Дневник брата милосердия

Вячеслав Сорокин, 2023

Сестра милосердия – несомненный символ христианского сострадания и любви к Богу и ближнему. Её путь, её внутренний мир вызывает живой отклик и интерес, так как бескорыстная любовь становится в наши дни чрезвычайной редкостью. Взглянуть на этом мир не снаружи, а изнутри и мужским взглядом – вот что придает особую ценность этим искренним дневниковым записям.Служение ближнему – это не просто делание добра – это таинство Церкви и самой Жизни, дающее реальный опыт Богообщения. Истинность такого духовного опыта многократно подтверждается на деле радостью и благодатью, а сам опыт постепенно начинает распространяться на все сферы жизни..Становление в этом необычном опыте, взлёты и падения, сомнения и прозрения, восхищения и разочарования, уныние и мгновенное преображение души – об этом откровенно рассказывает дневник брата милосердия, которым я однажды стал.

Богадельня — это чудо

21 декабря 2017 г., храм А.Критского, сестринские занятия

Нет в нашей обыденной жизни такого похожего явления, с которым можно было бы сравнить то, что происходит в богадельне. Любимого человека, хоть супругу, хоть ребенка, хоть маму — любишь изо дня в день и это чувство усиливается и ослабевает настолько постепенно, что изменение осознается лишь по прошествии долгого времени — видишь либо вот его не было и оно есть, либо — вот, была любовь и теперь её не стало.

Здесь же, в богадельне, любовь включается, как люстра — мгновенно, и светит и согревает сразу сильно и глубоко. И потом, обогретый ей ты выходишь с богадельни, и тепло это из души понемногу испаряется, замещаясь стужей этого мира. Бр-р-рррр-р-р…

Сегодня я пошел на сестрические занятия в совершенно разобранном мире. После семейной ссоры. Подавленный. Размазанный грехом. С раной в сердце. Молебен, святая вода, помазание маслом, молитвы духовного отца и общий сестрический молебен понемногу сняли с меня этот груз, но рана не заживала.

Мать Нина прочитала свой изумительный доклад о происходящем в богадельне. Доклад прекрасный — я хотел бы еще раз его перечитать. Больше всего меня поразило — она метко подметила, — что одно дело — любить тех, кого мы выбрали — это любовь мирская, земная, страстная… и совсем другое дело — любить по послушанию, по Богу, ради Христа.

Именно привитием к своей душе этой второй любви и заняты сестры (а теперь, с Божьей помощью, ещё и братья) богадельни. Я с ней совершенно согласен и могу сказать даже более того — я совершенно не в состоянии любить своих ближних, домашних так же чисто и бескорыстно, как это происходит здесь в богадельне.

Сидел на занятиях, а сердце так и прыгало от радости оттого, что Вера Пампушкина находится рядом, за стеночкой, буквально в двадцати шагах от того места, где я сижу. Такое чувство, как некогда в армии, когда почтальон принёс и вручил тебе письмо от любимой, оно лежит у тебя за пазухой и греет душу, прочесть ещё не можешь — обстоятельства не позволяют, а предвкушение радости от предстоящего прочтения уже есть!

Отец Валерий объявил сёстрам о рождении брата милосердия и попросил меня прочесть свой отзыв о первом посещении насельницы. Я прочитал, не смея глаз поднять на сестер — отчасти от какого-то стыда, отчасти от того тяжелого состояния, в котором находился, отчасти от набегавших иногда слёз умиления. Были и смешные моменты, над которыми мы все от души посмеялись. Я чувствовал собранное внимание сестёр. Видел одобрение м.Нины.

Пока читал — заново пережил этот благотворный для души и радостный для сердца опыт. Духовник по окончании заметил, что есть сходство с докладом м.Нины. Наверняка так и есть. Я лично заметил только, что мы с ней использовали одно и то же не самое стилистически уместное слово — эксклюзивный — в отношении происходящего в богадельне. Да, то, что здесь происходит не вмещается ни в какие рамки и никогда прежде не было описано! Такие вещи всегда были индивидуальны, личны… а чтобы вот так раз! и по мановению невидимого перста два десятка сестер милосердия раскрылись в этом делании — об этом я ещё не слыхал.

Отец Валерий сказал в момент вручения бейджика Наталье К., что в 90-е годы Господь вкладывал в строительство Церкви цельные кирпичи, а потом уже начал подбирать и осколки и вставлять туда же. Самолюбие пыталось подсказать мне, что это очень круто — быть мозаикой! но я ответил ему, что скорее это крошки с пола, которые замели в совок и высыпали в ещё не загустевший раствор в той же самой стене. Чтоб не валялись. И то слава Богу сподобиться попасть в этот самый совок!

Отец Валерий задал мне вопрос: «Чем была бы занята моя жизнь без богадельни?» Я и сам уже много раз спрашивал себя об этом. Мой кризис давно наступил и в свои 45 лет я спрашиваю себя: «Для чего я живу?» Ну не ради работы же — она наказание, епитимия. Ну не ради же радостей жизни — да и они известны заранее, ими пресытилась душа, словно современными продуктами, которые ешь только потому, что нужно что-то есть — без удовольствия, а организм не насыщается, хоть и полон живот. Так и с этим миром — давишься, но ешь, потому что чем-то надо заполнить пустоту в душе…

Смотрели фильм, снятый и смонтированный м.Ниной. Экспромт на экспромте, а сделано так, словно сценарий был написан — чувствовалось Божье присутствие. И, слушая отзывы насельниц о сёстрах, снова рождалось такое обобщающее чувство понимания того, что это за чудо такое происходит в нашей богадельне.

Па-баам! — поздравляю сам себя — вот я и назвал богадельню впервые «нашей»!

В конце занятий старшая сестра Люда Е. сказала, что у нее есть для меня ещё одна бабушка — Зинаида Тимофеевна. Она — учительница, коммунистка, умная женщина, но это и является для неё препятствием, чтобы исповедоваться и приступить к таинству Причастия. Это странно, но я снова не испытал ни сопротивления, ни смущения. Я просто принял это как есть, сказав, что я готов, если духовник благословляет. Духовник сказал: «Не отказывайся».