Питер в судьбе сибирячки. ХХ век. 70-е и 90-е годы

Галина Вервейко

Книга для интересующихся реальной жизнью советского и постсоветского времени последней трети ХХ века. В ней – записи по свежим впечатлениям того времени о встречах сибиряков с Ленинградом и Санкт-Петербургом, в которых было немало разных приключений и впечатлений от увиденного в этом необыкновенном городе. Это и жизнь абитуриентов 70-х, и последний Ленинград в лихих 90-х, и участие в культурной программе такого международного форума, как Игры Доброй Воли – 94 в Санкт-Петербурге.

Глава 4. Абитуриенты из Омска в Ленинградском институте культуры

В январе 1976 года, после окончания хореографического отделения Омского КПУ, вместе со своей однокурсницей Любой Носовой, я приехала работать во Дворец культуры города Исилькуля Омской области.

Мы попали в очень дружный творческий коллектив, где работать было интересно и весело, но все наши старшие коллеги, в том числе и заведующий районным отделом культуры Геннадий Рудольфович Гензель (очень уважаемый всеми человек), говорили нам, что нужно учиться дальше — получить высшее образование. И мы с Любой стали думать: куда же нам поступить?

В голову пришла очень дерзкая (для сибиряков!) идея: поехать в Ленинградский институт культуры! Мы нашли в справочнике адрес института, написали письмо в приёмную комиссию и вскоре получили по почте условия приёма. Произошло это ровно через год после моей первой поездки в Ленинград — в апреле 1976 года.

С этого дня мы вместе со своими учениками вставали к станку в хореографическом классе или устраивали себе «индивидуальные» занятия по классическому, народному танцу и гимнастике, частенько включая пластинки с песнями Нани Брегвадзе для аккомпанемента наших ежедневных упражнений, в общем, стали «входить в форму».

Нашим педагогом по «классике» в Омском КПУ был Парастатов Геннадий Фомич, недавний выпускник ЛГИКа, куда мы собрались поступать. Съездили в Омск и получили от него подробнейшую консультацию о том, какие требования предъявляют к абитуриентам в этом институте и составили себе план подготовки к поступлению.

Все наши наставники, начиная с «классного папы» — куратора нашей группы и заведующего хореографическим отделением Омского КПУ Поталицина Вадима Алексеевича, (который получил хореографическое образование в Ленинградском КПУ и Московском институте культуры), директора Омского КПУ Потапова Александра Львовича и, заканчивая нашими коллегами в Исилькуле, а также — чиновники из Омского областного управления культуры, были очень рады нашему намерению получить столичное образование. Они дали нам прекрасные характеристики и, казалось, все необходимые направления, чтобы не отрабатывать три года после окончания КПУ по распределению. Вадим Алексеевич, например, писал нам в письме: «Девчонки, поступайте только в столичные вузы, не лезьте вы в эти периферийные: смелость города берет!» А в открытке пожелал встретить следующий Первомай на Красной площади в Москве или на Матросской набережной в Ленинграде.

И вот мы, чувствуя ответственность за такую веру в нас наших земляков, активно продолжали готовиться к поступлению, о чем свидетельствуют записи в моём дневнике:

«3 июня, четверг. Утром занимались „классикой“, а часов в 6 вечера — народным танцем. Потом читали Ваганову — „Основы классического танца“: методику решили повторить».

«6 июня, воскресенье. Сегодня день рождения Пушкина. Мы его отметили достойно: лирику его читали, загорая на гараже».

«14 июня, понедельник. С 10 утра занимались „классикой“. Потом сходили в музыкальную школу, нашли ноты „Русской красавицы“, чтобы в институте (если понадобится) этюд на эту тему танцевать на композиции танца. Переписывали ноты украинского танца для фортепиано (вдруг, пригодятся?)»

«17 июня, четверг. Взяли у своих учениц-старшеклассниц учебник русского языка. Сидим, читаем «русиш».

«18 июня, пятница. Сегодня у нас был «день переговоров». Разговаривали со своими подругами — однокурсницами из Омского КПУ. Татьяна Савченко и Надя Гонтаровская сейчас работают в таёжном Усть-Ишиме, тоже собрались с нами в Ленинградский институт культуры поступать! Мы сказали им, какие нужно собрать документы.

Вечером писали правила по русскому языку: аж, мозоль появилась на пальцах от писанины!»

«19 июня, суббота. Утром опять занимались „классикой“, но нас постоянно отвлекали корреспонденты с радиостанции „Юность“ из Москвы — интервью им давали. В наш ДК (он передовой в области) недавно приезжали журналисты из газеты „Советская культура“ и журнала „Культурно-просветительная работа“. Так что, не успеваем интервью давать! (шучу)».

Вскоре мы получили известие от Любиных родственников из Омска, которые жили в районе аэропорта: нам купили билеты на самолёт. Летим 28-го!

Перед тем, как рассказать об этом, мне хочется открыть ещё один старенький конверт и прочитать письмо моей наставницы — первой учительницы хореографии Ульяновой Раисы Тимофеевны, которая меня всю жизнь благословляла на дальнейший профессиональный рост. Вот что она писала мне в Исилькуль в начале лета 1976 года.

«Галина, милая, здравствуй!

Меня очень обрадовало твоё последнее письмо и ответы на анкету твоего ученика: значит, не зря прожит этот год. Пусть даже в одной жизни твой труд оставил след и, притом, хороший. И куда бы ни занесла тебя судьба, всегда помни об этом.

Я очень рада, что ты теперь уже твёрдо решила поступать в Ленинград. Главное — верь в свою звезду и свою силу. Судьба любит смелых и дерзающих людей. Тем более, что ты не одна, а с Любой поедешь. От души желаю вам обеим успеха. А если будут неудачи, так человек тем и отличается от обезьяны, что он умеет всё преодолевать. И пусть во всём вам сопутствует удача. А чтобы она была, нужно её добыть трудом, поэтому не давайте себе поблажки. Сейчас и на пляж хочется, и отдохнуть, да и в Ленинграде будет много соблазнов. Помните: труд и удача всегда рядом.

Ну, а что говорят люди, (как ты пишешь: многие с недоверием относятся к вашему стремлению поступить в институт, да ещё в Ленинград), так ведь, Галина, люди всегда остаются людьми. Чаще — доброжелателями, а иногда и любящими всё обсудить со своей колокольни. Каждому своё, а вы стремитесь к своему, и это сейчас самое главное.

Я в отпуск пойду в сентябре. Мне дали путёвку на курорт в Боржоми с 4 сентября. А сейчас организовала агитбригаду «Ладушки» из оставшихся в городе своих танцоров, сами поём и пляшем. В общем, концерт получился ничего. Основной состав — ребята 4—5 классов. Вчера ездили на открытие пионерского лагеря. Зрителям понравилось. Будем летом выступать на площадках Калачинска и выезжать в деревни. Пока такие планы, а дальше — видно будет.

Пиши, как твои дела. Передавай привет Любе и родителям.

С уважением Раиса Тимофеевна. Ни пуха вам, ни пера! Удачи во всём».

И, наконец, я перехожу к самому повествованию о нашей поездке в Ленинград и абитуриентской жизни в нём.

НАШЕ ПУТЕШЕСТВИЕ В ЛЕНИНГРАД

(страницы из дневника)

28 ИЮНЯ, 1976 года, понедельник

Ночевали у родственников Любы в Омске. Встали в 6 часов утра (в 3 по-московски). Сутки у нас сегодня будут 27 часов! Дорожка предстоит дальняя: от Сибири до Прибалтики!

В Омске шёл ливень. Мы смеялись: город «плачет», прощаясь с нами! Мои родители проводили нас в аэропорту (отец привёз нас сам на машине).

Летели на самолёте ТУ-134. Часа четыре, с посадкой в Сывтывкаре. И вот мы прибыли в Ленинград. Он нас встретил радостно: ярким солнцем!

Оставили вещи в аэропорту «Пулково». Там нам очень понравились «волшебные двери»: наступишь на резиновую подушку перед ними — и они открываются автоматически.

Решили «с шиком» подъехать к институту — на такси. Подъехали. Заходим с Любой в институт, находим приёмную комиссию… И у нас не принимают документы: какой-то «открепительной» справки нет из училища! Как обухом по голове! Там ещё одна тётка (иначе её не назовёшь) раскричалась на нас, как будто спокойно нельзя было всё объяснить: летели через всю страну! Вот тебе и «культура»…

Потом нашли мы Зинаиду Ивановну, зав. подготовительными курсами. Нас и на них принять не могут, так как документы не приняли… Вот это да! Что же делать?

Решили податься на переговорный пункт. Увидели там только телефоны-автоматы, но на кабинках нигде надписи Омска не было, с Сибирью связи автоматической, видимо, нет. А тот зал, где заказы принимают на переговоры, не увидели. И пошли искать «другой переговорный пункт» (а это был центральный!). Сходили на другую сторону Невы. Приехали оттуда снова на Невский проспект (по показаниям пешеходов), и люди нам снова показали тот же переговорный пункт! На сей раз мы «прозрели»: нашли то, что искали. Хохма.

Стали звонить в своё училище — Омское КПУ. Но ни директора, ни Фомича (Геннадия Парастатова, нашего педагога) там не было. Заказали переговоры на другой день по телеграмме, а сами пошли искать автовокзал. У Любы старший брат живёт с семьей в Эстонии, решили ехать к ним, в Силламяэ. Ехали на «Икарусе» почти 5 часов. Володя встречал нас у автовокзала на «Жигулях», так как мы предварительно с ним созвонились. Познакомилась я со всей их семьёй, поужинали и легли спать: утро вечера мудренее.

29 ИЮНЯ, вторник

Проснулись и снова в путь! Вова нас на своем «Жигулёнке» повёз в Ленинград. Когда проехали Нарву и стали проезжать через мост границу Эстонии и России, то он нам сказал: «Обратите внимание, сейчас будет Иван-город: как он отличается от Нарвы и эстонских городов». И действительно, в Эстонии городки маленькие, компактные и очень аккуратные: даже на стройках всё лежит в полном порядке. А в Иван-городе дома раскиданы далеко друг от друга, на стройках всё разбросано: «широта русской души» налицо. Разная культура — разный уклад жизни.

Мы решили сделать «вторую попытку», чтобы отдать документы. Владимир, как взрослый мужчина, решил всё выяснить сам: вдруг, нас, молодых и неопытных, не так поняли? Зашли в институт, опять написали, как «путёвые», заявление. Но опять ничего не вышло. Ходили к зав. приемной комиссией, потом снова — к зав. подготовительными курсами. Она нас только успокоила тем, что записала куда-то, мол, как только будут у нас все документы, то сразу же возьмут на курсы.

