Два в одном. Интриги Богов

Владимир Сухинин (2023)

Артам, отправленный на перевоспитание на лесную заимку, чуть не погиб в первый же день. Лишь вмешательство богини Мары и Артема, который не отдал Артама во власть смерти, не позволили ему умереть. Но богиня смерти затаила злобу на непокорного землянина. А сама заимка оказалась полна тайн и опасностей, которые предстоит разгадать Артаму и его спутникам. Проснувшиеся боги начали большую игру, используя в своих интересах смертных. Артем и его близкие попадают в центр интриг и становятся их объектом…

Глава 2

В это же время. Королевский дворец в Ривангане

Король Безгон оделся в парадный мундир гвардии, которую сам же и отменил и распустил десять лет назад, и все из-за страха за свою жизнь. Как-то так получалось, что, приблизившись к трону, военные чины начинали терять почву под ногами и ставили себя выше короля. С такими вояками, не знавшими поля брани, находиться рядом становилось опасно. Их начинали обхаживать скрытые от глаз силы, желающие смены короля. И справиться с таким искушением не мог никто. Вот и орден Черного лотоса через восемь лет безупречной службы стал на сторону партии противников королей древней крови.

О, эта кровь многим мешала. Только те, в ком текла эта древняя кровь, могли быть правителями Ривангана, и только они сдерживали честолюбивые желания отцов церкви. Не раз и не два древнюю кровь пытались извести под корень. Сначала маги. Потом церковь. Но всегда находился тот, в ком продолжала течь эта могучая кровь.

Безгон сам посодействовал распространению этой крови в многочисленном потомстве от жен своих вельмож. И казалось бы, аристократы, как и раньше это было, должны радоваться тому, что в их семье и роду появился наследник престола. Но вот же незадача. Что-то поменялось в мире, и его потуги не оценили. А он сам незаметно для самого себя попал в положение человека, запертого в своем дворце. Он чувствовал всеми фибрами своей тонкой души, что его обкладывают, как волка со всех сторон красными флажками. Он как-то незаметно упустил власть из своих рук, и теперь ему приходилось расплачиваться за свою неосмотрительность.

«Постарел, потерял хватку, — огорченно размышлял Безгон, шагая по коридору третьего этажа в малый зал приемов. — Как же они снюхались? Церковь и правители провинций? Нельзя. Ох, нельзя долго держать одних и тех же на местах. Надо их тасовать. Посидел годик-два — и иди на другую провинцию. А канганов с почетом на пенсию. С хорошим выходным пособием… Или на плаху — для острастки других. Никому нельзя верить, все предали. И жандармы, и прокуроры. Думали, я не увижу, не пойму. Шакалы… Как же тяжело быть королем! Всюду подковерные интриги, предательства и тайная смерть. Вот неизменные спутники моей власти…» Король в тяжких раздумьях пошевелил густыми нахмуренными бровями.

За королем шагали два лейтенанта, недавно переведенные из полка внешней охраны во дворец.

«Молодые, безземельные, задиристые, — думал о них Безгон. — Но и этих перекупят. Такова плата за власть». Король слышал за спиной их решительную поступь и так же, как они, уверенно шел вперед. Он еще повоюет. Он еще покажет этим сукиным сынам, чего стоит он, Безгон.

Король вошел в распахнутые перед ним двери зала малых приемов и сел на трон. Справа и слева от трона встали лейтенанты. Позади трона встал Борис, неизменный секретарь, ставший за долгие года службы верным и единственным другом королю.

Безгон расправил складки на мундире. Он специально надел этот наряд, чтобы вельможи, прибывшие во дворец с жалобами, сразу поняли, что орден Черного лотоса в немилости. И что король снова хочет возродить гвардию.

События подтолкнул генерал Румбер, взявшийся с неуемной энергией выполнять его приказ о передислокации войск. В общем-то, действовал эффективно и неожиданно решительно. Но… несколько несвоевременно. Придется с этим считаться и пересматривать планы.

— Пусть жалобщики войдут, — разрешил король, и камергер, важно поклонившись, распорядился запускать просителей. Он только уточнил:

— Всех сразу, ваше величество, или по одному?

— Всех сразу, Людвиг, — приказал король и удобнее уселся на жесткий трон. Он специально бы сделан таким, чтобы короли на нем не засиживались и быстро решали государственные вопросы. В руках Безгон на всякий случай держал амулет щита.

В зал повалила толпа придворных, низко кланяясь и распределяясь по родовитости.

Впереди толпы, расшаркиваясь, кланяясь и пританцовывая, шли шестеро брюхатых и надменных из самых родовитых вельмож. Их заплывшие жиром глазки прятались от взгляда короля.

«Ненавидят», — внешне проявляя радушие, мысленно усмехнулся король.

Вельможи оттанцевали положенные па и остались стоять, склонив головы в поклоне. Ниже кланяться им не позволяли древность рода и животы.

— Господа, верю, что во дворец вас привели чрезвычайные обстоятельства, — поприветствовал прибывших король. — Ничего другого, господа, придумать не могу. Потому спешно и принял вас. Рассказывайте.

Вельможи сразу поняли, что Безгон определил им неудобную позицию подданных, которые оставили своего короля, и теперь им предстояло не жаловаться, а оправдываться.

— Ваше величество, — хорошо поставленным голосом начал за всех говорить риньер Вист Брауншвейский, владетельный сеньор обширных земель в столичном округе. — Мы всегда рады вас видеть, и только множество забот на поприще служения вашему величеству не позволяют нам видеться так часто, как бы этого хотелось. Все в трудах, — он смиренно склонил голову, — и заботах на благо колдовства…

— Очень похвально, риньер Вист, — вполне благожелательно ответил на реплику сановника король, — радеть на благо королевства. Это, я бы сказал, высшая добродетель. И мне не терпится узнать, что вы для него сделали?..

Неожиданный поворот разговора, вышедший из плоскости светской беседы, навел на риньера оторопь.

— Я? — удивленно спросил он.

— Ну да! — ответил король.

— Э-э-э… — проблеял риньер. Поднял глаза к потолку и, найдя там нужный ответ, произнес: — Я заработал деньги, ваше величество.

