Шакал и волки

Владимир Колычев, 2003

Банда зловещего Шнура творит полный беспредел. Угоняет иномарки убивая их владельцев, грабит коммерсантов, насилует женщин заливает бетоном живьем своих врагов. Но когда Шнур похитил миллион баксов – общак конкурирующей группировки, терпение братвы кончилось. На него объявили охоту. Молодой авторитет Тимур Беспашный поклялся найти Шнура и уничтожить. Да еще за ним охотится бывший спецназовец Игорь Светлов, у которого Шнур убил невесту. Но отморозок неуловим. Он уходит из любой западни. Так, может, двум охотникам объединить свои усилия? Ведь они из одной команды...

Глава 8

Шнур готов был разодрать эту бабу на части. И не только потому, что она могла знать, куда делся Игорь Светлов. А еще и потому, что ему до боли в пояснице хотелось сначала самому впихнуться в нее, а потом смотреть, как это делают другие.

Очередность была уже составлена. Не беспредельщики же они какие-то, чтобы лезть на бабу без очереди.

— Ты чо, сука, не въезжаешь, куда попала? — буйствовал Товарняк.

Он дышал Зойке в лицо. Казалось, он вот-вот ударит ее головой в нос.

— Где Светлов, я спрашиваю! Будешь молчать, я тебе гадюку в шахту засуну, поняла!

Пока что девчонку допрашивал Товарняк. Шнур же готовил орудие пытки. Сейчас допрос закончится и продолжится в виде половой экзекуции. Шнур от нетерпения ерзал на заднице.

— Да говорю же, он в Москву ехать собирался, — рыдая, отвечала Зойка.

— С кем? С тем московским мудилой?

— Я не знаю, про кого вы говорите…

— Не знаешь! Счас узнаешь!

Товарняк наотмашь ударил ее по лицу. Девчонка упала на пол вместе со стулом. Дятел схватил ее за волосы, посадил.

— Теперь знаешь.

— Ну не знаю. Честное слово, не знаю…

— Честное слово у меня в штанах, поняла!

— У меня честней! — перебил Шнур.

Эта баба все равно ничего не знает. Зато у нее попка классная и ножки ничего. Пора брать ее в работу…

Он подошел к Зойке, навис над ней, сверкнул взглядом.

— Только не убивайте! — в ужасе взмолилась она.

И сама стянула с себя трусики. Теперь у нее под юбкой не было ничего. Осталось только поставить ее в позу…

— Шнур! — громыхнул над ухом Суслик. — Там это, они обратно вернулись!

Он только что с улицы, уставший, взмыленный, глаза горят.

— Кто они? — зло спросил Шнур.

— Этот, черт московский. Он это, на своем джипе к себе домой зарулил.

— Один?

— Так я откуда знаю. Может, с женой. И с этим, с козлом чеченским… Я так думаю, они ненадолго. Не все ж манатки они собрали. Соберут и на смыв…

Шнур уже забыл про Зойку. Куда больше его волновала жена московского урода. Вот кого сейчас поставить в позу. Но сначала надо пустить на колбасу ее мужа и чеченского вояку.

Игорь Светлов приговорен однозначно. На его совести Пузик и Сонник. Обоих на глушняк замочил. Чисто профессиональная работа. Этот парень спец по мокрухе, но это его не спасет. Рано или поздно Шнур сделает ему кирдык. У него уже даже план есть, как вытянуть его в Терновск через родителей, брата и сестру. Они будут заложниками, и если чеченец не появится, им всем будет крышка… Но, похоже, Игорек сам идет к нему в руки. Вместе с московским крутышом.

Этот гад вчера подранил Оползня. Пуля чисто в плечо попала. Кость не задета, так что скоро все заживет как на собаке… Кстати, о собаках. Из-за того голимого пса у Авдея конкретные проблемы. Нога распухла, загноилась, а еще болит как проклятая. Авдей пацан не хилый. А его пришлось списать в потери. И кто-то должен за это ответить.

Шнур не сразу будет убивать этого московского козла. Он сначала трахнет его жену… Долбаный Светлов. Шнур еще позавчера мог засадить этой московской крале. Пузик и Сонник догнали эту телку, но…

— Так они в Терновске? — расплылся в похабной улыбке Шнур.

— Ну да! — радостно закивал Суслик.

— Так какого хрена ты молчишь?

— Я не молчу!

— А какого хрена мы все еще здесь!