Обедать ходили в ресторан «Кавказский». Ели «иностранные» блюда (грузинские). И официанты там были в грузинских национальных костюмах: того и гляди «лезгинку» запляшут! В общем, «окультуривались», пробуя их острые блюда.

Сходили в кинотеатр «Баррикада». Смотрели Чарли Чаплина в фильме «Цирк».

В 18.00 нас снова ждал переговорный пункт. Разговаривали с Фомичом. Он нас обнадежил: сказал, что справки он у директора для нас возьмёт и даже доставит их в Питер лично: он на днях собирается сюда лететь, чтобы купить себе мотоцикл «Ява». Попросил, чтобы мы разузнали, есть ли они в Эстонии, Силламяэ. Мы рады: ждём, как Бога!

Поехали в аэропорт за нашими вещичками, взяли их в камере хранения, и — в Силламяэ. В 12-ом часу ночи были там. На улице светло — белые ночи. Но мы до того уже изнервничались, что не обращаем внимания ни на что вокруг. Тоскливенько пока.

2 ИЮЛЯ, пятница

30-го июня отправили Фомичу телеграмму из Силламяэ, что «Явы» есть.

Ездили с семейством Носовых на экскурсии по Эстонии, они нас свозили в монастырь Куремяэ, в Нарву-Йыэсуу, где у них дача от завода. Полюбовались побережьем Балтийского моря. 1-го, в 10 часов вечера, вернулись в «Силламяйку». В двери квартиры была записка, что на почту пришла телеграмма от Геннадия Фомича. Обрадовавшись, сбегали за ней. Текст её был такой: «Встреча второго главного входа институт 12 14 16 19 часов». Мы посмеялись: «Ничего себе — „диапазон“!»

Сначала собрались ехать сегодня в 6 утра в Ленинград. Только легли спать — звонок. Принесли вторую телеграмму: «Вылет задерживается встреча 19 до 21».

В 12 часов дня мы выехали на автобусе. Настроение было весёлым: всю дорогу смеялись! Приехали в Питер в 4 часа дня. До института дошли пешком: шли и разглядывали ленинградские улицы. Красота!

Потом ходили вокруг института, мёрзли на набережной: ветер такой «приятный» дул! Мы даже в своих плащах замёрзли. Ничего себе — июль! (У нас в Сибири и то теплее!) Слава Богу, что там на углу была будка телефонная. В ней—то мы и пригрелись. Давай звонить в справочное (хотели узнать, когда самолёт из Омска в аэропорт прилетает). А там только слышно, что все звонят и спрашивают: «Это справочное?» Мы отвечали, что — автомат, а парни с нами начинали, шутя, разговаривать, встретиться предлагать. В общем, умора была! Это хоть нас немного повеселило.

А на углу, рядом, ещё была милицейская будка. Мы уже этим милиционерам так примелькались за три часа, что они стали всерьёз интересоваться: кто такие? (Для полноты впечатлений нам осталось только за решётку попасть!).

В 9 часов (то бишь — 21 час), не дождавшись Фомича, мы, несчастные, подались на переговорный пункт. По пути все магазины уже были закрыты, а кушать хотелось ужасно! Сели мы на первый попавшийся трамвай и поехали на Московский вокзал.

Отдохнув и покушав на вокзале, всё же решили добраться до «переговорного», выяснить, не было ли ещё телеграммы от Парастатова? Уже был второй час ночи, а на улице — светлынь! Все троллейбусы шли в парк. И нас один парнишка на легковой машине подвёз до Невского, к переговорному пункту. (Он находится у Арки Генерального штаба).

В 2 часа ночи стали звонить в Силламяэ (не даём бедным людям спать!). Там, действительно, пришла ещё одна телеграмма: «Не встречайте Субботу буду Силламяэ». Это нас, вообще — «добило».

Переговорный пункт работал круглосуточно. Там почти никого не было. И чем ехать на вокзал, где полно народу, решили переночевать здесь — в «гостинице «Астория» (как мы, шутя, стали называть переговорный пункт), свернувшись калачиком на сиденьях. Слава Богу, нас никто не выгнал (наверное, вид у нас пока приличный, не похожи на бездомных).

3 ИЮЛЯ, суббота

Проснулись в 6-ом часу утра. Вышли на Невский. Доехали до автовокзала. Сели там на лавочку, сидим и смеёмся: вдруг Фомич будет мимо пробегать? (Он ведь тоже в Силламяэ поедет). Но спокойно посидеть нам не дала цыганка: давайте, говорит, погадаю. Наверное, по лицам догадалась, что мы здесь в «очень интересном положении» находимся. Не стали слушать её гаданий, а пошли в кассу за билетами.

В 8 часов утра снова поехали в Силламяэ. Всю дорогу почти спали, а когда проснулись, то достали свои «блокноты для стихов» (в них ещё были пожелания друзей из Омского КПУ). Стали читать для «моральной поддержки». А потом давай умирать со смеху над собой и нашим педагогом!

По приезду, днём, получили четвертую телеграмму: «Выезжаю шестнадцать пятнадцатым Нарвы — Парастатов». «Слава Богу! — думаем. — Наконец-то!» Телеграмма уже была местная, из Ленинграда. Вечером мы с Любой опять пошли встречать Фомича на автовокзал. И его опять там не было! Идём оттуда и смеёмся: скоро пятую телеграмму получим! Но он, оказывается, приехал на поезде и по адресу (мы ему сказали раньше по телефону) нашёл Любиного брата. Как только мы встретились с Геннадием Фомичом, он нам сразу же справки отдал из училища. Мы их на десять раз перечитали, всё глазам своим поверить не могли: столько из-за этих бумажек натерпелись!

5 ИЮЛЯ, понедельник

После «дня экскурсий» по Силламяэ, мы вновь поехали в Ленинград. Фомич поехал раньше на такси, а мы на автобусах — с пересадкой в Нарве, поехали уже «сами по себе». В Нарве еле удалось узнать про автобус до Ленинграда: эстонцы с русскоязычными почти не разговаривают. Не очень это, конечно, приятно.

Встретились в институте. Фомич нам показал «лабиринты» его здания, в которых запросто можно заблудиться (это был раньше дом какого-то богатого купца).

Мы с Любой сдали, наконец-то, документы (с третьего захода!), устроились на курсы, прошли рентген, медкомиссию и поселились в общежитии. Всё чётко и оперативно на сей получилось. Потом поехали с ней на автовокзал за своими вещичками. Взяли их в камере хранения. Оттуда ехали в метро. Когда бежали по ступенькам эскалатора, то они у меня все в глазах сливались. Потом пересели на автобус.

Приехали в «общагу» часов в девять вечера. Мы пока вдвоём в комнате (мало ещё кто из абитуриентов приехал, а студенты на каникулах). Попили чай. Когда стали ложиться спать, то услышали, что в шкафу кто-то скребется. Б-р-р… мыши, наверное. Не зря ведь тут кот сидит в «умывальнике» общем. Тараканов тоже хватает. В общем, мы сделали вывод, что жить будет «весело».

6 ИЮЛЯ, вторник

Ходили первый раз на лекции. Пока искали аудиторию, думали, что заблудимся в этих бесконечных лабиринтах-коридорах. На лекциях были «примерными» — писали конспекты. Потом была «классика» в хореографическом классе. А мы не взяли форму для занятий, сидели на лавочке и смотрели со стороны. Пока ничего особенного не увидели, так как первые занятия начинались с «азов». Даже было смешно, что некоторые абитуриенты не умеют правильно делать «плие» (приседание) у станка. Это нас вдохновило: можно не бояться поступать.

В 3 часа дня была консультация по классическому танцу, там с нами Леонидова (преподавательница) вообще говорила так, как будто мы всё уже знаем с Любой. Это, наверное, Фомич ей нас так «расписал»: он, кажется, у неё учился раньше.

Да, а с Раисой Абрамовной, концертмейстером по фо-но, такое знакомство было! Это уже пожилая женщина, но с юмором. Заходит в класс и говорит: «Привет, мои новые мучители!» Берёт с инструмента стакан и подаёт его Любе: «Принесите-ка мне воды!»

После лекций, перед консультацией, искали, где бы нам покушать, но кроме магазина ничего рядом с институтом не нашли. Во второй половине дня опять «пробежку» по Ленинграду делали — «спортивный кросс» по Невскому проспекту. Искали Главпочтамт. Дождь шёл. Мы уже даже к нему привыкли за день. Приятное ощущение испытываем от свежести на улицах.

Опять вернулись в «общагу» часов в 9 вечера. К нам поселили ещё одну абитуриентку — Лену, которая будет поступать на библиотечный факультет. Она нам понравилась. Сидели и втроём гадали на картах: что ждёт нас в Питере, поступим — не поступим. Правда, мы мало во всё это верим.

7 ИЮЛЯ, среда

С утра сидели на лекциях. Меня на «русском» даже к доске вызывали. Я уже за эти три года после школы многое забыла, но что-то «царапала» мелом. И даже без ошибок!

Потом пошли смотреть почту в институте. Мне пришла телеграмма: «Встречайте седьмого поезд 66 вагон 7 = Таня». Савочкина приезжает. Ура!

Съездили мы в общежитие и поехали на поиски своей подруги. Сначала хотели по телефону справиться, когда поезд прибывает, но он, как обычно, гудел и не отвечал.

Решили ехать в метро. Зашли на одну станцию. Прокатились по «лесенке-чудесенке» да там же и вышли! (Только с другой стороны). Умора! Потом уже разобрались, что к чему. Приехали на Московский вокзал. Уже было 6 часов вечера, а поезд Татьянин пришёл в два часа дня!

Тогда мы решили, что всё равно теперь нас Татьяна сама искать будет: мы же не знаем, где она. И поехали за своими посылками на Главпочтамт, которые сами из Омска выслали друг другу. Я по своему паспорту получила и Любину посылку: сказала, что она уже уехала из Ленинграда (а обратный адрес был мой — по прописке в паспорте).

Приезжаем в общежитие, а на вахте нам говорят: «У вас в комнате — Савченко». Паспорт нам её показали. Мы бегом туда! Налетели друг на друга от радости! Обнимаемся, целуемся. Потом стали рассказывать друг другу о своих приключениях.

