Путь Киартаны

Владимир Косарев, 2021

Её юность… Её взросление… Её стремление… Её сила… Её решимость… Её безудержная радость… Её нестерпимый свет… Её беспросветная тьма… Её страх… Её горе… Её отчаяние… Её стойкость… Её вера… Её мир… Её забвение… Её борьба… Её месть… Её сострадание… Её надежда… Её любовь… Её жестокость… Её остервенелая злоба… Её судьба… Её путь… – Путь Киартаны. Содержит нецензурную брань.

3. Ученики

Колосья ржи стояли выше неё, ветер развивал алые, в свете солнца, волосы и прибивал платье к ногам. Она пыталась догнать солнечные зайчики, радовалась ясному дню и свежести, а мама всего этого не понимала.

Солнце светом и тенью играло в ветвях деревьев, увлекая взгляд. На повороте дороги, у края великого хлебного поля мама следила за ней. Она статно стояла и смотрела вдаль, желая сокрушить горы, её салатовое платье развивалось на ветру, но глубоко во взгляде, томилась печаль, о которой она никогда не говорила.

— Мама! — крикнула Киартана звонким голосом, обернулась и тёплым взглядом заставила Марису улыбнуться. — Посмотри как красиво! Такого прекрасного дня, я еще не видела!

— Да, я вижу… — во взгляде и даже улыбке Киартана заметила фальшь. Мама всегда грустила.

— Нам пора, дочь, — заключила Мариса. — Ветер холодный, того и гляди, продует.

Киартана нехотя вернулась к повозке, посмотрела маме в глаза, спокойно и счастливо, как и всегда.

— Мама, почему ты грустишь в такой день?

Мариса не ответила, а лишь вновь улыбнулась и легко шлёпнула подзатыльник.

— Твои причуды помешают нам приготовить жаркое на ужин! — подбодрила Мариса. — А ты ведь любишь его!

Мама взяла её за руку и посадила в повозку. Она всю дорогу вспоминала этот момент — шум и треск сосен на ветру, словно некто шепчет ей все истины мира, солнечные блики, способные раскрыть любой обман, её рука просвечивается на ярком солнце.

Она знала дорогу — ей нравилось ездить с мамой за покупками в Керник, а по пути разглядывать обочину, уходящие вглубь полей тропы, и одинокие деревья, машущие ей ветвями. Она представляла, будто это великаны зазывают её в свою волшебную страну.

Лошадь медленно тянула повозку на холм, а с востока над половиной неба нависла массивная чёрная туча. Молнии били на горизонте, но гром долго не приходил.

— Мама! — показала Киартана. — мы едем прямо в грозу!

— Всё хорошо, дорогая, — уверенно ответила Мариса. — Мы успеем, если не будешь меня отвлекать.

Киартана умела слушать, но гроза пугала её, волнение нарастало, молнии били всё ближе, а гром приходил уже спустя пару секунд. Первые крупные капли посыпались с неба, когда они проехали массивную деревянную табличку с надписью «Добро пожаловать в Онтари». Киартана всегда удивлялась красоте букв, а тётя Оля однажды сказала, что её написал сам Мастер Мерион, хозяин дома, в котором они жили.

Мама привстала на козлах.

— Держись! — крикнула она и стегнула лошадь, а повозку тутже резко качнуло.

Они въехали в деревню, дома проносились мимо, а дождь барабанил всё сильней. Киартана держалась изо всех сил, но каждым ударом её качало из стороны в сторону, и ей это нравилось, она смеялась, и мама, услышав её, также залилась смехом.

Дом мага располагался у леса, на самой вершине холма. Мариса гнала лошадь, повозка надрывно скрипела, колёса увязали в песке. Киартана узнала улицу, старый дощатый забор. Они проехали широкую арку без ворот и остановились посреди огромного двора. Тётя Оля, полная женщина лет пятидесяти, вышла с обеспокоенным взглядом, но стоило Киартане помахать ей, сменила гнев на милость.

Мама умело направила лошадь по кругу, и та подтянула повозку прямо к широкому крыльцу с резным дощатым навесом.

— Какая туча, — воскликнула тётя Оля, принимая у Марисы поводья. — Хвала Владыкам, вы успели до ливня! Лишь бы посевы не побило градом…

Мариса и Ольга Фёдоровна начали разбирать повозку, а Киартана ничем не могла помочь с тяжёлыми сумками и направилась в дом.

Она поспешила наверх, но на лестнице вдруг заметила, приоткрытую дверь в комнату мага. Совсем немного, на пару пальцев, а из щели на пол падала полоса тусклого света. Холодок прошелся по щиколоткам, когда она приблизилась. Горела лампа у открытого окна. Эта комната всегда была закрыта, и ей неожиданно захотелось заглянуть внутрь. Киартана испуганно оглянулась, но мама с тётей Олей ещё занимались покупками в кухне.

Киартана осторожно, потянула дверь, и та открылась невероятно легко. В лицо ударил поток прохладного воздуха, будто Владыки, прошептали ей истины самого мироздания, только она не поняла ни единого слова.

В глаза бросились стены, залитые яркими цветными пятнами. Всюду стояли полки с книгами и странными предметами, назначения которым Киартана не могла придумать. Она привыкла видеть всё на своих местах, мама часто убиралась, и всегда просила её помогать, но здесь вещи были свалены кучами, почти вся мебель ютилась под тканью с толстым слоем пыли, а мама не любила пыль или яркие цвета. Киартана бесшумно пробралась внутрь.

Пахло сухими терпкими травами, заморскими сладостями и специями. Ещё никогда она не встречала такой неповторимый аромат.

Из открытого настежь окна дул ветер, но он лишь слегка колыхал плотные шторы. Туча предстала во всей красе, уже не просто бесформенная масса, а нечто бурлящее, зловещее и, несомненно, пугающее.

Киартана не сразу заметила движение. Маятник массивных резных часов бросался из стороны в сторону, на полке качался метроном и другие дивные приборы, с которых сдёрнули ткань. Тетя Оля не могла сделать этого — она всегда трепетно относилась к вещам мага, и Киартану учила почитать хозяина.

Она невольно отступила и зацепила стол с кучей разных мелочей, отчетливый звон испугал её. Киартана замерла и больше не двигалась, заметив шевеление в кресле, отвернутом к окну.

— Не бойся, — заговорил он спокойным старческим голосом. — Поздравляю, ты нашла меня.

Шевеление в кресле усилилось, и спустя пару секунд из-за массивной спинки на нее выглянул морщинистый добрый старик с аккуратной седой бородой по грудь и выцветшими от старости голубыми глазами. На вид ему было не меньше ста лет и он искренне улыбался.

— Здравствуй, Киартана… — сказал старик. Она еще сильнее испугалась и вжалась в стол. Он увидел ее страх и усмехнулся. —

— Знаете моё имя?.. — прошептала Киартана.

— Я дал тебе его, — он улыбался и смотрел прямо в глаза, но Киартана не смела поднять взгляд, и тогда Мерион отвернулся обратно к окну. — Я Гильдарион Мерион, хозяин этого дома… долго путешествовал и, наконец, вернулся.

Занималась буря. Крупные капли били о подоконник, расплескивая воду во влажную пыль. Солнечный день становился всё темней. Туча уже накрыла деревню, и лишь на западе багровел закат.

— И вам не хотелось домой?

— Конечно, хотелось, но, увы, не всегда можно получить то, что хочешь, — он осматривал комнату, слушал стук часов, стрекот приборов, дышал глубоко, и улыбка всё шире расплывалась на его лице. — Сильно выросла. Помню, ты помещалась в лукошко и громко кричала.

Их неловкий разговор прервали глухие шаги на лестнице. Киартана узнала их и вжалась в стол, понимая, что не должна быть здесь и её будут ругать, вздрогнула, когда тетя Оля заговорила грозным голосом.

— Кто это тут играется! Волки заберут!

Киартана уже нехотя двинулась к двери, но маг жестом остановил ее.

— Ольга Федоровна, — обратился он в темноту. — Не стоит пугать девочку волками.

— Батюшки, мастер Гильдарион… — она поспешила войти, а, увидев мага, схватилась за сердце и остановилась отдышаться у двери, — вы вернулись, слава Владыкам!

Киартана еще сильнее вжалась в стол, но тетя Оля не обратила на нее никакого внимания, а со всей своей старушечьей прытью подскочила к Мериону и крепко обняла его. Оба улыбались и плакали, глядя друг на друга, а их объятие выглядело нелепо.

— Вы смешные, — рассмеялась Киартана.

