Скрежет ручки в залитой вином комнате

Владислав Ветров, 2019

Незамысловатые будни молодого писателя могут обернуться совершенно неожиданным поворотом с приходом в его жизнь необычных сил, обречённых помогать ему, а быть может, и навредить. Содержит нецензурную брань.

Цвета карнавала безумия

Я не знаю, сколько длилось то мгновение, и, вероятно, прошла даже целая эпоха, которую мне довелось пропустить. В любом случае, громкий стук в дверь ошеломил меня, в этот раз настроение было поганейшим, и я вскочил с дивана, словно от секунды промедления мир мог покрыться чем-то ужасным. Если точно вдаваться в подробности, то он и покрылся (людьми), причём уже давным-давно, и, кажется, я был тут ни при чём. Стук был очень наглым и напористым, поэтому пришлось торопиться, чтобы наконец-то отпилить тому барану, что ломился в мои ворота, рога и засунуть их куда-то туда, где они стали бы хорошим жизненным смыслом. Мой носок прилип к пятну вина на полу, и это раздражало меня ещё больше: почему я так редко убирался в этой дрянной квартирке? Но время было не совсем подходящим для мытья полов, вскоре я очутился в коридоре и открыл дверь.

— Так, Жора, блять! Ты мне обещал, что… — передо мной очутился пухловатый мужичок в чёрном костюме с белой рубашкой, среднего роста и аккуратно постриженный. На его руках блеснули какие-то часы за неизвестные моему разуму суммы денег.

— Что? — заявил он с недоумевающим видом и телефоном в руках. Это был айфон, и, вероятно, последней версии (я не силён в этом дерьме с завышенной в пять раз стоимостью за бренд). Там мелькали какие-то сообщения, поступающие с невероятной скоростью.

— Вы кто такой? — грубо заявил я, скорчив страшную гримасу. Уверенности в её пугающем виде у меня не было, но пытался я изо всех сил.

— Очень смешно. Так, Сергей, — этот дорого одетый засранец нагло открыл дверь квартиры и вошёл, подвинув меня подальше, — у нас мало времени, а дел — невпроворот. Ты ещё не одевался даже?! Господи, давай быстрее, умоляю! Нас уже ждут люди.

Была неловкая пауза, в которой я смотрел на этого навязчивого идиота, взявшегося буквально из ниоткуда, но уже успевавшего раздавать мне приказы.

— Что? Что ты смотришь?! — с деловым видом он заявлял мне. — Одевайся, говорю!

— Я, конечно, дико извиняюсь, — вежливо, как меня учила мама, начал я, — но вы, блядь, кто нахуй такой? — грубо, как учил меня отец, отчеканил я в конце.

— Да что с тобой не так?! В чём твоя проблема? — это он пытался произнести фразу what’s your problem, калькой перешедшую в русский язык, которую я отчаянно ненавидел; этим мужик заставил меня презирать его ещё больше. — А, понятно всё с тобой! — он зашёл в кухню, увидел бутылку пустую бутылку вина и немного выругался себе под нос. — Так, — он стремительно, как рысь, бросился в комнату, открыл мой шкаф с одеждой и стал выбрасывать что-то на диван. Там были чёрные джинсы, чёрная рубашка и, собственно, всё (я любил носить чёрный цвет). — Одевайся, нас ждёт машина внизу.

— Мужик, да какого хуя тебе от меня нужно?! — крикнул я на него.

— А, Боже, опять за старое! — громогласно, вглядываясь в потолок, завопил он. — Да ты так все мозги свои пропьёшь, за которые мы оба получаем деньги. Одевайся, говорю!

— Пока ты мне не скажешь, кто такой, я и пальцем не пошевелю! — яростно боролся я. — Это что, сон какой-то?! Вот уж и правда, пора прекращать так много пить, а то не успеешь одного долбоёба прогнать…

— Одевайся, прошу тебя, — он жалобно стал просить, будто уже был готов стать на колени, — мы опаздываем! Машина стоит готовая уже!