Перед отбоем парень-дежурный принёс к нам в комнату Татьянин паспорт и сказал, чтобы она на глаза коменданту не попадалась. Хотя, кто нас тут знает — абитуриентов? Главное — «примелькаться»!

Сегодня к нам ещё одну Галку поселили, она тоже на библиотечное собирается поступать, как и Лена.

Мы с Любой сдвинули койки, и легли втроём поперек кровати, так как в комнате всего четыре кровати, а нас уже пятеро!

8 ИЮЛЯ, четверг

Утром поехали в институт на занятия, Савочкину тоже «нелегально» провели мимо вахты. На лекциях сидели, перешёптываясь со смешками: никак не можем поверить, что встретились! А на «классике» Татьяна смотрела «наш класс» со стороны. Леонидова вначале сказала:

— Смотрите на девочек, они знают.

Это — про нас. Татьяна говорит:

— Я так гордилась вами!

Это уж, явно, Геннадий Фомич «авторитет нам создал», поговорив с ней (Капитолиной). Правда, мы с Любой на сей раз весьма скромно себя показали: всё-таки не «классички» (данные не те), да и к народному танцу нас больше наш ВАП (Вадим Алексеевич Поталицин) приучил в Омском КПУ. Он нам так и говорил:

— Зачем вы едите в Ленинград поступать? Там ведь «классички» нужны, езжайте лучше в Москву: там «народный» больше любят, поступите — моя школа!

Но нам хотелось непременно в Ленинград: город сильно нравился!

Потом поехали в столовую, какой-то «бурды» наелись там. Снова вернулись в институт. Савочкину там довольно быстро «обслужили» (приняли документы), и она тоже стала «законной» жительницей «общаги». Правда, жить в другой комнате не захотела, осталась у нас, хоть и отдельного места у нас уже не было.

Сегодня мы снова виделись с Геннадием Фомичом. Он опять нам всё показывал и рассказывал, а мы не успевали запоминать, так как всё это было на ходу. Ходили с ним в «Шашлычную»: у него сегодня день рождения, даже юбилей — 30 лет. И мы подарили ему пластинку в картонной коробочке, красиво оформленной, с балетом Адана «Жизель» и подписали:

И светлой музыкой полна пусть будет жизнь,

И танцем, переполнившим все чувства,

И открывайте людям вновь прекрасный мир —

Хореографии волшебное искусство!

Это мне вдруг в голову пришли такие строчки. Потом Геннадий Фомич решил нас сводить к месту дуэли Пушкина. Там сейчас недалеко железная дорога проходит. Грустное место. Ещё Геннадий Фомич сводил нас в спортивный комплекс ЛГИКа, там тоже есть хореографические классы (недалеко от «общаги»). Он был закрыт, но Фомич попросил старичка-сторожа, и он нам открыл дверь. Здание «что надо»: классы огромные!

Сегодня же мы и распрощались со своим педагогом: он полетел в Омск. «Яву» купил в Эстонии, и отправил оттуда в Сибирь.

Учить к экзаменам нам опять было некогда: все «дела, дела». Люба ездила на переговоры с Надёной Гонтаровской, она звонила из Усть-Ишима: приезжать к нам в Ленинград передумала. Жаль.

Наши сожительницы по комнате, библиотекарши, уже начинают проявлять недовольство: мы слишком весёлые, не даём им учить.

9 ИЮЛЯ, пятница

Сегодня мы с Савочкиной устроили себе «выходной», а Любовь Васильевна поехала в институт писать конспекты, как «посол» от нашей компании.

Я стирала, девчонки делали перестановку в комнате (это Савочкина у нас любит: жили с ней в Омске вдвоём в комнате, так только и «переставлялись»).

Ходили в магазин за провизией, «сэкономив» 10 рэ (то есть — истратив). Шли с этими банками из магазина — смеялись, все прохожие на нас внимание обращали. Мы их еле донесли.

Приходим, а Люба уже приехала из института, сидит за столом и учит что-то: «примерная»!

Но мы не дали ей долго этим заниматься. Говорим:

— Перерыв на обед!

Покушали культурно. И после этого уже все сели учить: я — историю, Люба — «русский», а Татьяна — литературу. Потом давай стихи хором вспоминать.

После обеда приехала Светлана Трухина — подруга Савочкиной из Экибастуза. Мы её чемодан у вахты незаметно стащили, чтобы вахтерша не видела (она куда-то ушла как раз). Боялись, что перепутаем: там не один стоял.

Далее мы решили совершить прогулку по Ленинграду, чтобы показать Светланке достопримечательности города. Были у Зимнего дворца, Медного всадника, Исаакиевского собора, а до этого ещё в институт забежали, почту проверили. Нам с Любой переводы прислали из бухгалтерии отдела культуры исилькульского (нашу зарплату). Живём!

В общем, мы прилично пешочком обошли. Потом петляли по маленьким улочкам, где народу нет. Вдруг смотрим: толпа. Идём туда, интересно: зачем люди собрались? Меня одна женщина и спрашивает:

— Вы что меняете?

— Ничего, — говорю.

Она так удивленно посмотрела: зачем, мол, тогда сюда пришли? Пошли мы дальше. Смотрим: конфеты продают со странным названием «Новость». Решили купить, попробовать. Отведав, решили, что они «типа мыла» по вкусу. (Кстати, стиральный порошок с таким названием есть).

По пути зашли в фотографию-автомат. За четыре кадра — 35 копеек. Подождали три минуты, пока они проявились. А когда их увидели, то думали, что умрём со смеху! Мы на них такие «естественные» получились! Что решили себя назвать иностранками: болгарка София Носова, индианка Тандира Санчди и метиска Галячто Вервейкото!

А в метро опять были приключения: никак не могли монеты в автомате разменять. Бросим 20 копеек, должны четыре пятака вылететь, а у нас снова 20 копеек вылетает! Только с третьей попытки мы пятаки получили, по которым и прошли на эскалатор.

В общежитии опять смеялись. На кровать уже вчетвером улеглись. Светлана спрашивает: «Куда вы пятую будете класть? Под койку?» Ничего: в тесноте да не в обиде.

10 ИЮЛЯ, суббота

Утром были на занятиях. Потом ходили в поисках пищи. Ели в забегаловке на Невском. Да лучше бы уж совсем не ели! Особенно там бульон «вкусный» был: долго ещё во рту было «приятное» ощущение. Больше его ни за что брать не будем!

Затем ходили по магазинам в поисках зонтика. Хотели купить хотя бы один на всех. Тут дождь почти каждый день, а у нас ни у кого зонта нет. Как будто не знали, куда едем!

Но так и не выбрали подходящий.

Приехали в «общагу». Наши девчонки — библиотекарши уехали куда-то в гости, поэтому мы могли свободно веселиться, никому не действуя на нервы.

Единственное, что портило настроение, так это — наше дежурство на кухне (нашей комнаты). В нашу обязанность входило вынести с четвёртого этажа мусорные (помойные) ведро и бачок. Так «приятно» их было тащить! Но что делать? И это пережили.

11 ИЮЛЯ, воскресенье

Сегодня у нас выходной на курсах. С утра, после завтрака, решили сделать «культпоход в баню». Но близлежащая была закрыта, и мы это «мероприятие» провели дома, приняв душ.

Весь день ели да приукрашивали себя: чай, билеты купили на концерт! Вечером поехали в Большой концертный зал «Октябрьский» на японский оркестр «Кингз Роу». От Московского вокзала, как «путёвые», взяли такси. А там идти «два шага» — пять минут! Ну, умора над нами!

Первая часть концерта была построена на японском фольклоре. Нам особенно запомнился танец влюбленных «Яги буси». Мы смеялись над его звучанием по-русски. Вторая часть была из современных номеров, вообще прошла здорово. Особенно понравилась песня «Падает снег»: такое чистое звучание и на сцене, на ярко-синем фоне «падал снег». Красиво!

Концертный зал всем очень понравился, такой дизайн современный, комфорт. А в перерыве мы пили кофе с мороженым через соломинку: ни дать, ни взять — «иностранки»! Кто бы видел!

Когда ехали обратно на метро, Савочкиной какой-то дяденька предлагал сниматься в «Ленфильме», но она очень застенчиво отказалась: не поверила ему. Такой шанс упустила! Она и правда, очень ярко выглядит со своей очаровательной улыбкой.

Весь день периодически убирали мусор на кухне, тем же пришлось и закончить перед сном. (После такого концерта!)

12 ИЮЛЯ, понедельник

Утром вставали с неохотой. На улице опять пасмурно, тоскливо, и нам вдруг всем так захотелось домой! Но, набравшись силы воли, мы всё-таки с Любой поехали в институт. Просидели там все лекции. Я всё «хлюпала» носом: умудрилась простыть в июле!

В «общагу» приехали почти сразу после занятий. Поели. Решили засесть готовиться к экзаменам. Но сил не было.

Устроили себе с Любой «тихий час». А Савочкину со Светланой командировали в продовольственный магазин. Девчонки пришли, мы проснулись.

Снова поели. И тогда только сели читать учебники: девчонки — по русскому языку, а я — по истории СССР.

Потом писали письма «на родину».

13 ИЮЛЯ, вторник

Поехали утром на лекции, как обычно. На специальности я не занималась из-за простуды (сил не было), сидела и созерцала «класс» со стороны. На консультацию сегодня снова решили не идти: там методику дают, а мы её уже несколько раз в КПУ сдавали.

Поехали на нашу «выборгскую сторону». Сходили в «Диетическую столовую». Когда приехали в общежитие, то Савочкина поехала провожать Светлану в аэропорт. А мы с Любой решили наукой заняться. Татьяна, когда приехала, тоже к нам присоединилась.

Библиотекари наши ушли на концерт польского ансамбля «Червоны гитары» вечером, зато мы на сей раз «день закончили честно» — сидя за книгами.

14 ИЮЛЯ, среда

Сегодня мы, как «патриотки», встали рано и разобрали предложения по «русскому». Поехали в институт. Отсидели там лекции по истории и литературе и решили сбежать с «русского»: хватит, с утра «наразбирались»!

Шли мимо Летнего сада. У входа там стояло «Телевидение СССР». Мы сначала хотели остаться, поглазеть: что будут снимать да «в кадр попасть». Но потом поскромничали: ещё прославимся, не дай Бог!

Приехали в «общагу», взяли Савочкину и пошли в «Пельменную». Потом были в кинотеатре «Максим», смотрели «Повторную свадьбу», после чего дискуссию развели (обсудили фильм).

