Эволюция любви

Галина Чередий, 2015

Можно ли любить кого-то всегда? Испытывать безответную любовь ровно столько, сколько помнишь и осознаешь себя. Без шансов и надежды. Пытаться утопить эту боль в чужих лицах и телах, в ничего не значащих связях. Убедить себя, что забыл, но сгореть дотла от одного только взгляда спустя столько лет. И можно ли заставить судьбу прогнуться под себя, если не уступать и продолжать любить, несмотря ни на что? В оформлении обложки использованы иллюстрации с сайта pixabay. Содержит множество горячих сцен и нецензурную брань. Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Утром я едва смогла продрать глаза. Хорошо, что воскресенье. Я сегодня обещала к маме с папой на обед приехать. Сползала в душ, после завтрака обзвонила подруг. Ленка предложила немного посидеть в нашем любимом кафе вечером. Договорились на восемь. Кинула взгляд на часы — как раз пора было начинать собираться, а то пока доеду через полгорода, уже и обед.

Когда вошла в квартиру родителей, что-то неожиданно насторожило меня: чужой голос, глухо доносившийся из зала, или будоражащий запах уже знакомого парфюма?

Мама буквально выбежала мне навстречу, сияя как новая копейка.

— Лизонька, здравствуй, доченька! — обняла она меня, даря ощущение родного тепла. — Ты даже не догадываешься, кто у нас сегодня в гостях!

— Правда, что ль? — натянула вымученную улыбку, уже почти точно зная, кого увижу.

Хотя оставалась крохотная надежда, что я ошиблась, ну не до такой же степени он… Блин, до такой.

Мама впихнула меня в зал, где установили почти праздничный стол. Уж не в честь ли «дорогого гостя» столько суеты? По поводу обеда со мной уж точно так заморачиваться не стали бы. Наглые синие глаза смотрели на меня с другого конца комнаты, где мой отец что-то вдохновенное ему втирал, демонстрируя одно из своих ружей. Мерзавец кивал и поддакивал, не сводя глаз с меня. Нет, у него что, вообще понятия о границах не существует?

— Ромочка, вот и Лизонька пришла! Это ж сколько лет вы не виделись? — настойчиво пихала меня в спину мама. — Лиза, что ты, это же Рома Соринов, сосед наш бывший!

Я молчала, обещая взглядом Ромочке разнообразные варианты убийства на выбор. Мне не принципиально. Главное, чтобы были с пытками и расчленением. В ответном же взгляде только безмятежное нахальное веселье. Ну-ну, веселись, Ромочка, пока можешь!

— Тринадцать лет! — ответил он. Врешь ты все, белобрысина! И суток не прошло!

— Ты представляешь, Лизонька, папа сегодня утром пошел в магазин за хлебом, и надо же! К нему подошел молодой человек и спросил: «Вы, случайно, не Михаил Ромашин?!» — выдавала тем временем мама легенду этого диверсанта. Ну да, сходил папа за хлебушком.

— Случайно? — язвительно спросила я.

— Совершенно! Представляешь, какая удача! — изобразил радостного идиота Рома, высоко подняв свои светлые брови.

— Так вот, папа удивился, конечно, — невозмутимо продолжила свой рассказ мама, — но Рома представился. Папа так обрадовался, тут же вспомнил прошлое, даже прослезился! И сразу же пригласил Рому к нам на обед сегодня. Правда замечательно? Вы же когда-то были не разлей вода!

Да, — так и захотелось сказать мне, — только тогда папочка считал Рому недостойной компанией для его доченьки. А теперь, если Ромочка ездит на крутой тачке и одевается от лучших домов, конечно, можно и на обед его пригласить! И даже мне ничего не сказать! Я бы срочно заболела или на строгую диету села, исключающую посещение семейных ужинов на фиг!

— А что же ты, Ромочка, — и губы мерзавца расплылись в чувственной улыбочке при звуке своего имени, — делал в этом районе с утра пораньше?

— Я как раз домой, знаешь ли, собирался. От своей девушки, — синие глаза дерзко блеснули, явно желая понять, какое действие произведут на меня слова о наличии у него девушки.