— Ты, кажется, меня не понял…

— О, Матерь Божья, — как он меня доставал своим нытьём, страшно было подумать, но ходил он по комнате туда-сюда, поглядывая в потолок. — Да агент я твой, агент!

— Агент? Я, вроде как, не оперативник, чтобы…

— Сергей, прошу тебя, — он стал указывать на свои часы за хуево-кукуево денег, скривив жалобную моську, — время идёт! Встреча назначена, быстрее, умоляю!

— Хорошо, но потом ты мне покупаешь виски, понял?! — безальтернативно поставил ребром вопрос я. Он нарушил мой сон, и, скорее всего, даже был моим сном, поэтому я решил подыграть. Чего только не сделаешь на пьяную голову?

Этому мужичку кто-то позвонил, так что он вынужден был побежать в кухню, чтобы поговорить по своей охереть какой дорогой трубке. Ко мне же в голову пришла идея: а что, если выпрыгнуть из окна? Ведь если это был сон, то и полететь я мог запросто. Одевшись в те тряпки, что он выбросил на диван, я подошёл к окну и приоткрыл его, чтобы посмотреть вниз. Девятый этаж, мать его, а страх брал за яйца, как будто это и впрямь была реальность. Внизу стояла чёрная машина, с виду очень дорогая. Через секунду шум на кухне утих и «мой агент» вернулся в комнату.

— Пора выхо… ты что там делаешь?! — в истерике кричал он, снова дёрнувшись ко мне.

— Заткнись! Если это сон, то я готов улететь прямо сейчас, лишь бы не видеть больше этой суеты.

Он дёрнул меня за руку и повёл, как маленькую девочку, вниз. Я даже не успел закрыть квартиру, на что пытался ругаться по ходу нашего движения, но он и слушать не хотел. Этот глупый агент Смит вёл меня по лестнице, под давлением эмоций совсем забыв о том, на какой высоте мы находились. Я было намекнул, но он и слушать не желал. Терпеть не могу капризных людей.

Мы вышли из подъезда, он пихнул меня на заднее сидение (дверцу машины любезно держал шофёр, а после моего громкого приземления в салоне не менее любезно закрыл её), сам же сел вперёд. Как только машина тронулась, агент Смит приказал шофёру запереть двери в салоне, и тут я почувствовал себя в какой-то клетке.

— И что это, блять, за фокусы?! — кричал я с заднего сидения. — Смит, куда мы едем? Что за встреча?

— Какой нахер Смит? В общем, у тебя сейчас презентация твоей книги в «Библио-Глобусе» на Лубянке, так что лучше приготовься отвечать на возможные вопросы. Давай, объезжай этого мудака! — крикнул он водителю.

— Там пешеходы, — бубнел тот в ответ.

— Сбивай их нахуй! Мы не должны опоздать! — бесился Смит, но водитель, однако, держался молодцом и не прогнулся под истериками капризной бабы. В этой машине у меня появился любимчик.

— Какой, в жопу, книги? — поинтересовался я. — Смит, блять, я ни черта не понимаю. Ты можешь выражаться конкретнее?!

— Во-первых, моё имя не Смит, а Лука!

— Всё понятно! Откуда бы тут взяться Александру или Владимиру? Естественно Лука, как же ещё?! — вспылил я.

— Во-вторых, у тебя презентация твоей книги «Космическая вафля», и на неё придут, между прочим, очень влиятельные литературные критики, такие как Иосиф…

— Всё, мне не интересно, какие там ещё Иосифы, Давиды и прочая шушера будет сидеть. Какого хера тут происходит?

— Я же, по-моему, очень ясно изложил! — крикнул Лука мне на заднее сиденье, но как только машина начала резко тормозить, он повернул голову обратно, открыл окно, высунулся из него и стал вопить. — Какого хуя ты там делаешь? А ну пшёл с дороги, пёс!

