Сеятели

Владимир Леонидович Шорохов, 2019

Сейла сказала, что разводится. У Конона осталось мало времени, чтобы переубедить жену, он этого не успел, и брачный контракт был расторгнут. Сейла вернулась, но только Конон уже не помнил, кто она такая. Точно так же, как и она уже не вспомнила своего бывшего мужа… Блокировка прошла успешно. Однако произошëл сбой, и Конон увидел реальный мир. Сеятели – это священная каста, цель которой – создавать жизнь. Они бороздили космические просторы от звезды к звезде, выискивали планеты и сеяли на них жизнь. Но в одной экспедиции что-то пошло не так. Главных героя два: один уже своë пожил, а другой только встал на путь сеятеля. Мëртвая планета, кислотные дожди… Но свою миссию выполнить необходимо.

Волшебная пыльца

Если вы сможете найти путь без каких-то препятствий, он, вероятно, никуда не ведёт.

Она как-то ужасно выла, будто по телевизору показывали фильм ужасов. Обнажённая женщина затряслась в агонии, сухие пальцы растопырились, пытаясь схватить пустоту, а глаза… Они просто провалились, словно на полу валялась мумия. Она ещё минут пять хрипела, скребла ногтями по полу, а кот, привыкший к подобному зрелищу, просто довольно растянулся на диване, свесив пушистый хвост и прищурившись от яркого солнца, зажмурил глаза.

Пяточка, величиной не более ноготка на мизинце, сконцентрировала в себе несколько десятков тысяч нервных окончаний.

–Аааххх… — не то прошипела, не то сладостно прохрипела старуха.

Она с трудом разжала сухие пальцы, редкие ресницы задрожали, и пергаментная кожа век, чуть ли не трескаясь, открыла её светлый взгляд. Ярко-голубые глаза выглядели странно на старческом лице. В них сияло что-то очень далёкое, спокойное и в то же время очень знакомое. Женщина потянула руку, чуть приподняла её и посмотрела на свои пальцы. Они уже не дрожали, и грудь перестала трястись, сердце успокаивалось.

— Ах… — уже спокойней выдохнула она и как-то странно улыбнулась.

* * *

Нервы. Они управляют телом, через них проходят сигналы. Мы чувствуем, когда тепло и как нам поставить ногу во время движения. Нервы — это коммуникации между мозгом и его функциями. Что происходит с телом, если нарушить столь тонкую нить? Иногда ничего страшного, — просто потеряем чувствительность. Бывает и так, что мышцы перестают подчиняться, поскольку не получают приказа, и тогда всё…

Мичил вместе с Норрисом работал над проектом по восстановлению слуха у глухих. Проект неновый, ему уже несколько десятков лет. В ушную улитку вводится тонкий электрод с множеством микросенсоров, которые, получая сигнал из чипа, вшитого за ухом, возбуждают волоски, а те создают нервный импульс и передают их уже в мозг. Но у этого метода было слепое пятно. Сам по себе чип ничего не делал, если на него не воздействовал слуховой аппарат, прикреплённый к уху.

Мичил хотел упростить метод, избавиться от чипа и заставить волоски работать в привычном режиме. Ему удалось создать волокно, которое при определённых условиях начинало выращивать искусственные нервы. Метод старый, но его нервы соединялись с уже существующими клетками, строили свои мостики и, удлиняясь, начинали пропускать сигналы.

«Гроздь Мичила», — так её прозвали. Это тоненькая нить, тоньше волоса, на ней через каждый миллиметр крепился сенсор, что при облучении начинал строить клетки нервов. Сама «Гроздь Мичила» вшивалась одним концом к существующему нервному каналу, а другим уходила в то место, где связь с нервами была потеряна. У этого метода был большой минус. Нервные клетки росли только вдоль нити. Однако первые лабораторные испытания были успешны.

Кандас пострадал на работе. Сильный порыв ветра обрушил башенный кран, произошёл разрыв нервного канала между 11 и 12 позвонком, и теперь он не чувствовал ног. Хирурги рискнули, а Кандасу ничего другого не оставалось, как просто надеяться.

Десятки нитей «Грозди Мичила» протянулись вдоль керамического позвонка, — они соединили разрыв, — и все стали ждать чуда. Прошло более месяца, прежде чем Кандас ощутил прикосновение руки доктора к его ноге, а уже через шесть месяцев он смог самостоятельно сделать первый шаг. Но это было только начало.

Первые нити были непрочными. Им необходимо было постоянно облучаться, чтобы искусственные клетки оставались в живом виде. Но даже если всё шло хорошо, года через два вновь выращенные клетки разрушались, и надо было начинать всё с начала.

* * *

— Макси, хватит лежать! Ну же, лежебока, вставай.