Мерион и Ольга Федоровна отстранились, но она все не отпускала его руки.

— Как же долго вас не было… И совсем исхудали, как же вы могли так поступить со мной? Оставить здесь одну так надолго!

— Прости, — магу искренне было жаль, Киартана сразу поняла это по глазам. — Мои дела слишком затянулись, но теперь я здесь. Надеюсь, мне не придется больше надолго уезжать.

Домоправительница все причитала о том, что Мерион исхудал и осунулся, и никак не отпускала его руки. Киартана даже почувствовала себя лишней. Они с дедушкой виделись впервые, а тетя Оля с Мерионом встретились как добрые друзья.

— Мастер Гильдарион, столько всего произошло, пока вас не было, впрочем, вы, устали с дороги, сейчас я накрою вам постель… — но теперь уже Мерион не выпустил её рук.

— Не беспокойтесь, сначала я хочу поговорить с Марисой, негоже оставлять её без внимания.

Киартана слушала их разговор, но постепенно отступала к двери, чтобы не мешать. Она никогда не была одна, и тем более не могла даже представить, каково это, покинуть свой дом.

— Киартана! — неожиданно обратилась к ней тетя Оля, и она вскрикнула от испуга. — Позови маму, Мариса будет рада узнать, что Мерион вернулся.

Кивнув, она тотчас побежала вниз и нашла маму на кухне.

— Мама! — запыхавшаяся Киартана остановилась перед Марисой.

— Что случилось, доча? — отвлеклась мама.

— Дедушка вернулся… — едва смогла выговорить Киартана и потянула её за рукав, но мама не понимала её слов, — Мерион… — пояснила она, всё сильнее утягивая маму за собой.

Пакет муки опрокинулся на столе и свалился на пол, рассыпавшись и заполонив кухню белым туманом, но Мариса вовсе не собиралась ругать её, а обеспокоенно взглянула на лестницу.

— Павда? — мама с надеждой посмотрела ей в глаза, и одного кивка в ответ хватило, чтобы она прослезилась.

Киартана потянула маму за собой и Мариса позволила отвести себя наверх.

Тётя Оля по-прежнему не отпускала его рук, боясь, наверное, что маг — лишь мираж и исчезнет, стоит только моргнуть.

Мерион сразу заметил их. Улыбка залила его лицо, а Мариса наоборот заплакала пуще прежнего.

— Мама, почему ты плачешь? — обеспокоилась Киартана, но мама погладила ее по голове.

— Это слезы радости, только и всего, — Мариса наклонилась к Киартане. — Мне нужно поговорить с дедушкой, можешь пока пойти в комнату…

— Но почему я не могу остаться? — она не хотела уходить, но Мариса смотрела очень настойчиво.

— Взрослый разговор будет тебе неинтересен.

Тётя Оля нехотя отпустила руки мага и вышла, взглянув на Мериона от двери ещё раз, чтобы убедиться, что он не исчез. Киартана отправилась в комнату, и никак не могла найти себе занятие. Её взгляд метался от кукольного домика к книгам сказок, которые они читали с мамой, руки тянулись к вышивке.

Киартана знала, как плохо подслушивать, но не могла ничем себя занять. Ноги сами повели её в коридор. Она тихонько поднялась к комнате мага и застыла у приоткрытой двери.

Мама крепко обнимала Мериона, а он гладил её по голове.

— С ними все хорошо, — наконец заговорил маг.

— У меня сердце разрывалось каждый день… — Мариса смеялась и плакала одновременно.

Маг посадил ее в кресло и дал платок, а сам снял покрывало со второго кресла и сел рядом. Некоторое время они вместе смотрели на светлеющий горизонт.

— Я ждала твоего возвращения, но боялась больше смерти…

— Прости, больше тебе не о чем беспокоиться, — маг поднял старую дряхлую суму с пола, покопался внутри и достал плотно сложенный сверток пергамента, а, лишь взяв конверт в руки, Мариса вновь залилась слезами. — Они добрые и открытые, я прожил в Гротах все эти шесть лет, и ни на день Аня и Антон не теряли надежды. Они счастливы…

Мама всё крепче сжимала в руках конверт.

— Боюсь, мне с ними уже не свидеться… — Мариса откинулась в кресле и отвернулась к кровавому закату. Она долго ждала ответа, но Мерион молчал. — Теперь ты вернулся навсегда?

— Да, — неуверенно ответил он. — Если мне и придется отлучаться, то ненадолго. Скоро я наберу учеников.

Они снова неловко замолчали, а затем Мариса встала из кресла и направилась выходу. Киартане пришлось быстро бежать по лестнице. Она успела вернуться в комнату незамеченной. Ещё никогда она так сильно не пугалась, её сердце рвалось из груди, приходилось дышать глубоко и надрывно, она едва отдышалась, когда вошла мама.

— Мама, ты плачешь…

Мариса вытерла слёзы и улыбнулась. Киартана кинулась ей на шею и крепко обняла.

— Не плачь больше, прошу… — и мама тоже крепко обняла её в ответ.

— Это слезы радости. — ответила Мариса, глядя в глаза. — я долго не получала вестей от родителей…

— А почему они не живут с нами? — не понимала Киартана

— Их дом далеко на севере, и когда я с тобой отправилась сюда… они остались там.

— А почему они не приедут тоже сюда?

Но мама лишь пригладила её непокорные волосы.

— Тебе пора спать, ложись. — объявила она тоном, не терплющим пререканий.

Киартана нехотя забралась под одеяло, но спать не хотелось.

— Мама, а ты почитаешь мне сказку на ночь? Только не про волков, я их боюсь…

— Нет, прости, та книжка закончилась, — она присела на край кровати, — а начинать новую уже поздно.

— Мама… а что случается в сказке после конца?

Мариса сжимала в руке письмо её родителей.

— Как там и написано: «Все жили долго и счастливо…» — мама подоткнула одеяло и поцеловала Киартану в лоб. — Всё, спи, будь хорошей девочкой.

Она лишь сделала вид, что уснула, и заметила, как мама раскрыла письмо. Её глаза вновь заискрились слезами, и Киартане тоже стало грустно, но вскоре усталость взяла верх.

Утро выдалось замечательным. Маг проснулся с рассветом, и первым делом прошёлся по широкому двору, зашёл в конюшню и сарай, осмотрел задний двор, а Киартана пристально наблюдала за ним из окон. Он не спешил, подмечал каждую деталь, вспоминая, каким всё было прежде: резные фигуры на столбах из старого потерявшего цвет дерева, арку, что осталась без ворот, рассохшийся и покосившейся забор. Маг прошелся по заднему дворику, и долго смотрел вдаль, на древний лес, который мама называла волшебным.

Киартана сразу полюбила дедушку. Он всегда улыбался, от него пахло лавровым листом и грецким орехом. Ей нравилось заходить к нему, рассматривать непонятные вещи на столах и полках, о назначении которых Киартана ничего не знала, а Мерион никогда не прогонял её, интересно рассказывал о мире и магии.

— Вот здесь мы, — он указал в маленькую точку возле моря, к которой своей южной границей подходил лес Нуреон. Киартана сама смогла прочитать его название. — Немного южнее — Керник.

— Знаю! — радостно воскликнула Киартана. — мы с мамой ездим туда за продуктами, там красивые яркие шпили башен!

— А ещё южнее, у самого моря, столица — Алькадия. — Мерион провёл пальцем по толстой линии до миниатюры крупного города, обнесённого стеной со сторожевыми башнями. — там находится Орден магов.

Ей нравилось слушать истории о мире и магии, но Мерион никогда не рассказывал о себе, и однажды Киартана решилась спросить сама.

— Дедушка Мерион, а как Вы попали в ученики?

— Это долгая история…

— Я буду внимательно слушать! — ей удалось его убедить.

Мерион посадил её в кресло напротив окна и сам сел рядом, но долго не знал с чего начать.

— Мы жили очень бедно, и мне с братьями с самого детства приходилось работать целыми днями. Мама шила рабочие робы, отец их продавал, а мы с Сироном и Германом — стирали и вымачивали ткани, делали выкройки и убирались.

Мне всегда хотелось вырваться из этого круга, а больше всего привлекал Орден. Я любил слушать истории про магов, и однажды, когда мне только исполнилось восемь, я увидел на торговой площади объявление от мастера Азари о наборе учеников.

Я кинулся домой, позабыв обо всем. Но, ни братья, ни отец не разделили моего ликования. Он пристально посмотрел мне в глаза, заставляя отвести взгляд.

— Сын, — сказал он, и я запомнил эти слова, — если хочешь добиться чего-то, ты должен сделать это сам.

