Перекресток 177-3-14. Слияние миров

Галина Чернецкая, 2019

Однажды я поддалась порыву изменить жизнь и переехала к морю. Дом и работа прилагались. Правда все оказалось не все так просто, и теперь я здесь работаю практически без выходных ведьмой. А еще другие проблемы начались: странные вещи происходят в мирах, то озеро окажется заполненным нефтью и прочими вещами, которых в этом мире быть не может, то куртки какие-то между мирами перемещаются. А виноват у местных кто? А вот фигушки! Я разберусь. Держитесь!

ГЛАВА 3. КОМИССИЯ

Утро началось с солнечного луча на моем носу. Я пыталась его игнорировать, сморщилась и пару раз чихнула, но луч упорно меня преследовал. Я немного сползла с кровати в другую сторону. Правда, там уже лежал священник, но я подкатилась ему под бок и уткнулась носом в подмышку. Где-то в ногах завозился Барсик, но соскакивать и ругаться не стал, тоже сменил позу и, пару раз вздохнув, тоже засопел.

Однако снова поймать сон я не смогла. Лежала, слушала дыхание моих спящих домочадцев, и наслаждалась каждым мгновением. Упорный солнечный луч полз за мной, настаивая, что пора вставать, и я, поспорив с ним еще пару минут, все же встала.

Дом дышал утренней тишиной и светом. В лучах солнца блестели пылинки, и, пока спускалась на первый этаж, я увлеклась их игрой. На первом этаж домовой катался на пылесосе, причем умудрялся делать это практически бесшумно.

— Немного не успел. — Вздохнул он, щелкая пальцами. В мир сразу же ворвались звуки: щебет птиц, и шум деревьев. В окно постучала ветка сирени.

— Звуковой полог? — Заинтересовалась я.

— Простейшая бытовая магия. — Пояснил Степа. — Мы же в основном по ночам все делаем. А как греметь кастрюлями и сковородками, если хозяева спят. Поэтому любой домовой владеет такими вещами еще с пеленок.

— А плохие домовые, я так понимаю, специально делают все с максимальным грохотом? — Улыбнулась я, скрываясь за дверями ванной комнаты.

Хотя я оставила Барсика мирно спящим наверху, стоило мне направиться в сторону кухни, как кот нарисовался на пороге. Лениво шоркнулся о мою ногу и выразительно облизнулся.

— Я тебя кормил, дармоед. — Рыкнул домовой. — Вот час назад и кормил. Морда твоя ненасытная.

Под привычное бурчание домового я плеснула немного сливок в миску коту. Тот еще раз потерся о мою ногу и принялся лениво лакать.

С чашкой утреннего кофе я устроилась на веранде, облокотившись на перила и вдохнула полной грудью свежий воздух.

— Хорошо тут. — Заметила домовому.

— Я надеюсь, ты тут навсегда. — Тихо сказал он.

— У меня контракт на год. — Ответила я. — Но я тоже надеюсь. Мне здесь нравится.

— Вот ты где. — Ко мне вышел священник, на ходу вытирая мокрую голову полотенцем. — А я тебя утром потерял, даже запереживал немного.

— Тут я, куда я от вас денусь. — Улыбнулась я. — Кофе вот пью. Тебя жду, чтобы начать завтракать.

— О! Супер! — Так обрадовался Йохан, словно завтрак в нашей семье был не рядовым событием, а каким-то выдающимся, словно до этого мы годами голодали, экономя на всем, чем можно.

— Блинчики с ветчиной и сыром, оладушки с ванильным сиропом и вишневым вареньем или яичница с колбасками и горчицей. — Отрапортовал домовой. — Я немного не успел, поэтому выбор такой маленький. Могу еще омлетик быстро сделать.

— Солнышко, — по возможности, мягко сказала я, — мы же договорились, что готовим не много, и лишнюю еду не делаем. Ладно?

— Я все доем! — Встал на защиту своей работы домовой. — Я всего сделал по чуть-чуть, и все что вы не доедите, я сам доем.

От дальнейшего выяснения отношений, домового спас стук в дверь.

— Кого в такую рань принесло? — Недобро пробурчала я, поправляя халат поверх домашнего платья и распахивая дверь.

— Почта. — Произнес курьер, с ужасом смотря на меня.