Боевой джип «Чероки» в ремонте. Но есть еще две тачки. У Товарняка «бэха» восемьдесят восьмого года выпуска, у Проши новенькая «девятка». Есть еще трофейная «девятка». Ее можно бить и ломать сколько угодно. И на дело сейчас взять с собой в самый раз. Кстати, Светлов и доверенность на нее выпишет, если, конечно, ему до этого башку не снесут…

Сегодня в сборе вся команда. Шнур собственной персоной, Дятел, Товарняк, Оползень, Дылда, Проша, Суслик, еще Сноса по дороге нужно будет взять. Братва при «волынах», все злые как собаки. Московского урода и чеченского козла влет на части порвут, а ту стервозную красотку на хор… Шнур завелся от одной только мысли, что будет мять и топтать ее белое тело…

Пацаны расфасовались по машинам. Шнур дал отмашку, и понеслась толпа на дело.

Московский хмырь жил на дальней окраине Терновска. Там стреляй сколько угодно. Но можно поднять пальбу хоть в центре города. Местные менты снова боятся Шнура как огня. И если что, снова сделают вид, будто ничего такого не произошло. А кто из них рыпнется, тот долго не проживет. Шнур сейчас крут как никогда и может завалить хоть самого начальника терновской ментовки.

Город принадлежит ему с потрохами. Все, у кого есть бабки, будут отстегивать ему, можно будет открыть пару заводиков по производству паленой водки. Ну, и, конечно, надо будет конкретно сесть на наркоту. Со временем Терновск станет городом образцово-наркотического порядка. Всех на иглу посадит, всех иметь будет. Вот когда его карман будет лопаться от бабок. Он уже обсуждал свои планы с братвой. Все пацаны в восторге. Шнур для них как бог. Костьми лягут ради него.

Машины подъехали к дому. Если московский хмырь ждет наезда, то высматривает их со стороны реки. А они вот уже где, у самых у ворот. Собаки во дворе дома уже нет. Зато есть джип «БМВ-Х5». Клевая тачка, на нее нужно вырвать доверенность в первую очередь… Клевая телка, козырная тачка, пьяная вакханалия до самого утра. Без вариантов, день сегодня задался…

Оползень подогнал трофейную «девятку» вплотную к воротам. Это, типа, лестница. Первая ступенька — капот, вторая крыша, третья — верхняя кромка ворот, а во двор спрыгнуть легко и просто.

Первым пошел Снос, за ним Суслик, Дылда. У первого «тотоша», у двух других «калаши». Ну не братва, а спецназ в натуре. Шнур видел, как они лихо преодолели преграду. Его душа пела.

Пацаны уже во дворе. Тишина. Только едва уловимые звуки, как будто кто-то в ладоши хлопает. Может, это сам московский козел им аплодирует… Или!..

— Мать твою! — забыв про скобы, заорал Шнур. — Атас!

Товарняк вздрогнул от неожиданности. Глаза не въезжающие.

— Крути педали, баран! — Он треснул его по затылку.

Товарняк резко завел «бэху». Непонятно, то ли Проша сам уловил момент или на него подействовал крик Шнура, но он схватил Дятла за хибот и втащил в машину. Дверца за ним закрылась сама при резком развороте на сто восемьдесят.

Водила из Товарняка не хилый. И машина под ним хоть и старая, но бегает конкретно. Когда на улицу со двора проклятого дома хлынули крепкие парни в кожанках, «бэха» была уже далеко. А вот Оползень остался в «девятке». И уже ничто не могло его спасти…

Шнур видел, как к нему подошел крепыш и выстрелил из пистолета с глушителем. Быстро, четко, никаких лишних движений. Было видно, что работает профессионал…

Все-таки не ошибся он, когда принял хлопки за приглушенные выстрелы. Это кожаные крутыши расстреливали его пацанов. И делали это грамотно. Никто из терновских братков даже не пикнул… Лучше бы Шнур ошибся. Лучше бы его тревога была ложная.

Но, увы, тревога самая настоящая. Он удирает на «бэхе» от крутых профессионалов, а те уже выгоняют джип со двора. Сейчас они сядут ему на хвост, и если догонят…

— Это профи, пацаны, — скрежетал зубами Шнур.

— Откуда они, бля, взялись? — колотился Проша.

— Из Москвы, откуда ж еще! — Товарняк крепко держался за баранку и жал на газ.

— Из Москвы, — подтвердил Шнур. — По нашу душу…

Это была конкретная непонятка с его стороны. Надо было сразу въехать, что московский мужик не абы кто. Крутой джип, ствол, из которого он подстрелил Оползня. А сколько в нем самом крутизны… Надо было сразу догадаться, что это не простой мужик. Все было бы нормально, если бы Шнур сразу допер, что это реальный авторитет или даже законный вор. Приехал на природу со своей телкой отдохнуть от дел суетных, а тут Шнур со своими заморочками. Сначала московский отбивался от него сам, а потом бригаду свою по адресу выслал…

Столичная братва работает профессионально жестко. Видно, приказ у них такой — пленных не брать. Неспроста же Оползня прихлопнули как какую-то навозную муху. И Суслик склеил ласты, и Снос, и Дылда. Если бы Шнур не держал бы нос по ветру, сейчас бы и в его черепушке гулял сквозняк.

