Герцог фронтира, или Вселенская замятня

Владимир Сухинин, 2023

В мире Закрытого сектора наступают большие перемены. Рок, самозваный бог планеты Сивилла, населенной разумными расами, подготовил события, которые должны были изменить существующий порядок и сделать его полновластным хозяином этого мира. Инферно, место обитания демонов, стоит на грани войны за передел сфер влияния. Маховик событий раскрутился, и его уже не остановить. Но тут появляется наш герой, Виктор Глухов, ставший вангорским аристократом и названный орками Тох Рангор – «Тот, кто ломает», и своей кипучей, неумной энергией превращает все в неуправляемый хаос. Потомки впоследствии назовут это время Вселенской замятней.

Глава 4

Закрытый сектор. Планета Сивилла. Степь. Королевство Вангор.

Старые горы. Высокие планы бытия

В степь пришла мягкая, влажная осень. С запада потянулись тучи, гонимые переменчивыми ветрами. Часть туч застревала в Снежных горах, не в силах преодолеть покрытые вечным льдом вершины. Часть огибала хребет и двигалась дальше, принося с собой солоноватый запах морских просторов. Вольные ветра колыхали зеленое море травы, поднявшейся выше колен лорхов от выпавших обильных осадков. Степь пришла в движение.

У восточных предгорий Снежных гор, рассекающих степь почти на треть ее ширины, собирались бесчисленные отряды кочевых орков. Отряды свидетелей Худжгарха целеустремленно двигались к восточной оконечности Снежных гор, перекрывая широкие пространства. Им навстречу, поднимая в небо столбы пыли, двигались западные подгорные племена. Земля гудела. Трава исчезала, оставляя на их пути голую, серую, истоптанную копытами землю. Все живое, что обитало в степи, старалось побыстрее уйти с их пути.

Только орки, верующие в Сына, настолько были преданы Худжгарху, что не имели и тени сомнения в решимости исполнить его волю. А именно воля Худжгарха, Сына Творца, вела их в то место, где они должны были перекрыть путь вглубь степи подгорным племенам.

Десять тысяч воинов, испытавших победы под знаменем Худжгарха, готовы были идти за ним за край ойкумены^[2].

Тысячи всадников с разных концов степи стекались в одно место. Для многих орков было делом чести сразиться под знаменем Сына. Больше битв, больше подвигов — и тем более будет доволен Отец сынами своими. И пусть заблудшие, погрязшие в ереси шаманы подгорных орков сотрясают воздух пустыми словами. Пусть то там, то здесь они объявляют себя то ревнителями старой веры, то сторонниками Нового движения, все они будут посрамлены, как и те, кто был до них. А они, чтущие Сына, воины правды, сражаются по воле Отца всех орков и ведомые его Сыном побеждают. Это была неоспоримая для них истина. Сын Отца вел их от победы к победе.

Все силы Свидетелей, выделенные для сдерживания подгорных орков, прибыли вовремя. Дисциплина, царившая в войсках, была жесткая. Никто не осмелится ее нарушать. В каждой сотне свои пророки. Они имеют связь с Грызом и возвещают волю Сына, если надо, навлекут на нерадивых его гнев. А это страшно.

Грыз не сидел в походном шатре. Он объезжал войска. Разведчики сообщили, что стойбища пятнадцати подгорных племен снялись со своих мест и сплошным потоком двинулись на юг, к ставке Великого хана. Все происходило так же, как и тогда, когда ревнители старой веры шли войной на Свидетелей Худжгарха. Отдельные кочевые племена на их пути становились жертвами алчных вождей и шаманов. Тех, кто не хотел идти войной на ставку Великого хана, громили в скоротечных боях и забирали у них все: скот, женщин, детей. Слабодушных присоединяли к походу. Степь вновь обагрилась кровью орков в братоубийственной войне.