Вернувшись в свою комнату, сели все дружно учить билеты, но и тут нам не дали: явились два парня, которые тоже в общежитии живут. Начали с просьбы учебников, якобы у них нет, чтобы учить, а закончили торговлей: стали германские трусики в втридорога предлагать (фарцовщики). Мы их обозвали «иностранной фирмой «Яша-Серёжа» и предложили пройти в другие комнаты.

После них зашёл «Гусь» (его все так в общежитии зовут), тоже что-то стал предлагать. Мы над ним ухохотались! Не успели опомниться от одного его визита, как он второй раз заходит! (Наверно, дверь перепутал). После его ухода, мы на двери своей комнаты повесили объявление: «Торгашам вход воспрещён!» И сочинили эпиграмму:

Ой, полным-полна коробушка,

Есть и тени, и трусы!

Предложи красе-зазнобушке

В три цены их заложи!

15 ИЮЛЯ, четверг

Утром вместо истории занимались «классикой».

После занятий стали искать театральный магазин (ВТО — «Маска»). Но «Ленгорсправка» не работала, а мы сами не знали, где он находится.

Поехали на Театральную площадь. Были у памятников Глинке, Римскому-Корсакову. Подошли к «Мариинке» — Кировскому театру. Но он, к сожалению, отдыхает сейчас. Жаль: ведь мы столько слышали о нём и его балете от Геннадия Фомича! (Он у нас в КПУ кроме «классики» вёл ещё режиссуру танца). На служебной двери висит объявление, что театру требуются технички, электрик и другие технические работники. Мы, шутя, решили «пристроиться рядом с искусством».

Потом были в Исаакиевском соборе, но сначала с колоннады весь Ленинград посмотрели сверху. Здорово! Увидели город с высоты птичьего полета.

Ехали оттуда такие «впечатлительные», не умолкая, делились своими эмоциями. В результате Люба оставила свою сумочку в магазине, а я задела ногой портфель Савочкиной, он раскрылся, и вся наша танцевальная форма выпала на дорогу! Умирали со смеху, подбирая её!

Зато, приехав домой, сразу стали серьёзными: решили «твёрдо взяться за учёбу».

16 ИЮЛЯ, пятница

Утром на историю не пошли, так как там «История России» закончилась. А было так интересно! Нам лектор только говорил: «Выгляните в окно: здесь происходило такое-то событие…» Или: «Сходите, посмотрите памятник „Стерегущему“ — миноносцу, погибшему у Порт-Артура». Весь город был живой историей нашей страны. Теперь пошла «История КПСС» и стало неинтересно, так как там сплошные документы партийные, одна бюрократия вместо «живой» истории, да и только. Да и в КПУ мы её недавно на госэкзамене сдавали.

К 11-ти поехали на литературу. Потом была «классика». Нам выдали экзаменационные листы с Любой, а Татьяне почему-то не дали: теперь у неё что-то с документами стало не так! Интересное дело: на курсы подготовительные взяли, деньги она заплатила, а экзамены сдавать нельзя!

В перерыве пошли в книжный магазин: мы там периодически литературу по хореографии покупаем. Но по пути нечаянно заметили музей-квартиру Н. А. Некрасова. Зашли. Там нам очень понравилось. Так интересно было! Ходили и фантазировали, как он жил в этой квартире. Комнаты большие с высокими потолками. Чучело медведя в одной комнате стоит, а на полу — медвежья шкура. Он ведь охотником был. А в окна его кабинета видно здание дома Муравьёва, тот самый «парадный подъезд», о котором он написал стихотворение «Размышления у парадного подъезда». Такое ощущение было, что мы с самим Некрасовым встретились!

В книжном купили много-много книг, даже с витрины одну взяли. (Мы покупали в нескольких экземплярах: для своих друзей из КПУ и педагогов). Сегодня нам повезло: несколько новых книг появилось по нашей специальности.

Снова пошли в институт. Там Савочкиной вернули справку стипендиата в приёмной комиссии, которую ей дали в Скородуме Усть-Ишимского района Омской области, где она работала после распределения из КПУ, и сказали поступать на общих основаниях.

Мы нашли юридическую консультацию платную, проконсультировались у юриста, но он нам ничего вразумительного не сказал, почему Татьяне отдали справку: у чиновников свои заморочки…

Приехали в «общагу, сходили там в обувной магазин, купили своим мамам тапочки — вельветки, и отправили их по почте.

Вечером читали по литературе про Некрасова, его лирику, и представляли, как он всё это писал в своей квартире, которую мы сегодня посетили.

Позже сидели на лавочке на улице, потом — с комфортом — в кинотеатре «Максим». Ходили на 10-часовой сеанс вечерний. Смотрели какой-то ерундовый японский фильм «Это началось в Альпах», но зато — аж, за 70 копеек! Народу было в зале очень мало: дышалось легко.

17 ИЮЛЯ, суббота

Утром, как обычно, были на «классике», на литературе. Потом «по режиму» посетили свою «Диетическую столовую». И, конечно, по пути домой, не обошли мимо магазины, где опять приобрели на приличную сумму провизии (всё «талию наводим»).

Вечером занялись читкой по литературе. Нашли новый метод — «театральный»: по ролям стали читать «Горе от ума» Грибоедова. И даже удовольствие от этого получили.

К ночи гадали на картах: любимым видом стало гадание на четырёх королей.

Кстати, у Галки нашей (с библиотечного) пропали в комнате из кошелька деньги и ключи. Написали докладную коменданту. Неприятное происшествие: она ведь может и нас подозревать.

18 ИЮЛЯ, воскресенье

Утром погода была пасмурная, и поэтому поездка в Петродворец, которую мы запланировали, не состоялась: хочется всё-таки любоваться фонтанами в солнечный день!

Сначала занялись читкой. Потом решили пойти на поиски бани, так как близлежащая по-прежнему не работала.

Искали её долго и упорно. Сначала сели на трамвайчик, но проехали лишнюю остановку. Потом ходили по каким-то дворам, и, наконец — вот она! Нашли. Но… в ней не оказалось вехоток (в киоске). Всё остальное — шик! Зеркала большие, белые диванчики, сушка для волос — все «сто благ».

Вечером читали по ролям «Грозу», а после слушали лёгкую музыку по радио в своей комнате.

19 ИЮЛЯ, понедельник (день тяжёлый!)

Сегодняшний день был насыщен событиями. Первое — Любин день рождения. Ей исполнилось 20 лет.

После занятий зашли в магазин и закупили всё, что надо для праздничного стола. Хотели взять напрокат магнитофон, но их, к сожалению, там не было.

Отмечая Любин юбилей, захотелось «щёлкнуться» на память. Да не тут-то было! Мы вдруг обнаружили пропажу моего фотоаппарата «ФЭД»!

Заявили в студком. Вечером нас стали вызывать «на допросы» в кабинет к коменданту (милиционера вызвали). Мы сказали, что подозреваем «фирму».

А «Гусь» в это время, встревоженный, шнырял по лестнице — вверх-вниз, наблюдая за происходящим. Видно было, что он в чём-то виноват. К ним в комнату, для выяснения обстоятельств, «заслали шпионов» — студкомовцев, но те так ничего выяснить и не смогли.

К ночи мы давай гадать на блюдце — спиритизмом занялись (КПУ вспомнили: там частенько в общежитии этим занимались). «Оно» нам доложило, то есть — «дух Александра Сергеевича Пушкина», что это «Гусь» нас обокрал. И ещё «оно» нам много чего наговорило о погоде и предстоящих событиях. И что интересно: погода 20-го была, по обещанию, хорошая, и Люба письмо получила. Поэтому мы поверили, что в этот вечер все «сообщения блюдца» были правдивы.

20 ИЮЛЯ, вторник

Утром, как обычно, досыпали до второй «пары» (вместо истории). На «классике» сидели с Любой и обозревали занятие со стороны.

Потом поехали искать театральный магазин: нужно срочно мягкие туфли (тапочки) купить на «классику». «Всё метро» объездили, исходили под землёй Ленинград, и всё же вышли на любимый Невский «прошпект», кое-как отыскав магазин по адресу, который у нас был из «Ленсправки». Но там всё было закрыто. От людей мы узнали, что магазин, оказывается, перенесли в другое место. Часа через два мы всё-таки его отыскали, но… не хватило денег, что были при нас, на эти самые «балетки».

Приехав к «общаге», зашли в столовую. По пути нам навстречу попались ещё три девчонки из Омска! Они тоже учились в нашем КПУ в группе у Геннадия Фомича (он у них был куратором). Видимо, рассказал им про нас, и они, еще не окончив КПУ, взяли свои школьные документы там и поехали «пытать своё счастье». Попова, Рева и Галка Серебрянникова. Оказывается, они тут уже третий день! А мы и не знали.

В столовке «соблюдали диету»: ели только второе. А перед нами стоял в очереди какой-то юноша, так вообще — один гарнир брал: эх, бедные «студенты»! (Безденежные!)

В 8 часов вечера ходили на переговоры в наш местный переговорный пункт, я с мамой разговаривала. Сразу как-то домой захотелось…

После этого пошли к месту дуэли Пушкина, читали там, что о нём писал Белинский и стихотворение Лермонтова «Смерть поэта». Так лучше запоминается и эмоциональнее учится.

По пути, недалеко от железной дороги, нарвали полевых цветов, чтобы поставить в комнате букетики…

21 ИЮЛЯ, среда

Утром все трое занимались «классикой».

После литературы съездили в магазин ВТО и приобрели себе тапочки. Правда, мы с Татьяной — на размер больше, а Люба — меньше (наших размеров не было). Теперь будем «с мылом» ей их натягивать перед экзаменом (а самим — хоть шерстяные носки надевай, чтобы не спадывали!)

Потом разыскали Высшую школу профсоюзов: Савочкина туда решила «перекинуться». Там никак не могли найти концов — насчёт поступления. Всё искали правила приёма. Библиотекарше надоели, но всё же их «откопали». Но по этим правилам нас всё равно не примут, так как работаем мы не в профсоюзных ДК, а в государственных…

Оттуда наш путь лежал к Зимнему дворцу. Вернее, на причал за ним. И там мы, «как-то нечаянно», без очереди, оказались на теплоходе (парень, проверяющий билеты, нас сам подтолкнул вперёд).

Прибыли в Петродворец без лишней копеечки, и целый день «соблюдали диету» (вообще-то полезно: хореографички!) Зато погода была прекрасной — солнечной, и фонтанов насмотрелись вволю! Прелесть такая! Мы то к одному экскурсоводу подбежим послушаем, то — к другому. Набегались по Нижнему парку, пошли — в Верхний. Там у нас «финансов» хватило только на посещение комнаты смеха, где мы, конечно, до слез посмеялись над собой в кривых зеркалах: какие мы «стройные» — просто «балерины»!