Я приняла пару конвертов, расписалась и закрыла дверь.

— Так чем ты будешь завтракать? — Уточнил домовой.

— Всем. — Отозвалась я. — Я хочу попробовать все.

Пока домовой суетился, раскладывая все по тарелкам, я рассортировала почту: рекламные предложения сразу отправила в листы для растопки (я не оставляла мечты о мангале на улице), личную почту отложила, чтобы ответить позже, впрочем, там не было ничего интересного, Амалия написала, что не узнала ничего нового, но предложила вместе со мной посетить завод, у которого пропала нефть. И она и я были уверены, что это ничего не даст. Даже если следы какие-то были, то за этовремя все давно пропало. Также она написала, что в высших органах власти ничего не происходит, поэтому она склонна считать, что все это скорее чья-то дурная шутка. Я подумала, что на завод можно сходить, посмотреть самой как у них все устроено и может быть, я смогу что-то увидеть. Хотя, это было довольно самонадеянно с моей стороны. После мое внимание привлек большой черный конверт. Почему-то я не увидела его сразу, но сейчас я растерянно взяла его в руки и повертела. Плотная бумага, из которой он был сделан на ощупь была шероховата, а посередине был изображен герб.

— Печать Ковена. — Благоговейно прошептал домовой. — Это конец!

— Почему? — Растерянно спросила я, пытаясь подковырнуть сургучную печать. Но стоило мне коснуться ее пальцем, как печать слабо засветилась и письмо развернулось.

— Когда появляется Ковен — жди беды! — Мрачно заметил домовой.

— Точно! — Вздохнула я. — К нам едет ревизор.

— Что? — Удивились священник и домовой одновременно.

Мне пришлось пояснить:

— Ко мне едет проверка из нескольких представителей Ковена, с целью выяснить, как именно я исполняю устав и оказываю населению услуги.

— Все пропало. — Выдохнул домовой. — Срочно колдуй какую-нибудь пакость для жителей. — Град, например. Пусть им посевы нахрен побьет.

— Ты что! — Возмутилась я. — А сами мы что будем есть?

— Еще раз посадят. Что-нибудь даже успеет вырасти. А своя жопа ближе. Божечки, это же полная жопа! Колдуй, пожалуйста! — Домовой хлопнулся на колени и пополз ко мне. — Дашечка, пожалуйста. Хотя бы грозу. Но лучше град. Ураган!

— Давай на четырнадцатый мир? — Миролюбиво предложила я. — Ветер какой-нибудь. Заодно им там воздух почистит. От пыли угольной и прочих выбросов.

— Да-да, пожалуйста, только быстро. Эти ведьмы могут упасть нам на голову в любую минуту. — Простонал домовой и я, поддавшись его панике, быстро пробормотала заклинание урагана, направив его на техно-мир.

— Вообще-то здесь написано, что они будут только завтра. — Ответила я, помахивая письмом.

— Это же ведьмы. — Простонал домовой. — Давай еще срочно пакость какую-нибудь. Вон, на него нашли чесотку, что ли. Пусть за жену родную пострадает немного.

— Я согласен. — Кивнул священник. — Только чтоб я выжил.

— Я не согласна. — Начала отнекиваться я, но домовой принялся биться головой об стол, и я нехотя открыла свой учебник. Чесотку я не нашла, только опоясывающий лишай и икоту. Вот икоту я и вызвала.

— Ик. — сказал священник. — Я тебя… ик… очень люблю… ик… все… ик… равно… ик…

— Это можно отменить? — Простонала я, вновь влезая в учебник.

— Насколько я знаю, нет. Это на пару часов.

— Божечкииииии! — Запричитала я, носясь вокруг своего мужа и размахивая учебником. — Как же это остановить-то, а?

— Ключ на спину между лопаток. — Со знанием дела предложил домовой.

— Это… ик… когда….ик… кровь…. ик…

— У него же икота, а не кровь из носа. — Перевела я. — А от икоты вроде бы надо на одну ногу встать и вытянуться вверх? Попробуй, а?

Йохан послушно прыгал на одной ноге, а потом стоял как статуя, выпил пару стаканов воды, а на третий отрицательно замотал головой, утверждая, что у него внутри желудка уже полноценный аквариум.