Слухи о кровавом походе разлетались по степи со скоростью перелетных птиц. На пути воинствующих племен стояли те, кто не хотел признавать Сына, но не хотел и воевать против Великого хана. Грыз специально отступил от предгорий на десять дней пути. Эти племена, не признающие Сына и власть Великого хана, пользуясь воцарившимся хаосом в степи, жили каждый сам по себе. Теперь им довелось испытать тяжелую руку мятежников. Кочевые рода стронулись с места и вместе с стадами животных двинулись на юго-восток, сгоняя со своих мест другие племена. Но неожиданно это могучее движение было остановлено тысячами хорошо вооруженных и решительных воинов. Племена мигрирующих орков встали между молотом и наковальней. Они не были сплочены и, старясь уйти с пути подгорных орков, представляли собой разрозненные рода, самостоятельно продвигающиеся на юг.

Их встречали отряды Свидетелей Худжгарха и объявляли волю Великого хана.

— Дальше пути нет. Или возвращайтесь на свои пастбища, или становитесь в ряды войска, — так говорили им командиры отрядов. — Ваши стада, женщины и дети будут под нашей защитой.

Многочисленность войск Свидетелей, их решимость пугала и впечатляла. Орки, признающие лишь силу, которой они могут подчиниться, десятками, потом сотнями вливались в войско Свидетелей, объединялись в тысячи и занимали место второй линии в боевом порядке войска Грыза.

Грыз с почетом и с уважением встречал каждого из вождей. Оказывал вождям достойный прием и постепенно завоевывал сердца неуступчивых орков.

Тем, кто в самонадеянности проявлял глупость и строптивость и требовал прохода сквозь войска Свидетелей, указывал направление назад к племенам подгорных орков. С такими он не церемонился. Гнал в шею. И многие рода, понимая, что их ждет у подгорных орков, оставляли своих заносчивых вождей, присоединялись к войску Грыза. Таким он обещал защиту и поддержку. А со временем возвращение их угодий. Свою веру в Сына не навязывал. А слово Свидетелей уже принималось степью как твердое слово. И главное, они не грабили, а брали под защиту стада, жен и детей. Орки всегда с уважением относились к силе, а Свидетели были сильны сплоченностью, духом и количеством воинов. Все отлично вооружены, обучены и дисциплинированны.

Охотно шли в строй старики. Они находились во второй линии в войсках и занимали летучими отрядами промежутки между тысячами. Так что ни разведчики противников, никто другой не мог незаметно проскользнуть сквозь боевые порядки войска Свидетелей Худжгарха.

Так уж получалось, что наделенные силой Рока шаманы и вожди мятежников, уверовав в свою непобедимость и высшее предназначение, становились фанатично жестокими к тем, кто не разделял их убеждения. А на тех, кто в страхе пошел с ними, они смотрели с высокомерным презрением и ставили их в первую линию атакующих воинов. Таким оставалось лишь гибнуть и пробиваться вперед. Потому что за их спинами двигались воины Нового движения, которые безжалостно убивали малодушных и тех, кто отступал.

Ряды мятежников росли и становились грозной силой, спаянной страхом и верою в свою избранность.

Постепенно росли и силы Грыза. Ко времени подхода орды подгорных орков в его войске насчитывалось уже шестнадцать тысяч бойцов, и еще пять тысяч шли от Великого хана.

Первая волна орды с ходу схлестнулась с отрядом в сто всадников молодых львов, как их называл Худжгарх. Они были подготовлены и вооружены на космической базе. Несмотря на то что Свидетелей Худжгарха было в пять раз меньше, они приняли бой и не отступили…

Старший ученик шамана подгорного племени орков выхрай, Ургуй, ехал с передовым отрядом в пять сотен отборных воинов. Худой, изможденный многочисленными постами и с горящим взором фанатика, он крепко держал в своих руках верность воинов. Слабость рук шамана компенсировалась лютой жестокостью к любым проявлениям трусости. Хватало одного его слова, чтобы провинившийся воин откусил свой язык или убил самого себя. Его боялись. Перед ним трепетали.

Ему помогали младшие ученики из других племен. Все они были объединены духами лжи и обольщения. Им самим казалось, что они всесильны.

Воодушевленные шаманами воины быстро расправлялись с непокорными родами встречных племен. Гордость и презрение переполняли сердца воинов отряда. А непрерывные победы порождали в них ложное чувство превосходства избранных Отцом. Им казалось, что ничто не могло остановить этот поток жаждущих сражений бойцов. Встречные племена гибли или склоняли головы перед непреодолимой силой Нового движения.

Новое учение было на устах шаманов. Учение об учителях, которых Отец послал детям своим для вразумления.