Савочкина нашла на аллее самый большой дуб, написала записку, положила в него и говорит мне:

— Верёвочкина (это моё прозвище в КПУ было), если я не поступлю, а ты поступишь, то приедь обязательно сюда, найди этот дуб, достань из дупла записку и прочитай её.

Во как все таинственно! Почти как в русских сказках!

На берегу Финского залива вымыли мы свои многострадальные ножки и пошли покупать билеты на теплоход до Ленинграда, но они были только на 9.30 вечера! (А есть хотелось — жутко!) Пришлось снова идти «впитывать красоту парков»…

22 ИЮЛЯ, четверг

С утра занимались «классикой», потом сидели на литературе. Нам всем очень лекторша нравится: таким ровным приятным голосом говорит в микрофон, и внешность ему соответствует: волосы в красивый пепельно-седой цвет покрашены.

А на «классике» ничего не стало получаться (раньше времени радовались, что всё умеем!) Даже настроение испортилось. Савочкина наша, так вообще, решила не заниматься, говорит:

— Зачем время терять? Всё равно не поступить сюда.

И пошла гулять по Ленинграду.

Потом мы все поехали на переговорный пункт. Татьяна Владику переговоры заказала ко Дню Военно-Морского флота: он ведь у неё морячок! (Она дружила с парнем, работая в Скородуме, а потом его весной во флот забрали служить).

Сходили к Неве, освежили в ней свои ножки и двинулись к Кунцкамере. А там — очередища! Думаем: навряд ли сюда «честно» попадём сегодня. И мы «культурно» пристроились к какой-то группе, и незаметно очутились внутри. Но руководительница группы нас «предала», сказала:

— Это — не наши!

Но бабуля, которая на контроле стояла, доброй оказалась: пропустила её слова «мимо ушей» и нам позволила войти. (Интересно: и почему мы тут всем так нравимся?)

Ноги у нас гудели после занятий и прогулок, и мои «культурные» девушки, слегка обнаглев, разулись и ходили босиком по залам, и никто из работников музея ничего не сказал даже (гипнотизируют их, что ли?)

Экспонаты в музее интересные: многое из археологических раскопок — историческое, и есть зал, где выставлены заспиртованные уроды (ещё Пётр Первый их собирал).

После музея я увезла девчонок на трамвайчике «не в ту степь». Он привёз нас к какой-то воинской части. Мы давай смеяться, что просто «исстрадались по солдатикам». Побежали к остановке на другую сторону, и нечаянно прошлись по газончику. Из будки выскочил дед и давай кричать на нас:

— Что вы ходите тут, как коровы по колхозному полю?!

«Приятно» так было слышать такой «комплимент»!

23 ИЮЛЯ, пятница

Татьяна наша заболела, и мы поехали с Любой вдвоём в институт заниматься «классикой». Позанимались нормальненько. После послушали лекцию по литературе, а на «русский» уже сил не хватило. Устали.

Поехали в «общагу». Денег у нас оставалось мало, решили их пока не тратить на столовку. Купили рожки и изобрели своё «фирменное» блюдо: рожки варёно-жареные на подсолнечном масле, перемешанные с яйцом. Им и питались мы три дня подряд.

Вечером вновь посетили кинотеатр «Максим». Благо, он недалеко от общежития находится. Смотрели фильм о страстной любви молодых цыган по Горькому — «Табор уходит в небо». (За культуру готовы отдать последние гроши).

24 ИЮЛЯ, суббота

Рано утром заниматься не поехали: решили, что «сил потом на классику не хватит». Последний раз была лекция по литературе. Мы её послушали и полюбовались лекторшей нашей. И лекции у неё были очень интересные, с цитатами из литературных произведений (они нам потом ещё не раз пригодятся). И даже на «классике» сегодня настроение было бодрое.

После занятий шли по городу, его украшают ко Дню Военно-Морского флота. Такое приятное было ощущение — предпраздничное.

Нам сегодня с утра везло: письмо получили из Исилькуля и автобус долго не ждали — №65.

Вечером хотели сходить на костюмированный бал, но почему-то передумали. Литературой занялись.

25 ИЮЛЯ, воскресенье

Сегодня День Военно-Морского флота. Ведь именно здесь, в Петербурге, можно сказать, зародился наш российский военный флот. А, если точнее, то его основатель к этому руку приложил. Поэтому, это — большой праздник для города на Неве. Мы ходили на парад военных кораблей. Правда, сначала ничего не могли понять: все стояли и чего-то ждали на Набережной, и мы — тоже. Но всё-таки оказались в первых рядах!

После парада ходили на переговоры с морячком — Таниным Владиком: мы с ней за компанию.

Потом решили, что в такой «морской» день неплохо бы нам искупаться — посетить баню и смыть с себя «недельные грехи». Что мы и сделали.

Девчонки ещё гуляли по вечернему Ленинграду, завершая этот праздничный день. А я, «в расстроенных чувствах», шила себе юбку на «народный танец»: скоро начнутся консультации по этому предмету, а у меня нет юбки. Сначала мучилась с шифоном, а потом мне Галка нашла в шкафу какое-то старенькое пальто с приличным подкладом. Отпороли. Юбка из него неплохая получилась!

26 ИЮЛЯ, понедельник

С утра были на консультациях по специальности. Сначала, как обычно, была «классика», потом — «композиция». Нас преподаватель слегка напугал, сказал, что нужно будет сочинять не только народные, но и классические этюды. Да ещё включил нам музыку: сложная… Капитолина рассказывала о том, как правильно комбинации классические сочинять. Нам, в общем-то, по КПУ это всё известно. Мы ведь там постоянно сочиняли и станок, и середину.

На улице полдня была такая жара! А потом вдруг ливень грянул!

На почте получили перевод: снова можно жить! (Деньги мы тратили сообща — копейки не считали). Заказали на послезавтра переговоры с Фомичом: хотим с ним кое о чём проконсультироваться перед экзаменами.

Вечером все «деловые» были: занимались делами.

А к ночи опять давай гадать на блюдце. Спросили про Лёшку Кириченко. Блюдце «написало», что он в Ярославле (он нам оттуда письмо прислал, что на гастролях с Омским театром музкомедии). Раньше он тоже в Омском КПУ учился. А в письме намекнул, что, может, тоже поедет поступать в Ленинград.

И, как мы узнали на другой день, он уже был в Питере и даже видел, как Люба письмо спускала в почтовый ящик! (На сей раз блюдце нас подвело: «обмануло»! )

27 ИЮЛЯ, вторник

Сегодня мы ликовали: наконец-то наш любимый «народный»! Давненько мы им не занимались. Так что, от души делали комбинации у станка и учили Белоруссию и Украину (на нашем хореографическом сленге так называются белорусский и украинский танцевальные этюды).

На «историко-бытовом» тоже было очень интересно. Преподавательница пожилая, с дворянскими манерами. Такое ощущение было, что она ещё во времена Пушкина на балах танцевала. И все так увлеклись, что просили её раз по десять всё сначала повторить.

После занятий выходим из класса — Лёшка Кириченко стоит! Поздоровались. Он решил пока со стороны посмотреть: стоит ли ему пытаться сюда поступить? Умеет же сам оценить свои способности!

К вечеру поехали в Большой концертный зал «Октябрьский» на концерт ансамбля классического танца «Хореографические миниатюры» Леонида Якобсона.

В программе были Гайдн, Моцарт, Роден (скульптуры Эрмитажа) и одноактный балет «Клоп» по Маяковскому. Мы даже представить не могли: как можно по произведению Маяковского сочинить балет? А он ещё такой необычный и интересный получился! (С модными танцами 20-30-х годов).

Опять не обошлось без приключений. Во-первых, по дороге, в метро, у Савочкиной отвалился каблук! Она, конечно, расстроилась. Но не возвращаться же ей в «общагу» из-за этого! Мы все так мечтали увидеть хореографию Якобсона! (Нам Геннадий Фомич тоже о ней много рассказывал). И решили: кому мы тут нужны в Ленинграде? Всё равно никто нас не знает. И, слегка прикрывая собой, завели Татьяну в зал.

Билеты у нас были на балкон, но в партере мы увидели свободные места и сели там. Шутя, решив, что «третий класс — не для нас!»

Кругом сидели иностранцы и очень бурно реагировали на всё происходящее на сцене. И мы тоже «загорались» от их возгласов! Всё было прекрасно, правда, в перерыве нам не удалось хорошо перекусить в буфете, так как бутерброды с колбасой, которые мы купили, оказались почти несъедобными… А концерт нам очень даже понравился. Шли по улице такие восхищённые, особенно — балетом «Клоп»! Всю дорогу «прыгали», изображая танцы из него. Больше всего нам понравились декадентские — времён НЭПа. И начало балета очень оригинальное: как Маяковский сочиняет произведение, появляются в его мыслях герои, исчезают, заменяются новыми. Пластика просто необыкновенная — «рассказывающая».

Татьяна уже смело шагала по улице с одним каблуком, весело напевая: «С войны возвращался король!…»

Когда уже легли спать, пришли Лёшка с Ириной Рева (он в группе с этими девчонками раньше учился). Но поговорить с ними нам не дали, так как парни из студкома обход по комнатам делали и всех гостей выпроваживали. Мы разговаривали в темноте. Они зашли, свет включили, и давай нам выговаривать:

— Вот сидят тут у вас всякие, а потом фотоаппараты теряются!

Мы говорим:

— Да это — наши, из Омска!

Но они и слушать не стали, сказали, что уже «отбой», пора всем по своим комнатам расходиться.

28 ИЮЛЯ, среда

Утром были на консультациях по «классике» и «композиции», где меня обозвали «Верёвкой» (педагог так мою фамилию в списке прочитал). Мы так с девчонками хохотали потом: в КПУ все меня звали «Верёвочкиной», а тут — «Верёвка»!

После занятий пошли в театральный магазин и опять все новые книги закупили там про артистов балета.

Потом зашли в «Детский мир» и купили мне пальто за 34 рубля! Да такое симпатичное! (Оно мне очень шло). Буду теперь осенью ходить «модная».

В 4 часа дня пошли на переговоры. Но Фомич на них не пришёл: он ведь в отпуске уже был и не получил телеграмму (мы ему на КПУ отправляли). И настроение у нас почему-то испортилось. «Нет в жизни счастья!» — наш девиз.