Теперь я стал осознавать, что за дерьмо со мной происходило. Мою «Космическую вафлю» собирались обсуждать не в каком-то подвале среди круга моих друзей, а в «Библио-Глобусе» среди различного рода, как сказал Лука, «влиятельных» литературных критиков. В одну секунду таких изменений в мире не могло произойти, поэтому я был весь в сомнениях: либо это и взаправду был сон, либо сам Господь Бог вселился тогда в Жору и исполнил написанное мною на бумажке. Нужно было проверить первый вариант.

— Водитель, у тебя есть пистолет? — крикнул я парню за рулём.

— Что?! Зачем тебе пистолет? — визгнул Лука. Он меня раздражал всё больше, так что нужно было что-то делать.

— Мне нужно узнать, сон это или нет. Водитель, дай ствол!

— Ты что задумал?! — продолжал Лука, удерживая руку водителя, которая потянулась, видать, за пистолетом. Значит, он тут и впрямь был. — Опять суицид? Ты что, застрелиться что ли удумал?

— Зачем мне стреляться?! Я что, идиот что ли?

— А зачем он тогда тебе? Объясни мне, алкоголик ты моложавый. О, Господи, за что мне всё это?

— Я хотел застрелить одного из трёх сидящих тут, в машине, людей и при этом не опоздать на презентацию книги.

— Да что ты такое… что у тебя за шуточки такие?! — злобно орал на меня Лука.

— А кто сказал, что я шучу? Ты уже достал меня. Я тебя первый день в своей жизни вижу, и тот неполный, а ты меня уже до ручки доводишь.

— Какой такой первый день? У тебя горячка, парень! Мы уже с тобой работаем больше…

— Ну, сколько мы с тобой работаем?! Скажи мне!

— Я не считал! Да и не важно это всё, сейчас важны деньги, которые нам важно не упустить.

— Тогда заткнись и дай нам такую возможность. Как ты меня бесишь уже, мать твою за ногу!

— Мать мою не тронь! Всё, закончили разговор! Молчи и просто жди, пока приедем!

— Сам заткнись, ты мой агент Смит или как?

— Господи, за что мне всё это? — плакался Лука, но судя по его внешности, был он в большом достатке. Что на нём так сказалось — трудно понять. Но от его нытья мне становилось не по себе: ещё одна жалкая жопа, которой что-то не нравится в её жизни, хотя, судя по всему, она купалась в роскоши чуть более чем полностью. Отправить бы его на угольную шахту. Как бы он там запел, интересно?

Я всё ждал, пока мы доедем. Водитель постоянно нарушал, чтобы доставить нас вовремя (да и кто в Москве не нарушает правила движения, покажите мне этого святого, словно неподкупный чиновник, человека), но ехали мы всё равно медленно. В машине я обнаружил мини-бар, откуда сразу же достал бутылочку виски.

— Куда полез?! — заметив этот факт, закричал Лука, пытаясь выхватить из моих рук заветную бутылку, но я уже успел присосаться к ней и сделать пару больших, взахлёб, чтобы побольше ударило в голову, глотков. Пока он тянул к себе бутылку, я пролил часть на свои джинсы и в салоне.

— Ну ты, конечно, придурок, — проглотив остатки, произнёс я. — Сколько добра пролил, да ещё и меня запачкал!

— Вот тебя хлебом не корми, а дай выжрать только! — жаловался Лука снова.

— Да! И побольше, а то я еду в такую компанию, мне нужна смелость.

— Я прошу тебя, Сергей, посиди спокойно и не пей. Подумай о том, что будешь говорить про свою книгу.

— А что про неё говорить? — здесь я призадумался над своими словами, которые произнёс раньше обдумывания их (впрочем, многие люди так и живут, что очень портит им жизнь; например, я так и живу).

— А вот что, правда? А? Что ты можешь про неё сказать? — зацепившись за мою слабость, стал ёрничать Лука.

— Да ты как будто читал её! Я могу сейчас выдумать всё, что моей душе угодно, а ты даже и знать не будешь, о том ли я говорю!

— Моя работа заключается не в том, чтобы твои книжки читать.

— А в чём вообще заключается твоя работа? Ты вообще за что деньги получаешь и от кого?

— О-о-о-о, кажется, потом нам нужно будет в клинику, обследоваться у врача.