— Очень похвально, — покивал головой король. — И с кем поделились?

— Я?.. Поделился? — вновь впал в оторопь толстяк. — А с кем я должен был поделиться? — слова короля явились для него новостью.

— Ну, раз вы радели в пользу короны, то с королем, — доброжелательно улыбаясь, ответил король и, не давая толстяку опомниться, позвал секретаря.

— Борис, пусть казначейство проверит, уплатил ли все причитающиеся налоги риньер Вист. Пошли в его владения комиссию. Пусть все опишут, обсчитают…

— Сделаю, ваше величество, — ответил Борис, стоя за троном.

— Ну кто там следующий? — спросил король, давая понять, что аудиенция для риньера закончилась. Сильно побледневший риньер отступил.

Пять риньеров, гордящихся древностью рода и богатством, стали, также кланяясь, отступать и выпихивать вперед себя менее родовитых. Король все это видел и мысленно потешался.

— Ваше величество, — выступил вперед бородатый, крепкий, как корень дуба, риньер. — Мы все верные слуги короля и готовы положить жизнь за вас…

— Вы говорите, риньер Рабс, за себя и за кого-то еще? — перебил его король. — Кто вместе с вами готов за меня отдать свою жизнь?

Крепкий риньер стушевался. Он на секунду-другую замялся.

— Это я, ваше величество, так сказать, выразился образно. М-м-м… Хотел подчеркнуть… э-э-э…

— Хорошо, я вас услышал, риньер Рабс, вы правильно подчеркнули. Кто там следующий?

Риньер сморщился, изображая вымученную улыбку и радость на лице, и, кланяясь, отступил. В зале установилось недолгое молчание. Затем один из придворных тихо произнес:

— Мы пришли пожаловаться, ваше величество.

— Да-а? — удивился король. — Кто, на кого?

Вперед снова шагнула пятерка толстых сановников. И они хором ответили:

— Мы! На произвол. Ваше величество.

— Ну, ладно, — произнес король. — Подавайте ваши прошения в канцелярию, я их рассмотрю на следующей седмице.

— Мы бы, ваше величество, хотели рассмотреть это дело сейчас, — ответил один из толстяков. — Без отлагательств.

— Ну, тогда вкратце расскажите суть дела, — благодушно кивнул король.

— Ваше величество, в столице мятеж. Арестовали весь штаб армии и всех генералов. Войска вывели из столицы. Мы пришли сообщить вам об этом.

— Спасибо, конечно, господа, что вы проявили столь завидное рвение в данном вопросе, но я знаю об этом. Я сам отдал приказ о передислокации войск. Ротация, она необходима. А генералы будут допрошены, почему не выполнили мой приказ. Невиновных отпустят, господа. Но мятежа я не вижу.

— Ваше величество, все генералы — лица благородные и ревностные служители короне, — произнес вновь вылезший вперед риньер Вист. — Мы за них ручаемся. Это какое-то недоразумение…

— А где ваша дружина, риньер Вист? — неожиданно спросил король.

— Дружина? — удивленно переспросил Риньер и заморгал, разглядывая короля.

— Да, дружина, риньер Вист. Она должна идти походом на север, где скоро начнется война с еретиками. А мне сообщили, что она в столице? Это как понимать?

Риньер не успел ответить королю, как из-за его спины выскочили трое молодых аристократов с кинжалами в руках и с криком: «Смерть еретику!» — бросились на короля.

И хотя Безгон был готов и к такому повороту событий, он все равно растерялся и невольно замер. Один удар отразил магический щит. А затем в бой вступили стражники. Они выхватил узкие мечи и набросились на нападавших. В малом зале приемов раздался многоголосый истошный крик. Придворные, толкаясь, поспешили прочь из зала, а им навстречу стали забегать с мечами наголо стражники. Они не церемонились, а, пробиваясь к трону, рубили сановников направо и налево. А перед королем остался один нападавший. Два его товарища и стражники-лейтенанты валялись на полу в лужах крови. Раненый молодой дворянин, пошатываясь, стоял напротив съежившегося на троне и прикрывшегося руками короля. Нападавший хотел ударить короля кинжалом, но трон неожиданно рухнул вниз, и за ним закрылась стальная плита. Стоявший за троном Борис применил амулет огненного шара, и напавший на короля молодой дворянин вспыхнул, как факел.

Перекрикивая шум, воцарившийся в зале приемов, Борис в отчаянни заорал во все горло:

— Не убивать! Прикатить!

Стражники, пробившиеся к трону, услышали приказ и взяли в кольцо оставшихся в живых сановников.

На полу валялись раненые и убитые. Везде были следы крови и слышались громкие стоны. Борис с ужасом в глазах смотрел на эту картину и понимал: в королевстве скоро начнется гражданская война. «Румбер, что ты наделал?» — подумал он.

Вечером, сидя в своем кабинете, король мрачно принимал доклады.

В столицу вошли дружины лордов и взяли дворец в осаду. Лорды атаковали жандармерию и управление магической защиты. Большая часть магов и жандармов пробились ко дворцу, и их пустили. Начальник пятого отделения Мальдини был схвачен и повешен на городской площади. Генералов освободили. Штаб армии был тоже блокирован, но его не штурмовали. В столице установилось шаткое равновесие, мятежники не могли взять дворец штурмом, им не хватало сил, а король не мог подавить мятеж лордов. Но время играло на пользу короля. Он был уверен, что верные ему ландстархи соберут дружины и войска для похода на столицу.

Церковь избрала нейтралитет.

— Хитрые лисицы, — проворчал король, — это они затеяли мятеж, а теперь делают вид, что их это не касается… Полковник, какими силами на данный момент мы располагаем и чего хотят мятежники? — спросил король молодого полковника.

— У нас, ваше величество, полк охраны дворца, это триста стражников, две с половиной сотни жандармов. И больше шестидесяти магов. Я вооружил всех способных носить оружие, конюхов, поваров, садовников. Таких набралось полторы сотни. Сил для обороны дворца хватает, ваше величество. Мной отобранные офицеры ночью покинут дворец и тайно отправятся в провинции к верным вам ландстархам и к генералу Румберу. Мятеж мы подавим, ваше величество.

