Портал

Геннадий Иевлев, 2020

Молодой амбициозный адмирал космического флота объединённых рас Федерации направляется с инспекционной поездкой по секторам Федерации. Его визит в один из отдалённых секторов совпадает со вторжением в него эскадр пограничных миров, враждебно настроенных к Федерации, и лишь мужество и находчивость защитников сектора позволяют отстоять сектор и не дать пограничным мирам отторгнуть его от Федерации.

6

Тройка «Грачей» прибыла в нужный район сектора Карлан даже ещё раньше озвученного Григорьевым времени и, снизив скорость и накрывшись полями скрытия, теперь двигалась навстречу кораблям сентаригов, которые на экранах их интеров отображались ещё большой красной кляксой. Поле скрытия заметно тормозило крейсера, вызывая недовольство Григорьева, который периодически отпускал в адрес ученых нелестные эпитеты за их скудоумие и потому неспособность усовершенствовать это самое поле скрытия до такой степени, чтобы оно не влияло ни на скорость хода боевых операций, ни на работу сканера пространственного обзора. Все орудийные накопители крейсеров были заполнены до максимума, и их экипажи ждали лишь время, когда система контроля боя захватит цели и начнёт вести их до расстояния поражения и затем приступит к их уничтожению.

Все свободные от вахты члены экипажей крейсеров заняли свои боевые позиции и ждали начала сражения…

Экипаж крейсера состоял из пятнадцати человек: двенадцать человек несли вахту — четыре вахты по три вахтенных, а во время сражения занимали строго отведённые для них места внутри крейсера и следили за окружающим крейсер пространством, и три члена экипажа: капитан, реаниматор и ранжир были свободны от вахт. Во время боя капитан всегда находился в зале управления крейсера, а в обязанности реаниматора и ранжира входило заниматься членами экипажа, попавшими в критическую ситуацию. Были на крейсере ещё несколько адронов низкого класса, которые занимались обслуживанием как экипажа, так и крейсера, но во время сражения они заползали в отведённые для них ниши и замирали там, чтобы не мешать действиям экипажа.

Вторая эскадра сентаригов, которая некогда шла навстречу «Грачам», после того, как разминулась с ними, совершила маневр и двинулась вслед за «Грачами», но так как её скорость была значительно ниже скорости крейсеров, то она безнадёжно отстала. Отряд внутренней защиты сектора оставил сопровождение торгашей фраонитов и двинулся в сторону второй эскадры сентаригов, что заставило экипажи этой эскадры прекратить преследование крейсеров и двинуться наперерез отряду внутренней защиты сектора Карлан, видимо, с намерением уничтожить его. И сейчас они шли параллельными курсами в сторону от портала, пока ни в какие боевые действия не вступая, хотя, насколько понимал Григорьев, шансов у четырёх восу против двенадцати кораблей сентаригов практически не было.

Крейсера и первая эскадра сентаригов сближались. До выхода тройки «Грачей» на дистанцию поражения, если можно было верить характеристическим показателям пространственного сканера «Грача первого» — интера, было ещё около часа стандартного времени. Экипажи крейсеров заняли свои боевые позиции и ждали начала сражения, а что оно неминуемо, не сомневался никто. Эскадра сентаригов на экране интера из-за поля скрытия, которое изрядно ослабляло чувствительность пространственного сканера, всё ещё выглядела большой кляксой, и коммандер Григорьев с нетерпением ждал, когда она разрешится на отдельные точки, чтобы по величине этих точек попытаться определить состав, а значит, мощь эскадры противника.

Его мозг мучительно сверлили одни и те же мысли. Знают сентариги пространственные координаты портала и увяжутся они за крейсерами, если сделать попытку уйти в сторону, будто намереваясь пропустить эскадру сентаригов и зайти ей в хвост, что было бы идеальным вариантом для позиции атаки; когда снять поле скрытия, до маневра или после него; и видят корабли сентаригов крейсера под полем скрытия или нет?

Ожидание достигло апогея. Григорьев вскочил со своего кресла и принялся буквально бегать по залу управления: восемь шагов туда; восемь — обратно, периодически бросая взгляд на экран интера и потирая лоб с такой силой, будто вознамерился протереть его кожу, которая от усилий уже покраснела, но он всё тёр её и тёр, как вдруг красная клякса, мигнув, рассыпалась на отдельные красные точки.

