Живые боги Атлантиды

Галина Вадимовна Погодина (2024)

Жрица богини воды Алеана попадает в большую беду, её спасает рыбак Локхаран из покорённого народа мэотис. Между ними вспыхивает страсть, но они вынуждены разлучиться и снова встречаются, когда их сыну исполнилось уже шесть лет. Алеана становится объектом страсти правителя Атлантиды Пун Деусса. Локхаран спасает сына от его покушений и увозит в свою страну. Ревнивый правитель, оскорблённый отказом, пытается убить Алеану, но гибнет сам. Страну сотрясают катаклизмы, происходил катастрофическое наводнение, герои пытаются спастись в своей новой колонии в Северном Причерноморье.

Глава вторая. Гес

По мраморной лестнице Алого дворца, прыгая через две ступеньки, мчался курьер. Как назло, в Зале Совета именно в это время проходило собрание верховных правителей, и перед курьером сомкнулись щиты охраны. Он горячился, настаивал и пытался прорваться в зал. Эта возня привлекла внимание заседающих, и двери открылись изнутри. Курьер отпихнул локтем офицера, вбежал и низко поклонился, подняв руку со свитком.

— В главный порт прибыли военные корабли мэотис!

— Ах!

Алеана испугалась, что выдала себя этим возгласом, но остальные были взволнованы не меньше, хоть и по другим причинам. Пун Деусса, величественный старик с белой бородой и длинными белыми волосами, с растянутыми до плеч мочками ушей, одетый в алую мантию и высокую золотую диадему, протянул руку со своего трона, курьер рухнул на колени и отдал ему свиток. Верховный жрец торопливо его развернул и начал читать. Пробежав текст глазами два или три раза, он снова свернул послание и спрятал в рукав мантии. Все выжидающе смотрели на него.

— Сообщается, что прибыли три больших и хорошо вооружённых корабля под личным командованием верховного вождя мэотис, который… желает заключить с нами договор о торговле!

— Зачем с ними торговать, если мы можем пойти и бесплатно взять у них всё, что нам нужно. Да и нет у них ничего, кроме сушёной рыбы и людей для жертвоприношений, — презрительно произнёс верховный стратег.

— Времена меняются. Возможно, боги требуют от нас не крови, а прекращения нашего самоуправства и жестокости! — произнесла Алеана.

Собеседники переглянулись. Жрица Нейи затронула запретную тему, но не исключено, что она была права.

— Если у мэотис появились военные корабли, может быть уже не так просто теперь брать у них всё, что нам вздумается, — вкрадчиво добавил советник по торговле.

— Пока в этой гавани стоит в готовности наш собственный флот, никто нам в этом не помешает! — заносчиво вздёрнул бороду адмирал.

— Нужно принять и выслушать этого вождя, а там уже решим, что делать дальше, — предложил главный распорядитель по продовольствию.

— Но он недостоин такой чести, как принятие полным составом Совета, — заявил Пун Деусса. — Сначала я поговорю с ним лично в Малом зале.

Алеана поспешила в галерею, которая охватывала круглое здание Алого Дворца. Отсюда, с высоты, можно было видеть весь город, за исключением порта: прибрежную часть закрывали массивные крепостные стены, высота которых превышала двадцать метров, а громадные башни возвышались почти на шестьдесят метров. И вот со стороны порта появилась процессия, она двигалась между великолепными святилищами и ступенчатыми пирамидами, которые украшали центральную площадь Метцинкоатля — столицы Атлантиды. Даже на таком расстоянии было видно, как сверкает на солнце начищенное золото, но отдельных людей пока невозможно было различить.

На центральной лестнице Алого дворца торопливо выстраивалась гвардия в нестерпимо сияющих серебряных доспехах и высоких шлемах, а в коридорах вдоль стен встали рядами обнажённые жрицы Огня с ароматическими курильницами в руках. И вот Алеана увидела Локхарана: он поднимался уверенно и неторопливо, упругой походкой, не глядя по сторонам. Он выглядел абсолютно иначе, чем во время жизни на Ситанау: на нём были белоснежные штаны и такая же накидка с широкой красной полосой, грудь защищали искусно украшенные перламутром костяные доспехи, на золотом поясе висели два коротких меча в перламутровых ножнах. Лоб охватывал золотой головной убор с высокими, колышущимися на ветру орлиными перьями, на ногах были сандалии из белой кожи с золотыми пряжками. Бороды у него в этот раз не было, и выглядел он совсем молодым.