Король отмахнулся.

— Они сами скоро приползут на животе просить прощения, полковник, от них парламентеры были?

— Нет, ваше величество.

— Это хорошо. Значит, среди этих дурней нет согласия. Известно, кто первым поднял мятеж?

— Нет, ваше величество. Но судя по тому, как быстро дружины лордов ворвались в столицу и захватили ее без штурма, городская стража им не препятствовала, а значит, в заговоре замешаны многие чины.

— Я выяснил, ваше величество, — произнес заместитель Мальдини, полковник жандармерии Раснавар, — что в захвате столицы участвовали самые богатые землевладельцы, имена их известны. Тайные агенты несут службу на улицах и все фиксируют, никто не скроется от справедливого возмездия.

— В том-то и дело, Раснавар, что возмездия не будет, — с глубоким вздохом сожаления проговорил король. — Это подорвет устои королевства. Мятежники скажут, что защищали свои жизни, что обезумевший король напал на своих подданных и подло убил несчастных во дворце. Нет, мстить нельзя. Надо разрешать все миром, иначе погрузимся в такую смуту, какую королевство еще не видело. Надо обращаться к церкви. Пусть они начнут примирение.

— Ваше величество, — негромко произнес Борис, — трое напавших на вас юношей были из бедных дворянских семей. Они прошли по подложным именам в сопровождении столичных дворян. Они их прикрывали, значит, знали, что за этим последует. Сейчас ведутся допросы схваченных дворян…

— Я все понимаю, Борис, — остановил его король, — но слухи будут совсем другими. Моя власть стала непрочной, и все, кому надо, это поняли, а слабых королей низвергают. Лорды спят и видят возвращение своих прав и вольностей. Они поддержат мятежников. Это в случае затянувшегося конфликта. Но и мятежники понимают, что поспешили. Еще не созрели условия для восстания. Они тоже сейчас думают, как все свести к ничтожным для себя последствиям. А вообще узнали, кто эти юноши, что пожертвовали собой?

— Они с севера, ваше величество, — ответил жандарм. — Из провинции Бирмингем. Состояли на службе у кангана Орангона де Ро.

— Интересно, — произнес король. — И кто же кангана так подставил? А это чистой воды подстава, господа. У заговорщиков появилась еще одна партия — внутри их партии. Думаю, что эти юноши из набожных семей. Нам отдают кангана как сыгравшую карту и предлагают этим удовольствоваться. Ну что же, на этом, господа, и остановимся.

— Господин Раснавар, возьмите за основу расследования мятежа эту версию и привяжите к нему кангана севера, — король задумчиво походил вокруг стола и спросил: — А кто-нибудь знает, где наш казначей и прокурор?..

Вселенная тифлингов

Дракон был в ярости. Глупые человеческие выходки ломали его долгостроящиеся планы. Внезапно вспыхнувший мятеж, подогреваемый отцами церкви, путал его игру. Он вызвал главного архитифлинга и, изрыгая пламя гнева, кричал на того.

Тифлинг ползал у его ног и в страхе мочал.

— Идиоты! Дармоеды! Сволочи! Пустоголовые бараны! Как можно так грубо действовать? Почему сейчас решили убить короля? Кто дал эту глупую команду? Найти! Разобраться! Наказать виновных! — орал, пребывая вне себя, дракон. — У нас другие цели! Сначала надо захватить озера и поймать землянина, в цепях привести ко мне этих проснувшихся божков. Они будут вылизывать мои ноги и умолять о прощении. Кроме короля, эта скверная кровь течет и в других претендентах. Их нашли? Убили? Отвечай мне, мразь! — дракон в ярости двинул хвостом по телу тифлинга, и того размазало по полу. — Уберите отсюда эту падаль, — остывая, крикнул дракон, и пара тифлингов, до этого смирно стоящих у двери покоев дракона, утащили безжизненное тело.

— Позовите наблюдающего за церковью, — сев в свое кресло, приказал дракон. Излив гнев на главного тифлинга, он иуспокоился и когда, непрестанно кланяясь, зашел седой колченогий архитифлинг, спросил: — Азируэль, кто дал команду убить короля Вангора?

— Команды не было, владыка, — архитифлинг упал на пол. Он знал о судьбе, постигшей главного из главных служителей дракона, и боялся вызвать его неудовольствие. — Несколько старших отцов церкви поговорили об этом, потом один из них решил выслужиться и направил убийц к королю. Это люди кангана, который не справился со своей ролью, и его решили убрать. А восстание вспыхнуло случайно. Стечение обстоятельств, владыка. Лорды возмущены кровавой расправой над теми, кто пришел жаловаться королю.

— Я тебя понял, Азируэль, — спокойно произнес дракон. — Кангана в расход. Отцам церкви сообщи, что надо помочь подавить мятеж. Безгон нам еще нужен. Он самая последняя цель в игре. Ищите тех, в ком течет эта скверная кровь, и убейте их.

— Я понял, владыка, и удаляюсь, — не вставая, пополз вперед ногами архитифлинг.

— Азируэль, ты теперь главный над главными, — догнал его приказ дракона.

Заимка. Вечер

Артам выглянул из-под кровати и, посмотрев снизу и сбоку на Неелу, спросил:

— А мы где?

— В десяти лигах от крепости в заброшенном поселке, — ответила девушка. — Вылазь уже и расскажи, чего ты так испугался.

— Не могу.

— Чего ты не можешь, Артам? — с нарастающим раздражением в голосе спросила Неела.

— Вылезти не могу. Кальсоны сменные есть?

Неела приподняла брови и молча с вопросом в глазах уставилась на голову Артама.

— В чем дело, Артам? — не выдержала Мила. — Ты только что надел чистые.

— Они уже не чистые…

Хойскар, лежащий на кровати, стал принюхиваться.

— Что-то говнецом пованивает, — произнес он и, взяв в руки принесенные Хоймиром сапоги, вдел в них ноги и отсел от кровати на лавку. Тоже налил себе в кружку самогон и выпил.

— Было так страшно, что ты обделался? — сухо спросил он Артама. Тот молча кивнул. — Тогда рассказывай. Мы сегодня много чего повидали, глядишь, и не обделаемся.