— Есть корабли! — раздался в тиши зала управления громкий голос вахтенного офицера.

— Не ори! Сам вижу! — буквально рявкнул в ответ Григорьев и, подбежав к своему креслу, уселся и уставился в экран интера, принявшись считать красные точки — их, как и должно было быть, было двенадцать, но точки выглядели ещё практически одинаково, и какого класса корабли сентаригов скрывает та или иная точка, понять было невозможно. — Задействовать детектор скрытых масс, — произнёс он.

— Но ведь они…

— Задействовать детектор скрытых масс! — уже повышенным голосом произнёс Григорьев, перебивая возражение вахтенного офицера.

По экрану интера тут же скользнула лёгкая вуаль и наползла на россыпь красных точек, заметно их завуалировав. Рядом с вуалью появилась врезка, по которой побежали строки каких-то сообщений, но бежали они столь быстро, что Григорьев даже ни одного слова из них не успевал прочитать.

— Что за ерунда? — произнёс он, бросая беглый взгляд в сторону вахтенного офицера.

— Детектор скрытых масс пытается проанализировать пространство на наличие скрытой массы… — заговорил вахтенный офицер. — Но таковой не обнаруживает. К тому же пространство экранируется полем скрытия, что значительно мешает работе детектора.

— Убрать детектор! — буквально прорычал Григорьев.

Вуаль с россыпи красных точек тут же исчезла, и Григорьев с удовлетворением отметил, что они стали заметно ярче, но по-прежнему выглядели одинаковыми. Но вдруг красные точки заметались по сторонам, заставив Григорьева поднять брови, и вскоре вместо двенадцати красных точек на экране интера отображались три, но большие. Несомненно, эскадра сентаригов перестроилась в какой-то боевой порядок, или руководствуясь прежним количественным видением идущих в их сторону крейсеров, или каким-то образом чувствуя их количественный состав.

— Проклятье! — невольно слетело с его губ. — Капитанов мне!

Прошло буквально мгновение, и перед ним над пультом управления вспыхнули две голограммы с отображением капитанов двух других крейсеров.

— Уклонение вправо, — принялся Григорьев озвучивать принятое решение. — Попытаемся зайти им в тыл. Радиус дуги сто шестьдесят тысяч. Действовать синхронно по моему «Грачу». Будем надеяться, что у них нет столь дальнодействующих излучателей. Раскроют замысел — примем бой. Держаться вместе и максимально синхронизировать атаку. Максимальный упор на аннигиляторы. Уверен, три одновременно полученных заряда антивещества не выдержит ни один их корабль.

— Они не выдержат и совместного залпа лазерных излучателей, — с нескрываемой усмешкой на губах произнёс капитан третьего «Грача» Зимин.

— Если они подпустят нас на дистанцию поражения лазерами, то проблем не будет, — явно недовольным голосом заговорил Григорьев. — У аннигилятора дистанция втрое дальше, да и его след на исходе может изрядно припугнуть экипажи их кораблей.

— Но зарядка аннигилятора длится долго, — заговорил капитан второго «Грача» Красин. — За это время они могут без проблем нас спалить.

— Будем натягивать поле скрытия, — всё тем же недовольным голосом продолжил говорить Григорьев. — Сняли — залп — оделись и в сторону. Главное вывести из строя их большие корабли, а с мелочью проблем быть не должно. Максимальная концентрация. Выполнять!

— Да, гард коммандер! — вразнобой подтвердили полученный приказ капитаны, и голограммы с их изображением тут же погасли.

Григорьев перевёл взгляд на экран интера — до выхода на дистанцию поражения с россыпью красных точек было ещё около получаса пути.

* * *

Маневр обхода кораблей сентаригов крейсера начали, когда те уже выглядели вполне узнаваемыми корабельными контурами. Ударными единицами эскадры сентаригов были три дуатта, каждый из которых шёл в окружении трёх кораблей меньшего класса — ситтаров. Проявился самый худший вариант состава эскадры сентаригов, о котором размышлял Григорьев. Стало понятно и их боевое построение: ситтары своими корпусами как бы прикрывали дуатты, и хотя ситтар был заметно меньше дуатта, но ситтар был очень быстрым кораблём, и три их быстрыми перемещениями могли своими корпусами вполне надёжно прикрывать корпус дуатта, мешая его обстрелу. На дуатты, скорее всего, была возложена основная задача по уничтожению портала сектора Карлан.