Учение было простое и понятное для несложного ума орка. Сила рождает власть. А силу дает Отец. Кому Отец дал силу, тот и достоин править степью. Называлось учение Новое движение.

Шаманы перед боем проводили обряд обретения силы, и войско, завороженное словами шаманов, не ведая страха смерти и боли, с диким ожесточением бросалось в битву. Их натиск был неудержим. И пока для подгорных орков все складывалось весьма успешно. Это уже были не разрозненные, как обычно, племена орков. А настоящая сплоченная идеей превосходства орда со своим советом вождей и блюстителями чистоты веры — шаманами. Вожди не имели между собой споров, а шаманы укрепляли их единство. Объединенные войска орды насчитывали больше тринадцати тысяч воинов, но за ними шли неисчислимые стада лорхов, баранов и коз, которых вели и пасли домочадцы.

Этот поход был сродни переселению целого народа. И шел он под лозунгом «Восстановление справедливости в степи». Тех, кто был против такой справедливости, просто разбивали в бою или застигали врасплох быстрым налетом. Делили скот и, разделяя племя на роды, присоединяли к племенам по частям. А тех, кто под страхом смерти вынужден был присоединиться, гнали перед собой, заставляя нападать и грабить другие встречные племена.

Ургуй ехал рядом с командиром полутысячи Грохом из племени жаксыров. Половину отряда составляли пришлые орки под командованием сотников и десятников из проверенных подгорных орков. Отряд уже не раз показывал свою силу и громил непокорные рода других племен.

— Грох! — к командиру полтысячи подъехал десятник из телохранителей. — Разведчики сообщают, что дальше путь перекрыт. Там сотня чужих разведчиков, и они вылавливают наши разъезды. От передовой разведки осталось трое, остальных убили или захватили.

— Смогли узнать, кто это был? — опередив Гроха, спросил Ургуй.

— Да, над ними бунчук еретиков Худжгарха.

Ургуй важно кивнул.

— Да, мы слышали от других вождей, что еретики встали на нашем пути. Ну что же, тем лучше. Сразу покажем этим заблудшим овцам, кто теперь в степи хозяин. Грох, — обратился Ургуй к командиру передового отряда. — Собери всех воинов для ритуала обретения силы.

Грох согласно кивнул и стал отдавать команды телохранителям. Те, получив приказ, быстро разъезжались в разные стороны. Нужно было собрать все сотни вокруг шамана. А тот слез с лорха и стал доставать из седельной сумки сосуды с ароматным маслом.

Действовал шаман без суеты. Привычно порошком мела очертил вокруг себя круг, расставил горшочки и поджег фитили. Вскоре в небо потянулись струйки сизого дыма. Вскоре они окружили стеной сидящего с закрытыми глазами шамана.

Вокруг места, где сидел Ургуй и вдыхал ароматы горящего масла, стали собираться сотни…

— Даргыз! Впереди разъезды подгорных. Их много. Что прикажешь делать? — полусотник из разведчиков был спокоен.

— Как далеко они? — уточнил командир сотни.

— Пять-шесть лиг. Отряды по десять всадников. Но они идут широким фронтом. Прочесывают степь. Грамотно действуют. Между собой поддерживают зрительную связь.

— Заманивайте их в ловушки. Покажите им, что нас мало, и по возможности захватите пленных. Тех, кто попытается удрать, убейте.

Разведчик, не отвечая, молча кивнул и развернул разгоряченного лорха. Он ускакал за холм, а Даргыз по радиосвязи, встроенной в шлем, вызвал командиров десятков.

— Внимание всем командирам. Впереди передовой отряд врага. Разведка ловит их разведгруппы. Нам предстоит бой с превосходящими силами противника. Группа высотной разведки, запускайте дрон-ястреб. Задача — отследить расположение отряда противника. Нам нельзя давать им возможность провести ритуал обретения силы. В противном случае битва будет кровопролитной. Главная цель — шаманы. Подход к противнику должен быть как можно тщательней скрыт. Атака лавой. Первый удар наносим волной огненных шаров. Потом рубака. Атакуем с левого фланга противника с обходом в тыл.

Всем полная боевая готовность. Выдвижение по моей команде.