А никакого, обломайся!

— Девушка — это хорошо! — теперь чрезмерно радостно начала улыбаться я. — Девушка — это просто замечательно! Только в твоем возрасте у других уже жены есть.

— Лиза! — одернула меня мама.

— Ну, и у меня скоро будет! — уверенно заявил наглец.

— Правда? — притворно изумилась я. — Так это же просто здорово! На свадьбу пригласишь?

— Уж в этом не сомневайся, Лизонька. Ты там точно будешь. — И снова этот самоуверенный взгляд и тон «я знаю то, чего не хочешь признавать ты».

— Класс, люблю свадьбы, — продолжила я жизнерадостно. — Только ты смотри — мне пригласительный на двоих. Я ж без мужа по таким мероприятиям ни-ни. Мало ли, вдруг кто приставать начнет.

Лицо Ромочки моментально помрачнело, а глаза сузились.

— А ты не переживай, Лиза. На ЭТОЙ свадьбе к тебе точно никто пристать не рискнет!

— Так, ребятки, пора за стол, — включила командующую мама. — Рома, идите мыть руки, а то Миша со своими ружьями вон вас в масле изгваздал. Лизонька, проводи гостя.

Тоже мне, гости, в попе гвозди! Звал его кто! А я будто и не гость вовсе!

Я пошла вперед, показывая дорогу в ванную. Небось и сам не заблудился бы, гость недоделанный. Чай не замок у нас с лабиринтами! Только вошла в ванную, чтобы достать из шкафчика полотенце, как вдруг дверь резко закрылась за нами, и я оказалась, как кукла, развернута и зажата между раковиной и большим горячим мужским телом. Собралась возмутиться такой наглостью, но Рома буквально впился в мой рот, удачно используя тот факт, что я открыла его в возмущении, закрепляя свой успех агрессивными движениями языка и прикусывая мою нижнюю губу. Жадно облапывая всю и сразу так, будто я была последним, к чему ему суждено прикоснуться в жизни. Он удерживал мою голову за затылок, не давая опомниться, и безжалостно сминал мои губы, бесстыдно вторгаясь языком, облизывая, всасывая, подчиняя. Безостановочно терся об меня всем своим телом, создавая эффект присутствия везде, на каждом сантиметре вспыхнувшей от этого контакта кожи.

Его атака была столь стремительна, а мое раздражение на него так сильно, что это сыграло со мной злую шутку. Я яростно ответила на его поцелуй раньше, чем сообразила, что вообще творю. Мое тело словно взорвалось фейерверком новых ощущений и вкусом его рта, и тяжелая, густая волна желания покатилась вниз, заставляя бедра бесстыдно толкаться навстречу. И пусть это длилось лишь мгновение, но Рома сразу же почувствовал мой отклик, глухо и голодно застонал в мой рот, моментально становясь твердым и до боли вжимаясь в мой живот. Я опомнилась через секунду, но уже было безнадежно поздно. Ущерб нанесен. Самовлюбленный мерзавец уже прочитал все, что ему нужно, в непроизвольной реакции моего тела.

Я резко отпихнула его от себя, но Рома даже не стал сопротивляться. Чего уж, он же получил нужный результат.

— Ты совсем охренел? — яростно зашипела я на него, тем не менее избегая прямого взгляда.

— Не знаю точный медицинский термин, Лизонька, но «охренел» — это явно не то, что сейчас со мной происходит. Хотя про «совсем» — это ты права. Я так безумно хочу тебя, что уже совсем близок к тому, чтобы совершить нечто противоправное. Тебе нравится доводить меня до самой грани? Ты любишь такие игры? — Он тяжело дышал, его глаза сузились, прожигая меня насквозь, а лицо стало хищным.

— Я никуда тебя не довожу! — огрызнулась я, звуча при этом даже для собственного слуха слегка отчаянно. — И ни во что с тобой не играю! Ты просто псих! Вали к своей девушке. Если ей нравятся такие игры, то с ней и играй! Я тебя не хочу и никогда не захочу! У меня есть муж! Я его люблю!

