Нехорошая квартира

Галина Шестакова, 2020

Что будет если после развода переехать в нехорошую квартиру? А если при этом еще быть слишком любопытной? Будет – все что угодно. Подземелья, встреча с богами и потеря своего имени. Путешествие, не слишком желанное, но очень увлекательное. Где можно точно ожидать приключения, принесения тебя в жертву, встречу с мамонтами и легендарным народом сиртю (сихиртю). Можно поприсутствовать на своей смерти и организовать своими силами свое воскрешение. А еще? Еще стать чуточку бессмертной. Обложка для книги создана дочерью автора, которая разрешает использование изображений на безвозмездной основе

Богиня Стикс

Я достала из кармана мышонка посадила себе на плечо, и решительно пошла по подземным коридорам. Сколько предстояло идти мне, я не знала и старалась не думать об этом. Слова Модераха, сильно меня испугали, но если дело может решиться только с моей помощью, я-то уж постараюсь обойтись без вооружённого конфликта.

Боги, хоть и бывшие, бессмертны. Живут давно, им скучно, вот и ссорятся. Хоть какое-то развлечение. Войны — это такие маленькие радости богов.

Ни с Полозом, ни со Стиксом ничего страшного не произойдёт. Максимум, чего им стоит опасаться, это потерять свои владения. Тут или Стиксу придёться уйти из наших земель, к себе на греческие просторы, или Полозу, покинуть свои владения. Обидно, но не смертельно. А остальные? Все те, кто живёт, здесь под землёй? Они точно могут погибнуть в борьбе за ущемлённое самолюбие богов.

Странно, но когда рядом со мной Евсей Иванович, то я воспринимаю его как человека, сочувствую ему и переживаю за него. А когда он становится Полозом, он сохраняет свои человеческие качества?

В ухо мне истошно запищал мышонок, я дёрнулась от испуга, и очнулась от своих размышлений. Коридор, по которому я шла, раздваивался, и я наблюдала интересную картину. По правому коридору шла группа монахов, освещая свой путь свечами, что-то возбуждённо обсуждая, про бесовские козни, и что на это скажет епископ.

— Стена-то, — горестно причитал один из них, — стена-то в подземном ходе в семинарию! Только построили, и обрушилась вся! А там, мерзость такая! Ох, что нам скажет, епископ!

— Мерзость языческая! — басил второй. — Черепа, кости и жертвоприношения человеческие! — он размашисто крестился и закатывал глаза. — Вот страсть-то! Жертвы-то свежие совсем!

Они шли, не замечая меня, сильно напуганные. Вдруг один из них запнулся, потом поднял глаза и увидел меня. Он дёрнулся, открыл рот, перекрестился и приготовился закричать, но его подталкивали в спину, другие, и он так и прошёл развилку, не отрывая взгляда от меня. Как только они перешли в другой коридор, стали прозрачными, колеблющимися тенями. Они уже были привидениями и не заметили этого.

В этом месте встречались разом прошлое и безвременье. Интересно, в каком сейчас коридоре времени стою я? Мышонок опять запищал, и я обернулась назад. Ко мне подходила красивая, немного надменная женщина. Она была вполне телесна, но прогуливалась по ледяному холоду практически голая, не испытывая при этом каких-либо неудобств. В лёгком полупрозрачном хитоне серебристого цвета, на плечах перламутровые застежки-фибулы. Высокая причёска, с локонами. Значительно выше меня, и чтобы разглядеть, мне приходилось задирать голову. Доброжелательно улыбаясь, она подошла совсем близко ко мне.

— Значит, это ты нарушила спокойное течение вод моей реки? — она рассматривала меня как неодушевлённый предмет, с таким видом, словно ещё не решила, нравится он ей или нет.

Мышонок истерично кричал на моём плече. Я хотела его опять спрятать в карман, но не успела. Женщина взяла его, двумя пальцами свернула ему шею и бросила на пол. При этом она не переставала немного рассеянно улыбаться:

— Не люблю мышей.

— Это была моя мышь! — рассердилась я.

— Это всего лишь мышь, — строго сказала она.

