Братья не по крови

Владимир Царицын, 2013

Герои повести – солдаты удачи, для которых война – обычная работа. По разным причинам и с различными способами вербовки они попадают в спецотряд, где якобы проходят переподготовку уволенные в запас военнослужащие для дальнейшего участия в спецоперациях российских вооруженных сил. На самом деле, этот спецотряд – одна из секретных баз международной террористической организации. Раскрытие российскими спецслужбами одной из таких баз заставляет руководство организации произвести зачистку – обрубить концы. Узнав про это, бойцы пытаются сбежать, но их плотно преследуют. Погони, перестрелки, драки следуют одна за другой. Не всем героям удается выжить в смертельной битве, но, несмотря на перевес сил не в их пользу, они побеждают. Потому что они не только профессионалы, они – братья не по крови. В самый разгар драматических событий происходит неожиданная встреча двух персонажей, двух абсолютно разных по образу жизни людей. Один – сугубо гражданский человек, ни разу не державший в руках оружия. Для другого умение убивать – профессия. Но парни очень похожи друг на друга внешне. Братья ли они? На этот вопрос может однозначно ответить генетическая экспертиза. Но окончательное решение – считать себя братьями при любом вердикте генетиков либо разойтись в разные стороны и забыть друг о друге – за ними.

Глава 4. Андрей

С Алёной удалось договориться удивительно легко.

— Хорошо, съезди с папой, — согласилась она после минутного раздумья, когда я сообщил ей об отцовской просьбе. — Я же понимаю, на две половинки ты не разорвёшься. А вернёшься — к моим съездим.

Я понимаю… А в голосе обида. Давно прошли те времена, когда важен и понятен был только смысл сказанного. Я теперь всегда знал о её настроении и без слов. Слова даже мешали. Они не всегда соответствовали действительности, а иногда несли информацию противоположную истинной. Я ощущал любую перемену в настроении любимой женщины. Я чувствовал, что ей нравится, а чему она не рада. Моему завтрашнему отъезду она рада не была.

С Алёной мы женаты семь лет, а живём почти восемь.

Семь лет… Считается, что первые семь лет — самые трудные, чаще всего в течении этого срока большинство браков дают трещины и многие семьи разрушаются. Так что, можно сказать, самые хрупкие годы у нас уже позади. Правда, некоторые называют более продолжительный срок — десять лет. Но я думаю, что и десять нам по плечу. Мы любим друг друга, и это правда, я не пытаюсь заменить слово «привычка» словом «любовь». Наши отношения не вошли в привычку. Мы любим друг друга также нежно и ревниво, как и вначале. Мы скучаем, когда не вместе, мы так же мучительно ждём встречи и так же счастливы, когда она происходит. Мы ревнуем… Иногда, не часто, но бывает. Ревнуем потому, что любим. С сексом у нас тоже всё в порядке. Я вижу и знаю это. И не только по своим ощущениям. Я ни сколько не преувеличу, если скажу, что эти семь лет мы прожили душа в душу. Думаю, что не все семьи счастливы так, как наша. Кто-то находится в перманентном состоянии войны друг с другом. Кто-то придерживается в семейных взаимоотношениях суверенитета. Мне кажется: суверенитет — это самое плохое, что может быть, уж лучше война. Что такое суверенитет? Независимость. У каждого свой личный кошелёк и своя личная жизнь. О какой семье здесь можно говорить? Деловые отношения, а не семья. Нет, лучше уж война.

Алёшка за вечер раз десять менял свои планы. То он изъявлял желание остаться у деда с бабой, то хотел поехать домой и поиграть на компьютере, потому, что у деда компьютера нет, а ему именно сегодня удастся пройти на четвёртый уровень. То вспоминал, что книга о воинских различия осталась не до конца изученной, то вспоминал, что и дома у него лежит недочитанный Жюль Верн. В конце концов, деду удалось уговорить внука остаться и погостить ещё, пообещав научить его разбирать и собирать именной «Макаров». Какой мужчина не любит оружие? Тем более, настоящее, а не игрушку! На пороге отец подмигнул мне — жёнам о завтрашней поездке решено было рассказать после нашего с Алёной ухода, чтобы они не смогли объединиться в своих усилиях и уговорить нас никуда не ехать. Об этом мы с отцом договорились во время второго перекура. Папуля решил схитрить и свалить всё на меня. Мама в лёгкую могла запретить ему эту поездку, используя основной аргумент — четырежды травмированное отцовское сердце. А так — моя идея, а меня нет, некого убеждать. Мама знала, что отец ни за что не откажет мне в моей просьбе. Знала и мирилась, взяв с него обещание, беречь себя и не пить больше того, чем ему было разрешено. Отец знал, сколько ему разрешено, а дав слово, он его держал. Мне выпала нелицеприятная роль — роль соблазнителя, к тому же малодушного. Ну да ладно, потом мы всё равно признаемся — расскажем, как оно было на самом деле. Такое уже бывало, отец иногда прибегал к подобной военной хитрости. В том, что я уговорю Алёну, отец не сомневался.

— Только ты уж постарайся не задерживаться, — попросила Алёна. — Я буду скучать.

Я заправил прядь её светлых волос за ухо, нежно поцеловал открытую шею и прошептал:

— Я хочу тебя.

Алёна вздрогнула и слегка отстранилась.

— Я управляю транспортным средством повышенной опасности, если ты забыл, — лукаво улыбнулась она. — Водителя во время движения отвлекать запрещается.

Конец ознакомительного фрагмента.