Новыми военными терминами они пользовались вовсю. Откуда у них это знание и почему, орки не задавались вопросами. Так нужно Худжгарху.

Снаряжение львят было лишь с виду похожим на обычное снаряжение орков. Броня не пробивалась никаким холодным оружием. От магических атак защищали амулеты Худжгарха. На правой руке каждого — браслет с огненными шарами, на левой — торнадо. Щит с встроенным парализатором и в руке мультитул с молекулярным мечом. Худжгарх не жалел усилий для снаряжения и обучения бойцов экспедиционной тысячи.

Все они прошли корабль-базу и получили новые боевые умения.

Разведчики Свидетелей действовали тройками. У каждого была своя роль.

— Шураз. Сюда направляется разъезд подгорных. К командиру тройки подполз молодой орк. Тройка пряталась в узкой изгибающейся лощине. Они слезли с лорхов и лежа наблюдали за местностью.

— Далеко?

— Лагов триста. Их восемь всадников. Едут тесной группой.

— Покажи им себя и замани в лощину. Мы встретим их.

— Понял.

Разведчик поспешил вниз к своему лорху. За ним последовали двое. Они лихо вскочили на боевых быков, и орк-приманка подстегнул своего быка. Тот медленно, но затем все быстрее направился на другой конец лощины. Воин выскочил во фланг разведчикам противника и сразу же стал стрелять из лука. Стрелял очень метко. А не ожидавшие нападения орки сплоховали. Двое воинов, пораженные стрелами, упали на шеи быков. И тут же воин скрылся в лощине. Остальные бойцы, разозленные предательским нападением, погнали быков следом. Нападавший не спешил. Он встретил показавшихся из-за гребня противников стрелами. И еще один раненый свалился с быка, после чего погнал лорха по извилистому дну балки прочь от погони. Преследователи, гортанно издав клич, бросились следом и тут же за одним из поворотов напоролись на огненные шары двух бойцов, находящихся в засаде. Они почти мгновенно сгорели вместе с лорхами. В узкой лощине им некуда было деться. Первый разведчик вернулся и притащил с собой раненого противника…

Короткие ожесточенные сражения происходили по широкому участку степи, и через полтора часа пришел доклад командира разведки.

— Даргыз, всех перехватить не удалось, их слишком много. Троим после схватки удалось уйти. Несколько групп не вступило в бой, отошло. Пятеро захвачены в плен, и сорок воинов оказали сопротивление. Очень яростное. Фанатики. Они гибли и не сдавались. Пришлось принимать крайние меры. Сдавшиеся — это из присоединенных в походе племен. Они не такие фанатики, как подгорные. Мы их допросили. Перед нами передовой отряд из полтысячи воинов. Воины, смешанные из всех племен. Это что-то новое в тактике орков. Ведет их сын вождя племени жаксыров, Грох. Очень жестокий и смелый воин. С ним шаман-прорицатель из племени выхрай, Ургуй. В каждой сотне смотрящий за дисциплиной и покорностью, младший ученик шаманов. Нам надо спешить. Они будут проводить ритуал обретения силы. Действует он три-четыре часа. Потом у воинов наступает сильная слабость, и их можно брать голыми руками. Если не успеем атаковать до начала ритуала, лучше отступить.

— Я тебя понял, Варгуз. Мы уже выступаем. Дрон показал нам место расположения всего отряда противника. Они стягиваются в одно место. В широкую лощину с высохшим руслом реки. Удобная позиция для атаки с левого фланга. Расстояние до противника четыре лиги. Успеем. — Затем по связи с командирами десятков передал: — Всем внимание! Выступаем с исходных позиций. Порядок выдвижения походный. Разворачиваемся в боевой порядок для атаки по моей команде. Вперед!

Сотня шла слаженно и тихо. Лавировали между холмами, до поры до времени скрывая свое присутствие. Ехали быстро, но без спешки. Дрон под видом ястреба кружил в небе. Командир отряда Даргыз имел визор на забрале шлема и видел, как вокруг дыма собираются, теснятся воины отряда подгорных орков. Самый удобный момент для нанесения слаженного удара.

— До противника одна лига, — сообщил по связи десятникам Даргыз. — Разворачиваемся в боевой порядок.