Видимо, всё же корабли сентаригов какими-то своими датчиками почувствовали идущие мимо них чужие корабли, так как по одному ситтару из каждой группы отделились от эскадры и двинулись в сторону крейсеров. Но, скорее всего, корабли сентаригов не видели крейсеры, а именно чувствовали, что неподалёку от них идёт возмущение пространства кем-то невидимым. Отдалившись от эскадры, ситтары начали вести беспорядочную стрельбу из лазерных излучателей, но их лучи шли за кормой крейсеров, не причиняя им никакого вреда. Видимо, увлёкшись, ситтары отстали от своей эскадры и приблизились к крейсерам уже на дистанцию поражения не только аннигиляторами, но и лазерными излучателями всех дальностей. Григорьеву даже показалось, что основная эскадра сентаригов забыла о своих отставших кораблях, и его нервы не выдержали возникшего напряжения лёгкой удачи.

— Всем! Разворот! Курс на ситтары. Уничтожить! — едва ли не выкрикнул он.

Описав короткие дуги в пространстве по причине невысокой скорости, крейсеры легли на обратный курс.

— Снять поле скрытия, — быстро заговорил Григорьев. — Ситтары напротив себя уничтожить лазерами. Залп, и тут же накрыться. На счёт раз. Три! Два! Р-раз!

Экран интера перед Григорьевым тут же посветлел и по нему прочертился сноп ярких красных штрихов. Ещё не успел он осознать, какому ситтару они предназначались, как в пространстве вспыхнули три ярких жёлтых шара и экран интера вновь потускнел.

Но, проявив себя, крейсеры тем самым выдали своё положение в пространстве, чем не преминули воспользоваться дуатты: от них в сторону уже накрытых полем скрытия крейсеров брызнули потоки ярких красных лучей, некоторые из них достигали цели, взаимодействуя с полем скрытия яркими сполохами и тем самым выдавая местоположение крейсеров. Так как поле скрытия обладало весьма слабыми защитными свойствами, то на пульте управления перед Григорьевым тут же замигали красные терминалы, оповещая пока ещё о локальных перегревах корпуса крейсера. Лазерные излучатели дуаттов вдруг оказались весьма дальнобойными.

— Всем! — буквально заорал Григорьев. — Покрывало снять! Бронь надеть!

Экран интера тут же посветлел, и тут же в тиши зала управления прозвучал громкий синтезированный голос системы управления с металлическим оттенком.

— Нарушение герметизации. Пожар в пятом отсеке.

— Всем! Аннигиляторы! Левый дуатт! Залп! — прокричал Григорьев, будто от силы его голоса зависело количество антивещества в заряде аннигилятора.

Крейсер ощутимо вздрогнул, и по экрану интера прочертилась едва видимая нить вуали.

Но два ситтара, идущие рядом с атакованным дуаттом, оказались проворными кораблями, скорее всего, по причине своей небольшой массы они имели и небольшую инерцию, и стремительным броском им удалось своими корпусами закрыть часть корпуса дуатта, который был обстрелян крейсерами, и потому в его корпус попали лишь два из трёх выпущенных крейсерами заряда аннигиляторов, но и их хватило, чтобы часть корпуса дуатта вспыхнула, будто он был сделан не из металла, а из бумаги, будто дуатт не имел совершенно никакого защитного поля.

Губы Григорьева растянулись в широкой усмешке: на что рассчитывали сентариги, отправляясь на боевую операцию, не имея никакой защиты своих кораблей, было непонятно.

В тот же миг горящий корпус дуатта вдруг резко дёрнулся и заскользил в сторону крейсеров.

Лицо Григорьева исказилось гримасой досады, дуатт отбросил от себя горящую половину своего корпуса и остался вполне боеспособен. Григорьеву тут же захотелось взяться за штурвал крейсера и самому вести сражение, но его поступок однозначно будет расценен экипажем как неуважение к нему, и возможно, в будущем некоторые из членов экипажа начнут просить перевод на другие крейсера. Скрипнув зубами, Григорьев промолчал.

