Полевой дневник

Геннадий Викторович Денисов, 2019

Работа геолога-съемщика объединяет в себе и науку и производство. Здесь необходимо умение четко мыслить, иметь хорошее пространственное воображение, широко знать предмет изучения – геологическое строение района работ, иметь глубокие базовые знания, и все это при довольно существенных физических нагрузках во время проведения маршрутов в горно-таежной местности. А еще нужно любить свою работу. Описанные в книге эпизоды полевой жизни – это те яркие картинки, которые остались в моей памяти хаотично, может быть, разбросанные по разным полевым сезонам.

1

Скоро стройные сосны

Сбросят с веток снега,

И как в прежние весны

Позовет нас тайга.

А. Горбунов

Каждый новый полевой сезон — это начало нового этапа жизни. Новая территория, а значит и новая геология, новые рудные объекты, новый коллектив, новые люди, значит и новые взаимоотношения. Так получается, что с кем-то из геологов, работающих в нашей большой геологоразведочной экспедиции, уже «не один пуд полевой соли съеден», с кем-то хорошо знаком, но вместе не работали, а кого-то знаешь, в основном, по геологическим материалам, да в коридоре камералки: «привет-привет». Одно дело, когда в конторе за соседними столами сидишь и совсем другое, когда кашу хлебаешь из одного котелка. Так, это только геологи, а будут еще в новой партии и студенты, и рабочие. Каждый со своим характером, со своим мировоззрением, своими проблемами, от которых за брезентовой стенкой палатки не спрячешься и, сидя у костра, не отмахнешься. А с кем-то из них, тем, — который станет твоим маршрутным рабочим, придется провести большую часть времени и делить с ним (или с ней) не только кусок хлеба в маршруте, но и отвечать за жизнь этого человека. Все лето тебе в затылок будет кто-то дышать, и очень хочется, чтобы это был человек, который, случись что, не предаст, не бросит тебя помирать одного где-нибудь в тайге. Да, полевой сезон — это маленькая жизнь!

Так, или примерно так, я думал сидя на свежеошкуреных лиственничных бревнах, пахнущих смолой и талым снегом, сваленных у наших геологических складов, на задворках базы снабжения Аллах-Юньской экспедиции. Все атрибуты предполевой подготовки были в наличии: огромное синее небо с сияющим апрельским солнцем, расквашенная колесами машин и гусеницами вездеходов складская территория, с черной грязью, перемешанной с опилками в центре двора и неопрятными подтаявшими сугробами под заборами, начальственно покрикивающие завсклады и семенящие за ними попрошайки — начальники полевых партий. Инженеры-геологи, наравне со вновь принятыми работягами, как муравьи таскали ящики, мешки, канистры из основного склада в свои складские кладовки, расположенные здесь же, за главным зданием. На первых были вылинявшие прошлогодние штормовки, заботливо выстиранные и заштопанные женами к новому полю, а на вторых — новая, зеленая, еще с не разгладившимися складками спецодежда.

Снаряжение и продукты получали одновременно несколько полевых партий, каждая затаривала свой сарай, и каждый начальник старался договориться с завскладом насчет чего-нибудь дефицитного — сгущенки, конфет, маринованных огурцов-помидоров, ну или «чего у тебя там еще есть?». Хотя тут же, у дверей кладовок, какой-нибудь ящик вскрывался, коллеги угощались, снимая пробы с дефицитов, не забыв плеснуть в кружки «по-грамульке», и, воодушевленные, бежали дальше по своим хозяйственным делам, раскрасневшись от свежего весеннего воздуха и принятого «на грудь» спиртного.

График выезда на полевые работы геологических подразделений был давно сверстан и согласован руководством экспедиции, но он постоянно срывался из-за отсутствия вертолета, плохой погоды, неготовности автотранспорта и еще многих причин, которые возникали из года в год, но которые предусмотреть все равно никто не мог. Поэтому начальники партий по-товарищески уступали друг другу очередь на получение продуктов и снаряжения, машину-«хозяйку», а то — рабочих и студентов. В общем, кто может вылететь по погоде раньше, тому и приоритет. Рабочих, уже устроившихся в нашу партию, теперь отправили к геохимикам, вылетающим сегодня на Сунтар. Мужики суетились у синего бортового ГАЗона, бородатый начальник партии Миша Щербаков подгонял их не зло матерясь, закидывая в кузов последние кули. А над поселком уже разворачивался оранжевый МИ-8, грохоча турбинами и свистя лопастями.

Мы с Димой Баскаревым, молодым геологом, у которого нынешний полевой сезон только второй, сидели на бревнах, смотрели на суету коллег, отъезжающую от склада «хозяйку», яркую каплю вертолета, уходящего на посадку за поселок, и радовались, то ли тому, что геохимики улетают, то ли тому, что мы пока остаемся, то ли тому, что весна, тепло, и можно сидеть на этих шкуренных бревнах, а не в душной темной камералке, надоевшей за зиму. Димка — потомственный геолог, родился здесь же, в Хандыге, родители работают в экспедиции, да и пока учился в ВУЗе, на практики приезжал домой. Внешне — невысокий, худенький, в очках — типичный интеллектуал. По характеру спокойный, работящий парень с хорошим чувством юмора. Думаю, мы сработаемся.

Геохимики, на «хозяйке», грохочущей бортами, умчались к вертолетной площадке, на четвертый километр Магаданской трассы. Коллектив Селляхской партии во главе с начальником, никогда не унывающим Виталей Хамантовым, суетился у дверей своих кладовок, перекладывая ящики и мешки. Оттуда время от времени раздавался дружный хохот. Да, умеет Виталий Иванович создать в партии легкую и непринужденную рабочую обстановку! Эстакада перед дверью, ведущей в склад, опустела, видимо, подошла наша очередь на получение продуктов и снаряжения, необходимых для проведения геологосъемочных работ.

Из двери конторы вышел начальник нашей партии, Сергей Леонидович Тарасьев — дядька серьезный, внешне даже мрачноватый. Греческие гены его пращуров выразились не только в крупном носе, украшавшем лицо, но и в прилипшем к нему прозвище — «Татарбей», которое, по словам наших экспедиционных шутников, было раньше приставкой к фамилии. Поскольку начальник старше меня лет на десять, а тем более, старше Димки, обращаемся мы к нему уважительно — «Леонидыч», а он и не возражает.

— Ну что, хлопцы, дуйте получать продукты, список я отдал Валентине Васильевне, смотрите не просчитайтесь, а то потом из своего кармана недостачу гасить будем! — напутствовал нас начальник.

— Я в контору, из отдела кадров позвонили, студентов нам дают.

— А девочек или мальчиков? — интересуется Димка.

— Кого дадут, с тем и будешь ходить.

— Леонидыч, мне жениться надо, попроси хоть одну девушку — улыбаясь, просит Дима. Леонидыч смотрит на меня:

— Тебе тоже, девочку?

— Не, у меня жена молодая, мне семью кормить надо. Мне — студента, большого, сильного, и, желательно без мозгов. Лишь бы ходил быстро и проб таскал много!

— Студентов без мозгов быть не должно — изрекает начальник, явно думая о чем-то своем.

— Студент — он враг внутренний — добавляет Леонидыч явно вычитанную откуда-то фразу времен заката династии Романовых, многозначительно ткнув указательным пальцем в весеннее небо, и удаляется по направлению к конторе экспедиции.

Мы с Димкой бодренько побежали искать завсклада — Валентину Васильевну, почувствовав, что именно с сегодняшнего дня и начинается новый полевой сезон.