— Там, в хлеву, мужик без головы стоял и держал голову в руке у пояса. А голова живая. Она на меня смотрела и моргала. Я как увидел, так и дал деру оттуда, такого страха я никогда не испытывал. По дороге вот и опростоволосился. Дайте кальсоны.

— Сейчас гляну, может, твои уже высохли, — помолчав и переглянувшись с Милой, ответила Неела. Подошла к печи и с веревок, растянутых рядом, сняла вещи Артама. — Высохли, — сказала она и, подойдя, положила его вещи на постель. Повела носом и брезгливо сморщилась. — Артам, мы отвернемся, а ты бери бадью с горячей водой. Она на плите. И иди в сени обмойся. Смердит от тебя ужасно.

— А если туда этот придет? — опасливо поглядывая на дверь, спросил Артам.

— Тогда кальсоны не надевай, — посоветовала Мила. — У нас больше запасных нет.

Хойскар фыркнул, удерживая рвущийся смех, и предложил:

— Пошли, я постою за дверью во дворе. Посторожу. Ежели чего, то дам знать. А вы, девоньки, и в самом деле отвернитесь, негоже на такое смотреть.

Девушки отвернулись, а Артам полез из-под кровати и направился в сени.

— Ты полушубок-то сними, — посоветовал Хойскар. — Мешать только будет.

— И кальсоны за собой постирай! — крикнула ему вслед Неела. — Что будем делать? — спросила она, когда за Артамом закрылась дверь.

— Подумать надо, — предложила Мила и задумалась. Неела ей не мешала. Прошло несколько минут томительного ожидания, Мила сидела и мечтательно смотрела в окно. Не выдержав, Неела спросила:

— Ну что, надумала? — Мила отстраненно посмотрела на подругу и отрицательно покачала головой.

— Нет, не придумала.

— А думала тогда о чем? — недовольно спросила Неела.

— Да все о том же, — со вздохом отозвалась Мила. — Об Артеме.

— Тьфу на тебя, — сплюнула в сердцах Неела. — Нашла о чем сейчас думать! У нас под дверями покойник безголовый ходит, а ты о мужике думаешь.

— А у меня давно мужчины не было, — совершенно невозмутимо ответила Мила и потянулась. Блузка на груди туго обтянула пухлую грудь, и Неела ревниво на нее посмотрела. Потом отвела глаза и ядовитым голоском спросила:

— Как это не было? А сержантик?

— А у меня с ним ничего не было. Это он брехал просто. Приходил, подарки приносил и ни с чем уходил.

— Даже так? — удивилась Неела. — Надо же. Я и подумать не могла, что он врет. А он тебе нравился?

— Нет. Я бредила Артемом. Хотела его соблазнить.

— А потом сдала бы церкви?

— Нет. Убила бы его и себя…

— Ну ты и дура!..

— Я знаю, — Мила без обиды посмотрела на Неелу.

Хоймир сидел смирно и вполуха слушал бабьи разговоры. Крякнув, налил себе еще самогона и, выпив, произнес:

— Ничего у вас, бабоньки, не выйдет. Вам Хойсира за Артама все волосенки повыдергает. И Артам ее любит. Шибко любит. Мужа ейного убил, когда он стал ходить… — он не договорил. В комнату, широко растворив двери, вбежал Хойскар.

— Там безголовый по двору бродит! — выпучив глаза, закричал он. Следом почти голый, в одной нательной рубахе, с кальсонами в руках заскочил Артам и, прыгая на одной ноге, пытался влезть в кальсоны.

Хоймир подхватился и взял вруки топор.

— Неела, у тебя же амулеты есть? — закричал он, выглядывая в окно. Но там, за морозными узорами на стекле, в тусклом свете заходящего вечернего светила ничего нельзя было разглядеть.

— Есть, — отозвалась Неела. — Какой надо?

— Не знаю. Это ты магичка. Могет быть, огненный?

— Точно! — хлопнула Неела себя по лбу, убрала за ухо спадающую на глаза прядку волос и полезла в поясную сумку. Вытащила серебряный медальон с жемчугом и сжала его в руке. — Показывай, Хойскар, где этот безголовый?

— Он за ворота пошел, — ответил Хойскар. — Медленно. Голова как посмотрела на меня, так я и обмер. Стою, смотрю, а он уходит, а голова на меня смотрит.

— Не обделался? — уточнила Мила.

— Да вроде нет, — осторожно, с заминкой, ответил дикарь.

Неела, не слушая их разговор, быстро накинула на себя шубку, споро завязала платок на голове и позвала Хойскара:

— Пошли, Хойскар.

— Я с вами, — вызвался Хоймир. И троица быстро выскочила из дома.

Артам оделся и, не зная, что делать, сел на кровать. Мила сидела за столом и смотрела на Артама. Тот кинул на нее взгляд. Отвел его и, уже не глядя на девушку, спросил:

— А ты кто? Я тебя раньше не видел.

— Ты редко появлялся, Артам. Я жрица богини Мары. Мила.

— Понятно. А я Артам.

— Я знаю, кто ты. Мы здесь из-за тебя.

— Из-за меня? — не понял Артам. — Почему из-за меня?

— Потому что мы хотим, чтобы ты стал настоящим.

— Настоящим? А я какой?

— Ты ведешь себя не как настоящие.

— Как это? — вновь не понял Артам.

— Плохо ведешь себя, Артам. Мы хотим, чтобы ты стал тем, кем родился.

— А-а-а… кем я родился? — немного запинаясь и впадая в легкий ступор от слов Милы, спросил Артам.

— Сильным магом и сильным мужчиной. Ты стал другим от страха. Слабым. Страх надо победить. Все боятся, но не всех он порабощает. Тебя поработил. Стань свободным, Артам. А мы поможем, — несколько высокопарно произнесла Мила.

— Как? — скривившись, как от боли, спросил Артам. — Я сам себе помочь не могу.

— Мы твои друзья, Артам, и мы тебе поможем, — повторила она эти слова, как мантру.

— Когда ты мне стала другом? — Артам, не веря, уставился на девушку. — Я же тебя не знаю. И кто такая Мара?