Женщина, лежавшая на полу, потянулась, с её лица не сходила блаженная улыбка. Кот вытянул в её сторону свою лохматую мордочку, прищурился и опять закрыл глаза.

— Вот лентяй, сколько можно спать? Вставай, пойдём гулять.

Тонкая старческая рука легла на живот, погладила его, сухие морщины собрались вокруг её впалого пупка. Ах… Тихо выдохнула женщина и, собравшись с силами, села.

— Как это приятно, незабываемо, — зачем-то сказала она своему коту, а тот даже лапой не дёрнул. — Макс, это удивительно, ты понимаешь меня? — но он продолжал спать, не обращая внимания на свою хозяйку.

* * *

Зэлма изменила «Грозди Мичила», избавилась от нити, теперь её субстанция была больше похожа на киселеобразную массу, в которой, словно икринки, плавали сенсоры. Вокруг каждого шарика после запуска процесса начинали расти сотни и тысячи нервных клеток. Они превращались в клубок и, если по близости был живой нерв, а они в теле находились повсюду, сразу начинали строить свои каналы.

Процесс вживления стал проще: один укол в точку посева. Дальше оставалось только ждать. Но и в этот раз учёные не смогли добиться, чтобы их искусственные нервы жили так же, как человеческие. Наступало время, и те начинали разрушаться.

Потребовалось много времени и тысячи экспериментов, но сейчас искусственные нервы жили. Они повышали чувствительность кожи в сотни раз. Пальцы скользили по бумаге, а маленькая девочка Ора тихо читала:

— Далеко в горах, там, где редко ступала нога человека, обитали загадочные животные. Они были похожи на небольших лошадей…

На идеально ровной бумаге её сверхчувствительные подушечки пальцев ощущали микроскопические шероховатости. Губки шептали сказку про единорогов. Она точно также рассматривала картинки, рассказывая маме, что видит.

Этот же метод был применён для слепых, чтобы они могли ходить самостоятельно. Специальная камера в очках передавала сигнал на электронную матрицу, прикреплённую в районе левого локтевого разгибателя запястья. В этом районе кожа подвергалась посеву нервных клеток, и теперь могла «видеть» то, что показывала камера.

Бред? Но это так. Клетки становились настолько чувствительными, что через матрицу слепой мог «лицезреть» то, что находится перед ним. А после тренировок у него уже получалось не просто «рассматривать» крупные предметы (машина, дом), но и мелкие (ложка, чашка).

* * *

Старуха перевернулась на бок, её тощие груди повисли, но на лице продолжала сиять таинственная улыбка. Пальцы провели по полу, она, как в юности, дунула на пылинку, и та, тут же подхваченная слабым ветерком, оторвалась от паркета и куда-то улетела.

Зоя не спешила подниматься, — всё ещё не пришла в себя. Она вспомнила Фида и как семьдесят лет назад он пригласил её на танец. Как же он неуклюже перебирал своими ногами, истоптал голубые, похожие на фиалку, её босоножки. Старушка улыбнулась и осторожно положила свою костлявую руку на пол.

* * *

Наталья работала в экспериментальной лаборатории института нейрофизиологии РАН. Её отдел уже давно проводил испытание над своей собственной разработкой по выращиванию искусственных нервов.

Бледно-розовая, с белыми крапинками, как пыльца, густая жидкость обладала, как говорила Наталья, волшебными свойствами. Один укол, и уже через неделю в точке посева появлялось белое, еле уловимое пятнышко сгустка нервов. Оно что-то напоминало. Она прикасалась электродом и сразу шла реакция.

— Потрясающе, — только и говорила, смотря показатели на мониторах. Сигналы проходили молниеносно, колония нервов разрасталась вокруг ядра-пыльцы, создавая всё больше и больше ответвлений. — Потрясающе, — повторяла, приготавливая новый шприц для инъекции.

Это бледно-белое пятнышко под кожей чуть выпирало, образовывая маленький бугорок. Наталья помнила свою грудь в молодости, удивлялась белым бугоркам вокруг сосков. М…. промычала, вспомнив как это было приятно, когда его рука касалась их. Но это было слишком давно, она уже и забыла эти ощущения. Ей некогда было заниматься собой, а может нервы утратили своё первоначальное значение, и она потеряла чувствительность.

Шприц был готов. Неприятная процедура, но женщина сделала всё сама. Один-единственный укол. Игла ушла под розовый бугорок. Боль не проходила долго: что-то зудело, ныло. Она даже приняла обезболивающее, боль утихла только к вечеру. А после наступили рутинные дни.