Отряд, следующий двумя параллельными колоннами, стал разворачиваться в лаву. Во главе отряда скакали десятники. Сотник Даргыз скакал в середине и руководил выдвижением. Это раньше командиры орков лихо гнали лорхов впереди своих воинов. Теперь тактика Свидетелей изменилась. Вместо показной удали бойца командная работа десятков и сотен.

От противника их скрывала широкая низина с высохшей поймой реки, в которую для проведения обряда собралась полутысяча. Даргыз видел, как тесно друг к другу, вытянувшись кишкой, стояли воины подгорных орков. А в середине построения клубился сизый дым. Лишь несколько часовых стояли на краю и наблюдали за степью. Они увидели отряд Свидетелей, когда он выскочил из небольшой рощи и стал под углом к низине заходить на атаку.

Сотня уходила вправо от основных сил подгорных орков. Это было странно, и двое воинов замешкались, засмотревшись на всадников. Затем опомнились и быстро спустились вниз. Но атакующих было уже не остановить. Сотня, слаженно огибая широкую балку, спускалась вниз. Ни привычного крика, ни воинственных кличей, так свойственных оркам, не было слышно. Только монотонный, гулкий топот копыт возвещал об атакующих всадниках. Руки воинов были подняты вверх над головами. Скакали, соблюдая равнение в шеренгах.

Изгибаясь, словно толстая огромная змея, сотня всадников втягивалась в балку. Командиры и следующие за ними бойцы уже видели дым и сгрудившихся воинов противника. Те стали медленно, очень медленно разворачивать своих лорхов навстречу массе несущихся всадников. Но было поздно. Основная часть всадников проникла в балку, и от них неожиданно отделилась стена огня. Она быстро понеслась в сторону врага. Десятки огненных шаров создали эту стену, и, когда они встретились с живой плотью лорхов и воинов, раздался долгий, как канонада, оглушительный взрыв. Это слилось в один кромешный ад. Взрывы многочисленных фаерболов, запущенных с разными, хоть и небольшими интервалами по времени, разметали толпу сгрудившихся в одном месте орков. Новый огненный шторм прошел дальше, спалил шамана и его окружение, прорезал, словно нож, ряды орков на противоположном конце и погас за их спинами.

Балку наполнили крики ужаса, боли. Истошно вопили ранее не знавшие поражений раненые и обожженные орки. Громко мычали боевые быки с оторванными ногами, с развороченными внутренностями. А по воздуху разносился сладковатый запах паленого мяса. Низина чернела выжженной землей и обгорелыми телами.

Сотня, завершая разгром противника, проскакала по телам поверженных врагов на другой конец балки. Все было как на учениях. Убегающих в страхе орков не преследовали. Их было мало, и все они в какой-то мере были ранеными и оглушенными. Отряд разошелся по балке. Тяжело раненных добивали без пощады. Тех, кто мог сам передвигаться, разоружали и гнали пешком прочь. Из балки потянулась тонкая ниточка обреченно бредущих орков.

Это было первое и обидное поражение Нового движения на поле боя. Даже не поражение, а разгром. Шаманы подгорных, узнав про это, задумались.

Ранняя осень в Снежных горах затянула небо в лохмотья темно-серых туч. Местами прошли сильные дожди, и дороги размокли. Наступила пора сбора урожая. Но Младшим домам было не до сбора урожая. Братство мобилизовало население районов, где компактно расположились Младшие дома. Забирали в войска всех: и воинов, и пастухов, и землепашцев. В боевую готовность пришли пограничные силы и, покинув места службы, концентрировались в районах, приграничных с Вечным лесом.

Новый глава Братства развил бурную деятельность. Его штаб стал штабом восстания. Проблема заключалась только в том, что отсутствовали связь и координация действий с экспедиционным корпусом лесных эльфаров. А без их поддержки не имело смысла начинать боевые действия. Сил не хватит. Раньше этим вопросом занимались глава Дома Медной горы и подготовленные инструкторами лесных эльфаров его спецы, Дети ночи. Но после странной и необъяснимой гибели почти всех взрослых членов Дома связь с корпусом оборвалась, и ее надо было наладить снова. Кроме того, между снежными эльфарами Младших домов и Вечным лесом возникли напряженность и недоверие. Кто-то очень умело ломал все планы и стравливал их между собой. Военно-политическое руководство Братства грешило на Кирсан-олу, брата князя Вечного леса. В лес с широкими полномочиями был откомандирован заместитель главы Братства, лер Остерма-ил.