— Мара — это вторая ипостась богини смерти Иехиль. Мара милостивца, она не дала Иехиль забрать тебя в чертоги смерти, Артам.

— И что мы тут должны сделать? — Артам обвел руками комнату.

— Исправить тебя. Ты всем нужен, Артам. Ты хороший маг и можешь обучать других. Это важно. Может, ты справишься с одержимым мертвецом, что бродит без головы.

— Он не мертвец, — быстро ответил Артам. — В нем нет духа юшпи, и демона в нем тоже нет. Я не знаю, какой это дух, что заставляет ходить тело без головы.

— А ты подумай, — мягко предложила Мила, — может быть, поймешь…

Отворилась дверь, и в комнату, снимая на ходу платок, вошла Неела. Прошла к столу и устало села.

— Исчез, гад, — сокрушенно произнесла она. — Вышел за ворота и пропал. Всюду обыскались, нет его.

— А Тойвар появился? — спросила Мила.

— Нет, не появился. И в крепости его тоже нет. Хоймир остался в крепости, а Хойскар будет ночевать с нами.

Артам тревожно поглядел на Неелу, немного подумал, кинул взгляд на смирно сидящую Милу.

— А что, кто-то пропал? — спросил он.

— Да, — обратилась в его сторону Неела. — Пропал один из наших помощников… Ну как пропал? Сбежал. Он боролся с безголовым, потом неожиданно удрал. Больше его не видели.

— Испугался?

— Да вроде нет, похоже, помешался. Так Хойскар рассказывал.

Артем опустил голову и задумался. Он хмурил брови, шевелил пальцами, жевал ртом и загадочно молчал.

Вернулся Хойскар, и вместе с ним в комнату из темноты сеней заскочил ширд. У мертвого пса от обилия сожранной пищи отвисал надутый, как барабан, живот. Пес покрутился и залез под кровать, где до этого прятался Артам. Негромко поворчал и затих.

— В крепости остались трое, — сообщил Хойскар. — Заперлись в оружейке, — он помолчал, стуча пальцами по столу. Потом продолжил вслух рассуждать: — Скоро прибудут первые переселенцы. Если они узнают, что тут бродит безголовый, сюда никто не поедет. Надо что-то делать. Артам! — позвал он сидящего с задумчивым видом мага. Тот, глубоко погрузившись в свои мысли, не отозвался. Тогда Хойскар посмотрел на девушек: — Вы там своих богинь поспрашивать не могете?

— Можем, — ответили обе одновременно. — Но это требует жертв, — пояснила Неела.

— Сейчас богини не в духе. Надо подождать, — немного подумав, ответила Мила.

— Тогда надо вызывать Артема, — решительно заявил Хойскар.

— Не получится, — огорченно ответила Неела. — Одним из условий выезда сюда с Артамом было то, что Артем не вылезает до приезда переселенцев.

Хойскар даже крякнул от такого известия.

— Эх ты ж… Как оно неудачно-то. И что делать?

— Поводыря искать, — неожиданно прозвучал голос Артама.

— Какого поводыря? — удивился Хойскар, и все трое посмотрели на Артама.

— Если мертвый ходит и он без головы, то им управляет некто другой. Между безголовым и поводырем есть магическая связь. Другого объяснения я не вижу.

— Ты в этом уверен? — с сомнением в голосе спросила Неела. — Поводыри бывают у мертвецов с юшпи, когда сильный низший дух берет под контроль нескольких мертвецов, но в безголовом юшпи нет.

— Нет, — согласился Артам. — Но есть другой дух, который подчиняется поводырю. Ему же подчинился и один из дикарей… Простите, это я по привычке, — смутился Артам.

Хойскар махнул рукой.

— Брось извиняться, Артам. Не до этого. Говори, что делать?

— Я уверен, — кивнул Артам, — тут где-то спрятался поводырь.

— Как его найти? — спросила Мила.

— Надо найти того, кто сбежал, — ответил Артам. — Он служит охраной поводырю и может быть будущим вместилищем.

— Это понятно, — кивнул Хойскар и повеселел. — Ширд его найдет, — уверенно произнес он. Неожиданно окинул Артама заинтересованным взглядом: — А ты не так безнадежен, Артам. Прав был Артем, что ты можешь измениться. Бери управление нашим отрядом в свои руки и говори, что делать.

— Я? — удивился маг. — Почему я?

— А кто? В отсутствие Артема ты главный.

— Но я не умею…

— Чего ты не умеешь? — спросила Неела.

— Быть главным!

— Это просто, — ответила за всех Мила. — Ты устраиваешь совет и выслушиваешь предложения, выбираешь лучшее и его утверждаешь.

— А… если они все будут неверными? — растерянно спросил Артам.

— Тогда ты всем говоришь верное, на твой взгляд, решение, — ответил Хойскар, — и мы его выполняем. Понял? Вот что сейчас нам делать?

— Делать?

— Да, что нам сейчас делать?

— Э-э-э… Давайте посоветуемся, — несмело отозвался Артам. Лицо его порозовело. Смущаясь, он подсел за стол к остальным. Повозился, устраиваясь поудобнее, посмотрел на внимательно смотрящих на него людей и не совсем уверенно произнес: — Начинай, Хойскар.

Теперь пришло время удивляться дикарю.

— Я? Почему я?

— Ну-у… потому, что ты по положению самый младший здесь. Нас так учили проводить совещания… — и, заметив заинтересованные взгляды девушек, обращенные к нему, пояснил: — В школе магии.

Неела решительно поддержала Артама.

— Хойскар, мы готовы выслушать твои предложения.

— Хм-м… — усмехнулся и почесал небритую щеку дикарь. — Предложения, значит. Вот предлагаю поесть и лечь спать. Утром пойти на поиски Тойвара.

Артам подумал и уже более уверенно кивнул.

— А что скажет Мила? — спросил он.

— Я скажу, что мы не знаем степень опасности безголового и почему он тут бродит…

— Я думаю, вернее, предполагаю, — прервал ее Артам, — сам по себе безголовый не опасен. Главный тут поводырь. Он делает одержимыми и берет под свою власть живых. Он представляет главную опасность. И я предполагаю, что это дело рук древних шаманов. Они привязали тут какую-то тварь. Я читал о таком шаманстве в библиотеке крепости… — Артам замолчал и оглядел лица троих людей.