— И поэтому ты целовала меня так, будто я последний глоток воздуха, и терлась об меня, как течная кошка? — Хорошо, что ему хватило ума не ухмыляться, иначе членовредительства с моей стороны было бы точно не избежать. — А если я сейчас засуну руку в твои трусики? Уверен, ты окажешься там совершенно мокрой!

— Боже, ты правда совсем чокнутый! — попятилась я, не желая признавать, что на этот раз он абсолютно прав.

Я текла так, как, наверное, никогда за все время с Сашей. Даже в начале наших отношений. Да, пожалуй, никогда в жизни. И от этого стыд буквально брал меня за горло, лишая воздуха.

— Да, я чокнутый! Помешанный! На тебе, Лиза!

— Отвали! — прошептала я и вывалилась из ванной.

Мы расселись за столом. Мама хлопотала, как всегда, желая убедиться, что накормит всех до отвала. Папа открыл вино, но я отказалась, разумно полагая, что алкоголь может сыграть со мной злую шутку, когда я в таком состоянии. Сорвусь и наговорю лишнего. Или вообще… мало ли что. Рому усадили напротив, и теперь он улыбался с видом счастливого идиота, не сводя при этом с меня взгляда, в котором весельем и не пахло. Я же смотрела куда угодно, только не на него.

— Доченька, а чего ты отказываешься от вина? Папа твое любимое купил, — удивилась мама.

— Э-э-э, ты знаешь, я просто воздержусь. По некоторым причинам, — пожала я неопределенно плечами.

На секунду воцарилась тишина, затем раздался радостный возглас мамы:

— Ну наконец-то, Лиза! А то сколько же можно с детьми тянуть!

Я в недоумении уставилась на нее, а потом до меня дошло. Вот ведь как загадочно у моей мамы мозг работает. Стоит отказаться от бокала вина за обедом, и сразу хоп! — ты уже беременна.

Я уже открыла рот, чтобы возразить, но вдруг заметила, как напрягся напротив Роман. Черты лица словно окаменели, и в глазах заполыхал гнев. Ага, кажется, волшебное слово «беременность» — кошмарный сон всех холостяков — и тут работает безотказно. Ну, тогда повременим с откровениями, может, и проблема в виде якобы влюбленного мачо рассосется сама собой под действием этого чудного слова-пугача.

— Ох, а мы-то уже как внуков заждались! — продолжала родительница развивать желанную тему. — Пять лет ведь почти уже живете как-никак! Эх, Мишенька, налей мне пополней, в честь такой радости! Ромочка, выпьете с нами за такую чудесную новость?

Ненавижу врать родителям! И ненавижу сейчас Рому за то, что сейчас вынуждена молчать и позволять им думать о том, чего и близко нет.

— Мама, ну еще ничего определенного, — промямлила я, пытаясь как-то смягчить будущие последствия.

— Простите, я не пью, — довольно резко ответил Рома, уже не глядя на меня. Его лицо стало каким-то отрешенным, будто мыслями он уже был в другом месте. Быстро все, однако!

— За рулем? — деловито осведомился отец.

— И это тоже, — сухо кивнул Рома. — Но в основном — не хочу искушать свою дурную наследственность. Уж вы-то знаете о том, что моя мать была запойной. Да и отец, когда выходил после отсидки, почти не просыхал.

Мне неожиданно стало больно от его жесткого тона, и я вспомнила его вечно пьяную мать и их с Колькой — всегда полуголодных и неухоженных. Я перевела глаза на Рому, желая показать, что мне безумно жаль его загробленного детства, но натолкнулась на суровый, агрессивный взгляд. Ему явно не нужна была моя жалость.

— Ну, тогда вдвойне приятно видеть, что ты, Ромочка, несмотря ни на что, вырос таким сильным и успешным человеком, а не пошел на поводу у обстоятельств, — тепло сказала моя мать, и ей он улыбнулся с искренней благодарностью. — Гордись собой, сынок!