— Зачем я вообще тебя послушала? — Причитала я, домовой носился, пытаясь хоть чем-то помочь, а бедный Йохан икал, причем я ясно видела, что ему с каждой минутой становится хуже.

— Сахар! — Домовой протопал на кухню и прибежал, держа на вытянутой руке кусок сахара. — Я читал, что сахар расслабляет диафрагму и сокращения прекращаются.

— Диафрагму мы уже пытались расслабить. — Пробормотала я, но возражений у меня больше не было. Священник послушно принялся рассасывать сахар, продолжая икать.

Именно этот момент выбрали три дамочки в черном, чтобы материализоваться в торговом зале.

— Мило. — Сухо произнесла одна из них, разгоняя туман вокруг себя рукой.

Если бы не тревога за мужа, то я бы присмотрелась к ним внимательнее, а так я заметила, что впереди стояла молодая девушка с тонкими бледными губами и узким лицом. Ее волосы были скрыты под ведьминской шляпой, натянутой практически до белесых бровей. За спиной девушки стояли еще две женщины, но за клубами дыма, в котором они появились, мне было проблематично их рассмотреть, тем более я все еще причитала вокруг священника.

— Что здесь происходит? — Вперед выступила вторая из ведьм. Она была полной, даже я бы сказала толстой, на ее бледном лице отчетливо выделялись кроваво-красные губы, намазанные губной помадой так густо, что казалось, этот жирный слой сейчас отвалится.

— Он икает. Помогите. — Хотела сказать я, но меня опередил домовой. Он выкатился вперед и бодро отрапортовал:

— Госпожа верховная ведьма, на точке доступа «Перекресток 177-3-14» происшествий нет. Работаем в стандартном режиме. За сегодняшний день было сделано три пакости: ураган, и икота для члена семьи, что по классификации трактуется за два или три.

Тут дым рассеялся и вперед выступила последняя женщина, которую я смогла рассмотреть и потрясенно прошептать:

— Мама?

— Значит это мой зятек? — Заметила верховная ведьма, решительно выходя вперед и беря Йохана за подбородок. Он замер как кролик перед удавом, покорно снося то как теща вертит его голову, и даже старался икать потише. — Перестань. — Велела она, и священник к моему удивлению, перестал икать.

Я облегченно выдохнула. Меня накрыло ощущением детства. Мама мне всегда запрещала играть с дворовыми мальчишками, но однажды я не послушалась и убежала, чтобы прибиться к их компании. В игру меня не хотели принимать, но я убедила их испытать меня. И тогда мне велели спрыгнуть с гаража. Уверенная в собственной неуязвимости, я прыгнула. Резкая боль в ногах, и вот я уже сижу, рыдая на заднице, а мальчишки разбежались.

Так меня и нашла мама. Вправила вывих лодыжки и помимо тугой повязки наградила парой родительских затрещин. Именно это ощущение, когда ты понимаешь, что сама во всем накосячила, но при этом испытываешь невероятное облегчение, что всесильная мама пришла и теперь все совершенно точно будет хорошо, я и испытывала теперь.

— Госпожа верховная ведьма, мы приступаем к проверке? — Уточнила дамочка с тонкими губами.

— Да, Люси. Вы можете начать с морского мира. — Кивнула она. — Проверьте местное население и обязательно опросите насчет их градуса ненависти к новой ведьме.

— А я? — Уточнила толстая ведьма.

— А вам, милая Анна, придется взять на себя целых два мира. Впрочем, с техногенным миром будет проще. К ведьмам они относятся нейтрально, так что вам вряд ли удастся раскрутить их на откровенность.

— А вы? — Осмелилась уточнить бледная Люси.

— А я, милочка, займусь самым сложным: уставом и домом. Подозреваю, что именно здесь все будет хуже всего.

— Вы же не?

— Вы хотите обвинить меня в причастности? — Подняла идеально выщипанную бровь мама. Но Люси смутилась и забормотала, что ничего такого она бы даже в мыслях не допустила.

— А я? — Подал голос священник.

— А ты, милый, идешь на работу. Или чем ты там занимаешься? Ты же не висишь на шее моей единственной дочери?

Священник замялся и убежал переодеваться. Уже через пять минут он спустился вниз, под суровым взглядом мамы чмокнул меня в щеку и убежал. С ним отправилась и толстая Анна. Бледная Люси тоже отправилась в морской мир.

