Идея любви. Рассказы

Владимир Марушкин

Три коротких рассказа о любви, дружбе и мыслях, посещающих человека в определенные моменты его жизни. Читайте легко и с удовольствием!

Глава 1

Мы тихо шли по улице. Как хорошо иногда вот так просто пройти с любимой по вечерним улицам города под медленно спускающимися с небес крупными хлопьями первого снега. Юля говорила, делясь со мной впечатлениями о только что увиденном спектакле, откуда, собственно, мы и возвращались. А я слушал и не мог наслушаться. Её плавная и одновременно восторженная речь, казалось, вторила настроению чудесной погоды, сказочному вечеру и всему тому, что сейчас происходило в моей душе. Тогда я окончательно понял, что то чувство, которое я испытываю к ней, и есть любовь, я твердо осознал, что люблю ее. Мы подошли к Юлиному подъезду и еще долго стояли напротив друг друга. Я смотрел в ее голубые с озорной искоркой глаза и понимал, как дорога мне эта девушка.

Время шло, и Юля заторопилась домой. Поцеловав меня на прощание, она подарила мне частичку чего-то такого, отчего трепетно возликовала душа, принося мне осознание того, что теперь я по-настоящему счастлив. Юля ушла, скрывшись за дверью подъезда. Тепло ее нежных губ еще долго жило на моих устах, я, кажется, боялся дышать и делал это очень осторожно, чтобы не спугнуть, не прогнать этот удивительный вкус утренней свежести.

Я глубоко вдохнул и, развернувшись, хотел пойти домой, как вдруг грубая сила просто пригвоздила меня к двери подъезда. Их было много, я даже не успел сосчитать всех сразу. Они окружили меня неровным полукругом, пожирая гневными взглядами. С первых секунд ситуации я отбросил мысль бить того, чья рука плотно, за горло, прижала меня к дверям. Дернись я, и, думаю, койка в больнице месяца на три мне была бы обеспечена, если вообще не убили бы. Поэтому, осознав, что рисковать в данной обстановке глупо, решил спокойно подождать, чего же хотят от меня эти парни. Хотя какое там спокойствие, адреналин давно уже гулял в моей крови, заставляя сердце учащенно биться и окутывая ноги неприятной и сковывающей слабостью.

— Ну, что, любовник, никак не можешь отойти от последних минут свидания? — сказал тот парень, что прижал меня к стенке, я почувствовал, как от него сильно пахло спиртным. — Мы видели, как она тебя засосала, — продолжал он, тут же услышав поддержку своих единомышленников в виде дружного смеха. — Чего молчишь-то?

— А ты врежь ему, Колян, может, тогда скажет что, а мы послушаем, — вставил другой, что стоял справа. Я мог видеть его только боковым зрением, так как мощная рука не давала мне повернуть шею ни на градус.

— Зачем же, я думаю, он и так все поймет, — дыхнул на меня перегаром обладатель сильной руки. — Ведь поймешь же, а?

— Чего надо? — прохрипел я.

— Шоколада, — резко сказал он и, видимо, сам обрадовался своей шутке. Ему польстило и то, что сзади юмор оценили и его товарищи, которые одобрили сказанное громким гоготом.

— Ты чего к Юльке ходишь? — наконец, перестав смеяться, свирепо спросил он, попутно еще сильнее сдавив мне горло.

— А тебе какое дело? — ответил я, стараясь не выдавать страха.

Я не успел закончить фразу, как в один миг почувствовал, что давление на горло ослабилось, а вслед за этим увидел, как огромный кулак резко летит мне в лицо. Увернуться не получилось, и он угодил мне точно в нос, причем удар был не слабым, потому что вслед за этим я сильно ударился головой о дверь подъезда.

— Ответ неверный, — загоготал он и тут же снова придавил меня к двери.

Струя крови быстро хлынула из носа и, капая с подбородка, лилась на куртку. Я попытался зажать нос рукой, но, почувствовав давление на горло, оставил эту попытку.

— В общем, так, слушай сюда, — заключил он. — Даем тебе неделю срока, и чтобы за эту неделю ты расстался с Юлькой, и чтобы еще при этом она считала тебя последним говнюком. Иначе тебе конец, отметелим, «мама, не горюй». — он немного подумал и добавил, — да, и еще пацанам вон бутылку поставишь за беспокойство.

— Две, — почти хором заорали остальные.

— Две, — утвердительно кивнул он. — Понял?

Я согласно мотнул головой, а что мне оставалось делать.

Он еще долго смотрел мне прямо в лицо. Я видел его свирепые глаза, которые то ли от действия алкоголя, то ли от гнева излучали холодный блеск. Наконец, он ослабил руку и отпустил меня. Они пошли по улице, громко и весело что-то обсуждая, а я, достав платок, промокнул нос, потом, зачерпнув рукой снег, приложил его к переносице. Первая мысль, родившаяся в моем возбужденном сознании, подсказывала мне зайти к Юле, но я сразу отбросил ее. Куда я в таком виде. Да и поздно уже. Кровь, наконец, остановилась, и я, выкинув подтаявший снежок, пошел по направлению к дому. Надо было думать, что делать дальше.