На этом отец закончил разговор, и я пошёл, один, пешком из Керника в Онтари, в этот самый дом.

Погода была отвратительная, как сейчас помню, шёл сырой снег хлопьями, а небо затянули серые тучи. Я оделся теплее обычного, но продрог уже по пути.

На месте толпился народ, и мне пришлось встать у стены, чтобы никому не мешать. Меня даже никто не заметил, а во дворе стояли родители с их детьми. Некоторые принесли с собой табуретки и стулья, чемоданы с едой и горячим чаем, богатые семьи приезжали в повозках и дорогих каретах. Было кому позавидовать.

«Каково это иметь возможность не работать целый день» — думал тогда я.

Шло время, родители с детьми подходили, а маг всё не появлялся. Богатые семьи подвигали остальных, проходя ближе к входу, им никто не смел возразить. Недовольство возрастало, возникали споры, конфликты, но мне не было до них дела, я лишь мечтал увидеть настоящего мага, хоть одним глазком.

Мамы спорили, отцы порывались драться. Самые богатые отгородились стражей и не давали остальным подойти ближе. Но все терпеливо ждали, а погода меж тем портилась. Вместо снега пошел мелкий дождь, а потом поднялся ветер. Я прижался к стене, но даже там вымок. Я всё сильнее жалел, что пришел, но отступать не собирался — не мог уйти, так и не увидев мага.

Лишь к вечеру распогодилось, дождь и снег прекратились. Я едва стоял на ногах, замёрзший, вымокший до нитки и голодный. И в тот момент я подумал было уйти, пока погода снова не испортилась.

Я двинулся к улице, когда двери особняка распахнулись, и в их створе появилась величественная, статная фигура. Именно этого момента я ждал: маг вышел к людям, а я, увидев его, так и застыл на месте. Вперед выскочили богатые семьи, чуть не пихая своих детей под ноги мастеру Азари, но он не замечал их.

Маг шел сквозь толпу, глядя вдаль, мимо всех. И каждый шаг ему давался с большим трудом из-за обступивших родителей и детей.

А я едва мог разглядеть его длинный плащ с капюшоном и настолько широкими рукавами, что казалось туда можно спрятать полено, его чеканную походку, обращенный ко всем и ни к кому грозный взгляд. Маг подходил всё ближе, и я увидел больше: морщины на лица старика, массивный посох черного дерева в его левой руке. Правую поднял на уровень глаз, направляя длань к людям.

Меня заворожило это зрелище. Мастер обходил двор в поисках учеников, и вдруг остановился. Все затихли, и лишь спустя вечность он заговорил.

— Мальчик позади всех. Подойди! — сказал он, глядя мне в глаза.

Все уставились на меня, а я так сильно испугался, что не мог сдвинуться с места.

Я сделал робкий шаг вперед, а толпа, несмотря на растущее негодование, послушно расступилась. Отовсюду все отчетливее я слышал упреки. Люди громко обсуждали мою простую одежду и растрёпанный вид.

— Разве он может учиться в маги! — восклицали богатые родители. — Он же ничтожество, о которое даже ноги вытереть противно!

Поначалу люди расступались, но когда я увереннее направился к магу, меня стали придерживать, толкать в стороны, чтобы я споткнулся. Люди ненавидели меня и были готовы порвать на части, когда мастер Азари в один миг прекратил это безобразие. Он поднял посох над головой и с силой ударил им оземь. Раздался раскатистый грохот, шедший, будто отовсюду, и все замерли на месте. Толпа немедленно расступилась.

От мага пахло терпким орехом, а в глазах таилась грусть, которую я, как и многие, принял за мудрость.

— Зачем ты здесь? — грозно спросил мастер, а я никак не мог заговорить.

— Я пришёл учиться… — наконец, ответил я сквозь дрожь.

— Всегда называй меня «мастер» или «учитель», а теперь повтори, зачем ты здесь? — потребовал Мастер.

— Я, Гильдарион Мерион, прошу Вас, Мастер Азари, взять меня в ученики! — моё сердце ещё никогда так сильно не билось.

— Хорошо, — ответил он. — Пойди, сядь на лавку и жди.

Там, на лавке, мне стало ужасно одиноко, и лишь перед заходом солнца мастер Азари нашёл второго ученика, и тоже послал сесть на лавку. Мы разговорились. Того мальчика звали Игонор Фраил.

— Вы плачете… — заметила Киартана.

— Это не важно. — ответил Мерион, смахивая слёзы.

Он поднялся, но Киартана не позволила ему уйти, а обняла, сжав руки как можно крепче.

— Дедушка, мама говорила, вы будете меня учить, — Она с надеждой посмотрела магу в глаза.

Мерион опустился на колено и оказался с ней на одном уровне.

— Киартана, ты хочешь обучаться у меня? — серьёзно спросил он, а она уже не могла сдержать улыбку.

— Да, хочу!

Мерион сразу начал учить её чтению и письму. Обучил числам и их счёту. Многое давалось ей на удивление просто, и каждый день она радовалась, узнавая нечто новое.

Дедушка просыпался рано и уходил в лес, а когда вставало солнце — возвращался и начинал свои уроки.

Он поведал об устройстве мира, о Владыках, что правят всем, и Бассах, что испокон веков посягают на земли севернее перешейка. Мерион рассказал о жизни на юге и севере, о городах и сёлах, о самых отдалённых районах. Об Алькадии с её белокаменной стеной и сторожевыми башнями, о Вечных деревьях на курганах Великих Мастеров. Рассказал о Вестонии и золотых замках Владык. И об Ордене, в котором вырос.

— Я обучил уже шесть поколений магов, — отметил однажды Мерион. — Конечно, не всем моим ученикам дано стать великими, но одного из них ты вскоре увидишь.

— Когда? — нетерпеливо спросила она, но маг лишь усмехнулся в ответ и продолжил рассказывать об обычаях и традициях Ордена.

— Правда? — удивилась Киартана. — В Ордене учат одних мальчиков? А как же я?

— Ты особенная, но чтобы не отстать, придётся много трудиться и полагаться только на себя!

Обычно в этих краях зима была теплой, снег выпадал ненадолго и быстро таял, но в этот раз продержался до самого дня отбора. А утром поднялся ужасный ледяной ветер, принесший мелкий дождь.

Ко двору особняка начали съезжаться повозки, дилижансы и кареты. Родители приводили мальчиков восьми лет, как и говорил Мерион.

— Дедушка Гильдарион, во дворе полным-полно людей! — воскликнула Киартана. — Мне тоже нужно быть там, чтобы ты меня выбрал?

— Нет, моя дорогая, тебя я уже избрал, хоть тебе и всего семь. — маг щёлкнул ей по носу и тоже выглянул в окно.

Весь день новые повозки подъезжали к особняку. Семьи выставляли своих детей напоказ. Метель бушевала, но люди твердо стояли, прикрываясь от ветра.

— Обучение магии считается почётным в семьях высшего сословия и приближённых к Глашатаям Владык, — объяснил Мерион. — Обычно я выхожу на отбор вечером, но сегодня не стану мучить людей, почти всех и так ждёт разочарование.

После обеда, когда немного распогодилось и двор осветило тусклое осеннее солнце, маг решил выйти к людям. Киартана прильнула к окну в их с мамой комнате и пристально наблюдала за каждым движением мага. Она вместе со всеми людьми затаила дыхание, когда распахнулись двери особняка, и Мерион шагнул из темноты в свет солнца.

Руны на его посохе горели призрачным бирюзовым светом, его уверенные движения привлекали всё внимание людей. Разговоры и споры тотчас прекратились, мамы двигали мальчиков вперёд, но сами не смели сойти с места.

Маг поднял ладонь к людям и, когда шагнул, все покорно расступились. Он рассекал толпу, глядя вдаль. Маг чувствовал силу вокруг и искал учеников. Он прошёлся по всему двору, но ни на ком не остановил взгляда. Руны на рукояти его посоха горели всё ярче, а рукой он едва ни касался голов мальчиков — никто не подходил.

Мерион сделал еще круг, затем ещё один, и ещё, но так и не выбрал первого ученика. Люди зашумели и ветер вновь поднялся, небо затянули тучи. Родители начали возмущаться его избирательностью, а Киартана устала смотреть. Хоть её и восхищали огни в посохе и движения мага, но подбородком она уже лежала на подоконнике, а глаза всё чаще смыкались. Отбор её разочаровал, ведь дедушка рассказывал, как мастер Азари избрал его за один круг.