Джип был далеко, но расстояние между ним и старой «бэхой» неукротимо сокращалось.

— Если догонят, кабзец нам, — мрачно изрек Шнур.

— В натуре, профи работают, — задергался Проша. — Круто мы попали, пацаны!.. Какого хрена мы сюда поперли. Ясно же было, что мужик не лоховской.

— Кому это было ясно? Тебе? — вспылил Шнур. — Что ж ты никому об этом не сказал?

— А кто меня спрашивал?

— Тебя и счас никто не спрашивает.

— Пацаны, все пучком! — радостно сообщил Товарняк. — Ща мы от них уйдем!

Его машина уступала джипу и в скорости, и в проходимости. Но он знал эти места как свои пять пальцев. Он свернул в лес, лихо домчался до развилки двух дорог, снова развилка. Московские не знают этих лабиринтов и заплутают в пять секунд…

Товарняк ушел от погони, загнал машину в глубину соснового бора, насколько хватало дороги.

— Здесь пока останемся, — решил Шнур. — Переждем момент. А там московские схлынут…

— А может, это, секир башка им сделаем? — наивно предложил Дятел.

— Ты знаешь, сколько их? — спросил Товарняк.

— А сколько в джип вмещается, человек пять, да. Ну шесть…

— Ты думаешь, джип один был? Это засада была, братуха. Ловля на живца. Чтобы нас в дом заманить. А в доме кто его знает, сколько пехоты. Может, десяток, а может, два…

— Это не просто пехота, — покачал головой Шнур. — Это чистильщики, я вам отвечаю. И если их с десяток, жопа нам… Короче, остаемся здесь. А завтра столичные слиняют. Будем жить…

Всю ночь они кормили собой комаров, утром добирали невыспанные часы, а днем отправились в город.

Шнур не решился въезжать в город. Нужно было сначала пробить ситуацию. Был у него один парнишка, который спал и видел, чтобы Шнур взял его под ружье. Сырой он еще, но голова у него как компьютер, как губка всю информацию в себя впитывает.

К дому Вадика они подъехали по-тихому. Пацан только увидел Шнура, сразу побежал открывать ворота.

— Нельзя вам тачку здесь оставлять, — пояснял он. — Тут патрули гоняют…

— Какие патрули?

— Так это, московские город под себя берут.

— Кто тебе такое сказал?

— Да на дискаче базар был. Вас вчера весь вечер искали, сегодня весь день… Кажись, едут!

Шнур невольно пригнулся, когда по улице пронесся черный «Ленд Крузер». «Бэха» была уже во дворе, с улицы ее не заметили. А если заметили…

Если верить Вадику, московские братки нагнали в город не меньше полудюжины джипов и сейчас вовсю ищут Шнура. Терновск — городок маленький, это не стог сена, а Шнур с пацанами — не иголка. Если за них взялись всерьез, то их обязательно повяжут и в распыл.

Шнур не стал пытать судьбу и ночью убрался из города. По пути они чуть не нарвались на патрульный джип. Хорошо, что они ехали с выключенными фарами, поэтому «Крузер» промчался через перекресток темных улиц, не заметив их.

Все это так напоминало оккупационный режим. Комендантский час, пустые улицы, вооруженные патрули. Не думал Шнур, что столичная братва могла так серьезно взяться за него. Видно, слишком он крепко обидел их босса.

— Я не знаю, возьмут эти черти город под себя или нет. Но нам стопудово надо делать отсюда ноги, — решил Шнур. — Или отбросим копыта…

Скорее всего, столичные колотят понты. Не нужен им Терновск, не фига им здесь ловить. Но Шнур им нужен однозначно. Может, завтра они отсюда схлынут, а через месячишко нагрянут снова. Или вышлют по адресу чисто киллера. Шнур и глазом моргнуть не успеет, как мозги его пойдут гулять клочками да по закоулочкам.

— И куда дернем? — кисло спросил Проша.

— А где нас искать не будут?

— Где? На Канарах?

— На Куярах!.. У тебя что, бабла валом, чтобы на Канары рулить?

С бабками у них напряг. Потому как общак дома у Шнура заныкан. А там палево. Да и какие там бабки, девять штук баксов. Для Терновска деньги немалые, но за границей это курам на смех.