— Хм… — хмыкнул Хойскар. — Тогда ты, может быть, скажешь, для чего это было сделано?

— Не знаю и даже не могу предположить… Хотя… — недолго подумав, произнес он: — Может быть, тут что-то спрятано важное, и те, кто устроил западню, не хотели, чтобы тут селились люди.

Мила, сильно удивленная, покачала головой.

— Однако, — произнесла она. — А говорили, что ты дурень. А ты такой молодец, Артам!

Артам от похвалы зарделся. Неела запыхтела и толкнула Милу ногой под столом.

— Чего? — спросила та.

— Ничего. Нечего строить глазки.

— Я и не строила…

— А то я не вижу! — и, передразнивая ее, елейным голоском повторила слова Милы: — А ты такой молодец, Артам.

— Девки! — строго прикрикнул Хойскар. — Хватит собачиться. Давайте предлагать. Артам очень четко обозначил нам цель и примерно описал, почему здесь безголовый. Тут, скорее всего, и я с этим соглашусь, что-то спрятано.

— А я и не собачусь, — ответила Мила и обворожительно улыбнулась смущенному Артаму. — Это все она…

Неела, увидев взгляд и улыбку Милы, зашипела, как разъяренная кошка. Еще немного — и она бы бросилась драться.

— А ну цыц! — остановил начинающуюся ссору Хойскар. — Артам, приструни девок. Негоже им ссориться…

— М-м-м?.. — промычал Артам и вопросительно посмотрел на Хойскара.

Тот понял его взгляд и мычание и пояснил:

— Ты главный, они тебя послушают. Только построже будь, Артам.

Обе девушки посмотрели на смущенного и красного, как вареный рак, Артама. Он завозился и, пряча глаза, попросил:

— Давайте не ссориться…

— А я и не ссорилась, — первой высказалась Мила. — Это…

— Стоп! — негромко произнес Артам и поднял руку, останавливая поток слов, готовых вырваться из уст девушек. Он откашлялся: — Кх-м… Ваша позиция, девушки, непродуктивная, — произнес он и ввел их в ступор. — Вы совещание превращаете в балаган.

Теперь покраснели обе девушки и, пряча смущение, опустили взгляды в стол. Хойскар, еле сдерживая рвущийся наружу смех, захрюкал.

— Ну, осадил, так осадил, — уважительно произнес он. — Вот что значит ученость. Кому расскажу, не поверят.

— Я тебе расскажу! — пригрозила Неела.

— Можно я продолжу, — попросил смущенный похвалой дикаря Артам.

— Тебе можно все, Артам, — сияя, ответила Мила и вновь получила удар ногой под столом. Ойкнула, но промолчала.

— Говори, — кивнула Неела и взглядом пригвоздила Милу к столу.

— Нам нужно всем собраться вместе. Иначе могут увести еще одного воина из крепости. Во двор пустить ширда. На него, я предполагаю, эта магия не действует. Вот, в общем-то, и все.

— Хм, — задумался Хойскар. — А где надо собраться? — подумав, спросил он.

— В крепости, — первой высказалась Неела. — Там запоры и стены. Поставим дежурных, будем не спать по очереди.

— Ну, тогда давайте собираться, — согласился Хойскар. — Баулы понесу я. Вы, девоньки, жратву тащите. Артам нас охранять будет вместе с ширдом.

— Подожди, — остановила его Неела. — А почему ты, Артам, сказал о западне?

— Потому что, как я понял из ваших рассказов, был оставлен человек с внедренным духом и, наверное, рядом с ним было послание, что, мол, освободите тело и упокойте несчастного. Может быть, еще предлагались награды за упокоение. Это ловушка.

— Точно! — воскликнул Хойскар. Было послание, и в награду отдавались броня и оружие… Как ты все это понял? Вот его послание, почитай, я нашел его на столе. Он протянул смятый лист пожелтевшей бумаги Артаму.

Артам повертел лист и стал читать.

«Ты, неведомый путник, читаешь это послание. Значит, меня уже нет. Я, сержант храмовой стражи конклава отвергнутых Ульрих Беспощадный, прошу тебя, неизвестный, о милости. Я остался один, верный своему долгу и служению. Все остальные в страхе покинули меня и ушли. Я им не мешал. Если ты маг, то отпусти мою душу, запечатанную печатью силы собора конклава в этом теле, и дай мне свободу. Или, если сможешь, верни меня к жизни. Если ты простой человек, то сожги мое тело, и душа обретет свободу. Мне нечего тебе дать взамен. Возьми мою зачарованную броню и оружие…»

Прочитав несколько раз послание, Артам вздохнул и протянул лист Хойскару.

Тот мельком глянул на лист и отмахнулся:

— Оставь себе, — произнес он.

— Нас обманули с душой, — продолжил говорить Артам. — Так поступали шаманы древних, я как-то читал про это в их книгах, а сейчас вот вспомнил. Они ловили мелких вампиров и подсеяли к телам убитых. Оставляли их как приманку, а потом вампир поедал всех, кто был в округе. Насытившись и набрав силы, уходил в свой мир.

— Так у нас что, вампир тут ходит? — в испуге вскрикнул Хойскар. Девушки тоже побледнели и с испуганными лицами смотрели на Артама.

— Нет, — решительно отмел предположение Хойскара Артам.

— Ну, слава Илю, — вздохнул с огромным облегчением дикарь.

— Хуже, — сурово проговорил Артам, и все замерли с открытыми ртами.

— И что это? — первой опомнилась Неела.

— Пока не знаю, — печально отозвался Артам. — Давайте собираться.

Решив вопрос с переселением, все начали быстро собираться и уже через полчаса вышли в темноту позднего вечера.

В вечерних сумерках по скрипучему снегу до крепости прошли без происшествий. Хойскар ногой стал стучать в калитку. От грохота мог подняться и мертвый, но воины, оставшиеся в крепости, не выходили. Постояв пред запертой калиткой минут десять, Хойскар проговорил:

— Ну и дела… Я перелезу через ворота и открою калитку, вы будьте готовы…

— К чему готовы? — в страхе спросила Мила.