И, когда в очередной проход, маг никого не почувствовал, Киартана спустилась с окна и отправилась вниз следом за чарующим ароматом бараньего рагу. Мама с тётей Олей готовили на кухне, но не разрешили им мешать, и Киартана вновь выглянула в окно от скуки.

Дедушке пришлось подходить к детям ближе, он держал руку над головой каждого, но быстро переходил от одного мальчика к другому. Это было так скучно, что ей захотелось, чтобы всё поскорее закончилось.

Она краем глаза заметила ребят у конюшни, что пришли без родителей. Они сбились кучкой и весело болтали, пока маг выбирал из детей богатых семей. Ей они напомнили Мериона, который только хотел увидеть мага, а сам стал его учеником, и теперь им отбор был вовсе не интересен. Родители из богатых семей хотели отправить своих детей в ученики к магу, а местные ребята просто весело проводили время, наблюдая за происходящим.

«Они более достойны стать учениками мага» — решила Киартана.

Под навесом конюшни один из ребят пристально смотрел на Мериона, и, когда маг через весь двор обратил на него взгляд, не опустил глаза и не отвернулся. Мерион направил к нему ладонь и сосредоточился, а Киартана тотчас осознала, что он — тот самый.

Маг пошёл прямиком к мальчику, рассекая толпу. Тот кутался в черный плащ и дрожал от холода, но не испугался его приближения. Люди тоже заметили мальчишку, и поняли, что маг идёт именно к нему. Послышались гневные крики, но Мерион не обращал на них внимания, а Киартана всё сильнее переживала.

Мерион подошел и оглядел его: тощий, но крепкий. Маг опустился на колено и взглянул мальчишке в глаза, как смотрел на неё, спрашивая, хочет ли она учиться у него.

— Ты пришел сюда на отбор? Как тебя зовут? — грозно спросил Мерион.

— Да… Я Рим Мримор, — едва расслышала ответ Киартана.

— Я Гильдарион Мерион, выбираю тебя, Рим Мримор, в ученики. Ты хочешь обучаться у меня? — огласил он на весь двор, отчего количество возмущенных отзывов увеличилось многократно.

— Да… — робко ответил Рим.

— Да, мастер! — поправил его маг. — Теперь ты будешь меня называть мастер Мерион или учитель Мерион. И только так, понял?

— Да… мастер Мерион.

Дедушка взял его за руку, отвел к входу в особняк и посадил на массивную резную лавку.

— Это станет твоим первым испытанием… — предупредил маг, но Киартана не поняла этого.

Мерион оставил Рима на лавке и вернулся к отбору, но погода быстро портилась, а люди высказывали всё больше недовольства. Отчаявшись, вскоре маг ушел в дом, а толпа медленно двинулась к выходу из двора.

Мальчик Рим остался сидеть на лавке, на холоде без еды и воды, в ожидании других учеников.

Киартана бросилась к маме.

— Почему дедушка не пустил этого мальчика в дом, он же выбрал его?

Мариса погладила её по голове.

— Это часть испытания, маг должен быть стойким. Он будет сидеть там, пока Мерион не выберет всех учеников.

Киартана задумалась, каково это остаться одному на улице в холодную и ветряную погоду.

— Мам, но ведь дедушка и меня выбрал в ученицы. Разве я не должна быть там с этим мальчиком?

Мариса не ответила, но её выдал испуганный взгляд.

Киартана бросилась наверх, накинула самое теплое пальто, шапку, шарф, взяла шерстяной плед и побежала на улицу.

«Я обязана быть там и пройти все вместе с остальными» — знала Киартана.

Она спустилась в холл и с усилием распахнула двери. Мальчик на лавке резко оглянулся и посмотрел на нее жалобным взглядом, ожидая увидеть мага. Киартана отпустила двери, и они тут же захлопнулись. Мальчик на лавке ёжился от холода и удивленно глядел на нее своими темными, почти черными, землистыми глазами, Киартана тоже не отводила взгляд.

— Ты кто? — спросил он, нарушив неловкое молчание.

— Я Киартана, — она смело села рядом с ним, — я тоже буду учиться у дедушки Мериона и останусь здесь с тобой.

— Хорошо, — удивительно быстро нашел ответ мальчик. — Я Рим Мримор, но как ты можешь обучаться у мастера Мериона, ведь ты девочка, а все знают — невозможно научить девчонку магии!

— Мне дедушка сказал, что я особенная!

— Но также как и меня, заставил сидеть здесь? — фыркнул Рим. — Хоть тёплых вещей дал! Ты зовешь его «дедушкой», он тебе родной?

— Я всегда звала его так… — Киартана ощущала себя всё более неловко. Рим задавал много вопросов, на которые она не могла ответить. — Почему ты такой?..

— Какой? — усмехнулся Рим. — как ты будет учиться наравне с остальными, ты же не справишься!

Рим тут же замолк, но слов было уже не вернуть, Киартана отвернулась.

К ночи распогодилось, и полная луна осветила двор. Ветер шептал и завывал, Киартана плакала и не понимала, почему.

— Еще посмотрим, кто не справится… — ответила она больше себе, чем Риму, обидевшись на его слова.

— Прости. Я не хотел… — заговорил Рим. — Знаешь, как мне на самом деле страшно. Я ведь и не мечтал стать учеником мага. А теперь не знаю, что делать… Какой он?

— Добрый… — ответила Киартана, и, несмотря на обиду, плотнее прижалась к Риму и накинула на обоих плед, — дедушка научил меня читать и писать, рассказал о мире, показал карту. В его кабинете всегда приятно пахнет, и он никогда не злится…

Рим рассказал свою историю, отчего ей стало немного грустно. Он жил с тётей и ее детьми, но не был им ровней. Его всегда заставляли делать самую грязную работу, и при этом никогда не хвалили и не помогали, а только ругали.

— А где же твои родители? — удивилась Киартана.

— Отец ушел на войну и не вернулся, мать отдала тетке, а сама уехала в Аркадию на заработки, и вот уже три года её нет. Тетка сказала, она уже не вернется. Мы повздорили, и я сбежал, бродил без дела по округе, увидел объявление мага и решил посмотреть. Наделся поесть, и вот что из этого вышло. — он говорил страшные вещи, которые Киартана и представить себе не могла, при этом улыбался и смотрел с добротой в глазах. — А твои?

— Мы с мамой всегда жили здесь вдвоем… — она вдруг поняла, что никогда не знала отца, а мама о нём не говорила. — мы приехали с севера, дедушка Мерион разрешил пожить в его доме, а, когда вернулся, начал меня учить.

— Значит, у тебя фора? — в шутку спросил Рим, но Киартана хотела задать последний вопрос о его семье.

— Ты надеешься однажды найти её?

— Нет, — с вызовом ответил он, — раз я был ей не нужен, зачем она мне… — но по его глазам Киартана узнала ложь. Он боялся, что, даже выучившись на мага, не станет ей нужен.

Ночь выдалась на удивление теплой, но им пришлось прижаться друг к другу, чтобы согреться. Киартане больше не было страшно без мамы на улице, она поняла, что её детство вскоре закончится.

Они сидели под пледом на лавке и говорили, пока луна медленно плыла по чистому небу. Киартана порадовалась, что вышла к Риму, ведь прежде у неё не было друзей.

С самого рассвета люди вновь начали собираться во дворе. Родители с восьмилетними мальчиками приходили пешком, приезжали в нанятых повозках и дилижансах. В каретах и с охраной пребывали богатые семьи, и они занимали лучшие места.

Карета, обитая золотом и красным деревом, въехала на середину двора, а люди едва успели отскочить, чтобы их не подавили кони. Солдаты спрыгнули с подножек, растолкали людей, освобождая проход, и поставили трап под дверь. Их сторонились даже богатые семьи, а Киартана удивилась роскоши.

Однажды она видела глашатая Владык, на площади в Кенрике, как мама и рассказывала — он был в золотом одеянии, и абсолютно слеп. Но из кареты вышла молодая женщина в алом платье. Перед ней расстелили ковёр, а возле кареты уже развернули открытый шатёр, ей поставили кресло и подали горячий шоколад.

Упитанный мальчик, что вышел следом за мамой, выглядел абсолютно нескладно, растерянно, спускаясь, он испуганно смотрел под ноги, но всё равно споткнулся о ковёр.

Люди с пренебрежением наблюдали за ним, многие исподтишка насмехались, и только грозный взгляд матери мешал им смеяться открыто. Но его мать абсолютно не смутило поведение людей, и Киартана понимала, почему. Аромат шоколада разнёсся по всему двору, и лишь они двое могли насладиться горячим напитком.

