Кошка Зимы

Галина Чередий, 2021

Внезапная одержимость кем-то. Что это? Безумное животное влечение? Неуёмное желание? Страсть, не поддающаяся контролю? До каких глубин она может дойти? На какие поступки толкнуть? Поддается ли осмыслению и обузданию? Дар это или настоящее мучение? Ответов нет. Но есть факт и знание: она есть. Она всепоглощающа и неотвратима. От нее нет спасения. Да так ли оно нужно? Содержит нецензурную брань.

Глава 7

— Ме… ментам звони, — прохрипел Кир, которого я дотащила до дивана, как только вломившийся ублюдок отпустил его и ураганом унесся за дверь. Правда, перед этим он уставился на меня в упор, будто поверить во что-то не мог, помотал головой и только потом ломанулся, громко матерясь.

— Нельзя, — всхлипывая, я растирала его распухающее на глазах горло левой рукой, потому что правая тоже наливалась адской болью. Ведь я колотила моего почти насильника, не жалея себя, а этот гад был как из дерева вырезан.

— Какого черта?

— Кир, он местный, и у него тут дружки. Заявим, и они нас потом… нельзя.

— Дура, он же тебя…

— Нет-нет, не успел…

— А будешь ждать, когда успеет? — вскинулся на диване брат, сверкая на меня злым взглядом. — Не сдашь его ментам, он вообще обнаглеет. Я таких знаю! Откуда ты знаешь-то его? У вас с ним, что ли…

— Нет же! Я с ним в первый раз тут перед подъездом столкнулась в день переезда.

— Так чего он тогда?

— Не знаю я, Кир!

— Ты, блин, не ребенок! Чего бы он он на тебя средь бела дня прям в квартире полез, если не мутили вы, а? Потому и сдавать не хочешь?

— Что такое несешь?! — захлебнулась я снова стыдом и, бросив его, метнулась в ванную.

Закрылась, согнулась над раковиной, уставившись на себя в зеркало. Зрелище то еще. Глаза безумные, под тем, что успела накрасить, потеки, зрачки огромные. Волосы растрепаны, халат еле держится на груди, скрывая, что лифчик порван. И самое жуткое — в трусах мокро насквозь. Это что же за чертовщина такая? Что тут происходило? До того, как стало ужасом, что это было? Я почти отдалась какому-то босяку-гопнику, который заперся в нашу квартиру. Да. Так и есть. Не соврешь себе. Если бы он не замешкался с презервативом, то мой брат застал бы совсем иную картину. Как его сестра занимается диким сексом прямо на полу с парнем, имени которого даже не знает. А то, что он был бы диким, таким, какого у меня и в помине еще не было, я почему-то не сомневалась. Внезапно будто снова ощутила таранящие меня жестко его длинные большие пальцы, и следом то, как распирало между ног от одного только обещания его вторжения, и ноги затряслись, и на голову будто кипятка плеснули, окатывая до ступней огнем.

— Варьк, ну прости, — просипел Кир под дверью. — Я же за тебя испугался. Если у тебя что с этим… блин, Варьк, на кой тебе такой бычара психованный нужен? Он же тебя переломает всю. Я его глаза бешеные видел. Он совсем неадекват. Не связывайся с таким, Варьк.

— Да ни с кем я не связывалась! — огрызнулась. — Просто понимаю, что заявим — и его дружки нас со свету сживут. Сам мозгами пошевели. Не полезет он больше!

— С чего решила?

«Вот так… малыш… сладкая… сожми… сожми меня…»

Как, как я буду смотреть в глаза какому-нибудь участковому и рассказывать про это? Про то, что в какой-то момент сама начала его целовать. Про то, что не дралась до последнего, не орала на весь дом «помогите», а извивалась, как шалава какая-то, и на пальцы его насаживалась, скуля и выпрашивая большего.

— Кир, давай замнем! — крикнула, содрала халат и белье и залезла в пустую ванну.

— Ну как знаешь.

