Забавы мертвых душ

Галина Романова, 2023

Благополучная жизнь успешного бизнесмена Дмитрия Карелина в одночасье полетела под откос: ему изменила жена, он с горя напился, а проснулся в чужой квартире рядом с телом бездыханной старушки. Убил ли он ее? Сам Дима этого не помнит, но следователь, оказавшийся любовником его жены, сделал все возможное, чтобы Карелина осудили… Прошло восемь лет. Дима вышел по УДО и хотел бы жить тихо-мирно, да не получается: рядом с ним один за другим погибают соседи-пенсионеры, и подозрение, конечно же, падает на Карелина! Но у него еще есть шанс остаться на свободе и даже найти свое счастье, ведь местный участковый Маша Климова очень ответственно относится к своей работе… Новая книга Галины Романовой – очень интригующая и трогательная история о том, насколько мы ответственны за то, что делаем со своей собственной жизнью. Несколько увлекательных сюжетных линий, повествующих о судьбах разных людей, развиваются параллельно, чтобы в финале сплестись в тугой узел, когда все тайны будут раскрыты, а злодеи выведены на чистую воду.

Глава 2

Закинув ноги на стол, он покачивался в рабочем кресле и дремал. К нему никто не мог войти сейчас. Все либо уже ушли, либо еще не явились. В коридоре отделения полиции было тихо. Начальник уехал в главк с докладом. И те немногие, кто, как Евгений Осипов, сидели по своим кабинетам, предпочитали не высовываться.

Редкая минута затишья. Он всегда ее использовал, чтобы подремать. Не высыпался постоянно. Лет уже десять, наверное. В выходной, о котором мечталось с начала недели, вскакивал как ненормальный с утра пораньше. И снова недосып.

— Может, это у тебя болезнь какая-то? — предполагала мама, пытаясь уложить его у себя в гостях, как когда-то в детстве. — Что-то нервное, связанное с твоей неспокойной службой?

Он кисло улыбался ей в ответ. Добросовестно пытался уснуть на любимом диване в своей бывшей детской. Но ничего не выходило.

Но вот на работе!..

Здесь его веки наливались тяжестью мгновенно, стоило ему остаться одному в кабинете. Как вот сейчас.

Осипов чувствовал, как опрокидывается в сон. Даже услышал, как всхрапнул. И совсем не отреагировал на легкий сквозняк, потянувший из форточки при открывшейся двери. Дернулся лишь в тот момент, когда над его ухом кто-то звонко хлопнул в ладоши и рассмеялся.

— Что?! — вытаращил он глаза, резко роняя ноги со стола. — Что случилось?!

Перед ним с широкой улыбкой стояла Маша Климова. В узких черных брюках, форменном поло и кителе, мастерски подогнанном под ее хрупкую фигурку.

— Дрыхнешь, Осипов? А если кто войдет?

Она присела на край его стола. На него пахнуло тонким ароматом ее духов, названия которых она никому не раскрывала. Сколько к ней ни приставали коллеги-женщины, Маша хранила тайну.

— Я не дрыхну. Я размышляю, — ответил он с вызовом. — А тебя вообще стучаться не учили?

— Я же не к тебе домой пришла. И не к начальству, — с легкой обидой огрызнулась Маша, слезая с его стола. — А ты нагло спал, Осипов, даже не пытайся отказаться. Ты храпел!

— Я не храпел. — Он почувствовал, что краснеет, и разозлился. — Чего тебе вообще надо, Климова? Подкрадываешься. Подслушиваешь, кто храпит, кто целуется, а потом начальству доносишь.

Инцидент был давно забытым. Маша его застукала на одной вечеринке целующимся с замужней дамой. Увидела и увидела, повернулась и ушла. Но дама, смутившись, принялась гнать волну. Что Маша типа подсматривала за ними. Конечно, при таком шуме невозможно было не привлечь внимания. И народ зашушукался по углам. И та самая дама, которая, по сути, сама себя сдала, обвинила Машу в разглашении.

Некрасиво тогда вышло. По отношению ко всем.

— Я не доношу, товарищ капитан. — Маша дернулась так, словно он ее по спине кнутом ударил. — И тебе об этом прекрасно известно. И если ты, Осипов, спишь на работе, то это только твои проблемы. Я увидела, кто-то еще или сам полковник Томилин — мне все равно. И да, я к тебе по делу.