— Вот так всегда, — заметил Рим, — богатые всё себе забирают.

— А кто она? — женщина в алом, словно кровь, платье, привлекла её.

— Гвинесса Арианова. Её называют «Королевой Кенрика», но это, конечно, не правда, просто она владеет почти всем в городе, — Рим усмехнулся, — хочу увидеть её лицо, когда мастер Мерион пройдёт мимо, даже не взглянув на её нескладного сынка!

— Ты злой. Нельзя желать людям плохого, — возразила Киартана.

— Она заставляет всех работать больше, а платит меньше, мой отец из-за того и отправился на войну — не смог содержать нас с мамой.

Киартана не нашла, что ответить, но заметила в толпе и другие недовольные лица — многие скрытно ненавидели Гвинессу за её богатство, только открыто высказаться не могли, но люди нашли, на кого излить свой гнев.

–…Что за странная девочка… — услышала Киартана в толпе, и сердце начало биться чаще.

–…Она сидит на лавке для избранных…

–…Неужто мальчишка и сестру приволок. Вот бы мастер выгнал их и взял достойных детей…

–…Старик видно совсем выжил из ума, раз позволил ей сидеть там…

Она не могла поверить, люди ненавидели их, и все озлобленные взгляды теперь были обращены к ним. Множество мерзких слов говорили в их адрес, но они двое молчали, не желая навлечь беду. Богатые семьи выражали искреннее недовольство, а бедные послушно вторили им, не желая выделяться.

Гвинесса наблюдала за всеми, в её руках дымилась чашка горячего шоколада, Киартана заметила призрачную доброту в её взгляде, она смотрела не надменно, а уверенно, и вдруг кратко кивнула слугам, и им, Риму и Киартане, поднесли по чашке горячего шоколада. Не проронив ни единого слова, она отвела весь гнев людей от них и вновь навлекла на себя. Киартана едва смогла сдержаться, чтобы не выпить всю чашку разом, но шоколад оказался очень горячим, и первым глотком она обожгла язык, а вот Рим пить не стал. Он держал чашку в руках, не решаясь разбить, но озлобленно косился на Гвинессу.

— Вновь этот снисходительный взгляд и подачки… — процедил он сквозь зубы.

— Почему ты так ненавидишь её? — Гвинесса всё сильнее привлекала Киартану. Уверенная. Спокойная. Мама выглядела вечно печальной, а Гвинесса не побоялась улыбнуться ей и подмигнуть.

— Я ей завидую, — признал Рим. — Вот почему, ему досталась богатая семья, а мне — бедная.

Но Киартана видела лишь полного неуклюжего мальчишку, который не способен даже сойти с подножки кареты не споткнувшись.

— Мне его жалко, — ответила она Риму.

Люди не перестали их ненавидеть. Шоколад закончился, и слуги забрали остывшие чашки, а они всё продолжали сидеть на лавке избранных под гнётом толпы. Многие не понимали, почему она сидит там, одна дама из богатой семьи, что возмущалась больше остальных, подошла с недовольным видом к лавке.

— Девочка! — обратилась она с отвращением, мерзким высоким голосом. — Тебе здесь не место! — она даже не спрашивала, а требовала, чтобы Киартана ушла, пугая своим грозным видом.

Она хотела ответить, но от испуга не могла произнести и слова, подняла глаза, и женщина заметила её страх.

— Прочь! — озлобленно крикнула она. — Оба уходите! — и многие люди позади её поддержали — никто не собирался вступиться за них, и даже Гвинесса лишь пристально наблюдала.

— Нет! — решительно сказала Киартана, подражая стойкости Гвинессы, но её ответ только сильнее разозлил женщину. Та подскочила к ней и больно схватила за локоть, намереваясь стащить с лавки.

— Вот хамка! Я знакома с Глашатаем Владык, не смей говорить со мной! — взревела дама и с силой потащила её, но Киартана крепко ухватилась руками за лавку и не сдвинулась с места. Она вырвалась и сама схватила женщину за опухшую ладонь.

— Учитель выбрал меня, и я останусь здесь! — рьяно высказала Киартана, как хотела ответить всем, кто её ненавидел.

— Как ты смеешь хватать меня! — дама отдёрнула руку и отшатнулась, словно боялась заразиться «южной хворью».

Она метала свирепый взгляд по сторонам, но никто не желал поддержать. Киартана твёрдо сидела на лавке и не боялась смотреть в глаза, её сердце сильно билось в груди, но дышалось необычайно легко, она впервые спорила с кем-то, впервые добилась своего. Дама отступила, не проронив более ни слова, схватила сына за руку и резко дёрнула прочь.

Мерион вышел к людям поздним утром, когда солнце уже поднялось над лесом на востоке. Киартана и Рим встрепенулись, испугавшись скрипа дверей, но маг не обратил на них никакого внимания. Они оба пристально следили за его движениями. Киартана уже видела всё, но вчера смотрела издалека, а теперь находилась в первом ряду. Отточенные шаги мага, и длань, направленная к людям, полностью захватили её. Мерион прошелся по двору, разрезая толпу и смотря вдаль, сквозь людей, как и прошлым вечером.

Но возмущение богатых семей не иссякло.

— Этой девочке здесь не место! — кричали одни. — Она должна уйти!

— Вы её выбрали? — спрашивали другие. — Сначала безродного мальчишку, а теперь и девчонку!

Волна возмущения нарастала, но Мерион по-прежнему непоколебимо двигался вперёд, не замечая выкриков. Даже на него людям оказалось проще обратить гнев, чем на Гвинессу, которая снова лишь наблюдала.

Маг прошёл в дальние ряды, где стояли бедные семьи, и остановился у родителей в простых одеждах, держащих обеими руками щуплого испуганного мальчику. Их тут же оттолкнула охрана богатых семей, и мамаши начали подталкивать Мериону своих детей, но маг уже не спускал с мальчугана взгляда. Его совсем небогато одетых родителей теснили со всех сторон, прижимали к забору, но Киартана тоже поняла, что он станет учеником.

Маг сам подошёл к ним, его не пускали, но Мерион легко растолкал всех силой, опустился перед мальчиком на колено и попросил представиться.

— М-меня зовут Ал-ластор Сарвин… — заикаясь произнёс мальчишка.

— Я вовсе не страшный, Аластор, — Мерион положил руку ему на плечо, отчего тот вздрогнул, но не отступил. — Ты желаешь обучаться у меня магии?

— Д-да, мастер Мерион! — более уверенно ответил Аластор. Родители мальчика плакали от счастья, а маг улыбнулся и отправил его к лавке.

Недовольство богатых семей переросло в гнев. Некоторые приказали стражникам не пускать Аластора к лавке.

— Мы знакомы с Глашатаем! — кричала мамаша, сжимая до боли плечи своего дорогого сыночка. — Вы сейчас же возьмете моего сына, или не возьмете никого!

Мерион решил остановить беспорядок. Он ударил посохом оземь, от чего все мгновенно замерли. Наступила гнетущая тишина, казалось никто не смел даже вдохнуть.

— Я не обещал, что возьму ваших сыновей! Мне нужны лишь достойные, а остальные могут уходить!

Многие семьи направились прочь, уязвленные словами мага. Мерион грозным взглядом следил за их отступлением, но усердно старался ощутить силу в их детях.

«Ни капли» — поняла Киартана по его разочарованному взгляду.

Но Гвинесса Арианова не собиралась покидать двор, а с призрачной искренней улыбкой наблюдала за магом. Её слуги подали ещё по чашке шоколада Киартане с Римом, и Аластору, когда тот сел на край лавки, поодаль от Рима.

— Привет, Ал! Я Киартана, — она посмотрела Аластору в глаза, но тот испуганно отвёл взгляд, — а возле тебя Рим Мримор.

Рим сунул ему руку, и Аластор нерешительно пожал её.

— Значит ты из местных? — спросил Рим, не отпуская руки.

— Мы из Н-нарвы… — Аластор говорил так тихо, что Киартана едва слышала, и заикался через каждое слово.

— О, бывал там, — Рим крепче сжал руку и притянул к себе, — чего ты так испугался? Разве мы страшные? — он подмигнул Киартане.

— М-мне н-непривычно находиться среди л-людей, — ответил Аластор, пытаясь вырвать руку из крепкой хватки Рима.

— Ого! — Рим резко отпустил его руку, отчего Аластора качнуло, и он едва не опрокинулся за лавку. — Расскажи ка о себе!

— Мой о-отец лесничий, а мама ш-шьёт ковры…

— Они так рады, — заметила Киартана. — Тебе повезло с родителями.