Дорога в лес, где ждали «союзники», была известна и пароли тоже. Лер Остерма-ил надеялся, что они остались в силе. Путь пролегал через узкий край пустынной степи и предгорий Старых гор. Отряд из десяти всадников передвигался скрытно и только ночами.

Они спешили. К удивлению снежных эльфаров, ранее безлюдные степи теперь были обжиты кочевьями орков. Они не подходили к самим горам, но вдалеке ночами виднелись огни походных костров.

— Как же сильно изменились времена, — огорчительно произнес лер Остерма-ил. — Он вглядывался в темноту горизонта, где пылали отблески многочисленных костров. — Раньше, в былые времена моей молодости, разве ж можно было даже подумать, что орки вновь заселят этот участок степи. Где величие нации? Какой упадок, леры! — Он говорил, ни к кому конкретно не обращаясь. — Я помню, как молодыми мы тут хорошо почистили местность от зеленых лягушек. А теперь!.. До чего Старые дома довели наш народ!.. И я благодарю судьбу, что остались еще в наших горах неравнодушные эльфары к великой судьбе нашей нации.

Речь лера Остерма-ила была пронизана низкопробным пафосом, к которому привыкли его спутники. Они отвели взгляды от далеких огней орков и промолчали. Трое из них понимали, что им предстояло договориться о помощи лесных эльфаров в войне со Старшими домами, даже идя на большие уступки, вплоть до подчиненности управлению Снежными горами из Вечного леса. О какой гордости снежного народа и его великой судьбе тут могла идти речь? Тем более что пограничные силы, набираемые из Младших домов, давно перестали охранять этот рубеж. Да и к чему это, если там союзники, а орки по привычке избегали тут селиться. Опасно… Было. Но, как они увидели, времена действительно изменились…

Миновали за одну ночь степь и вступили в приграничный лес. Он зарос молодыми порослями, колючими кустарниками и стал труднопроходимым. Приходилось двигаться извилистыми кабаньими тропами.

Переночевали в пещере, на склоне хребта Старых гор, и утром двинулись вдоль подножия на восток. Где-то там должны быть расположены скрытые заставы лесных эльфаров. Мобильные группы пограничных рейдеров. Путь посольской миссии шел к ним.

Остановили их уже через полдня пути. На склоне впереди и выше появился воин в сером маскхалате, и он махнул рукой.

— Стойте! — приказал он. — Назовитесь!

— Я лер Остерма-ил, — повышая голос, крикнул снежный эльфар. Он выехал немного вперед от основной группы. — Заместитель главы Братства. Еду с посольством к нашим союзникам — лесным эльфарам.

Воин в маскхалате рассмеялся.

— У нас есть союзники, это люди. А снежные эльфары — наши неблагодарные слуги. Мы не нуждаемся в союзе с вами. Вы этого еще не поняли, ледышки?

Остерма-ил, ища поддержки, обернулся на своих спутников, но те нахмурились и потупились. Никто не проронил ни слова. А воин продолжал глумиться.

— Если хотите проехать до нашего начальства, скажите, кому принадлежат Снежные горы. За каждый неправильный ответ будем убивать по одному снежному эльфару.

Теперь со всех сторон отряд окружили вышедшие из-за камней и кустов воины в маскхалатах. Их было около трех десятков, и они откровенно смеялись над растерявшимися снежными эльфарами. Те, как ротозеи, проехали мимо и никого не обнаружили.

Не так себе представлял лер Остерма-ил встречу с союзниками. Видимо, что-то изменилось в Вечном лесу или сведения о сложном положении Младших домов дошли до лесных эльфаров, и они получили новые указания. Догадаться, какой смысл лесные вкладывали в свой вопрос, было нетрудно. Лер Остерма-ил вновь обернулся на своих спутников и, не найдя в них твердости и возмущения словами пограничников, негромко проскрипел, как будто во рту у него была ржавая дверь:

— Лесным эльфарам.

— Кому? Мы не расслышали, — смеясь и скалясь, спросил тот же воин, и Остерма-ил вынужден был возвысить голос.