— Ко всему, — буркнул Хойскар. — Видишь, никто не открывает, значит, что-то случилось.

Он кинул взгляд на Артама: тот стоял молча и вроде как страха не испытывал.

— В крепости магических существ нет. Я проверил, — ответил на взгляд дикаря Артам. — А вот живых я не чувствую, не умею.

— Я умею, — быстро отозвалась Неела и, закрыв глаза, покачиваясь, постояла с минуту. Хойскар, собравшийся лезть на ворота, остановился.

— Живые есть, двое, — открыв глаза, пояснила Неела. — Лезь, Хойскар. Спят эти засранцы. Самогона, видно, напились и завалились спать.

Дикарь невнятно проворчал и попросил:

— Подставь руки, Артам.

Тот перед собой сцепил руки и стал спиной у ворот. Хойскар, опираясь на руки, потом на плечи, полез на ворота.

Через несколько секунд с внутренней стороны отворилась калитка, и все с облегчением, похватав пожитки, вошли. Хойскар закрыл за ними калитку, проверил засовы.

— Пусть вперед идет ширд, Неела. Потом я, а за нами ты, Артам и Мила. Если они еще двери заперли, я им… — он посмотрел на внимательные лица девушек, отсвечивающие бледностью в свете луны, и не стал продолжать.

Как оказалось, он был прав. Но на громкий и настойчивый стук в обитую полосами железа дверь и отборные ругательства Хойскара, раздалось маловнятное и приглушенное:

— Кто там?

— Это я, Хойскар! — крикнул сильно раздраженный дикарь. — Отворяй!

— Хойскар в поселке, — послышался вновь невнятный ответ.

— Я вернулся! — уже не сдерживая злость, закричал Хойскар. — Мы все пришли. Открывай, Хоймир, удушу!

— Не открою. Приходи утром.

— Что-о?! — казалось, Хойскара сейчас разорвет от злости. Он побагровел.

— Уходи, — прозвучало в ответ, и послышались удаляющиеся шаги.

— Они что, перепились? — оборачиваясь к ожидавшим людям, спросил он.

— Они боятся, — ответила Мила. — Что делать будем, пойдем обратно?

— Вот еще! — возмутился таким предложением Хойскар и застучал по двери. В ответ раздалось:

— Не балуй…

— Неела, вышиби дверь воздушным кулаком, — в ярости прошептал Хойскар. — Я им покажу «приходи утром».

— Надо было пароль назначить, — подал голос Артам. — Тогда бы они пустили.

— Простите, не догадался, — буркнул Хойскар и отошел от двери. Неела, не сомневаясь, вытащила амулет воздушного кулака и применила его.

Удар спрессованного воздуха вышиб запор, и дверь, распахнувшись, хорошо кого-то приложила. Бедняга охнул, упал и затих. В проем прыгнул ширд. Следом вбежал Хойскар. На полу лежал с разбитым лицом Хоймир и тихо стонал. Кровь хлестала из рассеченного лба, и ее с удовольствием слизывал ширд.

— Сторожите проход! — скомандовал Хойскар и с топором наголо побежал дальше. Следом по команде Неелы побежал ширд. Он обогнал дикаря и всеми четырьмя лапами затормозил у оружейной комнаты. Там же остановился и Хойскар.

— Ну, точно. Напились, сволочи, — повернув голову в сторону столпившихся у входа девушек и парня, проговорил Хойскар. — Где только самогон взяли? Я же проверял их вещи. Не было там выпивки. Я-то знаю зимние привычки наших. Всю зиму могут пить не просыхая. А что еще делать зимой? — он обреченно пожал плечами, оправдывая зимние запои.

Артам подошел к стонущему Хоймиру. Наклонился и принюхался.

— А этот не пьян, — сообщил он. Положил руку на голову, пощупал лоб: — Лоб горячий, — сообщил он. Затем сплел заклинание исцеления и наложил его на дикаря. Тот немного подлечился. — Странно, — проговорил он озабоченным тоном, — заклинание исцеления почти не подействовало, — он вытер руку от крови об одежду Хоймира. — Такое впечатление, что он заколдован. Плетение с него сползает, как жир по льду, — он немного подумал в полной тишине, которая установилась после его слов, и применил заклинание «развеять». Сам того не понимая и не замечая, он действовал, как Артем, двумя руками.

На этот раз тело дикаря выгнулось, он задергался, и изо рта потекла пена.

— Теперь у него конвульсии! — тревожно воскликнул Артам и поспешил наложить малое исцеление. После этого Хоймир дернулся последний раз и открыл глаза.

— Что со мной? — спросил он.

В коридоре горели две масляные лампы и освещали пространство вплоть до оружейной комнаты.

К раненому подошел Хойскар и присел. Тоже принюхался.

— Точно не пьян, — пробормотал он. — Хоймир, ты меня слышишь? — спросил он.

— Слышу, Хойскар. Почему я лежу на полу? Что со мной…

— Ты помнишь, что я просил тебя открыть двери? — спросил Хойскар.

— Просил открыть двери? Нет, не помню. Всю память вышибло. Голова болит, — он поднял руку и погладил лоб. Сморщился и посмотрел на свою руку: — Кровь? Кто это меня так?

— Двери, Хоймир. Ты не хотел открывать нам входные двери. Неела применила воздушный кулак. Дверь открылась и ударила тебя по лбу. Что у вас тут произошло?

— Произошло? — переспросил Хоймир. — Не знаю… Ничего не произошло. Я дежурил. Парни легли спать. Потом я вроде задремал. Девку видел… Красивую. Это помню. Она просилась пустить ее. А вот пускал ли ее или нет, не помню. Может, и приснилось.

Хойскар покачал головой и посмотрел на Артама.

— Что скажешь? — спросил он.

— Похоже на морок, — задумчиво ответил он. — На него навели морок…

— И что? — поторопил его Хойскар.