Маша уселась за пустующий стол напротив Осипова. Раньше там его коллега трудилась, все больше над отчетами, которые он при острой занятости на нее спихивал. Нет, он любил писать отчеты. Но ему все время было некогда.

Теперь коллега ушла в декрет. Стол пустовал. Горы бумаг множились.

Окинув бумажные залежи тоскливым взглядом, Осипов проговорил:

— Не хочешь на время декрета моей коллеги к нам в отдел перевестись, Маша?

— Нет. Мне на своем рабочем месте забот хватает, — поняла она его «заманчивое» предложение. — Так вот, о деле… Агентура мне донесла, что вчера вернулся из мест заключения некто Карелин. Был осужден на двенадцать лет за убийство с отягчающими, вышел по УДО.

— И? — Осипов широко развел руки, тряхнул головой с выдвинутым подбородком. — Что дальше?

— Это мой участок. Мне надо знать, что он за человек?

— Придет к тебе, установишь, — фыркнул капитан, рассматривая Машу как-то странно. — Он же в соответствии со статьей, по которой был осужден, должен к тебе прийти?

— Должен. Жду завтра. А сегодня хотела навести о нем справки. У коллег. — Она выразительно оглядела бумажные залежи на столе, за которым сидела, и с ехидством добавила: — Которые мне как будто друзья.

Осипов похлопал себя по карманам. Нашел последнюю пластинку жевательной резинки, сунул в рот. Принялся лениво жевать, чтобы потянуть время.

Ответ надо было хорошо обдумать, потому что Маша могла быть в курсе, что именно связывало Осипова и Карелина. Разговор с ней на эту тему, конечно же, никогда прежде не возникал. Она на тот момент даже еще здесь не работала, но…

Но очень много злых языков вокруг. Могли и намолотить чего не надо.

— Так что скажешь о Карелине, товарищ капитан?

Маша смотрела…

Ёлки! Она смотрела именно так, как он и опасался. Она была в курсе. Ее уже просветили доброхоты всякие.

— Что могу о нем сказать? Ничего из того, что ты ожидаешь услышать, — начал он осторожно, словно по болотным кочкам ступал.

— А что я ожидаю? — сощурила она свои карие глаза.

— Ну… Что-то типа того, что он всегда был неуравновешенным, ходил по краю, постоянно ввязывался в истории и так далее… Ничего этого я о нем не скажу, потому что ничего такого не было. Карелин нормальный. Адекватный. Умный. Спокойный. Как и за что он забил несчастную женщину до смерти, было и остается для меня загадкой.

— Ошибка следствия? — предположила Маша, высоко задрав брови.

— Вряд ли. Следователь был опытный. На труп я сам лично выезжал. Карелин спал в ее комнате на диване вдрызг пьяный. Тело женщины было обнаружено в кухне. В состоянии… Ужасном, короче. Я тогда только на службу пришел. Меня выворачивало, жесть!

— И из того, что он спал в соседней комнате с трупом, следствие пришло к заключению, что он убил ее? — Маша наморщила носик, вывернула губы и недоверчиво качнула головой. — Профессионально, сказать нечего…

— Не умничай, Климова, — усмехнулся капитан. — Кулаки Карелина были сбиты так, что превратились в месиво. Сопротивляясь, женщина его царапала. Под ее ногтями были обнаружены его частички кожи. Свидетели — соседи утверждали все в один голос, что слышали, как она звала на помощь и орала во все горло: «Ты же мой сосед, не надо».

— А чего на помощь не пришли? — удивленно заморгала Маша. — Постой, угадаю! Женщина принадлежала к группе риска. Вела асоциальный образ жизни. Так?

— Нет. Не так. Но предпочли не вмешиваться.

— Но что ее могло связывать с Карелиным, если он был умным и спокойным?

— Да он из-за одного инцидента слетел с катушек, — нехотя признался Осипов.

Снова почувствовал, что краснеет. Разозлился и тут же по внимательному взгляду Маши понял, что она все знает. Вообще все. Даже то, что не было отражено в материалах дела.

— Даже не думай! — ткнул он пальцем в ее сторону.

— Я ничего такого. Так… Кое-что слышала… Просто хотела уточнить.

