Слон. Избранные стихи

Владимир Кочнев

Третья книга стихов поэта Владимира Кочнева. Сборник включает тексты разных лет, а назван по наиболее часто цитируемому стихотворению в литературных статьях и среди читателей.

В зоопарке

слон

Я видел по телевизору

Как взбесился слон, выступавший в цирке

Сперва он наступил на дрессировщика

А после на парочку клоунов

Оказавшихся рядом

Люди рванули от него кто куда

И выглядели при этом не лучше

Стайки тупых обезьян

А один (его потом назвали храбрецом и героем)

Попытался даже закрыть перед ним ворота

Но слон взмахнул хоботом

И герой отлетел словно бумажный лист

Слон вырвался на улицу и побежал

Он весело трубил

Расталкивая машины, автобусы

Давя пешеходов

Возможно, он добежал бы до родных джунглей

Но через пару кварталов его застрелили

Тем не менее

Слон победил

Хотя бы раз в жизни

Он почувствовал себя слоном

А кто бы из вас знал

Как мне хочется

Почувствовать себя человеком.

иди говорит

в процедурную

ждет тебя молодая

красивая

хочет видеть

прихожу

молодая но не красивая

рот прикрыт повязкой

сколько лет спрашивает

шесть

снимай говорит штаны

снимаю

ложись говорит

ложусь

трет ваткой

колет…

вот она

первая боль

первый обман и

первая неудача любви

в чужом доме

я надел чужие ботинки

и гуляю по этажам

вслушиваясь в эхо подошв

это так странно

как будто говорить

с кем-нибудь

хурма

пока его мать на работе

его отец временно безработный

замещает няню

сидя с ним

и чтобы выжить

ворует хурму в супермаркете

все ради будущего:

скоро сын вырастет

и

научится

тоже

воровать

хурму в супермаркете

любовь подростка

я видел любовь подростка

хрупкую словно куклу из папье марше

он шел по морозной улице

прижимая ее к груди

тщетно пытаясь сберечь

она сломалась когда

он увидел свою девушку

с другим

пока ты спишь

Безликие твари бродят во тьме

Худосочные рыцари в латах умирают от непонимания

Истлевает листва

И железные двери дрожат словно губы

Пока ты спишь я ворую чужие сны

Рву лепестки чужих слов

Чтобы плести колыбельные

Но ты репетируешь смерть

И лицо твое молчаливо

Словно могильная маска

Ты та принцесса в стеклянном гробу

Но не просыпаешься от поцелуя

А значит я упаду рядом и буду спать вечно

Неужели нам и тогда приснятся разные сны?

однажды

дверь Московского Союза писателей отворилась

И на пороге возник странный старик

в дряхлом пальто

Вы откуда? — спросили его

— Я Крученых, — ответил он

Все думали он давно умер

(лет 60 назад)

А он жил этажом выше

В голой комнате,

Спал на солдатской кровати…

Что добавить не знаю

Может быть

Дыр Бул Щыл?

портфель

ты выходишь из дома

с портфелем под мышкой

весь зареванный и красный как вишня

на тебя только что орали матом

и чуть ли ремнем не выпороли

за то, что ты купил портфель

не тот, который был нужен

ты идешь мимо скамеек

деревьев, дворовых пацанов

и их бабок

в воздухе запах угасающего лета

и все здесь прекрасно кроме тебя

где по твоей красной роже

все понимают: случилось

что-то не то

но спросить никто не решается

ты приходишь в магазин

и две молоденьких продавщицы

удивленно разглядывая тебя

уверенно отказывают

в обмене

«мы не меняем товар мальчик!»

и тогда ты понимаешь

как он уродлив

с его овальной ручкой

коричневым цветом

и небольшой розочкой с боку

и как уродлив ты сам и

весь этот день

тебе около десяти

и это твоя первая

большая покупка

ты выходишь на улицу

не зная, что предпринять

и решаешь что больше

никогда не вернешься домой

ты вспоминаешь

об этом случае

в кресле психоаналитика

спустя двадцать лет

вспоминаешь и думаешь

боже мой, ерунда то какая

неужели это могло

на что-нибудь повлиять?

родители то меня любили

по настоящему…

все не клеится у тебя в жизни

ни на работе

ни в семье

твоя жизнь

мусорная канава

в которую тот портфель выкинули

ты вспоминаешь его

неожиданно ярко

коричневый, с ручкой

и розочкой сбоку

разве он был так уж и плох?

в зоопарке

было весело

Жираф раскачивал длинную шею

пытаясь ударить себя головой по заднице

Конь носился по кругу и бил копытом ограду

Пеликаны махали подрезанными крыльями

Безглазый стервятник вращал туда сюда головой

Мартышка вцепившись в решетку

тряслась словно панк на концерте

Но самым смешным оказался чувак в странном прикиде

Перебегая от клетки к клетке

Он корчил рожу кричал улюлюкал

Я ходил за ним до самого вечера

Он был неотразим

дом творчества

Старый, забытый богом дом творчества,

Где с советских времен

Задержались мумии местных писателей

И начинающие поэты лет под сорок.

Самым живым среди них был шизофреник.

Он всегда называл говно-говном,

Ни с того, ни с сего начинал петь,

В скучные моменты выходил из зала,

Громко стуча подошвами.

Он цитировал строки хороших,

Но никому больше тут не известных поэтов,

Ходил в рваной одежде,

Женском свитере, надетом навыворот

С рюкзаком, полным книг, за спиной.

Он постоянно принимался писать,

Мгновенно забывая все написанное.

Все его гнали,

А я немного завидовал

кукла

кукла, брошенная под лавкой

похожа на маленького человека

даже больше чем сам человек

маленькие красные каблуки

оставившие след на песке

маленькие красные губки

на которых застыл поцелуй

белое платье растоптано

словно непрочитанная записка

просунутая под дверь

волосы растрепанны словно нежность

застрявшая на пороге

маленькая маленькая кукла

тянущая тонкие руки

словно ростки к небу

возьмешь ее на ладони

и сразу почувствуешь

как сильно она

тебя любит

посмотри как трогательны

двое глухонемых

красноречиво беседующих на своем секретном

наречии в центре летнего парка

они не слышат шуршанья листвы

шума ветра, скрипа качелей

им недоступны шорох гальки

резкие крики

или доверчивый шепот

но взгляни как трепетны движения

пальцев, как эмоционально и нежно

они говорят

иногда нелепо касаясь друг друга

ладонями

словно два тюленя или две ласточки

облитые нежностью взаимного понимания

взаимной боли

и отчуждения

может весь слепящий сверкающий мир

им и вовсе не нужен?

и им хорошо просто видеть

друг друга

находя глубину в общем

взаимном молчании

общем секрете

слышать лучше

слышащих

говорить ясней говорящих

неважно что

пробудит это

в тебе

Сердцебиенье дождя

Гитарист замурованный в магнитофоне

Электричка под дикой луной

Горы синего снега

готовые к смерти

Неважно кто ты

Поэт

Инженер

Или работник ж\д

Однажды это придет

И расставит все по местам

концерт любимой г.о.

Мне двадцать два

двадцатилетние

Толкаются в первых рядах

Бесятся,

Рычат

матерятся

Я тоже толкался,

Но быстро устал

И меня оттеснили

Назад

Я прыгаю но не очень

Ору но не громко

Через пару лет

вероятно буду просто стоять,

махая рукой

а потом и сидеть

Как те чмошники в задних рядах

Старость

любовь

он был жестковат

но любовь подхватила

его

огромной ладонью

швырнула об стену

от которой он

отскочил как мячик

став значительно мягче