Дома, «с горя», устроили у себя в комнате «концерт». У нас там пианино стояло. Таня с Любой решили стать композиторами — песню сочинили, а потом стали её аккомпанировать в четыре руки. А я, взобравшись на инструмент, изображала певицу. Мой певческий дебют был отмечен букетом цветов!

Снова приходили парни из студкома, «подлизывались», чтобы мы не обижались за них за вчерашнее «изгнание наших гостей»: говорят, что мы у них — любимицы, «пострадавшие» (так нас и прозвали).

***

А в то время, пока мы вели «столичный образ жизни», в нашей далёкой Сибири шла размеренная обычная жизнь, о чём нам сообщали родственники в письмах.

ПИСЬМА В ЛЕНИНГРАД — 76 ИЗ СИБИРИ

По адресу: 194051 Ленинград К-51

Проспект Смирнова, 9, к. 137

Общежитие ЛГИК

Вервейко Галине Анатольевне

Сначала прочтём послания моих родных из Исилькуля

21 ИЮЛЯ 1976 ГОДА

Доченька, здравствуй!

В основном, что было у нас нового, я тебе сказала на переговорах.

Любиной маме передала через нашу соседку тётю Тасю (она с ней работает) насчёт денег, чтобы ей выслали. Самой ходить некогда, а телефона у них на работе нет, так как их цветочный цех перевели в новое здание.

Нынче столько было у нас ягод! Да такие крупные, как виктория! (Клубника). Мы, правда, успели сварить только 10 литров, так как в это время сломалась машина, и в лес не на чем ездить было. Но наелись их, конечно, вдоволь.

У нас гостил Вова тёти Лидин — ваш с Ромой брат двоюродный. Был недели две. С Романом они что-то не ладили, и я его к ним в Омск одного не отпустила. Скоро отец пойдёт в отпуск, пусть вместе едут и на Иртыше там купаются.

А у меня много работы в Госстрахе: сейчас самый трудный квартал, так как деревня будет большая, а народ там трудный: не соглашаются страховаться.

Деньги вышлем дня через два, когда отец получит премиальные.

Из вашего Дома культуры никого не видела. Вы хоть открытку туда напишите, а то скажут: уехали и ничего не пишут о себе.

Высылаю тебе вызов на экзамены, не знаю, нужен он тебе или нет? Из института домой прислали. Тут мы, конечно, перенервничали не меньше вас. Так как писем от вас долго не было, а тут ещё этот вызов пришёл. Как хочешь, так и понимай: там вы или где?

Погода у нас сейчас стоит прескверная: больше идёт дождь, и холодно. Иногда чуть потеплеет, а потом опять то же. Если так долго продержится, то на огородах всё вымокнет и сгниёт. Зато в этом году грибов в лесу полно. Сейчас уже пошли сырые грузди.

Галя, да напиши хоть по открытке своим бабе Пане и деду Антону с бабой Марусей, а то обидятся, что внучка их не вспоминает. Бабе Марусе 5 августа 70 лет будет, поздравь её хоть открыткой.

Конкурс у вас там пока не такой уж и большой, если, конечно, не прибавится народу. Всё будет зависеть от того, как вы сдадите. Путёвки обязательно отдайте. Всё потом могут учитывать.

Галя, а почему они у тебя не брали документы? Ведь диплом с отличием даёт право поступать без отработки? Или это только говорят? Если бы у тебя сразу взяли документы, а потом вам справки выслали, то можно было на одной койке пока с Любой поспать в общежитии. А потом бы Геннадий Фомич вам всё привёз. Непонятно что-то.

Пока до свидания. Крепко целуем.

Если что нужно срочно, телеграфируй.

Мама, папа, Роман.

23 ИЮЛЯ 1976 ГОДА

Здравствуй, Галя!

Спасибо за письма. У нас всё хорошо. Жалко, что ты ягод не попробовала: они в этом году крупные и вкусные.

Мы с папой поедем в Калачинск 2-го августа, у него отпуск начнётся.

Галя, пришли жвачки, если там есть, и значков в коллекцию.

Крепко целую. Братик Рома.

26 ИЮЛЯ 1976 ГОДА

Галочка, здравствуй!

Получили от тебя бандероль. Спасибо.

Высылаем тебе 100 рублей, из расчёта, что 50 рублей — на билет в обратный путь. Ведь билеты вам надо брать заранее, постарайтесь — дней за 15. В выборгской гостинице есть агентство. Помнишь, мы там брали билеты в прошлом году? Там народу должно быть меньше, чем в кассах. Сейчас ведь все в отпусках, так тем более трудно с билетами. Поэтому деньги береги, и при первой необходимости заказывайте билеты.

Сдадите экзамены до 20-го, то может, и не будет нужды оставаться там до 25-го. Вам же сообщат домой: приняты вы или нет. Можно даже оставить деньги на телеграмму, чтобы скорей узнать. Или попросить Любиного брата, чтобы он узнал и сообщил. А то ведь вам жить лишнюю неделю там, так нужно опять сколько денег. И времени домой съездить у вас не останется. В общем, ориентируйтесь по обстановке.

Если сдашь специальность на «5», а другие экзамены не будешь сдавать, то тоже приезжай домой. Вариантов много, а что будет — неизвестно.

Видела Риту Царёву из ДК, она говорит, что без вас там скучно стало. И особенно сильно скучает без вас Вера Филипповна, ваш художественный руководитель.

Сообщи, когда у вас какие экзамены будут: мы будем за вас «болеть» заочно, и сообщай, как сдала.

Отец с Романом возят мне грибы из леса. Я их солю.

Два дня у нас не было дождей, стояло тепло. А сейчас опять набежала тучка, и пошёл дождь. Думали, что уже «весь вышел». За неделю его было столько, что вода стояла кругом, а сейчас только начало просыхать, и он снова идёт…

Мы по тебе очень, очень и очень соскучились. Целуем крепко.

Мама, папа, Роман.

Да, Рома очень обиделся, что ты в бандероли ему даже значок не прислала.

После 1-го августа, 2-го или 3-го, закажу переговоры, или — чуть позже, чтобы узнать, как у вас дела. НИ ПУХА, НИ ПЕРА ВАМ!

Привет Тане с Любой.

Обратный адрес: г. Исилькуль Омской области, ул. Советская д. 68, кв. 2

А следующее письмо от моей преподавательницы по хореографии Раисы Тимофеевны Ульяновой из Калачинска.

29 ИЮЛЯ 1976 ГОДА

Галина, милая, здравствуй!

Получила твоё второе послание из Ленинграда. На первое некогда было ответить: ездила с агитбригадой по району. Вчера дали последний концерт в селе Великорусском.

Галя, как же далеко ещё до претворения в жизнь тезиса «сближения города с деревней»! Там, где выступали «Ладушки» — всё понятно: концертная программа и всё. А там, где выступали с концертом-лекцией о современных бальных танцах с агитбригадой «Ритм», это — «тёмный лес». Они не имеют элементарного представления о танце, особенно — о бальном. Когда я рассказывала об истории танца, сидели, буквально, открыв рот. Есть даже такая фотография, кто-то из наших ребят сфотографировал зрителей. Когда-нибудь я тебе её покажу.

Вот такие дела у меня. В общем-то, я довольна поездками, хотя и тяжело было. Но они много дают для ребят, как слушателей, так и выступающих.

Я очень рада за тебя. Рада, что всё идёт пока хорошо. Ещё раз оправдывается поговорка: «Не так страшен чёрт, как его малюют». И я уверена, что всё будет хорошо.

Общение с Ленинградом всегда обогащало и много давало человеку. Из всех городов, где мне удалось побывать, Ленинград всегда очаровывал своей душевностью.

С какого числа у вас первый экзамен? Что сдаёте?

Галина, а насчёт книг я не знаю, как теперь и поступить. Надо было сразу дать деньги, но я постеснялась обременять, так как по себе знаю, если уж обещала, да ещё деньги дали, то приходится искать и покупать. А как теперь быть — не знаю. Деньги для меня не проблема, я ведь не абитуриент, а получаю зарплату. В общем, если тебя это не обременит, то напиши пару слов, и я вышлю тотчас деньги. Ведь, наверное, бегать по магазинам вам сильно-то и некогда?

Как дела у Любы с Таней? Огромный им сибирский привет. Удач во всём. Ни пуха, ни пера!

С уважением Раиса Тимофеевна».

ПРОДОЛЖЕНИЕ ДНЕВНИКА

29 ИЮЛЯ, четверг

На консультации по «историко-бытовому» учили «бранль» и вальс. А на «народном» у нас появилась новая «училка» из среды абитуриентов-второгодников (второй раз поступала в этот вуз). Она очень активно показывала всем комбинации на глазах у педагога, а тот только улыбался, так как она всё делала за него.

Весь день собирались сочинить этюд на песню «Метелица» по «композиции», но что-то в голову ничего интересного, оригинального не шло.

Лёшка Кириченко все-таки уехал, раздумал поступать (парней на консультациях уже было много), мы его больше не видели.

После занятий пошли мы на стереофильм «Парад аттракционов». Так интересно смотреть! Как будто всё происходит рядом с тобой, и ты находишься в действии. Смотрели в специальных очках. А мы с Любой их ещё и на свои (затемнённые, с диоптрями) надевали!

Во время кино мы так увлеклись, что нас опять обокрали. Рядом с Савочкиной сидел какой-то парень, всё комплименты ей говорил — «зубы заговаривал», а она ещё с его стороны пакет догадалась поставить. Вот он и «тяпнул» кошелёк с нашей последней «десяткой» в нём!

«За это» мы решили в автобусе билеты не брать, ехали «зайцами».

У нас в группе один парень учится, мы над ним умираем со смеху! Зовём его «балетоман». Такой «классик»! Везде это демонстрирует, даже на улице, и курит «по-классически», подняв локоть в первую позицию. Да так серьёзно, чтобы на него все внимание обратили, что он — танцовщик!

Вечером гуляли по улице на своей «выборгской стороне». Зашли в какой-то двор и стали сочинять этюды к экзаменам. Одна тётушка, высунувшись из окна, изрекла: «Чем тут плясать, лучше бы стирать учились!» Вот так! А то мы «не умеем»! Никто нас, артистов, не понимает…

30 ИЮЛЯ, пятница

Утром поехали в институт на консультации с Любой, а Савочкина — на железнодорожный вокзал, за билетом домой. Ходили на «классику» в свою группу, на народный» — в две группы и на «историко-бытовой» тоже два раза: дорвались до занятий!