Многие семьи покидали двор, но Мерион продолжал ходить меж людей, высматривая отголоски силы. Он вышел к безродным мальчишкам, у конюшни — ни один его не устроил. Маг прошёлся по дальним рядам, но и там не встретил никого достойного. Он смотрел уже не так решительно, как в начале, посох держал не перед собой в руке, а опустил на землю и опёрся об него.

Киартана наблюдала, и ощутила его усталость, когда маг остановился отдышаться посреди двора. Поиск учеников забирал все силы, но Мерион не хотел откладывать четвёртого на следующий день.

Никто не подходил. Богатые семьи ушли, забрав своих детей, и лишь Гвинесса Арианова наблюдала с призрачной улыбкой. Её сыну отбор был вовсе не интересен, он допивал уже третью чашку шоколада, но Киартана почуствовала в нём нечто непонятное, чего не было в других детях, и она ждала, ощутит ли то же самое Мерион.

Маг вновь прошёлся по кругу, и на этот раз остановился возле шатра Гвинессы.

— Здравствуй, Гильдарион, — первой заговорила она.

— Здравствуй, — ответил, словно старой подруге, Мерион с улыбкой на уставшем морщинистом лице.

— А меня ты в ученицы не взял, — заметила она, указывая взглядом на Киартану. Мерион не нашёл, что ответить, а Гвинесса достала изящную трубку и, в доказательство своих слов, подожгла табак одним щелчком пальцев. Киартане более был не интересен разговор мальчишек, в миг Гвинесса забрала всё её внимание.

— А моего сына возьмёшь?

Мерион утвердительно кивнул и опустился на колено перед мальчиком, но тот смотрел без интереса и теребил в руках пустую чашку, нетерпеливо ожидая, когда всё закончится, и ему дадут очередную порцию.

— Желаешь обучаться у меня, — привычно спросил Мерион.

— Нет, — грубо ответил сын Гвинессы. — Не хочу, у меня всё есть! — но при взгляде на мать, его уверенность исчезла.

Гвинесса наклонилась к сыну и заговорила с ним, глядя прямо в глаза.

— Ильнар… — она умела убеждать, — иди к лавке, будь хорошим мальчиком.

По просьбе мамы Ильнар испуганно поднялся из мягкого кресла и нехотя вышел в свет осеннего солнца, его взгляд упал на лавку, но ребята расселись так, что места не осталось.

— Тогда Я был не готов… — с тоской в голосе заговорил Мерион.

— Не переживай, — выпалила Гвинесса, опередив его мучительные извинения. — Время ушло. Ты обучил моё поколение, а сегодня вновь собираешь учеников. Эх, Мерион, как мне не хватает твоих красочных историй, радостных и грустных. Но и это время прошло.

— Останешься? — Мерион хотел, чтобы она погостила, но Гвинесса лишь улыбнулась и покачала головой.

— Ты ведь знаешь, как мне будет тяжело уехать, так что увидимся через три года, — она резко вскочила с кресла, а её слуги тотчас начали собирать шатёр. Карета въехала во двор, как по команде, Гвинесса махнула всем напоследок и отправила Киартане воздушный поцелуй, а затем скрылась за плотными шторами.

Киартана не упускала из вида карету, пока та не выехала со двора, но и после, величественный, непокорный образ Гвинессы не покидал её.

Рим чуть ли не силой затащил Ильнара на лавку и посадил рядом.

— Значит ты сынок самой Гвинессы Ариановой, «Королевы Кенрика»? — заговорил Рим, глядя с ухмылкой ему прямо в глаза. — Я Рим, это Аластор и Киартана, и мы все бедны, как ты успел заметить.

— Не говори так! — неожиданно дерзко ответил Ильнар. — Если она богата, не значит, что недостойна!

— Вот как! — Рим собирался вступить в перепалку, но Киартана остановила его, взяв за руку.

— Не обостряй, — заявила она Риму, и тот в ответ тотчас улыбнулся ей и сделал жест, будто завязывает себе рот. — Теперь мы все ученики Мериона и только. Не важно, чьи родители богаты, а чьи бедны, — она смотрела мальчикам в глаза, но только Ильнар серьезно воспринял её слова.

— Умно, для девчонки, — в шутку заявил Рим. — Ну, рассказывай! — предложил он Ильнару.

— Что? — удивился тот, но Киартана тоже хотела услышать о силе Гвинессы.

— Почему Мерион не взял её в ученицы? — спросила она.

— Мама никогда не говорила об этом…

Мерион обошёл весь двор, осмотрел каждый уголок, и только после вернулся к ученикам. Маг приблизился, шурша плотной мантией по замёрзшей земле, но прошёл мимо лавки и остановился у дверей дома.

— Вы хотите стать такими же могущественными магами, как я? — не оборачиваясь к детям, спросил Мерион.

— Да! — ответила Киартана, пока ребята обсуждали богатство Гвинессы и бедность других семей.

Маг выждал, пока все на него посмотрят, но Ильнар так и не повернулся.

— Завтра я начну обучение, — заверил маг. — А кто не желает этого, может уходить.

Он распахнул двери и скрылся в тепле, оставив учеников вновь на лавке на всю ночь. Лишь перед заходом солнца тётя Оля вынесла им горячей запеканки в плошках.

— Снова испытания, — сердобольно причитала она. — Ох, и трудно вам будет… — Ольга Фёдоровна задержала взгляд на Киартане, но, уже открыв рот, не решилась говорить. Отвернулась и пошла в дом. — Кощунство, держать детей на морозе… — бормотала она.

— Думаешь, мать тебя назад примет? — объяснял Рим Ильнару. — Согласись, она тебя привезла и отдала в ученики магу! Да ты и сам видел, сколько детей собралось, а Мерион выбрал тебя.

— И зачем мне это, — возразил Ильнар. — Я не хочу быть магом, денег нам и так на всю жизнь хватит.

— Деньги! — усмехнулся Рим, хватая его за рыхлую щёку. — они не помогут тебе стать сильным.

— Да я посильнее тебя буду! — отмахнулся Ильнар. — меня обучали фехтованию и приёмам.

— Но ты освоил только приём пищи… — Рима было уже не остановить.

Киартана с Аластором не удержались, и тоже рассмеялась, а Ильнар лишь багровел, смотрел грозным взглядом, и оттого становилось только смешнее.

— Не смей…

— И что ты сделаешь? — не унимался Рим. — Съешь меня? — хохоча он повалился с лавки и прокатился по земле, а затем ловко поднялся, обтёр пыль и встал в боевую стойку.

— Ну, давай! — потряс Рим кулаками. — Побьёшь меня и сможешь уйти, а если я побью — останешься.

— Я и так могу уйти, — возразил Ильнар, — просто не хочу…

— О, ты уже передумал…

Киартана почти не встревала в их перепалку, но видела, что каждый их них шутит. Рим вскоре вернулся на место, испачкав смачным хлопком спину Ильнару. Они смеялись и шутили до поздней ночи. Холод заставил их прижаться друг к другу, и вскоре мальчишки, выдохнувшись, уснули плотным комом. Киартана окинула всех взглядом, с её лица не сходила улыбка.

— Друзья… — прошептала она, обнимая всех ещё крепче, и уснула глубоким спокойным сном без сновидений.

Мерион вышел рано утром, когда солнце ещё не взошло. Он стучал по лавке посохом, пока все не проснулись.

Маг оглядел своих учеников, ребята испуганно озирались. Они боялись, но еще не понимали своего страха. Ильнар не ушёл — они с Римом спали в обнимку, и на его плече проступал смазанный пыльный отпечаток ладони.

— Слушайте внимательно, ученики, — обратился Мерион, когда все подняли на него глаза, — сегодня я дам ваше первое задание, и вы должны будете его выполнить в точности. Позже, когда вы сделаете все неправильно или сдадитесь, вы сможете зайти в дом, но предупреждаю: ещё никому не удавалось выполнить это задание с первого раза.

Ребята обменялись озадаченными взглядами. Киартана никогда не видела дедушку таким серьёзным и испугалась, что у нее не получится. Мерион говорил уже не с малыми детьми, но с учениками. Она заметила тот же страх и в глазах ребят.

— На заднем дворе, — продолжил маг, выдержав достойную паузу, — стоят две бочки, одна пуста, наполните её.

«Ну, это легко!» — решила Киартана.

На лицах ребят тоже проступила улыбка, но и Мерион улыбнулся, и его взгляд вызвал у Киартаны мурашки по всему телу.

«Мы не пройдём это испытание…» — поняла она.