— Вот и не критикуй тогда, залупа павлинья, — тут мне в голову плеснул алкоголь, поэтому я был очень раскрепощён и щедр на ругательства; в этот момент я достал телефон и стал набирать номер.

— Мы вроде бы договорились, что…

— Так, заткнись, Смит. Я звоню родителям, — раздались гудки, и через пару секунд мама подняла трубку. — Мам, привет. У вас там как дела?

— Да всё хорошо, сынок, — скучающим, как всегда, голосом произнесла мама. — Вот, в аэропорту, ждём рейса.

— В аэропорту? Погоди, я что-то пропустил? Вы куда собрались-то?

— Как куда? Мы же в Швейцарию летим отдохнуть. Забыл совсем что ли? С твоими книжками и не удивительно, мозги совершенно набекрень съедут.

Меня охватил шок. Родители никогда бы в жизни не смогли позволить себе выбраться из России, а уж тем более в Швейцарию. Причин было две: сраная телевизионная пропаганда, которую они черпали половниками и просили добавки, и отсутствие денег. Кажется, мир совсем перевернулся, а мне всё ещё нужен был пистолет, чтобы застрелить Луку.

— Я перезвоню потом, мам.

— Хорошо. Удачи на презентации книги. Как-никак, много людей наблюдать будет.

Сбросил звонок, уставился в потолок и обдумывал всё то безобразие, что творилось в этом чёртовом мире. Мне не хватало двух вещей сейчас: пистолета (опять же, только я не был уверен, что не хочу пустить пулю и себе в лоб тоже) и бутылки виски, дабы упиться насмерть и проснуться в своей залитой вином комнате, где мой носок опять, по старинке, прилип бы к полу. Но всё, пока что, шло не по плану.

Через какое-то время мы всё-таки доехали до заветного места, в котором я хоть и бывал, но довольно редко: меня пугали большие книжные магазины то ли из-за их цен, которые я сам себе и придумывал, то ли ещё из-за чего-то. Лука побежал внутрь, как оголтелый, а я спокойно следовал за этим придурком, оглядывая всё своим полупьяным взором.

Внутри растянулись большие залы с полками, доверху забитыми книгами разного сорта, но это не могло меня удивить, потому как я давно привык к большому выбору в сортах говна. Нет, самым интересным фокусом явилось то, что возле входа, на стенде с надписью «Мировые бестселлеры» лежали книги, автором которых являлся Сергеев С.С.. Среди них лежала и «Космическая вафля». Не успел я зайти, как ко мне подбежали пару молодых ребят с просьбой поставить автограф на их экземплярах моих книг.

— Да не вопрос, — ответил я, уверенно схватив ручку у одного из них, словно когда-то раньше приходилось подписывать хоть что-то, что не вгоняет тебя в очередное рабство, состоящее из обязательств и долгов. — Как тебя зовут?

— Идём, — Лука резко дёрнул меня за руку, ручка выпала, а я пошатнулся в нужную сторону, — нас уже ждут.

— Как некультурно с твоей стороны… — бурчал я.

В зале и рядом с ним собралось много людей: около пятидесяти, но я мог и ошибаться. На входе стоял охранник, так что могло вполне быть так, что сюда пускали только по приглашениям, которые богатенькие прохвосты смогли-таки ухватить. Среди всех было человек пятнадцать в возрасте — они-то, судя по всему, и были теми самыми сраными критиками. Кто-то в толпе разговаривал на английском, что удивило меня. Были даже камеры, чего я уж точно не мог ожидать. А остальной контингент состоял из более молодого люда, но чуть старше меня.

— Здрасьте, — прошептал я, с официозным видом присаживаясь туда, куда притянул меня Лука. Теперь же я сидел в ожидании чего-то такого, чего я и ожидать не мог в принципе. Мне очень нужны были пистолет и виски (ударение — по усмотрению читателя).

