Опыт боли и радости. Сборник стихов и миниатюр

Владимир Пироцкий

Это сборник стихов и прозаических миниатюр, пестрых и разноплановых. Наша жизнь, даже самая обычная, наполнена переживаниями, болью и радостью, размышлениями, поступками и ежедневным выбором своей дороги. Понимание ценности ситуации выбора, аккумулирующей жизненный опыт человека, важно в любом возрасте. Осознанный выбор своего пути дает надежду на саморазвитие. Автор, как путник у развилки дорог. Лирический герой автора делится своими переживаниями, сомнениями и старается быть искренним. Книга содержит нецензурную брань.

Город мой…

Мой город, и хмурый, и сонный,

Тебя я не то чтоб люблю,

Твоих электричек галдеж многотонный,

Где годы свои разменял по рублю.

Твоих площадей малолюдность,

Кафешек неспешный дымок,

И парков знакомую скудость,

Вокзал, что слезами намок.

Твою повседневную серость,

Истории каменный шаг,

Умов завезенную смелость,

И душ, сбереженный очаг.

Я все принимаю и помню,

Прощаю, чудес не ищу,

По улочкам грустным и сонным

Шершавый свой крест я ношу.

Все это, от первого плача

До зрелости, старости шока,

От радости до неудачи,

Вместилось в мгновение ока.

А был момент, когда казалось,

Настала новая пора,

Всё забурлило, разыгралось,

И будет всё не как вчера.

Мы просыпались, вспоминали

достоинство и честь,

Что есть на свете правда и счастье где-то есть.

Во все глаза смотрели, читали всё подряд,

До хрипоты сражались на кухнях до утра.

Весь день с трибуны — мысль и ложь, и хрень,

От слов свободы радостно и жутко,

Всё с ног на голову, наотмашь, набекрень,

Но всё по-прежнему: всё то же ухо чутко.

И так же, зрелищ надо нам и хлеба,

На том же месте истуканов строй,

Рука все так же мощно рвется в небо,

Сжимая страшный факел над собой.

Мы идеалы развенчали в шутку,

И вроде все путём, но рвется нить…

А где-то, друг мой вызывает проститутку, —

Не по тарифу, по душам поговорить.

Кто я такой — один из миллиона,

Чтобы тебя любить иль не любить?

Ты дал мне шанс, возьми назад с поклоном.

Спасибо, — не успел меня убить.

Ну ладно, город — друг заклятый,

Чего роптать, бывало хуже.

Мой номер никакой, мильён тридцатый,

Скачу,

как

мя

чик,

я,

по

лужам…