Да кто ты такой?

— Никольский Глеб Евгеньевич.

— Никольский? Какой еще Никольский? — сошел с лица Лукьянов.

— Да, да, сын того самого Никольского…

— Э-э…

— Давайте, Савелий Макарович, собирайте свои вещи. Через час за вами придет охрана, вы же не хотите, чтобы вас вышвырнули отсюда на глазах у ваших бывших подчиненных?

— Э-э, но как же так?

— Поверьте, объясняться с вами я не намерен. Но если что, вот телефон моего адвоката…

Глеб достал из кармана сразу две визитки и небрежно бросил их Лукьянову на стол, после чего вышел, увлекая за собой Киру.

Вместе они прошли в кабинет директора. Секретарша в приемной уже была осведомлена о переменах в руководстве, но, помимо этого, она знала, кто пришел на смену старому директору, поэтому вышколенно поднялась из-за компьютера, когда Глеб зашел в приемную.

— Здравствуйте, Глеб Евгеньевич! — сладострастно улыбнулась она.

И с явным недовольством покосилась на его спутницу, на месте которой она и сама хотела бы оказаться. А она красивая, эта Эльвира, среди сотрудников салона ей не было равных. Но ведь «Электроник» — это сеть магазинов, возможно, она самая красивая среди всех, кто работает на эту компанию. Но Глеб достался Кире, и вряд ли у нее возникнет желание его кому-то отдать.

— Может, объяснишь мне, что здесь происходит? — спросила она, закрывая за собой дверь кабинета.

— А что происходит? — улыбнулся Глеб. — Власть переменилась, то и происходит. Теперь я здесь директор. Мой отец — генеральный директор, а я буду рулить в этом салоне.

— А почему ты работал простым консультантом?

— Все просто. Хотел изучить дело изнутри. Должен сказать, что я еще не до конца выяснил ситуацию, но раз уж так все произошло, значит, так тому и быть.

— Все это так неожиданно.

— Не знаю, я долго к этому шел. Этим летом университет закончил, отец меня в дело взял. Я по-тихому хотел в дело войти, а вошел, как получилось — громко и с увольнениями. Шаталова уволили за то, что бардак здесь развел, Лукьянова — сама знаешь за что… Место Шаталова занял я, а место Лукьянова займешь ты. Я так решил…

— Я?! На его место?!

— А что, не справишься? — спросил Глеб с иронией хозяина положения.

Он уже понимал, что Кира не сможет уйти от него. А она и не собиралась отказываться от своего выбора. Если Глеб был нужен ей обычным парнем, то сейчас она еще больше нуждалась в нем. Он — сын миллионера, директор крупного салона… Да он тот самый принц, о котором мечтает каждая девушка. Кира, конечно, больше грезила олимпийской медалью, но принц ей точно не помешает.

— Ну, почему же не справлюсь?

Не такая уж сложная работа была у Лукьянова. Дебиты с кредитами сбивать не надо, купля-продажа — тоже не по его части, а организовать работу подчиненных — дело нехитрое, если относиться к нему со всей ответственностью.

— Тогда не будем отступать от старых традиций. — Взгляд у Глеба вдруг замаслился. Он подошел к двери и закрыл ее на замок.

— Это ты о чем?

— Ну, Лукьянов совращал персонал, и ты этим займешься. Но твоим персоналом буду только я. Ты как, не против?

— Я только «за», — улыбнулась Кира.

— Ну, если ты «за», то можешь начинать, — многозначительно улыбнулся он.

— Сначала я должна к тебе придраться.

— Я не против.

— У тебя слишком красивая секретарша… Нет, увольнять ее не надо, но на другое место перевести не мешало бы. Не нравится она мне…

— Ты занимаешься персоналом, ты и решай, — легко согласился Глеб.

— И еще ты не сказал мне, кто ты такой. За это штраф. Но учти, я беру натурой…

— Ну, это так неожиданно, — наигранно засмущался он. — Но если начальство настаивает…

— Настаивает.

Кира открыла дверь в небольшой закуток, который напоминал комнату отдыха, поскольку здесь стояли мягкий диван, стеклянный столик, барный шкаф. На этот диван она и усадила Глеба, распоясала его…

Она готова была подыграть ему. И сделает это с удовольствием. И с сомнением. Не так трудно найти принца, как выйти за него замуж…

Секретарша Эльвира перешла работать в другой салон, без понижения в зарплате и социальном пакете — проблема с ней решилась легко и просто. Но как быть с этой красоткой, которая смотрела на Киру с тем же недовольством, что и Эльвира? Ее-то не уволишь и на другую работу не переведешь, потому что она приходилась Глебу мачехой, она была законной женой его отца и сама могла дать Кире отставку. И, судя по тому, как она приняла ее в доме своего мужа, другого решения ждать не приходилось.

Зато отец Глеба принял его невесту хорошо.

— Слушай, а ведь я тебя видел! Да, да, чемпионат Европы по биатлону, ты такая красивая, в лыжном костюме, в шапочке… Бронзовая медаль, говоришь? Да, да, ты на пьедестале стояла…

У него недавно инсульт случился, от удара он оправился довольно быстро, даже речь полностью восстановилась, но вид оставался болезненный, взгляд рассеянный, ощущение такое, будто не говорит он, а бредит наяву.