За ним двумя рядами, с дружным топотом, поднимались вооружённые воины в чёрных одеждах, с длинными бамбуковыми мечами и в доспехах, выкрашенных в чёрный цвет. Между ними шли люди в струящихся зелёных мантиях, они несли подарки владыкам Атлантиды. Алеана отметила про себя, что своё появление в стане врагов Локхаран обставил очень эффектно. Прямая спина вождя мэотис исчезла за дверью Малого зала, носильщики в зелёном тоже прошли внутрь, а охрана осталась ждать снаружи.

Беседа длилась уже более получаса, когда к Алеане подошёл слуга, низко поклонился и попросил её пройти в Малый зал. С сильно бьющимся сердцем, но стараясь сохранять невозмутимость, она прошла в услужливо распахнутые двери. Пун Деусса сидел в высоком золотом кресле и довольно улыбался: видимо, гость нашёл, чем заинтересовать правителя атлантов. Локхаран держался прямо и величественно, но увидев Алеану, вскочил и низко ей поклонился.

— Посланники из страны мэотис пробудут у нас несколько дней, — сообщил Пун Деусса. — В честь этого события мы устроим серию празднеств, приёмов и обсуждений, а ещё господин Локхаран просит познакомить его с историей Атлантиды. Лучший знаток истории у нас ты, Алеана, и у тебя в доме находится лучшая в стране библиотека. Поручаю тебе нашего гостя: расскажи ему всё, что ты знаешь, о величии атлантов, и пусть он расскажет тебе побольше о народе мэотис — возможно, мы недооценивали наших соседей. Его люди будут жить на своих кораблях, об их пропитании и отдыхе мы позаботимся. Ступайте.

Алеана опустила ресницы и сложила ладони, выражая готовность исполнить приказ, повернулась к Локхарану и с подчёркнуто бесстрастным видом кивнула, приглашая следовать за собой. Несмотря на внешнюю невозмутимость, она была вне себя от волнения и спускалась торопливо, насколько это позволяло длинное придворное платье и обувь на высокой платформе. Рядом с дворцом находился навес, где стояли паланкины придворных в ожидании своих хозяев. Здесь же коротали время носильщики и слуги — болтали между собой и угощались напитками. Увидев свою госпожу, восемь носильщиков сорвались с места и бегом вынесли к нижним ступеням её большой паланкин. Она пригласила Локхарана войти первым и сама села рядом с ним. Едва паланкин тронулся, как Локхаран задёрнул шторы, положил на пол свою высокую шапку и схватил Алеану, тиская, тормоша, жадно целуя куда попало… Она не отставала, и только один раз прошептала:

— Давай потише — иначе носильщики догадаются, чем мы тут занимаемся.

— Извини, я скучал, виновато ответил Локхаран немного погодя, неловко поправляя на ней одежду.

— Так ты не женился?

— Пробовал, но после тебя я перестал чувствовать других женщин. Это было всё равно, что целовать мою лодку, никакой разницы. А я мужчина, и лодка мне нужна совсем для других целей, — серьёзно объяснил он.

— Ты совсем не изменился, — засмеялась Алеана.

— Хуже точно не стал, тебе понравится! Ты мне вот что скажи. Он есть?

— Да. Его зовут Гес — Гесаинин Райми. Ему шесть лет, он уже многое умеет и очень похож на своего отца. Ты сейчас его увидишь.

Локхаран с сияющими глазами откинулся на подушки. В паланкине было душно, Алеана отодвинула занавески, и её спутник принялся с любопытством разглядывать окрестности. Неутомимые носильщики поднимали паланкин в гору по каменной лестнице. Из левого окна виднелось мерцающее синее море, справа проплывали одна за другой богатые усадьбы, украшенные цветами, колоннами и статуями.

— Как я понимаю, у тебя неплохие успехи в управлении государством, — улыбнулась Алеана.

