АнтиБожественная комедия

Гектор Шульц, 2023

Внемлите, люди, сей нехилой истории. Истории о том, что Ад есть, Рай есть, да и Чистилище, чего уж греха таить, тоже есть. А вот Збышек, заочно осужденный на вечные муки за распутный образ жизни, об этом и знать не знал. Однако ему придется пройти очищение Адом, как и всем грешникам. Путь этот будет долгим, опасными чертовски смешным. Все-таки – это комедия. Пусть и АнтиБожественная.

Глава вторая. Необычный полет.

Герцог Элигос нес меня вниз, держа в сильных лапах. Он вновь принял облик могущественного демона и сейчас быстро и уверенно спускался на кожистых крыльях, изредка задевая раскаленные стены. Спуск больше походил на диковинную трубу, сплошь состоящую из лавы, или жерло самого настоящего вулкана.

Пока мы летели вниз, я успел досконально разглядеть моего сопровождающего. Герцог был поистине внушающим уважение демоном. Мускулы, которым мог позавидовать любой культурист, лицо, будто высеченное резцом Микеланджело или Рафаэля, суровый и надменный взгляд. Но больший ужас внушал его голос. Мягкий и вкрадчивый, но в то же время грозящийся превратиться в самый настоящий рык, сметающий все сущее подобно кеглям в боулинге.

— Долго ты меня будешь рассматривать? — невинно поинтересовался демон, уставившись на меня жутким взглядом. Я вздрогнул от вопроса.

— Простите. Вы невероятно могучий демон. Аж сердце в трусы падает…

— Спасибо, — ухмыльнулся он в ответ. — Я читаю твои мысли. Не пугайся. Об этом многие думают, когда я несу их души в Преисподнюю.

— Вы же Герцог Элигос? Великий Герцог Ада и глава шестидесяти легионов демонов?

— Верно, — удивился Элигос, сбавив скорость. — Откуда тебе это известно?

— Читал гримуар Соломона. Там про вас много написано. Не думал, что легенды из Лемегетона реальны.

— Вот удивляете вы меня, люди. Столько знаете, а все равно умудряетесь грешить, — хохотнул Герцог, увернувшись от сгустка пламени, летящего навстречу, и пояснив мне: — За очередной душой полетели. Не обращай внимания.

— Ладно. А что значили слова Петра, якобы он думать будет насчет меня? Или это враки, чтобы грешнику не так страшно было?

— Считай себя заочно осужденным. Петр редко меняет решение. Отсюда мало кто выбирался, человек.

— Вот вы любите пафос, я смотрю. Загадками говорите, собственное величие превозносите.

Но демон перебил мои ехидные комментарии.

— А зачем ты своими яйцами о нос друга терся? — внезапно спросил он, заставив меня покраснеть.

— Шутка была. Он меня как-то слабительным опоил, когда я пьяный был. Думаешь, я слишком милостиво к нему отнесся? Надо было в рот засунуть, чтобы он проснулся?

— Плохая идея, — засмеялся Элигос, лавируя в потоке огня. — Скорее всего, он бы просто откусил тебе яйца, и все. От неожиданности.

— Эх, сам Боженька, видать, уберег от глупости, — буркнул я, вознеся неслышную молитву Всевышнему. Но Герцог недовольно зашипел, прочитав мои мысли.

— Еще раз услышу слово на букву Б, отправлю тебя к моему другу Бегемоту. Он любит нежных мальчиков. Хотя, сам с ним познакомишься скоро, — предупредил демон, опустившись на дощатую площадку посередине огненного озера. Он резко швырнул меня на доски, а сам, тяжело топая, направился в сторону седого старика, сидящего за грязным столом.

— Сеир.

— Элигос, — буркнул старик, сладко потянувшись. Рядом с ним, на столе, сидела маленькая зеленая ящерка, которая сейчас спала, высунув кончик языка из своей пасти. Мой сопровождающий не сдержал позыв и резко схватил животное за торчащий отросток. Ящерица мгновенно проснулась и уставилась сонным взглядом на Герцога. Тот хохотнул и ласково погладил ее.

— Все спит, соня.