Она проснулась ночью. Сладкий сон не отпускал. Наталья открыла глаза и посмотрела в потолок. Сквозняк от незакрытого окна чуть качнул тяжёлую штору. Что-то её встревожило. Она постаралась вспомнить сон, но это был не он. Почему-то сердце защемило. Девушка положила руку на грудь и тут же замерла. Возникло давно забытое, такое трепетное, волнующее ощущение. Женщина села, посмотрела на спящего мужа. Как давно это было. Её рука коснулась его пальцев, торчащих из-под одеяла. Да, да, это оно, то самое ощущение, когда он прикасался к ней.

Встала и быстро пошла в ванную, сняла ночную сорочку и с удивлением посмотрела на свою грудь. Сосок, на котором был сделан укол, слегка сжался, второй же — был спокоен. Наталья пальцем коснулась кончика розового бугорка и сразу ощутила не то укол, не то слабый ожог.

— Ух… — только и успела произнести, как сразу всплыли воспоминания юности. — Сработало, — радостно прошептала и ещё раз дотронулась до скомканного соска.

Искусственные нервные клетки колонией сформировались вокруг пыльцы-зародыша. Их тонкие волокна потянулись в разные стороны, увеличив чувствительность кожи в сотни раз.

— Это потрясающе, — прошептала женщина, касаясь своей груди, и её глаза засияли от радости.

* * *

Зоя тяжело поднялась. Тело начало замерзать. Она вздрогнула, потянулась к пледу и осторожно, будто боялась сломаться, закуталась в него. Сразу стало тепло. Ах… Опять с нежностью в голосе сказала старушка, посмотрела на сладко спящего кота, коснулась пальцем его ушка, — тот дёрнул им, но глаза так и не открыл.

Как это приятно, вспомнить свою молодость, будто сделала шаг назад. Шлёпая босыми ногами, Зоя зашла на кухню, включила чайник. Опять нахлынули воспоминания: Фид любил морковный сок, а по вечерам заваривал ей из листьев лимонника чай. Открыла шкафчик, достала стеклянную банку с травой. Запах… Он напоминает ей его, но Фид ушёл слишком рано, и старушка осталась одна. «Милый, я люблю тебя», — тихо сказала про себя и насыпала щепотку травы прямо в стакан.

Вернулась в зал. Кот Макс продолжал сладко спать. Она села в кресло, отодвинув подальше пульт управления от «волшебной пыльцы». В груди ещё что-то щемило, но через минуту-другую всё успокоится и останутся лишь воспоминания.

* * *

Ждать новых подопытных кроликов, как она говорила про пациентов, решивших испытать её чудо-пыльцу, уже не было сил. Наталья проводила испытания на себе. Новый укол, дни ожиданий, и вот второй сосок пока чуть-чуть, но преобразился. С закрытыми глазами она прикасалась к нему. Так женщина могла лучше ощутить ту гамму ощущений, что тихо просыпалась в ней.

— Ты влюбилась? — вдруг неожиданно спросила её Светлана. Они вместе уже более десяти лет работали, и та знала её не хуже, чем саму себя.

— С чего ты взяла? — удивилась Наталья, хотя почувствовала, как её лицо слегка покраснело.

— Меня не обманешь, — шёпотом, чтобы никто посторонний не услышал её, ответила подруга.

Нет, не влюбилась, и Наталья это знала точно, вспомнила, как любила Дмитрия, своего первого мужа. Почему она про него думает, ведь расстались они давно, да ещё и со скандалом. Но она его любила очень сильно, — готова была бросить кафедру, чтобы умчаться за ним в Архангельск.

После того как ввела себе «волшебную пыльцу», появились воспоминания. Искусственные нервы разрослись, — они были только толчком к её памяти. И теперь, каждый раз прикасаясь к розовым бугоркам, чуть прикусив губу, Наталья ощущала его руки из прошлого. Истома, женское наслаждение, желание любить и быть любимой. Что это? Размышляла, делая очередные пометки в своем журнале.

Чувствительность кожи к прикосновениям многократно возросла, а с учётом пережитого в прошлом, это давало ей гамму новых эмоций.

— А что, если? — она не договорила. — Нет, это глупости.

И всё же Наталья решилась на новый эксперимент с «волшебной пыльцой». Сделала укол в самом неожиданном месте. Образовался небольшой бугорок. Раньше его ласкала, но со временем всё стерлось и стало каким-то далёким, даже чуждым. Но эксперимент надо было продолжить.

«Волшебная пыльца» была усовершенствована, теперь в её состав стали входить новые элементы. Изначально пыльца была предназначена для выращивания искусственных нервов. Затем в неё добавили нейронные возбудители (идеально ровные шарики размером с микрон). Если на них подавался через пульт сигнал, они возбуждали нервы, как будто кто-то прикасался к коже. Ощущения становились реалистичными.

— Нет… — тяжело дыша, Наталья с трудом отпустила кнопку пульта.