— Подожди, Хойскар, я вспоминаю. Мельком читал про морок…

Артам задумался и невидящим взглядом, подняв голову, сосредоточенно смотрел в потолок. Так он просидел минуту-другую, потом разочарованно произнес: — Не помню.

— А что делать-то? — почему-то шепотом спросил Хойскар.

— Положимся на интуицию, — неуверенно произнес Артам. — Надо осмотреть остальных воинов. Может, что и поймем.

— Ну, иди смотри. Он там пьяный лежит на лавке, — проворчал Хойскар и неодобрительно посмотрел на Артама. — Хоймир, ключи от замка в оружейку у тебя? — спросил он смирно лежащего Хоймира.

— Девка забрала, — ответил дикарь.

Хойскар даже дернулся от его ответа, вылупился на товарища.

— Какая еще девка, Хоймир?

— Ну та… красивая.

— Так к тебе приходила девка?..

— Ну да, — слабым голосом ответил Хоймир. — Себя предлагала. А я не против… Красивая. Я ключи ей отдал.

Артам закусил губу.

— У тебя был с ней контакт? — неуверенно спросил он.

— Был, — глупо улыбаясь во весь рот, отозвался Хоймир. — Красивая, мягкая.

Артама пробил пот. Он вытер ладонью рот и подбородок и посмотрел на Хойскара.

Тот уловил его взгляд и посмотрел ему в лицо.

— Что? — спросил он и, что-то заметив во взгляде Артама, отрицательно стал качать головой. — Нет, Артам. Нет. Этого не может быть…

— Вы о чем? — вмешалась Неела.

Хойскар поднял голову и посмотрел на девушку. Помедлил, раздумывая, отвечать или нет, потом ответил.

— Артам предполагает, что безголовый притворился девушкой и имел близость с Хоймиром. Правильно я понял? — Хойскар перевел взгляд на Артама.

— Примерно так, — кивнул Артам. — Только это был не безголовый. Это был ваш убежавший товарищ.

— Вы оба с ума сошли! — воскликнула Неела. — Что вы несете? Ну, Артам давно с головой не дружит, ему простительно, но ты-то, Хойскар, нормальный…

— Для того, чтобы пленить человека, нужен прямой телесный контакт, — озвучил свою мысль Артам. На слова девушки он не обиделся, пропустил мимо ушей. — Войти под своим видом он не мог. Его бы не пустили… — подумав добавил: — До утра. Кто-то навел морок, и Хоймиру показалось, что пришла девица…

Артам не успел развить свою мысль до конца, как его прервала разгневанная Неела:

— И поэтому ты считаешь, что Хоймир имел близость с Тойваром?

Артам молча кивнул.

— Бре-ед, — произнесла Неела и неверящими глазами посмотрела на Артама. — Бред! — повторила она. — А где же тогда сам Тойвар?

— Не знаю, — пожал плечами Артам.

— Постойте! — Хойскар стремительно вскочил со своего места и опрометью помчался к оружейке. Там остановился и оторопело посмотрел сквозь решетку. Затем стал медленно пятиться.

— Он здесь, — громким шепотом сообщил он новость товарищам. — Но нет Тойрума.

Девушки и Артам замерли. Хойскар на цыпочках отходил от оружейки.

— Что делать будем? — спросил он, глядя поочередно на девушек и Артама. Девушки, выражая недоумение, синхронно пожали плечами.

— Обоих надо связать и запереть в оружейке, — предложил Артам.

— Как запереть? Ключи у… Тойвара, — скривившись, как от зубной боли, ответил Хойскар.

— Надо забрать ключи у Тойвара. Он далеко находится от решетки?

— Далеко? — с вопросом повторил Хойскар. — Локтей пять.

— Подцепить его чем можно и подтащить?

— Есть багор, — помедлив, ответил Хойскар. — Можно попробовать.

Он отошел от закрывшего глаза Хоймира. Казалось, дикарь спит. Он мирно сопел и лежал неподвижно. Вернулся Хойскар с рыболовным багром на крупную рыбу и, просунув его сквозь прутья решетки, стал цеплять спящего Тойвара.

Послышался шум падающего тела, ворчание и громкое сопение Хойскара.

— Подтащил, что дальше? — Хойскар кинул взгляд на подошедшего Артама. Тот рассматривал лежащего у решетки дикаря.

— А где у него могут быть ключи? — спросил он Хойскара.

— Да где угодно… М-м-м… Может, в штанах или сапогах… Я в штаны не полезу.

— А это не те ключи? — Артам рукой показал на лежащие под лавкой ключи.

— Они самые, — Хойскар хлопнул себя по лбу. — Совсем поглупел, не заметил… Ох ты, боженьки, что творится-то. Вот зачем он сюда залез? Что ему надо? — стал задавать быстрые вопросы Хойскар. — Зачем девкой притворялся?

— Нас ждал, — ответил Артам.

— На-ас? Зачем?

— Не знаю, — пожал плечами Артам. — Тому, кто все это устроил, что-то от нас нужно… Или мы сами ему нужны.

— Вот тварь. А ты откуда это все знаешь, Артам?

— Я не знаю. Я предполагаю…

— Предполагаешь, — хмуро разглядывая Артама, повторил дикарь. — И что за этим последует? Можешь предположить?

— Да все что угодно. Если он ждал нас, то… то ждал утром. За это время должно было произойти превращение… Не спрашивай, не знаю какое, — подняв руку, остановил Хойскара Артам, — но мы пришли раньше… Доставай ключи.

Хойскар послушно вытянул руки с багром и стал пытаться зацепить ключи. С пятой попытки у него это получилось. Он подтащил их к телу, обогнул ноги Тойвара и подтянул ключи к решетке. Сел и поднял ключи. Протянул связку Артаму.

— Зачем они мне? Открывай, — не стал брать ключи Артам.

Хойскар автоматически кивнул. Видно было, что он изрядно сбит с толку. Дикарь стал суетливо открывать висячий большой замок. Наконец открыл его и потянул на себя решетку.

— Дальше что делать? — спросил он.

— Связать воинов, — подсказал Артам. — Надо их запереть в оружейке, потом посмотрим, что с ними станется. Ширд пуст сторожит. А нам надо поспать. Чувствую, утро будет тяжелым…