Сын Сальвини

Влас Дорошевич, 1904

«Сальвини был в бешенстве. – Болван! Идиот! Осел, который не умеет ступить шага! Он топал ногами, плевал, ругался, как извозчик…»

* * *

Сальвини^[2] был в бешенстве.

— Болван! Идиот! Осел, который не умеет ступить шага!

Он топал ногами, плевал, ругался, как извозчик.

— Король — сапожник, королева — кухарка, какая-то драная кошка вместо Офелии. Но Горацио! Горацио! А-а-а! Горацио!

— А? А? Что он говорит? Что он говорит? — спрашивал у переводчика антрепренер русской труппы, в которой гастролировал Сальвини.

— Говорит, что не совсем доволен актером, который играет Горацио.

— Голубчик, скажите ему: на пьесу наплевать. Как играют! Ей-богу, никто смотреть не будет! Ей-богу! Им только интересуются!

— Что он говорит?

— Говорит, что другого актера на роль Горацио нет.

— Сапожники!

Сальвини помолчал, злобно сжав губы.

— Скажите этому болвану, Горацио, пусть придет ко мне. Прочту сам с ним роль!

— Господин Сальвини говорит…

Антрепренер понесся за кулисами.

— Громов! Громов! Где Громов?

— Громов! Идите к Сальвини. На дом! Будет сам проходить с вами Горацио.

Громов только почесал в затылке.

* * *

Сальвини шагал по номеру.

— Там приехал экипаж. Вы обещали сегодня обедать…

— Пусть убираются ко всем чертям с обедами!

— Их превосходительство спрашивают актер Громов.

— Горацио. Пусть войдет!

Сальвини, как тигр, уставился на молодого человека, который робко, неловко, краснея, вошел в комнату, поклонился, не знал, куда деть шляпу.

Сальвини смотрел на него с ненавистью, с презрением. Не ответил на поклон.

— Пусть начинает… Да не так! Черт его побери! Растолкуйте этому дураку, что перед ним принц! Прежде всего, принц! Он приветствует принца, и уж когда Гамлет… Пусть смотрит на меня!

Сальвини поднялся и, бросив презрительный, уничтожающий взгляд, стал изображать Горацио.

Из комнаты Сальвини неслись крики и гремели, как гром, по всему коридору.

— Скажите, чтоб свободнее держался. Свободнее! Что он словно вырезан из картона!.. Эту руку сюда… Эту так…

Через два часа Сальвини сказал:

— Пусть убирается к черту! Я лягу отдохнуть перед спектаклем!

Громов вышел от Сальвини весь красный, обтирая платком мокрый лоб, развившиеся мокрые волосы. Он пришел в буфет. Его встретил один из актеров.

— Ну, что?

— Чтоб черт побрал всех итальянцев.

Через минуту его встретил завсегдатай из публики, который уже знал, что «Громова жучит Сальвини».

— Ну, что, батенька? Как?

— Сальвини остался мной очень доволен!

На спектакль Громов вышел подкашивающимися и дрожащими ногами.

Сальвини смотрел на него с ненавистью.

Громова охватило отчаяние.

Он собрал все силы и сделал все, как ему было сказано.

Сальвини отвернулся от публики и незаметно иронически, презрительно кинул ему:

— Браво!

— Меня за эту роль похвалил сам Сальвини, — после спектакля в ресторане говорил Громов рецензенту, — несколько раз на сцене говорил мне: «Браво! Браво!»

— Правда, что вы с ним…

— Да, эту роль я проходил с Сальвини.

И Громов посмотрел на рецензента гордо.

— Этот день останется незабвенным в моей жизни, — добавил он мечтательно.

Прошло года три.

На всех столбах губернского города красовались афиши:

«Гастроли П.И. Громова.

Дан будет

ГАМЛЕТ

трагедия В. Шекспира.

Роль Гамлета исполнит

П.И. ГРОМОВ.

Пьеса поставлена П.И. Громовым.

Mise en scène^[3] Томазо Сальвини».

В местной газете было напечатано:

«Ученик Томазо Сальвини!

Тогда еще молодым, начинающим артистом П.И. Громов играл вместе с Томазо Сальвини.

Великий трагик сразу, в толпе актеров, отметил и выделил молодое дарование.

С чуткостью гения! Он позвал юношу к себе. Много беседовал с ним об искусстве.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Сальвини Томмазо (1829—1915) — итальянский актер, прославился в ролях романтического и трагического репертуара. Приезжал в Россию в 1880, 1882, 1885, 1900—1901 гг.

3

Мизансцена (фр.).