— Не трогай Эмноха. Ему еще девиц мучить сегодня в ночную смену, — скривился тот, кого звали Сеиром. Наконец его белые глаза уставились на меня и принялись изучать с особой внимательностью. Спустя полчаса Сеир в конце концов открыл рот, дабы сказать: — Грешный мальчик, Элигос. Петр тебя любит, я смотрю.

— Он пока не осужден окончательно, — отмахнулся Герцог. — Но Петр велел обращаться с ним, как с обычным грешником.

— Подойди сюда, отрок, — велел Сеир, привстав из-за стола. Он вновь завис, буравя меня глазами. От неловкости мне хотелось провалиться под землю, пока гнев не взял верх над страхом.

— Это что за уебан? — спросил я моего провожатого, который поперхнулся и, вытерев слезы в уголках глаз, рассмеялся. Старик в ответ молча поднял руку, заставив меня взлететь вверх. Затем он несколько раз поднял и опустил свою длань, совершенно не интересуясь моим мнением о том, больно ли мне от того, что кости буквально ломались внутри, разрывая плоть. Когда моя туша замерла на полу, кряхтя и ругаясь, старик недобро покосился на Элигоса.

— Дерзкий.

— Ага, — кивнул тот. — Через пару десятков тысячелетий из него получится отменный бес Низшего порядка.

— Старый пердун, — прохрипел я, поднимаясь на ноги. Мои кости чудесным образом срослись, а боль ушла. Только голова гудела, будто из меня все дерьмо выбили. Хотя, так оно и было. Старик вновь напрягся, и я поспешил его успокоить: — Тихо, уважаемый Сеир. Спишем на то, что я новенький. Напомни больше не ругать тебя.

— Разве он не прелесть? Уверен, что наши с ним позабавятся, пока Петр там решает. Раньше пары веков он точно не управится. Ладно, записывай его, и я дальше полечу, — велел Герцог, сильно хлопнув меня по спине. От его удара где-то внутри сломалась пара костей, но быстро срослась через несколько мгновений.

— Может, перестанете меня лупить? — поморщился я, массируя плечо и гневно смотря на демона. Да, природная наглость не всегда мне помогала. Или же стресс давал о себе знать. Если стресс вообще может испытывать обычная душа. — Я понимаю, что это Ад, а вы пизданутые на всю голову садисты, но где, блядь, гостеприимство, чашечка кофе и сигаретка?

— Лови и заткнись, — пробурчал Сеир, взмахнув рукой. На столе тотчас возникла сигарета и чашка с дымящимся кофе. Старик презрительно усмехнулся, глядя на то, с каким наслаждением я затягиваюсь сигаретой. — Наслаждайся, пока можешь. В дальнейшем тебя будут ждать только боль и страдания.

— Главное, чтобы тебя там не было, — пробубнил я, стараясь, чтобы никто не услышал. После этого я сел на стул, облитый смолой. Вернее, меня туда посадил Герцог, которому доставляло неистовое удовольствие наблюдать за моей кривящейся мордой.

— Имя? — спросил Сеир, достав откуда-то увесистую книгу в черной обложке и не менее черную перьевую ручку.

— Степа, но все зовут Збышек, — ответил я. — А компьютером не удобнее будет пользоваться? Если хотите, я все настрою. Ну там Офис поставлю, игрушки всякие вроде первого «Дума» или третьих «Героев». Будешь играть за Некрополь, качай некромантию. Точно говорю.

— Не люблю эти новомодные штучки. Нет ничего надежнее пера и бумаги, — улыбнулся старик.

— Нет ничего нежнее и теплее собственной руки, — понимающе улыбнулся я, но скис, когда Сеир гневно на меня посмотрел.

— Допиздишься ты, — буркнул он, но кости мне ломать не стал. Только записал мое имя в свой фолиант.

— А вам ругаться можно? — искренне удивился я.

— Конечно. Мы же не ангелы. Тут своя атмосфера. В Аду моралистов нет, и все вещи называются своими именами. Если пиздец, то это воистину — пиздец. Отвечай на вопросы и не испытывай мое терпение.

— Ладно. Задавайте.

— Грехи?

— Хуева туча, дружище.