Сегодня узнали, кто есть Борис Брегвадзе. Он здесь зав. кафедрой хореографии, Народный артист СССР, был солистом в «Мариинке» — Кировском театре. Геннадий Фомич нам о нём тоже рассказывал в КПУ. Он вчера сидел у нас на «народном», но мы не знали, кто это. Немолодой уже и нам показалось — ехидный. Всё посмеивался над нами, абитуриентами. Раньше он был красивый: у меня есть открытки с фото и рисунками художников с изображением, как Брегвадзе в балете танцует. Сейчас у него внешность изменилась, я бы даже не подумала, что это — он. Вот так время людей меняет.

Приехали в общежитие часов в 5 вечера. Пошли и сходили в свою «Диетическую».

Татьяна сильно устала: стояла в очереди в железнодорожных кассах с 11 утра до 3 часов дня! Оставили её дома отдыхать, а сами пошли на почту сдавать очередные посылки с книгами.

Вечером снова ездили в «Октябрьский» смотреть «Хореографические миниатюры». Только была другая программа. Тоже нам очень понравилась. Хореография Якобсона необычная, отличается от других хореографов, сразу виден его особый «почерк». Мы просто все влюблены в его творчество! Сегодня смотрели «Экзерсис ХХ века». Фантастика! Артисты молодые и очень талантливые.

С концерта поехали на центральный переговорный пункт: Татьяне пришла телеграмма — приглашение на 12 ночи. Сидели ждали, ждали, но переговоры перенесли. (А периферийные пункты в это время уже вообще не работают).

Поехали мы к Московскому вокзалу. Автобусов наших не было, метро уже тоже не работало. Поймали такси и, слава Богу, успели проскочить мост через Неву, пока его еще не развели!

К общежитию подъехали полвторого. Думали, что не попадём в свою «общагу»: и стучали, и в окно кричали, еле бабусю разбудили на вахте, а она ещё давай на нас кричать, что мы ходим где-то дружим, а потом ей спать не даём. Даже обидно было. Ещё в тот момент, когда она вышла, парни какие-то из-за угла вышли, и она подумала, что они с нами были.

31 ИЮЛЯ, суббота

Снова с утра были в институте. Занимались «народным», на «композиции» были, а потом сами в классе занимались историко-бытовым танцем.

Вчера познакомились со Светой Корепановой. Она закончила КПУ архангельское, у них там были ленинградские педагоги. Светлана тоже поселилась в общежитии и ходит везде с нами теперь.

В институте было собрание в 5 часов вечера по поводу сдачи экзаменов. Всех поступающих разделили на две группы. Первая будет сдавать завтра, а мы — второго. «Классику» и «народный». Это только первый тур. А всего будет три тура. Кто все туры пройдет, тот получит положительную оценку по специальности, и будет сдавать дальше гуманитарные предметы: историю, сочинение и русский язык с литературой устно. Всего шесть экзаменов получается.

Вечером все этажи в общежитии были заняты танцорами, учили комбинации и этюды в коридорах. Стоял «рабочий шум». Лица у всех были серьёзные, видно было, что все уже волнуются перед предстоящими испытаниями.

1 АВГУСТА, воскресенье

День пока у нас счастливый: мы все трое вместе, в Питере, никто никуда не уехал пока. А завтра Савочкина отчалит в свой Казахстан — Экибастуз. Ездили с Любой в институт, смотрели в окно, как сдавала экзамен первая группа. Только переволновались больше: почему-то так страшно стало!

Когда приехали, сходили с Татьяной на почту, отправили кое-какие её вещи домой. Пришли в свою комнату и устроили «тихий час». Погода к этому располагает: пасмурно, дождливо.

Вечером Света пришла к нам в комнату, учили вместе с ней комбинации и этюды по «народному».

Когда все наши девчонки легли спать, мы с Татьяной вышли в коридор, чтобы им не мешать. Поболтать захотелось перед расставанием. Стоим у окна, разговариваем, смеёмся. И опять — «обход» из студкома, парни нам и говорят:

— А вы что тут ржёте? Людям завтра экзамен сдавать, а вы спать не даёте!

Пришлось нам всё же в свою комнату уйти.

2 АВГУСТА, понедельник

Утром попрощались мы с Савочкиной и поехали на экзамен. Галка (с библиотечного) прибежала за нами вниз, к вахте, и дала в дорогу валерьянки для спокойствия.

Начали сдавать в 12.30. Заходим в класс, а Брегвадзе так ехидненько, с улыбочкой смотрит на нас и говорит:

— Ну, заходите, заходите, будущие «звёзды»!

На классике все «врали» до ужаса: где только Капа эти комбинации взяла? Ни разу их даже нам не показывала на курсах. А на «народном», кажется, всё нормально было, мы выучили станок и этюды, более уверенно их исполняли.

Заходим в класс после того, как члены комиссии посовещались, и вдруг, мне дают экзаменационный лист на второй тур, а Любе — нет! Я так удивилась: думала, что наоборот будет, как-то не совсем была уверена в себе. (Может, из-за «красного» диплома меня на второй тур оставили, который я получила в КПУ?) Но настроение испортилось у обеих: и Любе одной уезжать домой не хотелось, и мне — оставаться.

Поехали с ней на переговорный пункт, она позвонила в Силламяэ брату. Потом я проводила её на автовокзал. У Московского вокзала видели жуткое зрелище: на рельсах лежал мужчина, попавший под трамвай. Это усилило наше «трагическое» настроение. Да ещё дождь такой лил! Ленинград стоял грозный, со свинцовыми тучами.

Сердце от тоски разрывалось…

3 АВГУСТА, вторник

С утра Галка поехала писать сочинение, а мы с Леной начали делать перестановку в комнате — создавать себе «комфорт». Полдня на это потратили, а после обеда я начала сочинять комбинации ко второму туру.

Съездили со Светланой на консультацию по композиции, слушали там все 16 мелодий, под которые нужно сочинить этюды. (Задания просто невыполнимые!)

Приехала в общежитие, а в нашу комнату уже собираются поселить на Любино место, не успела я её постель сдать… Поселили артистку, то есть актрису Челябинского драмтеатра. Она на театральное отделение поступает. Такая шабутная! Как будто «не в себе». Очень странная. Зовут Надя. Мы с девчонками «с неё умирали» (а точнее: были «в шоке» от её поведения). Вечером ходил по комнатам какой-то дежурный студент — «знаток истории». Решил нам «дать консультацию». Так она так с ним разговаривала! Чуть ли не матом! Он испугался и сбежал из нашей комнаты.

4 АВГУСТА, среда

Утром проснулась, и Светлана вскоре постучала к нам в комнату. Когда она ушла, я досочиняла оставшиеся комбинации. Поехали на экзамен. Захожу сдавать, а там одна Капитолина сидит в классе. «Да, — думаю, — какая может быть объективность, если она одна принимает?» Она уже в последнее время как-то раздражённо смотрела на нас с Любой на «классике», наверно, не оправдали надежд, которые ей посулил Фомич, говоря о нас. Сами знаем — не «классички». В «народном» у нас успехи лучше были: даже однажды в Омский хор приглашали в танцевальную группу.

Уже теперь пожалели, что не поехали в Москву поступать (а потом нам ещё сказали, что там недобор был в этом году…) А здесь столько артистов балета из театров поступает! Куда нам до них? Некоторые после хореографических училищ…

Правда, по «композиции» я, кажется, была «не дура», что-то соображала. По крайней мере, мои педагоги в Омске часто одобряли мои сочинения…

Но по глазам Капитолины сразу было видно, что она меня «завалит» (из-за «своей классики»). Стою перед ней и думаю: «Сейчас скажет сочинить «адажио на середине», а это, мне кажется, самое сложное в классическом уроке. И точно! Называет. У меня оно было готово, показала ей раньше времени. Её это разозлило ещё больше. Говорит с раздражением:

— Фондю на середине с элементом адажио.

Опять ей показала.

— Сделай обратно.

Сделала. Она:

— Танцевальная комбинация на 32 такта.

Когда стала показывать, пришёл преподаватель по «композиции». Она ему громко:

— Посмотрите, по-моему, очень плохо!

Чувствовалось, что она мне на психику действовала, чтобы совсем выбить из колеи. И у меня, конечно, после этих слов настроение стало «нулевым». Но ещё «батман тандю» по «народному» сочинила.

Капа опять шёпотом что-то «капала» мужчине на мозги. И он дал испанское пор-де-бра», на котором у меня нервы окончательно сдали. И в конце она победоносно заявила, что я «ни одной комбинации не сочинила» (?!) и «тело совсем беспомощное».

Думаю: «Ещё бы! Так настроение испортить! Уж лучше бы в первый день не отдала экзаменационный лист, чем так морально издеваться!» Наша школа хореографическая хоть и считается лучшей в мире, но сколько же в ней унижений! Неужели нельзя без этого? Ведь можно же всё объяснить и сказать по-человечески, не растаптывая в лепёшку достоинство и уверенность в своих силах. Но, увы…

Вышла я из класса после этой «пытки», и так стало сразу легко и радостно! Едем домой вместе с Любой! Мне уже совсем не хотелось оставаться в этом институте на несколько лет под таким моральным гнётом.

Приехала — Любаша дома, в общежитии, вернулась уже из Эстонии. Поехали мы с ней сдавать в кассу билет на самолёт, а вместо него купили два — на поезд: поедем 8-го вечером, с пересадкой в Свердловске.

Со Светланой произошло то же самое, что и со мной. И она скоро уедет в свой Архангельск.

5 АВГУСТА, четверг

Утром встали и пошли в парикмахерскую, решили «красивыми» вернуться в Исилькуль — с новыми причёсками, то есть — стрижками.

Купили коробки картонные на почте. Уложили в них все свои книги и, уже в который раз, отправили их домой. Упаковывали в «общаге», а когда пришли на почту, то в одной оказалось аж 11 килограммов! (А принимали только десять). Пришлось распаковывать — убирать лишние.

Вечером в комнату пришла Светлана, сидели и разговаривали с ней. Мы всё своё Омское КПУ вспоминали (как там здорово было учиться), а она рассказывала про своё — Архангельское. Надя (артистка) гадала на картах: поступит — не поступит. А нас уже этот вопрос не интересовал: всё было известно.

Двое девчонок наших омских приходили — Попова и Серебрянникова. Рассказали, что Кириченко с Ревой поехали в Кемерово поступать. Им сразу ясно было, что конкурс большой, навряд ли сибиряков примут (свой регион и то отсеивают).

