Инженер и далее. Повести и рассказы

Вячеслав Иванович Смирнов, 2019

Описаны приключения периодов инженерной, научной, преподавательской, юридической, экономической и бизнес деятельности автора. Весь путь украшен очаровательными девушками, представленными с уважением и любовью. Действия происходят в России, Латвии, Германии, Китае, в перестройку и до нее. В книге есть и лирические мотивы, немного ностальгии, любовные веселые приключения. Все они и реальны, и выдуманы, с насмешкой над собой, по-утреннему бодры, веселы и свежи. Могут быть интересны молодежи, входящей в большую жизнь, и солидным людям для соотнесений со своей жизнью.

Горьковские истории

Вдоль рогатки слияния Оки с Волгой лежат высокая и низинная части города Горького, а в прошлом и вновь — Нижнего Новгорода. Два сотрудника бюро надежности электропоездов (надежники), Вячеслав Смирнов и Михаил Кривонос, прилетели из Риги и остановились в высокой его части, в гостинице. Прибыли по заводским делам и научным Смирнова. Каждый день по извилистым путям, огибая стоящий на пути Кремль, съезжали трамваем по кручам, с высот, в низинную часть города, в депо. В депо возвращался на отстой электропоезд и два надежника скрывались под его вагонами и выполняли нехитрую часть научной работы — отбирали пробы смазки из редукторов, просто высасывая ее ртом, заполняя полиэтиленовую трубку. Трубки Смирнов приобрел в заводе, где познакомился с производством полиэтиленовой пленки. Для него, инженера — механика, это производство было внове. Увидел машины высотой в два этажа. Ощутил жар, исторгаемый разогретыми до двухсот градусов экструдерами, в которых гранулы полиэтилена плавились, превращаясь в вязкую массу, выдавливаемую шнеком в цилиндрическую щель головы в виде толстостенного рукава, раздуваемого в пузырь до тоненькой пленки.

Под вагоны залезали в рабочей одежде, оставляя свою рядом с поездом. Пройдя под вагонами весь поезд, возвращались к одежде и переодевались.

Стоял жаркий июль. Надышавшись подвагонными запахами мазута на шпалах, сожженного при торможении железа и серной смазки, вытирая губы от нее же, попавшей при отсасывании порций из редукторов, выбравшись из-под вагона и дуя на обожженное горячими ребордами колес предплечье, Смирнов увидел Мишу, стоявшего в недоумении, вертя головой и поворачиваясь в разные стороны. Смирнов с удивлением и тревогой в голосе спросил:

––Что случилось, Миша?

––Не ошибся ли, у этого ли вагона я переодевался?

––Конечно у этого. Вот и мои одежда и сумка.

––А моей–то сумки нет, — ответил Миша.

Нет сумки, а в ней был кошелек и часы. Мы поняли, что обворованы.

В этом депо подобная история случилась с нашим инженером Виталием Сидоровым. Он остановился и ночевал в комнате отдыха локомотивных бригад. Его супруга правдами и неправдами одела мужа по моде тех времен в одежды и обувь, добытые в комиссионном магазине. Прилетел он в модном пиджаке, называвшемся „блайзер”, даже с вышитым на груди чьим-то фамильным гербом. Вернувшись вечером, оказался в комнате один. Разделся, аккуратно повесил на спинку стула брюки, рубашку с галстуком, накрыв их шикарным “блайзером”. Туфельки аккуратно задвинул под кровать и мирно заснул. Открыл глаза — уже светло. Посмотрел вокруг — по-прежнему в комнате он один. Встал и решил одеться. Но, увы. Спинка стула белела некрашеными ребрами. Нагнулся, чтобы вытащить туфли из — под кровати, но не нащупал их. С ошарашенным видом, в синих трусах, босиком дошел он до тумбочки с телефоном и позвонил дежурному по депо. Тот обещал вскоре принести ботинки и спецовку. Деньги на прожитие и на билет, на самолет, получил под роспись в кассе депо. В спецовке закончил дела в депо. В спецовке его встретили Рига и жена.

Конец ознакомительного фрагмента.