— И загранпаспортов нет, — уныло добавил Товарняк. — И виза отдыхает…

— Во-во! — кивнул Шнур. — Канары отпадают. Остается Москва…

— Какая Москва? — Проша окосел от удивления. — Там же московские нас ищут…

— Баран ты! Нас ищут здесь. А в Москве нас искать не будут… Москва большая, а потом, кто знает, что мы туда продернем? Московские будут думать, что мы туда ни в жизнь не ломанемся…

— А если они по-другому думают? — настаивал Проша.

— Они думают, как я сказал, — рассвирепел Шнур. — Ты меня понял?

Он уже давно искал, на ком сорвать накопившуюся за эти дни злость. Проша это понимал и козлом отпущения быть не хотел. Поэтому он готов был сейчас согласиться со Шнуром даже в том, что скоро родит от него пьяного ежика.

Проша придавленно склонил голову набок, отвел в сторону взгляд. Его жалкое поведение еще больше утвердило Шнура в собственной правоте.

Возможно, в Москве их в самом деле ждет палево. Но Шнур не хотел никого слушать, ни других, ни себя. Он поставил свои лыжи на златоглавую и в сторону сворачивать не собирался.

— Ну, в Москву так в Москву, — поддержал его Дятел.

— А чо, в Москве сейчас круто. Там сейчас такие бабки крутятся, — кивнул Товарняк.

— Там всегда было круто, — криво усмехнулся Шнур. — И бабки там всегда конкретные крутились. А мы тут в Мухосранске своем херней маемся… Со мной пацан один конкретный сидел. Откуда-то из Сибири, да. Так они с корешами еще две пятилетки назад на Москву дернули. Сейчас они конкретно стоят, и по фигу, что не местные. Банки, рынки, все дела…

— А чо за пацан? — в момент проникся Товарняк.

— Говорю же, конкретный пацан. Сибуха у него кликон… А тебе зачем?

— Не, ну ты странный, в натуре! Если этот Сибуха конкретно на Москве стоит, то нам бы с ним состыковаться. Зацепиться будет за что…

Идея Шнуру должна была понравиться. Только вот не понравилось другое.

— Это кто странный! — взъярился он.

Рука сама полезла за «волыной». Сейчас он был в таком состоянии, что запросто мог снести Товарняку полбашки. Остановило только то, что тот был за рулем, а машина шла на приличной скорости.

— Шнур, ты чо, в натуре! — взвыл Товарняк. — Это ж я так, к слову! Больше не буду, отвечаю!..

— Смотри, ты ответил! — пряча ствол, хищно осклабился Шнур.

Зря он про Сибуху сказал. С ним на хате в самом деле сидел такой пацан. Реальный авторитет, конкретная бригада, завязки на всех уровнях. Он и в неволе котировался капитально. За хатой смотрел. Но Шнур-то на тюрьме был всего лишь правильным мужиком. Даже не пацаном. Это в Терновске круче его только яйца. А если брать вообще, то не такого уж высокого полета он птица. Для Сибухи он — шушера. Так что нет даже смысла связываться с ним.

Шнур представлял, как с задранным носом будет гоняться по московским улицам на козырном навороченном джипе, как будет снимать, катать и дырявить клевых телок, как… Он не заметил, как заснул.

Проснулся он утром. В неудобной позе. Машина стояла на обочине дороги. За рулем дрых Товарняк, сзади спали Дятел и Проша.

— Подъем! — гаркнул Шнур.

Он удовлетворенно отметил, что челюсть болит не очень. На поправку дело идет.

— Почему стоим? — спросил он.

— Так это, бензин заканчивается, — буркнул Товарняк.

— Не понял, это что, проблема? Да тут заправки на каждом километре…

— Ну, не на каждом… А потом у меня с бабками швах. Только у тебя бабки.

Шнур недоверчиво посмотрел на Товарняка. Бак бензина тянет рубликов на пятьсот-шестьсот. Неужели этот жук обнищал настолько, что рваной штуки в кармане нет. Или вола гонит, чтобы свои бабки при себе оставить…

А с бабками и у Шнура туго. В бумажнике всего три сотни долларов и штуки четыре рублями.

Он думал недолго. Снял с Проши кепку, ссыпал туда всю свою наличность.

— Бабки на бочку, пацаны! — потребовал он.

Толпа зашевелилась. Первым со своими бабками расстался Дятел. Товарняк помялся, помялся и сбросил на общак две тысячерублевые купюры. На Прошу пришлось надавить. И до кучи прибавилось еще три штуки.

Всего набралось четырнадцать тысяч рваных и три сотни в баксах.

— Негусто, — подытожил Шнур. — Но это чисто стартовый капитал. Мы еще набьем с вами бабла, это вам обещаю, слово пацана!