— Итак, здравствуйте, уважаемые друзья! — громко и с пафосом обратился Лука к публике. — Мы рады вас приветствовать на нашей презентации книги «Космическая вафля», написанной нашим глубокоуважаемым господином Сергеевым, — в зале раздались аплодисменты. — Давайте же начнём. Сергей Сергеевич, вам слово.

В данной ситуации я мог бы написать диссертацию на тему «Э-э-э-э», но никак не рассказать что-то внятное этой дурацкой публике, часть которой с упоением, другая с готовностью уничтожить за каждое моё неверное слово смотрела в ожидании шоу.

— Вы знаете, — начал я, ибо был словоблудом редкостным, ведь иначе писателем не стать, — книга далась мне не так просто, как показалось бы на первый взгляд. Да, я в ней использую очень много похабщины и нецензурной брани, приправленных откровенными и, порой, мерзкими сценами из реальной жизни, но такова уж она и есть, друзья, и прятать её за фантазиями и красивой лексикой, на мой скромный взгляд, было бы не совсем уместно. Что же касается выражения моих мыслей, то я всегда был за прямое и точное их описание без всякого символизма и без, уж не дай Бог, скромности в выражениях, потому-то она кому-то может показаться вполне затягивающей, а кому-то — отвратительной. И тот, и другой взгляд я могу понять, но чувство отвращения, знаете ли, у меня слегка притупилось в последнее время, потому могу порекомендовать мои книги подросткам и молодым людям до моего возраста, — в зале возник гул, и послышались разные мнения на этот счёт: от стариков, в основном, негативные. — Позвольте объяснить: я выражаю это пожелание исключительно для того, что людям постарше уже не так интересны подобные «потрясения» в литературном жанре, ибо они считают это всё профанацией и ерундой, которая к жизни не имеет никакого значения (а она имеет, будьте уверены; если вам хочется сказок почитать всяких, то раздел любовных романов всегда открыт), — здесь молодёжь поддержала меня одобрительным хохотом, — а ведь для молодых людей это способ узнать что-то максимально кратко, интересно и неординарно для литературы. Потому я…

— То есть вы, — перебила меня старая толстая тётка со смешным оперным голосом, — считаете, что показывать подросткам постельные сцены, да ещё и с такой детализацией в своих книгах — это нормально?

— Э-эм, ну да, как бы, вы попробуйте найти в наше время подростков, которые бы не трахались или, хотя бы, не смотрели порнуху, — видели бы вы лицо этой кошёлки, когда она услышала мой ответ: шокированное, но тем и прекрасное. У стариков рядом было что-то похожее, и лишь один дед сидел, молча и грустно кивал головой. — Более того, чем больше вы ставите табу на что-то, тем более молодёжь тянется ко всему этому; они же любят бунт и ломать запреты с правилами на пару. Сегодня вы запрещаете им узнавать про секс и все его разновидности, а завтра они уже стирают сперму с задницы вашей четырнадцатилетней (ещё не самый худший случай) дочери, — и снова гул в зале; Лука смотрел на меня злобно, но от этого мне становилось ещё приятнее говорить подобные вещи.

— Сергей Сергеевич, — спросила девушка из зала, ещё не отойдя от краски на щеках (видать, задел за живую тему), — а почему вы назвали книгу «Космическая вафля»? Ведь ни темы космоса, ни темы выпечки там не затрагивалось.

— Хороший вопрос, милочка, — продолжил я, закинув ногу на ногу, взяв в руки ручку и «закурив» её (это было моё хобби). — Вы знаете, изначально я вкладывал в название тот самый смысл, что эта книга — редкостный кусок дерьма, — тут из зала стали выходить сидящие на стульях «старики», но их место тут же заняла молодая гвардия, — но потом, как оказалось, темы вафель там затрагиваются в постельных сценах, да и женскую выпечку я описал довольно неплохо, я думаю. Можно даже сказать, космически.

Чересчур разодетые и выпендрёжные молодые люди начали аплодировать, и их даже подхватили их более скромные сверстники, но это продолжалось недолго.

— Сергей Сергеевич, — ещё один молодой парень, старики, видать, уж совсем разочаровались во мне, — а как вы относитесь к алкоголю?