Знаю. Знаю, чувствую, что на этом все еще не закончилось. Но я взрослая женщина и положу конец идиотским домогательствам этого охамевшего вкрай придурка. Совсем, видно, у кого-то сперма на мозг надавила. Неспроста мне показалось, что он моложе меня. Небось, лет восемнадцать лосю. Мои ровесники уже повменяемей, одним членом не думают. По крайней мере парни из моего окружения. А этот… Господи, Варька, он-то молодой, а ты? С Семеном мы расстались полгода назад, так неужто это я так по сексу оголодала за шесть месяцев? Никогда же, никогда ни с кем из моих бывших у меня таких помутнений не случалось. Вот и не верь потом Натахе, которая утверждает, что сексом надо заниматься регулярно ради душевного равновесия и хорошего настроения. Даже если парня и отношений нет.

«Себя надо любить, Варька, себя. Любить и баловать. В том числе и в постели. А то мхом все там порастет, пока очередной принц найдется».

Села на дно ванны и принялась поливать себя из душевой лейки холодной водой, пока вся не окоченела. А потом вытерлась и ушла в спальню, не глядя на мрачно пялящегося в стену брата. Упала на кровать, чувствуя себя выжатой до предела, и уснула мертвым сном.

Проснулась уже утром. Чуть не полсуток, выходит, проспала.

— Ай! — случайно оперлась, вставая, на правую руку, и тут же прострелило болью. — Вот же гаденыш! Чтоб тебе икалось и не стоял пять лет. Не будешь тогда лезть… к дурам всяким озабоченным вроде меня!

Баюкая руку, сходила в удобства. Кира дома не было. Записки тоже. Ну хоть бардака за собой не оставил, и то радует. Чуть не облилась кофе, машинально опять потянувшись пострадавшей от тупой башки гопника рукой.

— Блин, похоже, без визита в травмпункт не обойтись, — прошипела сама себе, кривясь от боли.

Одеваться, пользуясь одной рукой, — та еще задачка. Краситься левой — вообще жесть. Чуть без глаз себя не оставила, поминая «хорошими» словами виновника моих неудобств.

— Да что ж ты в самом деле, Варя! — топнула ногой, злясь на себя. — Этот мерзавец стоит, что ли, того, чтобы с языка у тебя не сходить?!

Вот ляпнула, и тут же в жар кинуло, от того как это прозвучало в тишине ванной. И его вкус проклятущий вспыхнул на языке, и властные движения, влажное порочное скольжение вспомнилось, как наяву. И тут же в низ живота кто как кулаком надавил. Мягко, но властно и настойчиво. Игнорировать невозможно. Ну прямо как саму причину всего этого бардака. У-у-у-у, ненавижу тебя, гад безымянный!

Снимок показал, что никаких трещин и переломов у меня нет, но ткани распухли от серьезного ушиба.

— Как же вас так удариться угораздило? — судя по взгляду молодого доктора в район моей груди, интерес его был не простым, а с умыслом. Но рыжие коренастые крепыши не в моем вкусе.

— Не удариться, а ударить. Причем во множественном числе, — ворчливо ответила я, глядя на то, как он упаковывает в бинт мою кисть.

Он зыркнул на меня изумленно. Ага, я такая. Руки распускаю запросто, держись подальше. Еще и кусаюсь.

Из травмпункта я решила пойти в гости к Ирке. Благо она буквально в трех кварталах оттуда жила. И, к счастью, оказалась дома.

— Варька, заходи! — полезла с ходу обниматься она. — Ой, ё-ё-ё! Что с рукой-то?

— Кофе дашь — расскажу. Поржешь с меня от души.

— Ого, вот прям заинтриговала, — потащила она меня на кухню.

— Вот такие вот дела, — закончила я свой рассказ об обоих происшествиях. Естественно, отредактированный. Никаких упоминаний о внезапных протеканиях моего мозгового вещества и между ног. Хватит мне и того, что сама ощущаю себя какой-то извращенкой, умудрившейся возбудиться (и продолжать возбуждаться) от насильственных домогательств. Чем больше думаю об этом, тем четче понимаю, что… ну ни в какие ворота нормальности это не лезет.