— Всё было сделано в точности так, как ты говорила. Теперь у меня есть верфи, на которых мы строим военные, рыболовные и купеческие суда, мы вовсю торгуем с континентом, и не одной только сушёной рыбой. Больше никто кроме нас не умеет выделывать рыбьи кожи, а это превосходный материал для одежды, палаток, портьер, мебели и чего угодно. В обмен мы получаем строевой лес и другое, чего у нас нет. Об этом я рассказал вашему верховному жрецу, и он тоже захотел получать партии кожи в обмен на зерно. Но я ему не говорил, что у меня уже готов военный флот из двадцати восьми кораблей и четыре крепости, правда, небольшие — до ваших укреплений мне пока далеко. У меня есть мастерские по изготовлению оружия и лагеря по подготовке солдат для разных возрастов. Начиная с семи лет все мальчики проходят ежегодное обучение и тренировки. Моя цель — чтобы каждый мужчина моего государства мог при необходимости защищать страну с оружием в руках. Ещё — мои разведчики недр нашли залежи золота, серебра и драгоценных камней. Мастерство ювелиров растёт, принося очень большие доходы, которые позволяют мне нанимать специалистов из других стран, обучать своих людей и полностью перестраивать государство. С каждым годом у моего народа рождается всё больше детей — ведь людям есть чем кормить семьи, есть где взять лес и тёсаный камень для строительства больших и крепких домов. Но у меня мало земли, поэтому я отправляю корабли для освоения новых мест, и два года назад создал колонию на континенте, который лежит к востоку. В этой колонии выращивают хлеб, пасут овец и строят большой город, чтобы заселить его в будущем. Если ничто не помешает, через несколько лет мой народ может стать богаче и могущественнее атлантов. Надеюсь, что я теперь достоин моей возлюбленной волшебницы. Кстати, прости, чуть не забыл…

Он потянул шнурок у себя на шее и вытащил маленький кожаный мешочек. Развязал его и извлёк золотой перстень тонкой работы, с необычным полупрозрачным камнем цвета сине-зелёного цвета. Взял руку Алеаны и надел украшение ей на палец.

— Специально заказал нашему лучшему ювелиру, а камень подбирал под цвет твоих глаз. Но это ещё не всё. Подожди немного и скажи, что ты чувствуешь?

— Он тёплый, — удивлённо ответила Алеана.

— Да. Потому что я сейчас счастлив. Если буду опечален, кольцо станет прохладным. Я грустил, вспоминая тебя, так мечтал рассказать тебе о моей тоске, и придумал сделать вот такой подарок.

Алеана поблагодарила его поцелуем.

— Это просто невероятно, ты достиг очень большого мастерства! Я не уверена, что кто-нибудь из атлантов смог бы сделать такое. Но смотри: мы почти на месте.

Локхаран снова надел свою золотую шапку с перьями и расправил плечи. Паланкин остановился у нижней ступени широкой мраморной лестницы, навстречу хозяйке дома выбежали слуги, открыли дверцу, помогли выбраться наружу. Алеана и её гость уже начали подниматься по ступеням, когда их догнал мальчик. Тон его кожи был светлее, чем у матери, и волосы не чёрные, а светло-каштановые. Только глаза сине-зелёного цвета не давали ошибиться.

— Мама, я сразу после уроков побежал встречать тебя, но погнался за ящерицей и чуть не опоздал.

— Ну как, поймал? — поинтересовался Локхаран.

— Нет, убежала. Красивая, большая, зелёная ящерица, я уже несколько раз пытался её поймать, но она дерётся хвостом и кусается… Меня зовут Гес, а кто ты?

— Меня зовут Локхаран, я вождь народа мэотис. Хочу поработать в вашей библиотеке…

— А ты поможешь мне поймать ящерицу? Понимаешь, слуги её боятся, а я хочу, чтобы она жила в моей комнате!

— Хоть сейчас, дружок!

Гес запрыгал от радости. Алеана изумлённо смотрела, как ребёнок, забыв о ней, тащит за руку незнакомого ему гостя в его парадном облачении куда-то в кусты. Через час они вернулись обратно, смеясь и с торжеством неся добычу, завёрнутую в изрядно пострадавшую накидку Локхарана. Они скрылись в комнате Геса, чтобы устроить и накормить питомца, а Алеана ждала их в обеденном зале и любовалась перстнем: он был почти горячий.