Женщина слегка наклонилась, развела руки в стороны, словно раскрыла громадные крылья, чуть наклонила голову к плечу, не отрывая немигающего взгляда от меня, и превратилась в громадную сову, пронзительно крикнула. Взмахнула два раза крыльями, проверяя их готовность к полёту, я инстинктивно сжалась, чтобы она не сшибла меня. Легко подхватив меня за шубу, сова взлетела. Бесшумно скользя по подземельям, ловко уворачиваясь от углов, завалов и бомжей, сова несла меня, словно мышь, в своих громадных когтях. Я беспомощно болталась, и всё боялась, что об следующий угол она меня точно ударит. Наконец, меня перестало мотать. Сова перелетела через Стикс и бросила меня на камни, прямо под ноги Модераха. Сама села на большой камень и уставилась на меня круглыми глазами. Модерах, болезненно сморщившись, встал со своего табурета и помог мне подняться. Он поглаживал меня по спине и тихо бормотал сам себе:

— Ну вот, не успела, не успела уйти, девочка.

Сова возмущённо и пронзительно крикнула, и захлопала крыльями. Модерах отошёл от меня, поклонился:

— Приветствую тебя, Ненавистная!

— Я предпочитаю, чтобы ты называл меня богиня Стикс, — сказала надменно сова, превращаясь обратно в женщину.

Она тряхнула головой, посмотрел на меня и приказала:

— Пошли.

Я беспомощно оглянулась на Модераха, он стоял и мелко крестил меня в спину.

Стикс, не дожидаясь моего ответа, повернулась и пошла по узкой тропинке между камнями. Я, решившись, и двинулась за ней. Постепенно тропинка превратилась в широкую, мощёную дорогу. Мы шли по каменистой доли́не, над нами было высокое, бездонное синее небо. Лёгкие облака и много солнца. Горные склоны, цикады и очень тепло. Я сняла шубейку, и повесила на плечо. Стикс грациозно двигалась впереди, не обращая на меня внимания. Безмятежная прогулка по долинам Греции — если б не ожидание неприятностей.

Подойдя чуть ближе к горным склонам, я увидела высокие колонны, подпиравшие небо. Они невыносимо блестели на солнце серебром. За ними стояли колонны поменьше и держали на себе крышу. Греческий храм, истёртые ступени и склонившиеся в полупоклоне юноши. За храмом, по склону горы серебристый водопад. Идиллическая картинка на обложке рекламного буклета. Стикс поднялась по ступеням храма, и остановилась, дожидаясь меня.

— Прекраснейшая Ненавистная! — юноши поклонились ещё ниже, с благоговением взирая на богиню.

— Тельхины!¹ — воскликнула Стикс. — Приветствую вас, верные слуги! Встречайте гостью, — она кивком головы указала на меня.

Гостья? Это, конечно, лучше, чем пленница. Хотя в гости, приглашают немного по-другому. Уж точно не тащат за шкирку. Но, возможно, я придираюсь, и у богов так принято.

Богиня провела меня в большой зал, улыбаясь, предложила место на скамье. Тельхины, скользя по мраморным полам, накрыли низкий стол, фруктами, мясом и вином.

— Что привело тебя в подземный мир? — улыбаясь, вполне доброжелательно, богиня начала светскую беседу.

— Упала, — пожала плечами я. — Случайность.

— Случайность… — протянула богиня. — Даже случайность подвластна Мойрам. — Не очень понятно, но красиво объяснила Стикс.

Я всегда мечтала так изъясняться. Величественно-снисходительно, и непонятно. Так можно объяснить всё что угодно. А ты, потом сиди и думай, как это расшифровать.

— Хотя, — Стикс задумчиво отпила из бокала, — может Неотвратимая², так решила подшутить надо мной.

Я почувствовала себя лишней. Я ничего не понимаю, мне жарко в резиновых сапогах, и у меня было дело, порученное Тюшей. Правда, совершенно непонятно, как сейчас это дело выполнить, без мышонка. И правда, ненавистная эта тётка, взяла и убила ни в чём не повинное создание.

— Так бывает, — взмахнула она лениво рукой и посмотрела на меня.

— Что так бывает? — не поняла я.

— Кому-то предначертано умереть просто так. Тем более, это мелкое и никому не нужное создание, почти как ты.