— Исчезни. — Строго велела мама домовому. — И не смей подслушивать!

— Как можно, госпожа! — Пробормотал домовой, исчезая в самом прямом смысле слова прямо с середины зала.

— Ну, что ж. — Произнесла мама. — Надеюсь, ты догадаешься предложить мне чашечку чая?

— Чая или кофе? — Уточнила я. — Здесь, в зале, или пройдем на кухню?

— На кухню. — Кивнула мама. — Все равно мне весь дом осматривать. Здесь я уже все изучила. Серьезных замечаний нет, хотя к выбору штор есть претензии. Почему они не черные?

— Потому что мне не нужна депрессия. — Спокойно ответила я. — Мама, ты сама прекрасно знаешь, что у меня за проблемы.

— Насчет проблем. — Мама решительным шагом прошла на кухню, брезгливо протерла ладонью сидение стула, по всей видимости осталась довольна чистотой и села на стул, величественно расправив складки своего форменного черного платья. Мимоходом я отметила качество ткани, гораздо лучше, чем мои рабочие платья, да и крой, не смотря на свой мрачный цвет выгодно менял впечатление с траурного платья на просто стильное. — Как ты себя чувствуешь? Кстати, если тебе не трудно, то я не откажусь от кофе. С корицей и кардамоном. Ложечку тростникового сахара и никаких сливок. Впрочем, ты знаешь.

— Тростникового сахара нет. — Мстительно заметила я. — Обычный подойдет?

— Ну и дыру ты себе выбрала. — Вздохнула мама. — Так что с самочувствием?

— Все хорошо. — Ответила я, ставя турку на плиту. — Меня ничего не беспокоит, как это ни удивительно.

— Ничего удивительного. — Отмахнулась мама. — Просто я затянула с твоим посвящением. Надеялась до последнего, что все обойдется, но ты так любила отца…

— В каком смысле? — Я поставила чашку перед мамой, но в последний момент моя рука дрогнула и немного кофе пролилось на скатерть.

— Какая же ты у меня криворукая. — Вздохнула мама, под ее суровым взглядом кофе испарился и скатерть приобрела изначальную белизну. — Дело в том, что это никакой не рассеянный склероз. Это проклятье. Но к нашему счастью, его можно перекинуть на мужа. Поэтому я не советую тебе слишком привязываться к этому мальчику. Он все равно скоро умрет.

Я ахнула, выронив тарелку с пирогом, который до этого держала.

— Именно поэтому я не захотела ехать на твою свадьбу. Честно говоря, я бы предпочла подождать, пока все решится естественным образом. Думаю, судя по вашим энергетическим линиям, ему осталось не так много. Может быть, лет десять. При самом удачном раскладе. Я могла бы себе позволить их, не влезая в твою жизнь. Дать иллюзию свободы.

— Но? — Уточнила я.

— Мне поступила на тебя жалоба. — Вздохнула мама, бултыхая ложечкой в черной — пречерной кружке. Из вредности, я налила ей кофе в ту самую посуду, полученную вместе с домом.

— Жалоба? — Удивилась я.

— Почему ты удивлена?

— Всего одна? — Поправилась я.

— Твои мелкие шалости не интересуют Ковен. — Отмахнулась мама, закрывая глаза и принюхиваясь к чашке. Судя по ее умиротворённому лицу, запах был верным, а значит я угадала с пропорцией. — Ты вообще себе представляешь, сколько таких точек?

— А сколько всего миров? — Вопросом на вопрос ответила я.

— Великое множество. — Кивнула мне мама. — И как ты понимаешь, таких точек тоже немало. Причем тебе досталась какая-то дыра. Если ты будешь хорошей девочкой, и будешь слушать свою маму, которая тебе желает только добра, то я подберу тебе миры получше: хотя бы штук десять — пятнадцать для начала. И не отсталую деревню с десятком домов, а нормальные развитые миры. Где-то уже люди вышли в космос и нашли братьев по разуму, где-то занялись твоей обожаемой наукой. Миров бесконечное множество, но все они нуждаются в нас — в хранительницах.

Последняя фраза прозвучала как-то дурацко-высокопарно.

Конец ознакомительного фрагмента.