Отец с мамой выпили за «приятное известие», и застольная беседа пошла своим чередом. Начали вспоминать жизнь в старом дворе, а точнее, в основном все те проделки, которые мы устраивали раз за разом. Потом почему-то плавно перешли на пересказ конкретно моих многочисленных выходок. Я уткнулась в тарелку и молчала, зато Рома засыпал моих родителей многочисленными вопросами, хохотал, делая вид, что ему безумно интересно, что же из моих «подвигов» в детстве ускользнуло от его внимания.

— Я всегда знал, что ты любишь животных, Лиза, но чтобы настолько! — смеялся он после очередного компромата на меня, любезно предоставленного моей мамой. Интересно, Сноуден не ее ли тайный отпрыск, учитывая эту неестественную тягу к откровениям.

Я скрипнула зубами, но промолчала. Что, кроме как обо мне, и поговорить больше не о чем? Есть же вон погода, цены, в конец охреневшие политики или Галкин там с Пугачевой!

— Ой, Ромочка, вы еще столько не знаете! — заливалась мама соловьем. — Вот приехал Миша как-то с рыбалки и вывалил мне в таз улов из рюкзака. А Лиза-то, естественно, тут как тут! Она с Мишей на рыбалку ездила с самого малолетства, ей и сейчас дай удочку в руки, и все — пиши пропало, от воды не оттащишь! Так о чем это я? Ах, да. Так вот, я смотрю тогда и помню, что среди рыбы была большая такая щука! Стала чистить да мыть — нет щуки. Поискала — нет нигде. Ну, думаю, может, причудилось. Так вот, спустя несколько дней чувствую в комнате у нее какой-то запах неприятный, прямо скажем. Я и туда заглянула, и сюда — ничего не пойму! А запах-то все сильнее! Ну, я позвала Мишу и попросила отодвинуть диванчик, на котором она спала. А там, батюшки мои! Та самая щука, уже вся вздувшаяся и вонючая, головой в детское пластиковое ведерко воткнута и вокруг все шоколадной крошкой обсыпано, видно, кормила Лизка ее!

Надо было видеть, как ржал этот чокнутый, ну натуральный конь!

— Вы же не купили мне аквариум! — огрызнулась я.

— Да, досталось ей тогда от отца, неделю присесть не могла! — Нашли, чем хвалиться! Домашним насилием.

— Да это еще что! — решил «вставить свои пять копеек» и папа. — А когда она после возвращения из деревни сперла магазинные яйца из холодильника и, завернув их в тряпку, заныкала за батарею чтобы, видишь ли, цыплята вывелись?

А что такого-то? Цыплята милые, кто их не любит? Откуда я знала тогда, что неправильные фабричные куры несут неправильные яйца, без зародышей? Мама всплеснула руками.

— А то! Я же когда генералила в ее комнате через месяц, а то и более, увидела, что угол тряпки какой-то из-за батареи выглядывает. Ну, я, недолго думая, и дернула за него. А оттуда тухлые яйца как посыплются, и все разбились. Ох, повезло тебе, Лизка, что ты в тот момент в школе была, а когда пришла, я поостыла!

Я неопределенно промычала, вспоминая, как моей многострадальной попе обошлось это «везение».

Рома уже не просто ржал. Он стонал и вытирал слезы, закатывая глаза, и только что лбом об стол не бился. Я тоже с трудом могла сдержать улыбку при виде его такой реакции на рассказы моих родителей.

— Значит, ты у нас стремилась обзавестись хозяйством? — перестав всхлипывать, спросил он. — А я думал всегда, что ты чисто городская девушка и сельские радости тебе совершенно чужды.

— Это лишний раз показывает, что ты меня совсем не знаешь, — не преминула укусить я.

— Ну, это ведь легко исправимо, — парировал Рома.