— Дела твои небезнадежны, Варюха. — Голос Радомира, Иркиного брата, заставил подпрыгнуть нас обеих.

— Да ты вообще, что ли! — завопила подруга и швырнула в него сушкой. — Чужие разговоры не подслушивать не учили?!

Радомир зашел на кухню босой и в одних джинсах и, поймав на лету запущенный в него съедобный снаряд, закинул тот в рот и полез в холодильник за соком. Сложен он был… Хорошо сложен, и прекрасно об этом осведомлен. В том числе и от меня в свое время. Было у нас кратковременное… эм-м… близкое взаимодействие. Пара недель, пока я не поняла, что одной мной этот красавчик ограничиваться не намерен. За сим я все и прекратила, попросив ни о чем Ирке не распространяться. Было и было.

— Если хотели секретничать, то двери могли бы хоть закрыть, — огрызнулся Радомир и стал пить сок прямо из пакета, пристально глядя мне в глаза.

Хм… вот красивый же. За эти три года, что мы не пересекались, стал еще красивее. Подкачался вон, заматерел. Заводил же когда-то не на шутку. А сейчас смотрю — и ничего. То есть вижу, что суперский парень, и помню, что в постели был не эгоист, но больше не волнует.

— Ты мог бы не подкрадываться! — возразила Ирка.

— Привет, — кивнула я ему. — Не знала, что ты в городе. Родных навещаешь?

— Не-а. Он насовсем вернулся. Ждали его прям, — закатила глаза подруга. — Слышишь, позорище бестыжее, иди рубашку надень! Нечего тут телесами голыми мне Варьку смущать.

— Я смущаю тебя, а, Варюха? — подмигнул мне Радомир и, вместо того чтобы убраться, сел напротив. — Я, кстати, серьезно. Давай я твои проблемы разрулю.

— Это как? — удивилась я.

— Поизображаю парня твоего. До дома подвозить стану, глаза мозолить, типа букеты-конфеты носить, в квартире торчать допоздна. Отвалит твой босяк, вот увидишь. Такие, как он, смелые только когда видят, что девушка без защиты. Типа ничья, и можно подзажать. А только мужика рядом засекут — и мигом вся борзость пройдет.

— А мысль, между прочим, — поддержала Ирка.

— Не поймет по-хорошему, так я ему физическое внушение сделаю.

— Ты не понимаешь. Он здоровый, как жеребец, ей-богу, — вздохнула я, вспомнив, какой мой агрессор действительно здоровенный. Вот же лосиная порода, видно. — И дружки у него такие же.

— Ну так и я не хиляк вроде и могу друзей привлечь, — фыркнул Радомир легкомысленно и как бы невзначай напряг грудные мышцы. Да, павлинизмом он и раньше грешил, а теперь все, видимо, усугубилось. Хорошо, что у меня уже стойкий иммунитет.

— А тебе-то в это встревать зачем?

— Пф-ф-ф, ну ты даешь! Я же тебя черт-те сколько знаю, ты у нас почти член семьи. И что, позволю тебя какой-то быдлоте зажимать?

— Рад, ну, это же время, у тебя жизнь своя…

Вот черт знает почему, но мне его участия не хотелось.

— Для друзей никакого времени не жалко, — снова подмигнул мне, и теперь его взгляд ясно дал понять, что он, похоже, совсем не против реанимировать то, что между нами было.

Вот же посыпались на мою голову! Мне бы к новым жизненным реалиям привыкнуть, а не в самцах в состоянии брачного гона разбираться. Но, тут, как говорится, будем выбирать меньшее зло. Уж Рада я всегда запросто отошью.

— Ладно, давай попробуем, — вздохнув, согласилась я.

— Рад, ты гад и заноза в заднице, конечно, но иногда можешь быть и нормальным человеком, — подорвавшись, Ирка чмокнула его в щеку.