— Отношусь крайне отрицательно, но люблю безумно.

— То есть, на ваш взгляд, пропагандировать такие вещи в молодёжной среде — это нормально?

— Я бы не сказал, что это нормально, но, с другой стороны, не я устанавливаю цены на литр пива так, что он стоит меньше литра молока. Не я пропагандирую из каждого угла беспорядочный секс (хотя и его я тоже пропагандирую, но тем не менее) — мне не нужна демография этой или иной страны, чтобы потом использовать её либо как дешёвую рабочую силу, либо как пушечное мясо на войнах в своих корыстных целях. Мои слова толкают схожие идеи, но я же вам и говорю, что не сделает такая жизнь вас счастливыми. Да, ты потрахался с кем-то раз, потом два, потом три и так далее. Потом захочешь похвастаться перед кем-то, а это — чья-то будущая жена, а, быть может, и твоя, которая крутилась на чьём-то члене очень рьяно и порывисто. Но что тебе это дало? Набил ли ты себе цену? Нет, скорее наоборот. Набила ли она себе цену? Тоже нет, и тоже наоборот даже. Получили удовольствие? Да, ну и что? А если вы были бухие, не смогли или не успели купить резину, так что же дальше? А дальше семьи без отцов, дальше несчастные дети, несчастные их родители и несчастные все мы, в конце концов, а виновата эта ваша наигранная крутость и желание подняться выше, завалив как можно больше баб, хотя, как я уже сказал, лучше в глазах других вас это не делает. По ряду причин, одна из которых зависть. Из-за этого же я и предпочитаю писать про тех людей, которые пьют в одиночку и вешаются, чем про тех, которые пьют в компании и портят чью-то жизнь вместо того, чтобы испортить только свою. Такие вот пироги с котятками…

— Ладно, мне кажется, на сегодня достаточно вопросов, — прервал резко Лука с наигранной улыбкой. — Теперь же можете подойти и подписать свои экземпляры у всемирно известного писателя Сергеева.

В моей голове будто раздался разряд молнии, меня передёрнуло, и взгляд мой потух. Ко мне подходили люди с книгами, я чёркал им что-то там на обложках (опять же, это даже не был моей подписью), а когда они все закончились, я поднялся из-за стола и пошёл на выход. Там меня ждали ещё люди с «Космическими вафлями», но Лука быстро провёл меня в машину, сел сам, и мы отправились восвояси.

— Я не знаю, как на это реагировать! — кричал он. — Это то ли провал, то ли оглушительный успех! Я вообще не ебу, что будет дальше с твоей карьерой, но такое выступление точно наделает много шума! Ты просто гений рекламы, Серёга!

— Дай пистолет, я застрелюсь. Тебя не трону, обещаю.

— Ха-ха, нет уж, мы станем очень богаты, ещё богаче, чем раньше! У нас будет всё, а ты хочешь застрелиться в такой важный момент нашей… вернее, твоей жизни. Нет уж, ни за что!

— Тогда отдай хотя бы бутылку, — хмуро и очень печально протянул мой голос.

— Да на, хоть двести таких, — улыбался Лука, смеясь, как настоящий психопат.

Я молча ехал всю дорогу до дома, то и дело потягивая из бутылки. Нет, вру, попросил остановиться возле кафе, чтобы зайти поссать. А далее всё, тишина, которой мне так не хватало. Я, кажется, хорошо справился с этой фигнёй, но что дальше? Мне срочно нужно было напиться, вот уже который раз, дабы понять, что делать потом. Когда мы приехали домой, Лука проводил меня до моей квартиры, а потом резко исчез. Я же бросился к сраной тетрадке, что устроила весь этот цирк сегодня. Чувства у меня были смешанные: то ли я обрадовался упавшему на голову успеху и исполнению моей мечты, то ли был уже совсем не в своей тарелке. И вообще, быть может, это всё Жора устроил? Я так и знал, что этот гад не от мира сего. Надеюсь, я не успел продать ему свою душу, но если даже и так, то цена хотя бы не была слишком уж низкой.