Ночью они лежали в объятиях.

— Теперь, когда ты стал вождём, я хочу официально объявить о том, кем мы являемся друг для друга, что я люблю тебя, горжусь тобой, и Гес — наш с тобой сын, — прошептала она.

Он сжал её пальцы.

— Нет. Не спеши. Пока эта тайна никому не известна, она является нашим оружием. А если о ней узнают враги, то уже они получат оружие против нас и нашего сына. К сожалению, врагов всегда больше, чем мы предполагаем. И Гесу пока не говори, что нас всех связывает не просто дружба…

Потянулась целая серия парадов и празднеств, к большой досаде Локхарана, который предпочёл бы провести лишний час с подругой и сыном вместо того, чтобы под палящим солнцем вышагивать впереди своих людей или важно восседать на ступенях пирамиды бок о бок с владыками Атлантиды. Но очередное шествие оказалось прервано совсем не так, как ему бы хотелось. В самый разгар празднества земля загудела, лёгкие деревянные трибуны, на которых сидели зрители, начали шататься и обрушиваться, центральную площадь разорвали трещины. Строй парада рассыпался, все кричали и старались отбежать подальше от строений, которые могли свалиться им на голову. Основной удар землетрясения пришёлся по территории порта и обрушил почти достроенную башню, которая составляла часть крепостной стены. Пирамида, на которой были устроены сиденья для членов Совета, шаталась, но держалась. Наконец всё затихло.

— Опять рухнула башня Айна, — воскликнул советник по торговле, вытянув руку в сторону порта. — Сколько можно, уже в третий раз!

— Мы больше не можем оставлять без ответа это предупреждение богов! — Пун Деусса поднялся на ноги, пристукнув своим золотым посохом. — Я сейчас же поднимусь на пирамиду Солнца, чтобы узнать священную волю Атана!

Действительно, не прошло и получаса, как к самой большой пирамиде потянулась процессия жрецов. Пун Деусса медленно поднялся по очень крутой лестнице на вершину и вошёл в святилище. Он зажёг там курильницы, и вскоре потоки беловатого дыма потянулись над городом. Пирамида Солнца была самым высоким зданием в столице, даже выше Алого дворца. Верховный жрец просидел там два часа без движения, в то время как жрецы, сменяя друг друга, стояли вокруг пирамиды на коленях и хором читали молитвы. Наконец Пун Деусса пошевелился, встал и начал спускаться. Молитвенное пение смолкло, и в наступившей тишине верховный жрец объявил, что знает волю богов. Совет созывать не понадобилось: все его участники были на месте. С ними оставался и Локхаран, таким образом случайно оказавшись на заседании Совета правительства атлантов.

— Боги недовольны, что мы утратили рвение наших предков, и эта башня — только начало, — торжественно объявил Пун Деусса. — Если мы её не достроим, то потеряем свою страну и своё могущество. А чтобы завершить это строительство, потребуется не такое жертвоприношение, как обычно, а другое, по древним традициям предков.

Он сделал паузу, пристально вглядываясь в лица присутствующих.

— Боги недовольны нашими жертвоприношениями, потому что мы не жертвуем им то, что нам дорого. Мы отделываемся рабами и пленными, к которым у нас нет никакой сердечной привязанности и которые несут к престолу богов свои грязные души. Боги требуют в жертву невинных детей. Наших детей. Такие жертвы станут настоящими, угодными богам, потому что принесут нам страдания, но всё же будут добровольными. В один из ближайших дней я отправлю солдат по городу и его окрестностям, и они приведут сюда первого ребёнка, который встретится им на пути. Это и будет жертва, избранная богами, которую мы будем обязаны замуровать живьём в фундаменте башни.

— А не пробовали сменить место строительства? Там же наверняка подземные воды или нестабильный грунт, который повреждает фундамент, — заметил Локхаран, но его предложение осталось без ответа. Члены Совета неуверенно переглядывались, однако больше никто не осмелился возразить всемогущему живому богу и правителю Атлантиды.

Пун Деусса сурово кивнул, отпуская собрание.

— Я не понимаю, что за безумец управляет вашей страной, — горячился Локхаран, сидя в паланкине. — Разве Пун Деусса не знает, что дети находятся под особым покровительством богини Земли? Есть преступления за гранью, за которые боги точно накажут вашу Атлантиду и снесут её ко всем чертям!