Маг раскланялся и ушел в особняк, а ученики отправились на задний двор. Две огромные бочки, выше Киартаны, стояли по углам дома, а рядом с полной на земле лежало четыре небольшие чарки как раз по числу учеников.

— Этак н-нам до вечера в-воду таскать! — огорчился Аластор, увидев чарки. — Вот бы р-раздобыть в-ведро какое, за час бы управились.

— Может в этом и есть испытание? — подметил Рим. Он взял одну из чарок и оценил её объём. — Тренировка выдержки, а если мы возьмем ведро, то мастер Мерион заставит снова и снова таскать эту воду, пока мы не переносим всю этими чарками!

Киартана всё яснее понимала, что задание это не простое. Она тоже подняла чарку, но до сих пор не видела смысла таскать воду из одной бочки в другую. Ильнар подошел ближе и с пренебрежением взял одну из чарок.

— Ну так, чего ждём, раньше начнем — раньше закончим, — он первым взобрался на лестницу и зачерпнул студёную воду. — Видно учитель решил нас напугать. Чтобы мы начали сомневаться, а само задание наипростейшее: перетаскать воду из одной бочки в другую.

Рим пожал плечами, но ничего лучшего не придумал, и Аластор тоже отправился следом, лишь Киартана до последнего сомневалась, но отправилась за остальными. Они по очереди черпали воду в полной бочке, осторожно шли через весь двор и выливали в пустую. Дело двигалось очень медленно, за час бочка опустела лишь на треть, все устали, но нехотя продолжали.

Киартана насчитала больше ста переходов от бочки к бочке и сбилась со счёта. Ее ноги гудели, а живот просил кушать. Мальчишки тоже устали, но более резво носились между бочками. Киартана на секунду остановилась, заметив, как отдернулась штора в окне второго этажа — Мерион следил за выполнением задания.

Её не покидало чувство, будто они всё делают не правильно.

— Чего застыла? — поторопил ее Рим. — Бочка сама собой не наполнится!

Но Киартана пропустила его упрёк мимо ушей.

— Ребята. — робко остановила она всех. — А вам не кажется, что мы делам всё неправильно?

Все перестали носиться туда-сюда.

— А ч-что делать? — спросил Аластор. — Если з-знаешь другое решение, расскажи и нам.

— Мне кажется, мы не поняли задание… — она не смогла объяснить её тревогу.

— Думаю ты устала носить воду, и тебе стоит отдохнуть, — заметил Ильнар.

Киартана сконфузилась, но нашла что ответить.

— Думаю, — передразнила она. — Мерион не говорил нам опустошать вторую бочку, а потому мы все равно не пройдем задание, так какой смысл таскать эту воду, и да, я устала!

Мальчишки переглянулись.

— Но учитель дал нам задание! — возразил Рим. — Если мы просто бросим всё, он нас точно выгонит.

— Я не буду таскать воду пока не пойму, почему это задание никто не выполнил с первого раза, — Киартана насупилась и отвернулась. Она была согласна с Римом, но не могла признать, его правоту.

Остальные лишь устало вздохнули и продолжили таскать воду. Киартана стала в первый же день отщепенкой. Мерион снова выглянул в окно, она уже почти ненавидела его за это испытание. Не понимала, как он вдруг так сильно изменился. Задание казалось ей бесполезным, глупым, и это злило её, а ещё сильнее злило то, как рьяно мальчишки отправились его исполнять.

«Они устанут таскать воду из бочки в бочку, переругаются, и в итоге задание не выполнят…» — и в подтверждение её мыслей в одном из проходов Аластор споткнулся и распластался по земле, расплескав из черпака всю воду.

— Ты это специально? — Рим подошел к Аластору и толкнул его, что тот снова упал. — Из-за тебя, нам не пройти задание!

— Ладно тебе, — подошёл Ильнар. — всего одна чарка, старик и не заметит.

— В-вот именно, — подтвердил Аластор, — ты с-слишком нервный, Рим.

— С-слишком н-нервный? Не заметит?! — передразнил Рим. Он вскинул руку к окну кабинета с одёрнутой шторой. — Мерион следит за нами, и всё видел!

— Теперь Учитель скажет, что бочка не полная, — заметила Киартана.

— Ты в-вообще в-воду н-не н-носишь, — огрызнулся Аластор от обиды, заикаясь больше обычного. Он упал, больно ударился, рассёк руку, Рим его толкнул, а затем сделал виноватым. Киартана понимала его злость, но не ожидала, что он ополчится на неё, — если мы в-выполним з-задание, то т-только втроем!

— Вы его НЕ выполните! — выкрикнула в ответ Киартана, но сразу отвернулась, едва сдерживая слёзы.

Мальчишки вновь принялись за работу, а она осталась в стороне. Риму выпал жребий лезть в бочку, вычерпать всю воду со дна. Для всех троих испытание оказалось очень тяжелым, но они наполнили бочку, что была пуста с утра.

Дети устало завалились в дом и попадали с ног прямо в холле. На них из столовой тотчас выскочила, сердобольно охая и ахая, тётя Оля. Она помогла всем снять верхнюю одежду, всё время, причитая о том, что Мерион замучил их своими заданиями, и что они слишком изголодались и устали.

Ольга Федоровна отвела их в столовую, где уже был накрыт стол.

— Рассаживайтесь, но пока подождите хвататься за ложки с вилками, Мерион наказал без него ужин не начинать. Надеюсь, он скоро спустится.

Ильнар не стал ждать особого приглашения и занял место ближнее к головному, рядом сел Рим, за ним Аластор, и лишь Киартана села напротив. Тётя Оля принесла всем тарелки и приборы, а сама оставила ребят наедине с ароматными блюдами.

Ещё никогда еда не пахла так желанно. Курица сочилась соком, окорок томился под куполом на углях. Жареный с маслом и луком картофель, тончайше нарезанная солонина, свежие овощи, не давали покоя.

— Это испытание! — воскликнула Киартана, когда Рим потянулся за полоской острого мяса.

— Неужели! — нарочито удивлённо ответил он, хватая кусок. Рим играючи положил его в рот, смачно прожевал и проглотил. — Вот видишь, ничего не случилось, а Мерион и не узнает.

За ним и Аластор с Ильнаром начали хватать куски мяса, но Киартана держалась до последнего.

— Ладно тебе! — улыбнулся Рим, поднося ей ко рту ломтик окорока. — Мы не ели с вечера, а сейчас уже время обеда, раз учитель, не голоден, нам больше достанется.

Мясо удалось на славу, и Киартана, не сдержавшись, тоже начала хватать всё подряд, но не успела отведать и половины блюд, когда на лестнице послышались шаги, и дети тотчас убрали руки от стола.

Первой спустилась мама. Она поздоровалась с детьми, кивнула Киартане и села рядом. Маг шёл следом, он не торопился, а его призрачная улыбка просто кричала — он всё знает. Мурашки пробежали по телу, она сглотнула остатки мяса и приготовилась к нравоучениям, но Мерион, заняв место во главе стола, лишь попросил Марису произнести молитву Владыкам.

–…их любовь безмерна и вечна! — закончила она, а Киартана представила золотые дворцы, о которых мама рассказывала ей, и зал Вечности — без стен и со звёздным небом вместо потолка.

— Итак, — наконец заговорил маг, обращаясь к ученикам. — Знайте, я говорил это всем, и скажу вам: правда, всегда убедительней любой лжи. Вы выполнили мое задание? — Он отломил себе кусок курицы и начал трапезу.

Ни один из учеников не решился ответить магу или взять себе еды. Киартана уже собралась заговорить, но Ильнар опередил её:

— Да, учитель, мы выполнили задание.

— Хорошо, — ответил маг, смакуя курицу, и вызывая у детей жуткую зависть. — Напомни, какое было задание? Я уже стар и забыл, как оно звучало.

— Вы сказали, что во дворе стоит две бочки, и… — Ильнар на секунду задумался, но закончил слова Мериона, — вы велели наполнить пустую.

— И, правда, всё так. Значит, вы наполнили пустую бочку? — Мерион играл с ними улыбкой, взглядом, намёками. Киартана увидела отчаяние в глазах ребят, но отступать Ильнару было некуда.

— Да, — ответил Ильнар.

— Ты уверен в этом? — напирал Мерион.

— Конечно! Мы перетаскали всю воду чарками, провели всё утро на морозе! — всё сильнее раздражался Ильнар.

— Проделанная работа ещё не значит, что вы сделали, что-либо полезное. — заметил маг, смакуя курицу. — Так вы наполнили бочку?

— Да! — ответил Рим раздражённо.