— Лесным эльфарам.

— С тобой, снежок, все понятно, — перестав смеяться, отозвался воин. — А почему молчат твои спутники? Они с тобой не согласны?

Остерма-ил обернулся и зло прошипел:

— Чего молчите? Повторите то, что они хотят услышать. Не развалитесь, и горы не будут принадлежать им, если вы это скажете…

— Это позор! — высказался один из молодых бойцов охраны. — Мы не рабы и не слуги…

— Так скажи им про это, если ты такой смелый, — огрызнулся Остерма-ил.

— И скажу! — Воин набрал в грудь воздуха и крикнул так, чтобы его услышали все: — Мы не рабы и не слуги вам, мы равные!..

Закончить свою пылкую речь он не успел. Стрела, пущенная неизвестно откуда, вошла ему прямо в открытый рот, и эльфар, сбитый ударом, свалился с лошади.

— Идиот, — снова проскрипел Остерма-ил. — Кто еще хочет пообедать стрелой?

Больше желающих не нашлось. И его спутники наперебой закричали:

— Снежные горы принадлежать лесному народу!

— Правильно, снежки, — с кривой насмешкой на лице кивнул воин в маскхалате. — Хотя проблеяли словно бараны, которых вы пасете на склонах наших гор, но принимается. — Воин не стеснялся в выражениях. — А теперь скажите, кто вы?

Остерма-ил на время впал в ступор. Он понимал подоплеку вопроса. Его заставляли сказать, что он слуга лесных эльфаров. Начинать свою посольскую миссию с такого ответа было сродни поражению и позору.

Ему на помощь пришел один из его ближайших помощников, что мог очень умело вести переговоры. Он крикнул:

— Леры, мы посольство!.. — И вновь стрела, попавшая в рот, остановила его речь. Он слетел с седла, как и первый эльфар.

Окружившие их лесные эльфары ржали в полный голос. Для них это было отличным развлечением.

Остерма-ил затравленно огляделся и, понимая, что спасение миссии в признании господства лесных эльфаров, сразу как-то обмяк, ссутулился и стал выглядеть жалко.

— Леры, — жалобно произнес он. — Мы просители и прибыли к вам просить принять нас под свою защиту.

— Сойдет, — кивнул воин и стал спускаться вниз. — Твои спутники согласны с такой постановкой вопроса? — уточнил он, и все снежные эльфары громко вразнобой произнесли: — Да-а… Да-а…

— Хорошо, леры, я вас услышал. Перейдем к знакомству, я лер Шираз нур, двоюродный брат жены Кирсан-олы и его личный представитель. Мы вас ждали. Сначала проведем переговоры мы с вами. Уточним позиции, потом вы будете представлены лично Кисран-оле или мы вас повесим. Все зависит от того, с чем вы прибыли.

Остерма-ил понял, что его миссия провалена, не начавшись. Но ничего изменить уже было нельзя. Без помощи лесных эльфаров восстание Младших Домов обречено на поражение. И его, и других лидеров Братства ждет позорная казнь.

«Уж лучше позор служения лесу, чем бесславная смерть», — подумал он и вяло улыбнулся.

— Мы договоримся, лер Шираз нур.

Прежде чем убыть в район Вечного леса, где меня ждали, с одной стороны, отряды, ведомые правой рукой Великого хана и моим родичем Быр Карамом, постаревшим и не имеющим уже прежней ловкости орком.

Ну а на юге леса, куда подходили молодые орки из соперничавших за власть в степи племен, меня ждали студенты академии Азанара, где я имел честь учиться и по воле его величества короля Вангора был назначен старшим.

Но прежде чем убыть к местам предстоящих боев, я провел три дня дома, в своем замке, где меня с Гангой радостно и с восторгом встретили Чернушка и дворфа Лия. Что интересно, там уже была Рабе в обличье человеческой девушки. Как она там оказалась, я спрашивать не стал. Смогла добраться — и молодец. А обитатели замка встречали ее двойника с открытыми ртами. Две Рабе в одном месте — это было уже слишком, и я вернул Торе ее облик.