— Что вы, Ромочка! — тут же подхватила тему мама. — Это сейчас она у нас вся такая городская! Сашенька наш ведь вечно занят, они-то и за город, наверное, уже сто лет не ездили. А в детстве Лизу от бабушки из деревни можно было только волоком забрать! Мы ее в электричку вносили так, что весь народ на перроне покатом лежал. Прям как в том старом мультике, когда Баба-Яга мальчика в печку совала. Мы ее туда — а она руки-ноги в стороны растопырит и в двери как клещ впивается — не оторвешь! И орет истошно так, что все постовые вокзальные сбегаются.

Вот спасибо, мама родная, болтун — находка для шпиона, называется. Вон как Ромочка весь подобрался при упоминании о Саше и его вечной занятости. Словно охотничий пес стойку сделал.

— Мам, я давно выросла, далась мне эта деревня! — отмахнулась я.

— Да ладно, Лизонька! Рома ведь — свой человек, знает тебя. Думаешь, я не слышала, сколько раз ты просила Сашеньку свозить тебя на выходные к бабушке или просто в лес?

— Мама, Саша работает! Ему некогда! — с нажимом произнесла я.

— Все, молчу я! — надулась мама, Рома опять весь напрягся. — Я ж ничего против не имею. Сашеньку мы очень любим! Лучшего для тебя и желать нельзя! Понимаю, что он очень целеустремленный, но мне иногда кажется, что ты у меня такая одинокая, Лизонька.

Так, все, хватит! Достали меня уже одни и те же разговоры по кругу. А тем более, когда сейчас напротив сидит этот хитрый засранец и ловит каждое слово и эмоцию на моем лице.

— Мама, я не одинокая! У меня все прекрасно! У нас с Сашей все прекрасно! И давайте закроем эту тему! И вообще, мне пора уже, я договорилась с девчонками в кафе встретиться. Тебе помочь убрать со стола, мам? — Я решительно поднялась.

Напротив мое движение зеркально повторил Рома.

— Не надо мне помогать, — явно обиделась мама, но я потом как-нибудь это замну. — Я же о тебе беспокоюсь! Нельзя все время только работать! Что за семья, если вы всегда поврозь! Давно тебе пора уволиться и ездить с ним везде.

Я поцеловала мать в щеку.

— Спасибо. Все было очень вкусно, как всегда!

— Я подвезу тебя! — тут же влез Рома. — Большое спасибо, теть Валь, было и правда безумно вкусно. Дядя Миша, искренне благодарен за приглашение. Давайте теперь вы ко мне в гости, а? Я сам, конечно, не готовлю, но домработница у меня — просто волшебница!

Я не стала дослушивать, чем там все дело кончится, и пошла обуваться в прихожую. Следом вскоре вывалились все, и мама облобызала Рому на прощание. Я закатила глаза, когда она чуть дернула меня за ухо и поцеловала в щеку.

— Ты уж довези ее, Ромочка! — попросила мама.

— В этом можете и не сомневаться. Довезу, — как-то почти угрожающе сказал Рома, или мне из-за нервов уже чудится.

Я не стала при родителях говорить, что хрен сяду к нему в машину. Мы все тепло распрощались и вышли из квартиры. Я решительно направилась в сторону лестницы, не желая оказаться запертой наедине с Ромой в крошечном пространстве лифта. Это было бы уже чересчур на сегодня. Но он резко схватил меня за локоть и притянул почти вплотную к своему телу.

— Лиз, ну не дури! — сказал он мне в затылок, нажимая кнопку лифта. — Не собираюсь я набрасываться на тебя в вонючем лифте и трахать у стены до потери сознания. Хоть и очень хочется.

Его слова и дыхание у меня в волосах заставили резко и сладко сократиться мышцы внизу живота. С каких таких пор у меня там уши и мозги, реагирующие отдельно от моих собственных?

Я выдернула у него свой локоть, но повернуться лицом не рискнула.

— Вот как? А вот в ванной мне так не показалось! — усмехнулась и тут же осеклась, припомнив, какой позорной была собственная реакция.

— Извини, просто не видел тебя почти сутки и не смог сдержаться! — усмехнулся он, аккуратно вталкивая меня в открывшийся лифт.

— Ром, до этого ты меня не видел тринадцать лет и ничего, прожил как-то. — Я отступила подальше и развернулась наконец к нему лицом.