Мерион улыбнулся, взял немного овощей, наколол на вилку стручок тушеной фасоли и начал рассматривать со всех сторон, выжидая момента, когда дети потеряют терпение.

— Ещё никто не выполнил это задание с первого раза, хоть оно и очень простое, — заговорил Мерион, не спуская с них взгляда. — Ученики не слушают и не понимают. Все бегут наполнять пустую бочку из полной, вы даже долго копались. Но никто не замечает, что после во дворе по-прежнему стоит пустая бочка…

Ей всё сразу стало ясно, и Киартана испугалась: когда Мерион учил её одну — не давал таких странных заданий. Дедушка вдруг изменился.

— Зачем всё это? — воскликнула она. — Лавка, пустая бочка и этот стол — одни испытания. Это не честно!

Ребята только испуганно переглянулись, но не поддержали её.

— Считаешь, я многого требую? — под взглядом Мериона любой бы опустил глаза, но не Киартана. — Разве задания оказались невыполнимы, или ты злишься, потому что вы не смогли их выполнить? Мнение людей так важно? Всегда ли самое простое решение оказывается верным? Искушение оказалось таким сильным? Вы смогли сплотиться ради единой цели, но ничему не научитесь, если я скажу, как наполнить бочку! Завтра утром, перед началом уроков, вам снова придётся сделать это. На этот раз без опозданий, я буду ждать всех ровно в восемь в кабинете.

Маг говорил громко, но мягко, и, тем не менее, Киартане пришлось смахнуть слёзы. Её никто не поддержал, ребята испуганно наблюдали, и этим разозлили ещё сильнее, но ответить учителю Киартана не смогла.

— Теперь можете есть, — разрешил Мерион, убедившись, что никто более не собирается ему перечить.

Дети накинулись на еду, и только Киартана не ела, а всё смотрела на мага, и не верила, что он так сильно изменился. Совсем недавно он улыбался, смотря ей в глаза, а теперь от его грозного взгляда хотелось бежать прочь. Он знал, что все они тайком без спроса брали еду. Он видел в каждом отголосок стыда, и наблюдал, кто из детей стыдится сильнее. Они вновь провалили испытание, и маг был этому рад — он заманил их в западню, и теперь все станут его слушать внимательно в ожидании очередного испытания.

Маг сразу после обеда начал обучение. Он рассказывал про историю мира, и разные страны, что она и так знала, а о магии ничего не говорил, и потому Киартана не слушала, и всё думала, как же им наполнить пустую бочку. Она вспомнила лишь одно место, где есть вода — источник. Он изливался из холма у самой реки, но Киартана никогда туда не спускалась.

Мерион не читал нудных лекций, не заставлял записывать, а интересно и живо рассказывал о южных и северных землях, о Владыках и неугомонных Бассах.

— Север с югом соединены тончайшей полоской земли — Перешейком, — говорил маг, рьяно жестикулируя и всматриваясь вдаль. — Единственные ворота в Перешейке и порт в Алькадии связывают эти два таких разных мира. На юге не бывает зим, часто не случается дождей. Всюду растят фрукты и ягоды, которых вам ещё не доводилось попробовать. Дальше царит великая пустыня и «Южная хворь». Здесь, севернее Перешейка, климат мягкий, ветра спокойные. Люди растят овощи и фрукты. Война… — маг собирался сказать больше, но, взглянув на Киартану, передумал. — Вам ещё рано знать о войне.

Мальчикам выделили одну комнату, и вечером маг загнал всех троих в загодя протопленную баню. Но Киартана осталась без дел и вновь задумалась об испытании. Мама с тётей Олей готовили ужин, Мерион заперся в кабинете, а мальчишки веселились в бане.

Она оделась и вышла в морозный вечер. Солнце уже опустилось за горизонт, и небу осталось лишь тускнеющее алое зарево. На заднем дворе по-прежнему стояло две бочки — полная, с тёмной ледяной водой, и пустая. Дышалось невероятно легко, и с каждым выдохом вырывалось облако пара, Киартана ступала по замёрзшей земле и никуда не спешила, стараясь запечатлеть этот момент в памяти. Как и золотое поле ржи, ночное небо теперь было только её. Прекрасный миг, который она никогда не забудет.

К реке с заднего двора вела широкая тропа, устланная деревянными настилами, и она вызвала в Киартане странное чувство, будто она её уже встречала. Хруст сухого дерева под ногами пробирал до дрожи, сердце билось всё сильней, казалось, это место действительно важное. Настилы привели её к реке.

К отвесному склону холма пристроили навес. Ключ бил из расселины и образовывал небольшое озерцо с каменным дном и обрамлением. Под лавкой стояло восемь вёдер — она пересчитала дважды, и сразу поняла, чего хотел от них Мерион. Киартана собиралась только осмотреться, чтобы утром им было проще, но теперь, у источника с его размеренным журчанием, ей захотелось самой наполнить бочку, чтобы дедушка похвалил её.

Киартана схватила вёдра и набрала ледяной воды. Её руки не привыкли к такой тяжести, но ведомая страстью, она уверенно отправилась наверх, и теперь настил очень помогал подниматься. Путь оказался не простым, но она справилась, а наверху убедилась, что Мерион не следит из окна кабинета, и опрокинула первую порцию в бочку. Ей хотелось, чтобы никто не узнал, и быстро отправилась обратно к источнику.

Пришлось ходить много раз, Киартана сбилась со счёта. Руки уже не слушались, ноги заплетались, но она упорно шла наверх с невероятно потяжелевшими вёдрами. Её не пугали глубокая ночь и завывания ветра — полная луна освещала путь.

Из последних сил, принося уже только по половине ведра, Киартана глубокой ночью наполнила обе бочки. Она ощутила невероятное облегчение и радость, когда опрокинула последнее ведро в бочку, и вода потекла через край. Ей хотелось всем рассказать, но ребята наверняка спали. Мимолётная радость прошла, и она заметила одёрнутую штору в окне мага — Мерион наблюдал, потому её и не искали, миг ликования был утрачен. Усталость накатила волнами, и Киартана без сил отправилась спать.

— Поздравляю, Вы справились с испытанием, — заговорил Мерион за завтраком, когда ребята поражённо обсуждали наполненную бочку, а Киартана сонно зевала. Она опоздала на ранний сбор и на утренние занятия, а спустилась только на запах еды, — но, раз уж одна Киартана догадалась, придётся рассказать, как вы должны были его выполнить. Вторая бочка — обман, чтобы отвлечь вас. Никто и не выполнил задание с первого раза из-за второй бочки. Ни один из вас не задумался, как и кем она была наполнена. Никто не подумал принести воду из источника. Все ученики сначала выбирают простое решение. И раз уж вы не справились, будете каждое утро набирать обе бочки из источника до уроков и других заданий. Это наказание касается всех, кроме Киартаны, которая наполнила бочку одна.

Никто не возражал, но все трое волками смотрели на неё.

— Киартана, — неожиданно сурово обратился Мерион, — почему ты пропустила утренние занятия?

— Простите, дедушка Мерион, я устала вчера и проспала…

— Ты должна называть меня только «Мастер» или «Учитель»… — не дал спуску Мерион. — Придется наказать тебя за непослушание, будешь с ребятами носить воду. Две бочки до утреннего сбора каждое утро.

Киартана недовольно вскинула руками, так что ложка с грохотом упала на пол, а ребята испуганно вздрогнули. Она видела суровый взгляд мага, но промолчать не могла.

— Это несправедливо! — выкрикнула Киартана. — Мастер Мерион, я прошла ваше испытание! Я одна!

Но маг остался непреклонен.

— Завтра тебе придется в одиночку набрать одну из бочек, — сурово заговорил он, — а если продолжишь перечить — обе бочки.

Она не верила своим ушам. Мерион наказывал её на глазах у остальных учеников, которые уже её ненавидели. Киартана собиралась продолжить спор, раскрыла рот, но под суровым взглядом мага закрыла снова.

«Дерзнёшь ли?» — спрашивал он взглядом, а Киартана не смогла ему ответить, отбросила тарелку и в слезах выбежала из столовой.

Мама присела к ней на кровать и погладила по голове.

— Деточка, мастер Мерион строг, но справедлив… — заговорила она в утешение. — Со временем ты поймешь, почему он так много от тебя требует…

— Ненавижу его задания! — бросила Киартана сквозь слёзы. — он хочет, чтобы я сдалась… А ведь это я прошла его испытание! Никто из них не догадался…

— Он любит тебя, по своему, и желает только добра.

Киартана плакала навзрыд, а Мариса гладила её по голове.