Никольский-старший уже отошел от дел, и сейчас всем его бизнесом заведовал Глеб. Два месяца он проработал директором салона, еще столько же возглавлял сеть салонов, и за это время их отношения с Кирой продвинулись так далеко, что отец дал согласие на брак. Только вот Маргарита не очень-то была рада выбору пасынка и решению своего мужа. На Киру она смотрела с плохо скрытой неприязнью, разговаривала с ней сквозь зубы.

Но ничего, главное, что Евгений Александрович отнесся к ней хорошо.

— Свадьбу назначим на Красную горку, — решил он.

— Так это уже скоро… — стрельнула в Киру ядовитым взглядом Маргарита.

— А чего тянуть? — удивился Евгений Александрович. — Мне внуков повидать охота…

— Ну, я не думаю, что Кира станет женщиной в первую брачную ночь. У них, наверное, это уже случилось. Да, Глеб?

— Не твое дело!

Маргарита не была Глебу матерью, родственными узами она с ним не связана, отца он уже не боится, поэтому ничто не мешало ему послать ее куда подальше с более решительным видом, но он вместо этого с виноватым видом отвел взгляд в сторону. Может, все-таки боится отца? Или боится причинить ему боль?..

Его неуверенный тон ничуть не смутил Маргариту.

— Почему не мое? Мы, например, с Женей начали жить до свадьбы. И дочь я ему до свадьбы родила. Что здесь такого? И вы можете до свадьбы родить. На радость отцу… Как ты считаешь, Кира? — с притворной любезностью спросила она.

— Да вот как-то до свадьбы неохота, — слегка улыбнулась Кира.

— А ты что, без свадьбы Глеба не любишь? — с фальшивой простотой удивилась Маргарита.

— Люблю. Но без детей.

— Ну да, ну да… Без расчета в нашем женском деле никак нельзя…

— Марго, прекрати! — не выдержал Евгений Александрович.

— А я что? Я ничего. Как скажешь, дорогой, так и будет, — и Маргарита потерла одну ладонь о другую, дескать, она умывает руки.

— А так и скажу! Свадьба — на Красную горку! — отрезал Евгений Александрович и устало махнул рукой. Похоже, всплеск эмоций лишил его последних сил. Выдохся он, побледнел, взгляд у него поплыл. — Глеб, жду тебя с Кирой… Как только сможете, так и приезжайте…

— Да, завтра будем.

— Вот и хорошо…

— Приезжайте, приезжайте, — кивнула Маргарита, но взгляд говорил совсем о другом.

Если Глебу она и была рада, то Киру видеть не желала. Но ведь не она здесь все решает. Ее дело десятое — во всем соглашаться с мужем.

Взрыв прогремел на Пасху. В этот день умер Евгений Александрович. У него случился повторный инсульт, и в этот раз спасти его не удалось. А в четверг, уже после похорон, к Кире пришли. Оперуполномоченный Московского уголовного розыска предъявил ей постановление на обыск, а спустя четверть часа в нижнем ящике ее рабочего стола обнаружили старинную брошь с бриллиантами.

— Кира?! Как ты могла?! — недоуменно протянул Глеб.

— Я?! Могла?! Что я могла? — Кира потрясенно смотрела на знакомую брошь, непонятно как оказавшуюся у нее в кабинете.

Эту фамильную реликвию показывала ей Маргарита в субботу прошлой недели. В семье Никольских брошь переходила из поколения в поколение, более того, это была единственная драгоценность, доставшаяся Евгению Александровичу от его благородных предков. Надо ли говорить, что Никольский-старший очень дорожил ею.

А на следующий день брошь вдруг пропала. Евгений Александрович настолько расстроился, что его снова хватил удар. На этот раз с летальным исходом. Маргарита обвинила в краже свою горничную, ею занялся уголовный розыск. И тут вдруг виноватой в пропаже оказалась Кира.

— Как ты могла украсть отцовскую брошь? — с осуждением смотрел на нее Глеб.

— Я?! Украла?! Ты с ума сошел!

— Да нет, это ты с ума сошла! Это же из-за тебя… Из-за тебя отец… — Глеб в отчаянии махнул рукой и выскочил из кабинета.

Из ее бывшего кабинета. Кира еще не понимала, как эта злосчастная брошь могла оказаться здесь, но уже знала, что сюда она больше не вернется.

— Действительно, как вы могли? — с укоризной спросил оперуполномоченный.

— Я… Я ничего не делала…

— Да, но брошь оказалась в ящике вашего стола.

— Это Маргарита… Это все Маргарита… — Кира обессиленно опустилась в кресло. — Это Маргарита подстроила…

Обхватив голову руками, она истерично засмеялась. Ну, вот и закончилась сказка. Злая мачеха рассорила Золушку с принцем, а добрая фея не превратила ее за это в тыкву. Некому заступиться за Золушку, поэтому ждет ее долгая дорога и казенный дом…