Все радовались, а я хранил в душе печать глубокой озабоченности. Моя привычная жизнь с какого-то времени стала сплошной беготней, которой не было видно конца и края, от одного уголка вселенной до другого. Имея две руки и одну голову, я должен был решать кучу разных важных вопросов, чтобы не исполнились коварные замыслы Рока. А как иначе? От этого зависела не только моя жизнь, но и жизни тех, кого я любил и кем дорожил.

Прошлый Виктор Глухов лишь изредка давал о себе знать. Он смешался с сознанием Ирридара, нехейского отпрыска благородных кровей, и в итоге получилась такая гремучая смесь, от которой ныли зубы не только у Рока, но и у сестры его, лисички Беоты. Только здесь я стал понимать значение фразы «движение — это жизнь»… Все больше и отчетливее я стал понимать, что нужно на кого-то перекладывать часть управленческих и исполнительных функций. Только как это сделать? Тут не батальон солдат, и передо мной стоят непростые задачи. Я боялся признаться самому себе, что мне просто было страшно. А вдруг тот, на кого я переложу часть дел, не сможет принять верное решение?.. А? Последствия такого меня откровенно пугали.

Я крутился как мог. Ночь принадлежала моим соскучившимся по ласке женам, а день — делам. Все три дня, что я пробыл в замке, спать не ложился. Зато были довольны и Ганга, и Чернушка, и Шиза. Только Тора хмуро из-под тонких бровей смотрела на моих жен и не смотрела на меня. Я не до конца понимал ее чувства, но надеялся, что хваленая выдержка снежных эльфаров не даст ей устроить скандал из-за ревности. В конце концов, думал я, она из княжеской семьи и должна была впитать с молоком матери понимание, что замуж она пойдет с выгодой для ее народа, а не под влиянием переменчивых чувств. И я не ее собственность.

В охрану Торе я определил двух вампирш. Еще по две охраняли Гангу и Чернушку. Парни составили отряд замкового спецназа. Из своих запасов я им выделил мультитулы и станеры. Выдал средства ближней связи. В подвале замка оборудовал место для оператора следящих систем, и там засела Ведьма, которая не только хорошо знала, как с ними работать, но и знала, как координировать действия боевиков-вампиров. Ждать прибытия отряда Искореняющих оставалось недолго.

К моему удивлению, мой замок больше не интересовал Вечный лес и его шпионы тут не появлялись. Чернушка и уволенные сыщики из службы безопасности, перешедшие ко мне на службу, отменно потрудились. Глубоко вникать в их дела я не стал, заслушал доклад Чернушки, поблагодарил сыщиков, наградив их сотней золотых корон, и убыл.

Рабе-демоница осталась в замке моим незримым оком. Только она могла учуять чужака под любой личиной, и как награда ей разрешалось испить зарвавшихся членов ордена Искореняющих…

Сначала мне надо было попасть на Гору в Граднагоре, куда пришлось забрать и Птица. Тот, попав на хоздвор, стал уничтожать кур и гусей. Отчего его чуть не пристрелила из арбалета разъяренная Лия. Проглот почувствовал себя царем в птичьем царстве и с воплем «Смегтные!» прижал лапой прыгнувшего на него боевитого петуха. А потом его просто сожрал. Птичница, увидевшая бесславный конец любимца Лии, побежала докладывать о святотатстве. Птиц, как потом рассказывали очевидцы, принял ее за убегающую дичь и с воплем «С-с-стой, ра-а-аб!..» понесся следом за ней. Бедная крестьянка, увидев погоню и услышав крик Птица-динозавра, заголосила на весь двор. Из хлева на ее крик выбежал свинарь и с ходу залепил Птицу по маленькой башке лопатой, чем и спас птичницу и самого Птица от неминуемой мести Лии. Она подумала, что петух-переросток помер. Но он отлежался и, когда я прибыл разбираться, шатаясь, поднялся. Посмотрел на меня и пожаловался.

— Эти смегтные совсем стгах потегяли, — произнес он это почти внятно и без ошибок. Вот так и пришлось его забирать с собой. Хотя Лия предлагала устроить из него шикарное жаркое.

На Горе царил идеальный порядок, чему я, кстати, сильно удивился. Три обалдуя, Рострум, Мастер и Мессир, понуро смотрели на меня и вздыхали.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Ойкумена — край обитаемой земли (др.-греч.).