— Так, запишем. Рукоблудие, богохульство, чревоугодие, извращения, алкоголизм, издевательство над слабыми, хронический недоебизм.

— А последнее разве грех? — уточнил я, массируя плечо, которое частично побаливало после удара Элигоса.

— Грех, — грубо констатировал Сеир, записав полученную информацию. — Каким образом умер?

— С крыши упал.

— Так и запишем. Умер под действием пороков. Вероисповедание?

— Атеист.

— Это что? — нахмурился старик, повернувшись к скучающему Герцогу. Тот поковырялся в зубах длинным когтем и ответил:

— Педераст-неверующий.

— Эй! — оскорбился я. — Какой это педераст-неверующий?

— Такой. Если атеист, то сразу попадаешь в когорту ущербных. Хипстеров, вейперов, атеистов, любителей бейсбола и блоггеров.

— Не пойдет. Пишите — католик.

— Серьезно? — спросил Сеир. — Католик?

— Ага. Матушка у меня чистокровная полька. С детства мне католицизм прививала, да о Боге вещала. А потом начала ядом плеваться, когда я в комнате плакат Burzum повесил.

— Ясно. Увлечения?

— А мы точно в Аду, дяденька? — спросил я Герцога. Тот хмыкнул и промолчал. — Больше похоже на собеседование.

— Отвечай, пиздюк злоебучий! — внезапно рявкнул старик. — Иначе я тебя так огуляю, что у тебя огулялка трещинами пойдет. Атеисты, мать вашу. Совсем распоясались!

— Метал люблю. Музыку тяжелую, — обиженно надулся я. Все оказывалось невероятно реальным. Я в самом настоящем Аду, среди глупых и бесконечных вопросов. Еще и Сеиру не дает покоя моя задница. — Алкоголь, девчат любить, писечки их сладенькие, на гитаре играю в жанре «вегетарианский прогрессив дэткор».

— Типичный музыкант. Сколько же вас в Ад попадает-то? Мрак просто. Что умеешь делать?

— Готовить немного. Могу вам «Бичпакет столичный» замутить с майонезиком или пельменей сварить. На гитаре играю, как уже говорил. Могу немного столярничать, на уровне девятого класса. В компьютерах разбираюсь. Продавцом могу работать.

— Записал, — старик, кряхтя, потянулся и кивнул Элигосу. — Забирай, друг. Очередная бесполезная душа.

— Второй круг, Сеир?

— Второй круг для начала. К Миносу.

— Да, — глаза Герцога вновь замерцали красным от удовольствия. — Старый похотливый Минос научит тебя сдержанности, Збышек.

После этих слов демон схватил меня и в два взмаха могучих крыльев взлетел вверх. Внизу остался Сеир, странный стул и книга, в которой я теперь был записан как грешник, вынужденный отрабатывать прощение в Аду.

Элигос нес меня вдоль огненной реки, которая простиралась повсюду, куда падал мой взгляд. Изредка в бурлящем потоке попадались маленькие островки, на которых даже росла чахлая травка и сидели некоторые грешники. Как мне объяснил мой сопровождающий, это были души тех, кто почти искупил свою вину. Они неспешно направлялись из Лимба в сторону Сеира, чтобы там подняться по раскаленной воронке вверх, где их будет ждать Петр. Мне это пока не грозило. Оставалось только гадать, как выглядит Второй Круг. В голове проносились воспоминания о старинной компьютерной игрушке про могучего крестоносца Данте, выбивающего кишки и мозги изо всех демонов Ада ради спасения своей любимой. Но то был вымысел, а я видел реальный Ад. Герцог молчал почти всю дорогу, предоставив мне самому бороться с сомнениями и страхом, который медленно грыз меня изнутри.

Спустя несколько утомительных часов полета, когда я немного задремал, Элигос решил пойти на спуск. Причем решил сделать это так, будто он безголовый камикадзе времен Второй мировой войны за рулем допотопного самолета. Он то и дело уходил в пике, крутил мертвые петли и всячески провоцировал мой желудок излиться остатками телесных жидкостей на безжизненные просторы Преисподней. Когда он приземлился на серой от пепла земле, то по традиции швырнул меня как можно дальше.