— Что ты слышала, ну что?

— Что ты спал с его женой. Карелин, узнав об этом, выгнал жену из дома, а тебя вызвал на дуэль. Но она не состоялась по причине того, что Карелин был задержан по подозрению в жестоком убийстве. И я задаю себе вопрос… — Маша поставила локти на стол, сжала ладоням виски. — Почему все это таким странным образом совпало, а?

— Даже не думай! — чуть с меньшим напором воскликнул Осипов. — Я не подставлял его. Меня знаешь как проверяли!

— Догадываюсь, — недоверчиво фыркнула Маша. И прищурилась в его сторону. — Но что с его женой ты спал, хотя бы не отрицаешь? Это я так, по-дружески интересуюсь.

— Не твое дело — раз. Мы с ней одноклассниками были и дружили с детства — два. А три — какого хрена ты тут роешь, старший лейтенант Климова? Я вообще не въезжаю, чего ты ко мне с вопросами прилипла? Заняться нечем? Коллегам с отчетами помоги.

— С отчетами стажеры помогут, Осипов. И заняться мне есть чем. Я тут по этой самой причине занимаюсь как раз. А с вопросами прилипла вот почему… — Маша вылезла из-за стола и медленно пошла к двери, там остановилась и закончила: — Если ты примешься его подначивать, гадить ему, провоцировать, знай, я начеку. Он отсидел, досрочно вышел. Пусть живет на вверенном мне участке спокойной, законопослушной жизнью. Мне проблемы не нужны.

— Знаешь, мне тоже. Мне восемь лет назад служба собственной безопасности все кишки вывернула. Не думай, Машка, что из-за бабы я бы стал человека убивать, с целью соперника подставить. Как бы хороша ни была Лиза…

— А она была хороша? — загадочно улыбнулась Маша, приоткрывая дверь.

— Почему была? Она и сейчас есть. Вышла замуж, вполне себе удачно. Родила ребенка. Живет себе счастливо, богато.

— Ты специально наводил справки? — снова сделались крутой дугой ее брови.

— Ничего я не наводил, — вспыхнул Женя в который раз. — Она сама рассказывала.

— То есть ты продолжаешь с ней встречаться?

Осипов набрал полную грудь воздуха, чтобы выставить нахалку из кабинета как можно резче, но поняв, что она поймала его, с шумом выдохнул.

— Иногда пересекаемся, — не стал он врать.

— У тебя или у нее? Пока муж на работе? — Ее губы отыграли все варианты ломаных ухмылок сарказма.

— Машка… Ты чего вообще хочешь, а?

Осипов встал и направился к двери. Замер в метре от Маши. Вопросительно вытаращился на нее.

— Я не хочу проблем на своем участке, Женя. Чтобы Карелин вдруг снова наступил на те же грабли, чтобы вокруг него концентрировалось зло. У меня неплохой участок. Все тихо-мирно. Понимаешь?

— Что же мне его охранять, прикажешь? — хохотнул Женя и помотал у Маши перед носом пальцем: — Не нанимался.

— Не охранять. Не гадить.

С этими словами она вышла, тихо притворив за собой дверь. Он минуту откатывал в голове весь разговор. Счел, что ничего такого в нем не было. Обычная просьба участкового. Обычный его ответ, никакой опасности для него не представляющий. Вернулся к столу. Взял в руки мобильник, который лежал возле клавиатуры. Набрал знакомый номер.

— Это я, — произнес он, не здороваясь.

Они уже созванивались сегодня, не по сто же раз здороваться.

— И? — ответил ему женский голос с некоторым раздражением.

— Он вернулся, знаешь?

— Конечно. Окунев за ним ездил. Потом весь вечер мне рассказывал. — Ее голос зазвучал спокойно.

— И что рассказывал? Как он? Как выглядит?

Против воли в последний вопрос просочилась ревность.

— Ну как… Как может выглядеть человек, восемь лет отсидевший, Женя? Уставший, потерянный, потухший. Или это одно и то же? В тряпье. Воняет от него, Окунев сказал, как от собаки. Так вот…

Ну, до чего же равнодушным был ее голос, до чего же контролируемым. Так быть не могло. Ему ли не знать! Что скрывалось за этим? Чем обернется впоследствии? Загадка…