— Я не мышь! — взвизгнула я. — Мне жарко и противно у тебя.

Стикс посмотрела заинтересовано на меня и хлопнула в ладоши:

— Подайте Случайной, приличествующую одежду.

Тельхины окружили меня. Стянули с моих ног красные резиновые сапоги, шерстяные носки, хлопковые носки, и как я не сопротивлялась и ни брыкалась, стянули с меня свитер, майку и джинсы. Намотали на меня балахонистый хитон и на ноги надели чудесные греческие сандалии. Попытались расчесать мне волосы гребнём и уложить в такую же замысловатую причёску, как у Ненавистной.

— Прочь! — я лупила, их по рукам и сопротивлялась.

— Случайной так будет удобнее! — они улыбались и забавлялись со мной, как с мышью.

— Мне удобно, чтобы меня не трогали! — процедила я сквозь зубы.

Стикс махнула на них рукой. Тельхины улыбаясь, поклонились.

— Одежду мою оставьте! — довольно грубо приказала я тельхинам, которые пренебрежительно свалили мои тёплые вещи в кучу.

— Она тебе не понадобится, — пожала плечами Стикс. — Ты будешь жить здесь. — Она показала куда-то за пределы храма. — Чем плохо? Тепло, солнце, всего в достатке. Я подарю тебе демона, — Стикс ткнула пальцев в тельхинов, — выбирай. Будешь заселять долину Стикса.

— Чудесное предложение, — сказала я с иронией, — об этом я и мечтала.

— Ну вот и славно, — Стикс хлопнула в ладоши, не поняв моего отказа. — Случайной нужен дом!

— Я вынуждена отказаться, — холодно сказала я.

— А зря, — пожала плечами Ненавистная. — Лучше жить, плодиться и быть бессмертной. Хотя ты и так уже стала бессмертной, искупавшись в Стиксе, — оговорилась она. — Но, правда же, подумай, лучше жить свободной и плодиться.

— Вполне возможно, — согласилась я. — Но жить свободной, это значит выбирать своё место жительство.

— Выбирай в пределах долины Стикса, — Ненавистная жестом гостеприимной хозяйки указала куда-то за пределы храма.

— И плодиться я тоже хочу выбирать от кого, и плодиться ли вообще, — занудно продолжила я.

— О, Зевс! — наконец, потеряла самообладание Ненавистная. — Женщины Греции более разумны. Видимо, холодные ветра твоей страны, делают тебя сварливой и несговорчивой. Чем ты недовольна?

Она махнула тельхинам:

— Отведите Сварливую в покои. Пусть обдумает моё предложение.

Я гордо выпрямила спину, взяла узел с тёплой одеждой и пошла за демонами.

— Одежда тебе не понадобится, — ещё раз напомнила мне Стикс.

Но я только покрепче прижала к себе подарок Тюши — красные резиновые сапоги.

Покои для обдумывания предложения Стикс представляли собой узкую тёмную келью, выдолбленную в камне. Каменное ложе, яма и кувшин с водой. Под потолком маленькое оконце, в которое сможет пролезть лишь кошка. В окне виден лишь кусок голубого неба.

— Лучшее место Случайной для обдумывания! — хихикая и толкаясь, сообщили мне демоны и закрыли дверь.

Соорудив из шубейки, свитера и джинсов подушку, я улеглась на каменное ложе. «Ага, не понадобиться» — зло подумала я. — «Камни не перина». Поворочалась, отпила воды. Есть о чём подумать на досуге. Как сбежать, например.

Примечания

1

Тельхины — обладавшие волшебной силой злые демоны, братья Роды. Дети Посейдона и Галии. Жили на о. Родос. Тельхины выковали для Кроноса серп, которым тот оскопил Урана. Считалось, что они губят посевы, поливая землю водою из р. Стикс, смешанной с серой. Тельхинов было девять, некоторые из них впоследствии вместе с Реей переселились на о. Крит, где стали называться куретами.

2

Согласно Гомеру, мойрами, прядущими нить человеческой судьбы, были три сёстры — Лахесис («дающая жребий» ещё до рождения человека), Клото («прядущая» нить человеческой жизни) и Атропос («неотвратимая», неуклонно приближающая будущее)