— Не смешно, знаешь ли, — сказал я, когда выплюнул весь пепел, собранный моим несчастным ртом. — У меня тело очень нежное. Синяки на раз выскакивают, да и пан Пиписевич страдает.

— Передохнем немного, — коротко ответил демон в ответ на мою гневную тираду.

— У нас отдых входит в программу? — уточнил я, присаживаясь на камушек и отряхивая свою черную футболку от грязи.

— У меня входит, а на тебя мне плевать.

— Злой ты, Герцог Элигос.

— Не представляешь, насколько, — надулся демон, сверкнув глазами. Я меж тем осмотрелся. Вокруг раскинулась безжизненная пустыня, где песок заменял серый пепел. Воздух был спертым и очень тяжелым. Будь я живым, обязательно бы закашлялся.

— Долго еще?

— Это Первый Круг. Мне надо заскочить по делам в местную администрацию. Потом дальше полетим.

— Круто. Правда, ничего металичного и всякого сатанизма нет. Тут же по идее души младенцев обитают и всякие добродетельные нехристиане?

— Угадал. Только они в центре живут. Это окраина. Сейчас отдышусь, и полетим дальше.

— Отдыхайте, ваше Сиятельство, — буркнул я, лениво пнув комочек у моих ног. Комочек внезапно пошевелился и оказался маленьким ребенком, присыпанным пеплом. Он шмыгнул носом и уставился на меня своими маленькими и наивными глазами. — Ебушки-воробушки. Ты, кто такой?

— Я это я, — тихо ответил ребенок. По виду это был мальчик, только абсолютно голый и разговаривающий со странным акцентом. Он переводил испуганные глаза то на меня, то на Герцога. Демон внимательно следил за моей реакцией и ехидно усмехался себе под нос.

— Очередной философ, — буркнул я, присаживаясь на корточки. — Некрещенный младенец, видимо? Ты же в центре Круга должен быть. Чего ты тут валяешься в пепле и пугаешь странников?

— Я потерялся, — также тихо произнес он, вновь потупив глаза и шмыгнув носом.

— Герцог, может, возьмем мальца с собой? Вдруг на владыку Первого Круга недостачу повесят и жопу ему нарумянят.

Элигос покачал головой:

— Нет. Брать я больше никого не буду. Понятия не имею, как он тут оказался, но мне тебя хватает. Я все-таки демон, а не тягловой волк Маркиза Андраса.

— Прости, пацан, — я пожал плечами. — Придется тебе тут побираться до Страшного Суда. Дядя Элигос лезет в залупу, как и все местные бабайки.

— Следи за языком, — мгновенно прошипел демон, став больше раза в два. Мальчонка испуганно на него уставился, и его губы плаксиво сжались.

— Ну вот. Теперь он реветь начнет. Нафига пугать? Похоже тебе это особенное удовольствие доставляет. Как тебя зовут, малец? — спросил я мальчишку, отвернувшись от улыбающегося Герцога.

— У меня нет имени.

— Как это? Не может быть. У всех есть имя. Я вот Збышек, меня так друзья по металу зовут. А это Элигос, Герцог хуевой тучи демонов. Он кажется злым, но на самом деле добрый. Только лупит иногда очень больно.

— У меня нет имени, — повторил ребенок, беря меня за руку и заглядывая в глаза. — Может, вы мне его дадите?

— Отчего не дать, — весело буркнул я, не замечая, как демон за моей спиной поднял бровь от удивления. — Василий. Отличное имя. У меня так друга звали. Васькой будешь.

— Спасибо, — прошептал ребенок, превращаясь в серебристый лучик света и устремляясь к серому небу над моей головой. Через несколько секунд я остался один, если не считать разъяренного Герцога, сжавшего мою хлипкую шею своей сильной лапой.

— Да как ты смеешь? — прошипел Элигос, чьи глаза покраснели как среднестатистическая печка при металлургическом заводе. Я пискнул, тщетно пытаясь вырваться.

— Отпусти, блядь. Ты его брать не хотел. Я ему всего лишь имя назвал. Кто знал, что он исчезнет, а ты беситься начнешь?

