Сказки-Подсказки на разные случаи жизни. Сборник Самоисполняющихся Сказок

Галина Алексеевна Луговая

С миром сказок человек знакомится в первые годы жизни. Переживает за положительных героев, сочувствует им, убегает от злодеев, побеждает чудовищ, влюбляется в принцев и принцесс. Потом человек становится серьёзным, а сказки уходят в жизнь его детей.А есть сказки для взрослых, в которых в волшебную сказочную форму завёрнуты наши «взрослые» проблемы.Читая такие сказки, узнавая в героях или предметах себя, взрослые люди удивительным сказочным образом приходят к решению своих вопросов.

Каждый хорош на своём месте

Бывает, что человек готов отдать себя всего до конца и без остатка. К этому привыкают и начинают его использовать. А брать, просить он не умеет, да и стыдно. Нарушается гармония, и человеку становится плохо. Может, наступает время, когда он может обзавестись помощниками и научиться просить помощи?

В одном старинном русском городе в старом доме возле тихой реки в дедовском буфете жила-была кухонная утварь, разная посуда. Тут и тарелки с витиеватым узором, и изогнутые кувшины с золотистой каёмочкой, и тонкие рюмочки на инкрустированных ножках. В отдельной деревянной резной шкатулке жили ложки, вилки да ножи.

По первости могло показаться, что все ложки и вилки были похожи друг на друга как сёстры-близнецы. Однако одну из вилок, вроде ничем не выдающуюся, использовали чаще других. И в хвост, и в гриву. Горделивый изящный изгиб, острота зубцов невиданная, мощная узорчатая рукоять, видать, весьма привлекали. Дворянская стать видна за версту. Мастерица была людей кормить. Бывало, отрежет умело ребром своим сильным ломтик снеди аппетитной, наколет кусочек лакомый да держит цепко, пока до рта несёт, а там и выпустит благодарно.

Рада была Вилка послужить людям, доброты в ней много, да только исключительно на своём месте, в котором силушку великую чувствовала.

Но с тех пор, как сменились хозяева в доме, ею не только вкушали изысканную пищу за трапезой семейной, а где земельку в горшке цветочном порыхлят, где крышку тугую зубцом острым подденут, а, бывало, что и орехи рукоятью кололи, и спину не гнушались ею же почесать.

Невыносимо мучилась Вилка от несправедливости такой чудовищной, унижения корней её дворянских. Она же искусница атмосферу трапезную создать, а не спины чесать, да в земле возиться. Почернела Вилочка, состарилась, силушки недюжинные растратила, блеск серебристый утратила. Помощники нужны, ой, как нужны на земельку, орехи и спины. Но вот беда, помощи просить Вилочка не умела.

На ту пору пробегал мимо сын хозяйский малолетний. Схватил Вилку и побежал во двор с ней. Крутил-крутил в руках, да и выскользнула Вилочка из рук, в щель на террасе провалилась. Лежит на сырой земле, средь камней булыжных да щепок сухих и плачет.

Плачет Вилка день, плачет другой, совсем тусклой стала, некрасивой, зубцы затупились, к узору изысканному рукояточному грязь налипла. Даже решилась помощи просить, да некого.

Стала Вилка думу думать, как выбраться из подземелья на свет божий, как вернуться в шкатулку свою резную, да людям служить верой и правдой, кормить, атмосферу создавать столовую. Как помощников найти на спиночесательные, орехоколотильные и землековырятельные работы.

Долго ли коротко валялась Вилка в забвении, придумывала как ей выбраться и кого в помощники взять. Видит, шуршит кто-то непонятный за досками. Тихонько позвала Вилка Шуршика. Шуршик оказался прошлогодним кленовым листом. Он тоже мучился от несправедливости — висел-висел на дереве, красотой неземной своей шелестел свысока, и вдруг пал низко, скукожился.

Не зря Вилка помнила о дворянских корнях, умела она разговоры благородные вести, успокоить и возвысить умудрялась. Понравилось Шуршику вести беседы толковые с Вилкой. Приободрила она Шуршика, самооценку его повысила. Оказался он рассудительным.

Однажды Шуршику пришла мудрая мысль. «Пора тебе, — говорит, — выбираться отсюда. Я-то прошлогодний, а тебе ещё жить да радоваться. Подтолкни-ка меня к той щели. Я высунусь и трепетать начну. Люди увидят, наклонятся, и тебя увидят. А ты блести изо всех сил! А когда вернёшься домой, в свою шкатулку, ляг рукояткой в другую сторону и тооооненько пищи».

Удивилась Вилка непонятным советам старого Шуршика, но спорить не стала. Предложила только разгладить его станом своим округлым. Сказано — сделано. Разгладила листок, проявилась красота его былая. Подтолкнула Вилка Шуршика к широкой щели в досках, высунулся он на свет божий, трепетать стал, привлекаючи внимание.

Скоро его заметил тот же хозяйский сын. Наклонился да и увидел блеск металлический из щели проникающий. Обрадовался несказанно, дома-то за Вилку трёпку ему устроили. Хватились, а её нет.

Отмыли ласково Вилочку, вытерли аккуратно, на место положили. Вспомнила тут Вилка слова старого Шуршика, перевернулась и стала тоооненько пищать. Никто из подруг-друзей ложек-вилок внимания даже не обратил, а Хозяева, хоть и тоже не обратили, но вдруг поставили рядом с резной шкатулкой коробку диковинной формы. Подивилась опять Вилка премудрости друга Шуршика, поблагодарила мысленно его за помощь и мудрый совет. Позже выяснилось, что живут в диковинной коробке умельцы-инструменты — отвёртки, ключи, ножи премудрые, совочки и грабельки для комнатных цветов.

С тех пор никто не посягал на Вилку в чуждых целях. Теперь для этого использовали инструменты. А те и рады-радёхоньки служить людям на своём месте.

Вилка скоро очень подружилась с инструментами, и стала жить-поживать да добром на своём месте служить.