Но, естественно, наглец шагнул ближе и, поставив свои мощные руки по обе стороны от моей головы, склонился и с нескрываемым наслаждением уткнулся в мои волосы.

— Просто был дураком, забыл за всей суетой, что для меня главное, и потратил уйму времени впустую, — пробормотал он и продолжил вдыхать так, будто не мог надышаться.

Он нигде не прикасался к моей коже, и все равно, это было так интимно и волнующе, что я едва смогла сдержать дрожь, прокатывающуюся по телу от его дыхания.

— Как ты здесь-то оказался? — спросила я, чтобы хоть о чем-то говорить и не погружаться в это странное чувство.

— В этот раз все действительно вышло совершенно случайно. Отца твоего увидел, когда он в магазин заходил и узнал. Веришь? — хмыкнул Рома мне в волосы.

— С трудом. Ром, зачем ты все это делаешь? — почти умоляюще, тихо спросила я.

— Ты знаешь, Ромашка. Ты все прекрасно знаешь! — грустно вздохнул он.

Двери лифта открылись, и мы вышли.

— Ладно, я пошла. — Я решительно направилась в сторону остановки.

— Стоять! — властно рявкнул Рома. — Я пообещал твоим родителям, что отвезу тебя, и я это сделаю!

— А я говорю, что никуда с тобой не поеду! — встала я в позу.

— Лиза, я пообещал твоей матери и выполню обещание, даже если придется тебя в машину силой запихнуть. Так что выбирай: или идешь сама и красиво садишься в роскошную машинку, или я закидываю тебя сейчас на плечо, несу и все равно запихиваю в ту же самую машинку. И это будет совсем не красиво, зато в процессе у меня будет возможность как следует тебя облапать. Ну, так как?

— Я закричу! — пригрозила ему.

По лицу наглеца расплылась такая похабная улыбочка, что меня затрясло от злости.

— Да, моя Ромашка! Я надеюсь, что ты будешь кричать громко! Но только не здесь и не сейчас.

Боже, он просто невыносим!

— Где твоя долбаная машина? — сдаваясь, прошипела я.

— Прошу! — указал Рома на реально роскошную иномарку.

Усевшись на переднее сиденье, я злобно посмотрела на него.

— Кафе «Каприз», пожалуйста, таксист!

— Да, Лизонька! — расплылся в улыбке наглый шантажист. — Ты же знаешь, что и этот каприз, и любой другой! Все, что захочешь, только попроси! — довольно пропел он.

— Черт, знаешь, чего я не могу понять, Рома? — повернулась я к нему, пристегнувшись.

— Чего, моя хорошая?

— Ты охрененно выглядящий, взрослый, сексуально привлекательный мужик. Почему ты ведешь себя со мной как реально озабоченный подросток, которому никто не дает, и во мне последний шанс лишиться девственности увидел?

Сказав, я прямо дыхание затаила, ожидая, что он обидится, но не тут-то было.

— А вот ты и попалась! Ты считаешь меня охрененно сексуальным! И я же не виноват, что при взгляде на тебя я опять чувствую себя озабоченным подростком! Уж так ты на меня действуешь, Лизонька! — подмигнул мне Рома.

— А, типа, это должно мне польстить и неимоверно обрадовать?

— Согласись, это лучше, чем, если бы при взгляде на тебя я начинал сосать палец и мочиться в штаны? Хотя я не отказался бы от того, чтобы ты поменяла мне штанишки! — рассмеялся неугомонный нахал.

— Ты просто невыносим! — не смогла и я сдержать улыбки.

Вскоре он притормозил около «Каприза». Я быстро выбралась из машины.

— Ну, все. Давай, пока! — И я быстро пошла в сторону входа.

Но тут мне на талию по-хозяйски легла его рука.

— Нет уж, я провожу тебя до места, — заявил Рома.

— Рома, ну хватит уже, на нас люди смотрят! — возмутилась я, пытаясь освободиться.

И тут увидела, как сквозь большие стеклянные окна кафе на нас, застыв с открытыми ртами, уставились мои подруги.