— Баран. Если некрещенному ребенку дать имя, то он сразу попадает в Рай, а ты пока заочно осужден, поэтому можешь так делать, — проревел демон, крепче сжимая лапу. Я натужно пыхтел, чувствуя, что скоро не только воздух из меня вылезет, но и кое-что более вонючее и мерзкое. Наконец Элигос мрачно вздохнул и разжал пальцы. Я свалился ему под ноги, как мешок с гнилой картошкой.

— А что ты мне сразу не сказал? Откуда мне знать о порядках ваших? — я осторожно помассировал шею. Оказывается, и на том Свете можно неплохо прочувствовать боль, особенно если тебя мучает самый настоящий демон. Герцог хмыкнул и, немилосердно схватив меня за шкирку, взмыл в небо. Вот так всегда. То ты живешь себе припеваючи, то тебя поднимают к Райским вратам, а потом вызывают местную версию Элтона Джона, озлобленную на весь белый свет, и швыряют вниз. Ебушки-воробушки.

Спустя какое-то время, в котором я уже потерялся, Элигос усмехнулся и показал вперед когтистой лапой. На горизонте виднелся мрачный город, чьи серые стены вздымались вверх как несколько Вавилонских башен. Только небо над городом было голубым и светлым, а в вышине навеки застыло маленькое солнце.

От вида этого города я сразу почувствовал некоторое облегчение. Перестали болеть синяки и ссадины, полученные от демонов, да и настроение понемногу улучшалось. Я даже подколол Герцога, уточнив, Лимб ли это или демон решил надо мной посмеяться. Элигос саркастично ответил и отвесил мне очередную оплеуху, призывая замолчать, а сам пошел на снижение. Да, я был прав. Передо мной раскинулась столица Первого круга — Лимб.

Первое впечатление, полученное от посещения столицы, было противоречивым. Мне даже показалось, что я не умирал и сейчас находился в родном районе, где всегда и жил. Те же пятиэтажные хрущевки, чахлые деревца во дворах, старенькие советские и иностранные машины, которые тихо ехали куда-то по своим делам. Даже люди на улицах казались мне знакомыми. У них были лица, омраченные повседневными трудностями, и усталые глаза, которыми они смотрели себе под ноги, неся в руках сумки с продуктами или просто болтая по телефону с кем-то из своих знакомых. Мой сопровождающий заметил удивление, с которым я рассматривал окружающее меня великолепие, и пояснил.

— Первый круг не так страшен, как остальные. Сюда попадают те, кто вел, по сути, праведную жизнь, но иногда поступался принципами и незначительно грешил.

— То есть, послал папу на хуй? Или сходил по-маленькому в мамину посуду? — невинно спросил я, шагая рядом с Герцогом. Тот усмехнулся и помотал головой:

— Не совсем. Это обычные люди, которые не соблюдали пост, забывали молиться или в сердцах говорили что-то злое, но потом искренне раскаивались.

— Бля, я тоже искренне раскаиваюсь! Поместите меня сюда.

— Не пройдет, Збышек. Ты конченый разгильдяй и любитель похоти. Тебе во Второй круг. Зато можешь пока заценить местное убранство или пообщаться с душами. Может, и знаменитостей встретишь. Но если я узнаю, что ты вновь даешь имена младенцам, я тебя отправлю в котел с кипящей кровью! Усек?

— Так точно, босс. И не собирался. Да и детей тут не видно.

— Правильно. Они в Саду Скорби. Играют весь день и веселятся. Что возьмешь с мальцов, — демон хмыкнул и толчком отправил меня вперед, предупредив напоследок:

— Я вернусь через пару дней и сам тебя найду. Не пытайся сбежать. Это бессмысленно. Вопросы?

— Вопросов нет, а вот просьба будет. Пока я тут, а не во Втором Круге, можно мне сигареты? Привычка, видимо, осталась. Курить хочется, аж язык сохнет.

Элигос кивнул, и в моем кармане сразу материализовалась пачка сигарет и дешевая китайская зажигалка.

— Спасибо, Герцог. Ты просто душка.

— Цени, смертный, — его смех раздался где-то в вышине, а я осмотрелся и отправился изучать Лимб. Один хрен заняться больше нечем.