6 АВГУСТА, пятница

Поехали утром в Эрмитаж. Нас «актриса» упросила сводить её. У нас уже денег совсем почти нет, так она сказала, что купит нам билеты, как своим «гидам». Там сейчас выставка «Золото древней Америки», но билеты уже не по нашему карману: 1 рубль 50 копеек (во обеднели-то!) Пробежали мы с Надеждой «галопом» по Эрмитажу, самое ценное старались ей показать (хоть там это трудно выбрать), были её «экскурсоводами». Больше всего хотелось попасть в роденовский зал, но он был как раз на реставрации. Выставлены только две его скульптуры — «Поэт и Муза» и «Вечная весна». Эта скульптура у меня самая любимая, и ещё очень люблю «Поцелуй».

После экскурсии решили перекусить на Невском. Как мы эти котлеты в себя впихивали! (Несъедобные даже на вид!). Не описать! Сидим с Любой, давимся, а Надька нам говорит:

— Ешьте всё! Денег жалко!

(Это она решила нас так «накормить»).

Потом она поехала домой, а мы пошли на поиски Нахимовского училища. Это Савочкина дала нам такое задание: взять там условия приёма. Хочет своего племянника туда пристроить.

Зашли в парк Ленина, рассмотрели там памятник «Стерегущему». Очень хотелось в Планетарий сходить, но было уже поздно — его закрыли.

Вечером девчонки к экзаменам готовились (Галка с Леной), актриса читала нам свои произведения, которые будет сдавать. Люба переписывала сочинения (на следующий год пригодятся для поступления), а я читала книгу, приобретённую в Питере — «Почитаем Онегина вместе» Ю. Долининой.

7 АВГУСТА, суббота

Утром поехали в институт, забрали там свои документы. Актриса наша осталась экзамен смотреть. А мы поехали на переговоры с Силламяэ, но телефон не отвечал.

Прошлись по Невскому до Казанского собора. Решили в него сходить: там музей истории религии и атеизма. В здании собора находится прах Кутузова, и есть ключи от французских городов и французские флаги, которые были захвачены во время Отечественной войны 1812 года. А в залах музея религии и атеизма нас заинтересовали различные боги, которым нужно молиться за определенные грехи. Очень натурально были сделаны камеры пыток инквизиции: жутко даже от их вида.

Вечером снова ходили на переговоры: мне телеграмма пришла от родителей. Сидели целый час на почте в нашем районе, но нас так и не вызвали, а потом отделение закрыли — в 10 часов. Не везёт нам сегодня с переговорами.

8 АВГУСТА, воскресенье

С утра поехали на Мойку, к Пушкину. Но билеты купили только на 1 час дня. И то повезло: они редко достаются.

За последние «гроши» сфотографировались на Дворцовой площади (а то и памяти об этой поездке не останется: все наши заснятые кадры остались на плёнке в фотоаппарате…)

Погуляли по центру и пошли в музей-квартиру Пушкина. Особенно нас поразила его библиотека. А сама обстановка в комнатах скромнее, чем, например, в квартире Некрасова. (Интересно: как же он сумел стихи об обездоленных написать, ведь сам был обеспеченным человеком?).

Всё посмотреть подробно не успели. Желающих попасть в этот музей очень много, поэтому экскурсии проходят «на бегу». И мы неслись по залам за экскурсоводом… А когда вышли из музея, то уже никуда не хотелось идти под впечатлением: как будто только что Пушкина похоронили.

Бросили по копейке в Мойку, чтобы вернуться сюда, в Питер, ещё когда-нибудь. Жалко с ним расставаться. Так привыкли за это время, что здесь жили, что он уже стал для нас своим.

Настроение было грустным («траурным»), под стать ему, решили мы сегодня объехать знаменитые ленинградские кладбища. Поехали на «Литературные мостки» (Волково кладбище), где похоронены многие писатели, деятели искусства, родные Ленина. Видели там очень красивое надгробие А.Я.Вагановой — знаменитого педагога классического танца: на плите — скульптура сидящей балерины с её книгой «Основы классического танца». Мне кажется, что это — самый красивый памятник на этом кладбище.

К концу путешествий поехали на метро на площадь Александра Невского, в Александро-Невскую лавру, где находится музей городской скульптуры. Сначала посмотрели макеты всех городских памятников, потом были в Некрополе (с греческого — «город мёртвых») 18 и 19 веков. Там так жутко было под вечер: камни серые и надгробия почти друг на друге: очень близко расположены. Красивые памятники знаменитым композиторам, художникам. Почему-то было обидно за Пушкина, что его вдова Наталья Николаевна, в конце жизни — Ланская, похоронена в одной могиле со вторым мужем (наверно, и он её очень любил). В некрополе деятелей искусства, как будто встретились со знакомыми композиторами, артистами, художниками. Закончили осмотр в Благовещенской церкви, где шло богослужение.

Когда приехали домой, девчонки в нашей комнате готовились отметить наш отъезд: купили вина, тортик. Посидели с ними немного «на дорожку». Жалко так было расставаться! Уже привыкли так за месяц друг к другу. Потом они нас проводили до остановки автобуса и дали немного денег в дорогу (у самих — последние!) Приехали мы с Любой на вокзал, и как раз наш поезд объявили — посадку.

11 АВГУСТА, среда

Приехали домой и нарадоваться не можем! Так соскучились уже по всем!

Рассказали мы нашу историю поступления родителям, посмеялись с ними. У Любы поели дома ягод с молоком и огурчиков свеженьких — с грядки: наконец-то «нормальную» еду увидели! Натуральную, деревенскую.

Боялись встречаться со своими коллегами: они так верили в нас, а мы… Даже решили ходить друг к другу по закоулкам, чтобы ни с кем не встретиться.

12 АВГУСТА, четверг

Ближе к вечеру мы уже не выдержали своей «конспирации» и стали гулять по «центральным прошпектам» Исилькуля, чтобы кого-нибудь увидеть, но никто на встречу не попадался, как назло.

Первой встретили Риту Цареву: мы с ней в агитбригаде вместе выступали, она пела, а мы танцевали. Сразу кинулись с ней обниматься и целоваться. Сказали, что не поступили. Она — радостно:

— Ну, и молодцы!

Зашли в ДК, поговорили с вахтёршей Федорышиной. По дороге к Любиному дому встретили Раису Ивановну — администратора. Она нас «былиночками» назвала: худые, говорит, стали в этом Ленинграде.

Вечером в горсаду с Верой Филипповной встретились, художественным руководителем ДК, и Зиной — кассиром.

Вера Филипповна тоже довольна, что мы остаёмся работать в Доме культуры. Стала сразу нас «вводить в дело»: сходили с ней в ДК, посмотрели новое оформление к выступлению агитбригады. Поговорили «по душам» и разошлись. В общем, встречи были очень радушные. И у нас «с души камень свалился».

13 АВГУСТА, пятница

Утром пошли в ДК на планёрку. Уже, оказывается, о нашем приезде почти все знают: Нина Скрипникова (тоже из агитбригады певица) нас ещё с чемоданами видела издалека, когда мы шли с вокзала.

Сначала обнимались с Любой Глевской — нашим методистом, потом Геннадий Рудольфович Гензель подошел — зав. отделом культуры. Он так был уверен, что мы поступим, что даже огорчился за нас.

Пришел Сан Саныч — руководитель хора и баянист. Давай мы с ним смеяться: он нам перед отъездом пожелал, чтобы мы долго в Питере не задерживались!

На планёрке нас посадили на «почётное место» — рядом с директором, за стол: «чтобы все видели» (соскучились!)

Съездили с агитбригадой на полевой стан, посмотрели концерт. Программа интересная. Отметили Сан Санычу день рождения на природе — в лесу.

Когда вернулись в Исилькуль, с Василюком встретились — руководителем ВИА. Спросил:

— Поступили?

Мы, молча, отрицательно головой покачали. И он так радостно воскликнул:

— Нет?!

Вот так неожиданно для нас реагировали коллеги на наш «провал». (Оказывается, мы больше нужны были здесь, в Исилькуле, чем в Питере!)

14 АВГУСТА, суббота

Пришли на работу, нас сразу «втянули в дело»: вчера директор Алексей Михайлович Шарипов приказ написал о нашем выходе из отпуска.

Но настроение у нас с Любой ещё было нерабочее: всё Питер вспоминался. Да ещё и погода сегодня под стать: дождь идёт. Мы сидели в нашем танцклассе и рассматривали открытки с видами Ленинграда и вспоминали чудесные деньки абитуры.

Вечером мы пошли работать на «танцы» — массовиками-затейниками.

Идём в горсад, а по дороге Валерка Синицин мимо нас «шурует» (наш баянист, он ещё в ВИА поёт и играет, и сам сочиняет песни — музыку и слова к ним). Мы его окликнули:

— Синичкин!

Он увидел нас, обрадовался, руки в стороны расставил и обнял обеих. Идём по улице все трое, такие счастливые и довольные! (И он рад, что мы не поступили).

Пришли на танцплощадку. Борисов подходит — тоже эстрадник. Обнимает нас и спрашивает:

— Ну, поступили?

Мы:

— Нет.

Он махнул с досадой рукой: мол, эх, вы! Я так в вас верил! Потом говорит:

— Но я вас всё равно уважаю: хорошие вы девки!

Мы засмеялись: и на том спасибо!

18 АВГУСТА, среда

Пришла я утром в ДК, Любы ещё не было. Постояла в фойе с агитбригадчиками.

Глевские пришли. Николай Самуилович (режиссер народного театра) нас с Любой ещё не видел после приезда. Посмотрел, улыбаясь, на меня и говорит:

— Ленинградцы тут наши стоят…

Обнял и с приездом поздравил.

Вечером гуляли с Любой по Исилькулю и всё вспоминали Ленинград.

А в понедельник ещё встретили Черникова — директора музыкальной школы, он тоже радостно улыбался, увидев нас. А когда узнал, что мы не поступили, то на лице его была досада. А потом нам сказал:

— Но ничего. Главное — нос не вешать!

Все нам дух поднимают, а мы и так уже не расстраиваемся: зато такой тёплый приём на родной земле!

7 ОКТЯБРЯ, четверг

Сегодня мы поехали в Омск, в аэропорт.

У нашей подруги из КПУ — Надёны Гонтаровской, свадьба в Усть-Ишиме. И мы собрались лететь к ней на местном самолёте.

Конец ознакомительного фрагмента.