— Вот и не дергайся, привлекая лишнее внимание! — крепче прижал меня к себе этот наглец.

— Я убью тебя, Ромочка, — тихо пообещала я, натянув улыбку и помахав девчонкам. — Жестоко!

— Я не против, если моя смерть случится от истощения в постели! Согласен на много-много жестких и потных телодвижений! — выдохнул он прямо мне в ухо, посылая толпы мурашек.

Мы вошли в кафе и остановились перед столиком, за которым сидели девчонки.

— Всем привет! — как можно беззаботней сказала я, плюхаясь на лавочку.

— Добрый вечер, девушки, — промурлыкал Рома, одаривая моих зависших подруг сбивающей с ног сексуальной улыбочкой. — Вот, доставил Лизу в целости и сохранности!

— О-о-о! А-а-а, — отмерла наконец растекшаяся лужей Ленка. — А ты не представишь нам своего друга, Лизонька?

— Нет! — невежливо отрезала я. — Он все равно уже очень торопится!

— А вот и нет! — И Рома бесцеремонно уселся рядом, вынуждая меня подвинуться. — До пятницы я совершенно свободен! Меня зовут Роман, и мы с Лизой о-о-о-очень старые друзья! Правда, Ромашечка моя?

И из его уст это прозвучало настолько двусмысленно, что мне осталось только закатить глаза на вопросительно-обвиняющие взгляды подруг.

— И где же это Лиза умудрялась вас столько лет от нас прятать? — Ну да, Катька тоже тут же врубила режим охоты.

— За пазухой! — огрызнулась я и с нажимом спросила: — Ром, тебе разве никуда не надо?

— Не-а! Я с удовольствием составлю компанию таким милым дамам, если вы, конечно, не против? — невинно взмахнул он своими густыми ресницами. Вот ведь засранец.

Естественно, мои подруги ему дуэтом ответили, что они ну вот абсолютно «не против» его общества.

— Ты испортил мне обед у родителей, а теперь и до подруг моих добрался? — прошептала я, склонившись к его уху.

— М-м-м-м. Как приятно, — так же тихо мурлыкнул этот наглец, резко прижимаясь ухом к моим губам, прежде чем я успела отстраниться. — Делай так почаще.

Мне осталось только сидеть и наблюдать, как он обольщает и перетягивает в лагерь своих безмозглых фанаток обеих моих подруг, проявляя чудеса остроумия и галантности, а они растекаются лужами карамели под его синими глазами. Высидев так около двух часов, наблюдая за всем этим цирком, я больше не выдержала и поднялась.

— Ладно, народ. Веселитесь дальше, а я домой. Мне завтра на работу! — и многозначительно посмотрела на Ленку.

Естественно, она поняла меня без слов, хотя я и видела тень удивления в ее глазах. Вариант с техничным избавлением от навязчивых поклонников у нас был давно отработан, но сегодня моя подруга, видимо, не совсем прониклась ситуацией. В ее глазах так и читалось: «Ты уверена?» Я кивнула.

— Я подвезу тебя, — тут же подорвался Рома.

— Я отсюда пешком, тут через дворы пара минут, — и я подняла брови, призывая Ленку действовать.

— Да, Роман, Лиза прекрасно дойдет сама, а вы останьтесь еще с нами! Вы такой замечательный собеседник! — И она впилась в его руку через стол.

— Да, да, Роман! — И Катька тут же втиснулась на мое освободившееся место, вцепилась в его предплечье наманикюренными пальчиками и заканючила: — Нам без вас будет так скучно!

Пока Ромочка придумывал, как освободиться из цепкой хватки моих подруг, я быстро выскользнула из кафешки и ушла домой.

По дороге набрала Сашку, но он не ответил. Стало почему-то обидно. Я тут, можно сказать, противостою искушению, а ему и пару слов сказать жене трудно. Подавляя растущее раздражение, убедила себя, что Саша увидит мой неотвеченный и перезвонит позже. Но ни в тот вечер, ни на утро муж мне не перезвонил.