Сигнал буквально взорвал её изнутри. Всё жгло, горело, полыхало. Она не ожидала такого эффекта. Глаза хлопали, а пальцы продолжали трястись. Её клитор кипел. Впервые за двадцать лет она испытала тяжёлый оргазм. Так просто: через несколько секунд после одного нажатия кнопки она корчилась в агонии наслаждения.

— Это бомба, — придя в себя, сказала Наталья и отодвинула подальше пульт.

* * *

Утром она любила побаловать себя, и сегодняшнее утро не было исключением. Тело успокоилось, остались только чувства, что породили нервные импульсы у неё между ног. «Ох… — тяжело выдохнула Зоя. — Надо одеваться», — подумала. Встала, плед, как с вешалки, нехотя соскользнул с её плеч, морщинистая спина вздрогнула от прохладного воздуха. Шаркая ногами, старушка ушла в спальню.

Уже много лет она использует пульт с романтическим названием «Сказка», хотя ничего сказочного тут нет. Секс-шоп, интернет-магазины предлагают множество стимуляторов, но этот… Да, именно этот она выбрала. Три укола с интервалом в одну неделю, а после того как вышла замуж вернулась в обычные дни. Несмотря на свой внушительный возраст, как говорит Светлана, её соседка, «столько не живут», искусственные нервные клетки разрослись, создав сеть. Теперь, посылая сигнал для возбуждения, она делала шаг в прошлое.

Сперва боялась сама себя, думала, что сошла с ума. Зачем мне это? Пора подумать о покое, но она в своей жизни сделала всё, что могла, вот и рискнула.

— Милый, ты где? — нежно говорила, открывая прикроватную тумбочку и вытаскивая маленький тёмно-фиолетовый пульт.

* * *

Наталья продолжала свои эксперименты. Создала программу погружения, где можно было выбрать несколько сценариев. Пульт самостоятельно менял интенсивность и время возбуждения «пыльцы». Теперь её тело могло от нескольких минут до получаса погружаться в эротический транс, а после обязательно была кульминация, и снова оргазм. Но и тут Наталья смогла добиться многого. Оргазм мог быть разным: слабым, тягучим, нервным или взрывным.

Создала перчатки, в которые были вмонтированы волокна передатчика. И сейчас, не прикасаясь к телу, проводя ладонью, ощущала его. Да, именно его, будто её гладят.

Искусственные нервы через «волшебную пыльцу» подчинялись ей. Она управляла ими, то создавая лёгкость, то погружая тело в боль, от которого мышцы сводило судорогой. Но всегда знала, что это временно, ещё мгновение, и в пульте сработает предохранитель, который отключит сигнал. И тогда всё… Тело проваливалось.

Эпоха физического контакта отходила в сторону. Женщине не нужно искать партнёра, чтобы испытать наслаждение. Зачем лишние разговоры, вечное шатание по кафешкам, глупые улыбки и лживые обещания? Всё намного проще, — пара уколов с «волшебной пыльцой», неделя-другая ожидания и твоё счастье у тебя в руках. Остаётся только нажать на кнопку пульта и…

Мир грёз стал реальным. Женщины так же, как и мужчины, стали свободными от взаимных обязательств. Та сладкая конфетка, как поощрение за размножение в виде сексуального наслаждения, отпала. Нет секса, но есть та самая конфетка и её много, — ровно столько, сколько за раз можно проглотить.

Люди, как та крыса в эксперименте, проведённом ещё век назад, что нажимала на кнопочку, а проводок, подсоединенный к точке наслаждения в её мозгу, давал слабый импульс, и крыса была вечно счастлива. Но наступал момент истощения, и крыса погибла. Люди оказались не лучше. Они уединялись, забыли про реальный мир, и уже слабеющими пальцами продолжали жать кнопку на пульте «сказка». И с последним выдохом получали уже шоковый оргазм.

* * *

— Макс, ты всё ещё спишь? Пойдём, перекусишь, — и только на этих словах кот соскочил с дивана, и даже не успев потянуться, убежал за хозяйкой на кухню. — Вот обжорка, да не спеши, не спеши, это всё твоё.

Уже в семь утра Зоя знала, чем займется. Через час отведёт внучку в школу, — она пошла в третий класс. Потом пешком до ветеринарной клиники, — там работает её сын. Ей не было скучно, может, поэтому и её голубые глаза сияли, будто старушке всего-то двадцать лет. А может они были такими живыми потому, что кнопка «сказка» возвращала в юность. Зоя никому не хотела об этом говорить: её прошлое и настоящее всегда с ней.

Она погладила кота, рука легла на живот, улыбка коснулась иссохших губ и, выпрямившись, старушка пошла допивать уже остывший чай.