Алеана слушала его, ломая руки.

— Пун Деусса живёт дольше всех и, возможно, выдаёт за древние обычаи собственные выдумки прошлых столетий… Это действительно ужасно, и я тоже не верю, что боги могут быть настолько жестоки. Когда мне было всего три года, меня саму назначили в жертву. Нас, нескольких малышей, на ночь заперли в крошечной комнате, набитой ядовитыми змеями. Да вот только я дружила с рептилиями, едва только научилась ходить, и они меня не тронули. Когда наутро к нам вошли жрецы, я играла со змеями и что-то им втолковывала, и не понимала, почему остальные дети сначала кричали и плакали, а теперь лежат неподвижно и не хотят ко мне присоединиться. Тогда меня признали живой богиней и начали воспитывать при храме. В тринадцать лет, когда я получила сан первой ступени, Пун Деусса уже мне поручил выбирать детей для жертвоприношения. Я отказывалась, как только могла. Тогда он принялся меня убеждать, что на мне лежит ответственность за всю страну, за милость богов, и тому подобное. Я высказала сомнение, что милость богов обеспечивается такими страшными поступками. Он обругал меня богохульницей и глупой девчонкой, которая ничего не смыслит, пригрозил мне подземной тюрьмой и отлучением от сана, но мы оба знали, что невозможно отлучить того, кого выбрали боги, если только человек сам от них не отречётся. Тогда он напоил меня каким-то зельем, так что я перестала понимать, что говорю и что делаю. Я смутно припоминала, как меня посадили на высокое кресло в огромном зале, забитом детьми, как ко мне подводили одного ребёнка за другим. Потом двадцать шесть детей заперли в комнате с ядовитыми змеями. Утром все были мертвы, а я тяжело заболела, меня с трудом спасли…

Локхаран смотрел на неё с состраданием, как много лет назад, когда она, израненная, лежала в его пещере на острове Ситанау.

— Вам надо менять всю систему правления, если ещё не поздно. Ваш правитель поклоняется не богам, а самым свирепым демонам, кормит их страданиями людей. За это демоны помогают ему поддерживать власть, но это путь, которым ваша страна идёт прямиком к огромным несчастьям. Истинные боги отвернутся от Атлантиды!

— Не ты первый так рассуждаешь, однако знай, что очень опасно здесь не только говорить такие речи, но даже думать, — прошептала Алеана. — Пун Деусса правит уже более шестисот лет, то ослабляя свои жестокости, то снова их усиливая. За это время против него не раз возникали заговоры, но он всегда узнавал о них вовремя и наказывал своих врагов так, что лишал их всякого желания сопротивляться его воле. А многие были принесены в жертву Атану — у них заживо вырезали сердца. Во дворце есть тайная кладовая, там хранятся чаши, сделанные из черепов тех, кто встал на его пути, но он может использовать и куда более изощрённые способы мести. Прошу тебя, будь с ним предельно осторожен!

— Я приму это к сведению. За мной тоже стоит моя страна, за которую я отвечаю перед богами.

Ему пора было уезжать, но он не мог оторваться от Алеаны и своего обретённого сына. Гес с самого раннего возраста обожал море, а теперь побывал на отцовском корабле и был от него в полном восторге.

— Отпусти его со мной, — просил Локхаран. — Мальчишка прирождённый моряк, у меня он станет капитаном, будет изучать дальние земли, оставит своё имя потомкам!

— Позже: Гес ещё мал, — возражала Алеана.

С тяжёлым сердцем Локхаран приказал собираться в путь. На корабли уже был погружен свежий провиант и пресная вода, завершены официальные прощальные церемонии. Накануне отплытия Алеана послала служанку за Гесом, который отправился купаться вместе с другими детьми и никак не возвращался, но та прибежала одна, рыдающая и бледная, и сообщила, что ребёнка забрал конвой, посланный правителем для поиска жертвы, чтобы замуровать заживо в фундаменте башни Айна. Ритуал должен был состояться завтра утром. Алеана бросилась к Пун Деусса, но он был неумолим:

Конец ознакомительного фрагмента.