Между тем третий заряд аннигилятора тоже нашёл свою цель и угодил в корпус ситтара, закрывшего дуатт. Ситтар тут же вспыхнул так ярко, будто в пространстве сектора взорвалась сверхновая, даже на несколько мгновений засветив экран интера, заставив Григорьева прикрыть глаза и отвернуться. Ему показалось, что его глаза были закрыты лишь мгновение, но когда он их открыл, засветки экрана уже не было и было отчётливо видно, что все имеющиеся в эскадре сентаригов ситтары, описав совсем короткие дуги, развернулись и двигались в сторону крейсеров, ведя непрерывный огонь из своих лазерных излучателей, создав буквально сплошную красную ленту в пространстве.

Брови Григорьева выгнулись.

«Что они задумали этой бессмысленной атакой? — всплыла у него мысль полнейшего недоумения. — Напрасная трата энергии. Не думаю, что она у них бесконечна».

Он вдруг хмыкнул от появившейся у него разгадки странного поведения ситтаров.

Корабли малого класса сентаригов таким образом защищали корабли большого класса, давая им возможность беспрепятственно совершить свой маневр и выйти на позицию атаки, так как дуатты тоже разворачивались, но из-за своей массы они были более инерционны и потому находились лишь в начальной фазе своего разворота, однако не забывая вести непрерывный огонь из своих дальнодействующих лазерных излучателей, но поскольку теперь крейсера укрылись защитными силовыми полями, да и эскадра сентаригов удалилась уже на достаточно большое расстояние, то лазерная атака дуаттов практически никакого вреда крейсерам не приносила, так как лишь некоторые их лучи, уже достаточно потеряв свою энергию, достигали крейсеров, хотя всё же истощая их защитные поля.

Григорьев удовлетворенно хмыкнул: «Грачам» удалось отвлечь экипажи сентаригов от поиска портала и навязать им затяжной бой, тем самым выигрывая время.

Григорьев понимал, что разворот сейчас был опасен по причине того, что крейсера неминуемо подставляли под лазерные излучатели эскадры сентаригов своё самое уязвимое место — раструбы своих движителей — кроссфлекторы, так как выходящая из раструбов энергия движения раздувала защитное поле, в котором, напротив раструбов, образовывались бреши, и потому приказа на разворот не отдавал. «Грачи» шли на сближение с дуаттами, как говорится, лоб в лоб.

Григорьев скользнул быстрым взглядом по экрану интера. Его лицо исказилось невольной гримасой досады: вторая эскадра сентаригов, изменив вектор пути и ведя непрерывный огонь, тем самым держа отряд внутренней защиты сектора на безопасном для себя расстоянии, теперь шла в сторону начавшегося сражения между крейсерами и первой эскадрой своей расы.

— Проклятье! — невольно вырвалось у Григорьева. — Капитанов! — выкрикнул он, продолжая быстрым взглядом скользить по экрану интера.

Над пультом управления перед ним тут же вспыхнули две голограммы с изображением капитанов других крейсеров.

— Повреждения? — Григорьев подтвердил вопрос взмахом подбородка.

— Нет! — дружным хором произнесли капитаны.

— Продолжаем движение в том же направлении, — продолжил говорить Григорьев. — Ситтары нам не страшны. Их осталось пять. Их лазеры на таком расстоянии не работают. Левый ситтар для второго «Грача»; затем для первого и следующий для третьего. Выбиваем аннигиляторами, остальные по мере возможности лазерами. Держаться вместе. Как только расползёмся — считайте, нас нет. Следить друг за другом и, если нужно, приходить на помощь. Вместе мы сила! Главное не дать дуаттам пробить защиту крейсеров. Выполнять!

— Да, гард коммандер! — дружно произнесли капитаны, и голограммы с их изображениями тут же погасли.

— Вахтенный, наш ситтар второй слева. Дистанция поражения шестьдесят тысяч. Аннигилятор к бою, — произнёс Григорьев, быстрым взглядом продолжая скользить по экрану интера, стараясь не упустить из вида какой-либо внезапный маневр кораблей сентаригов.

— Да, гард капитан, — тут же пришло подтверждение от вахтенного офицера, и бег звёзд на экране интера заметно ускорился.

— Что с пожаром? — поинтересовался Григорьев.

— Пожар ликвидирован. Дыра в корпусе заплавлена статитом. Дыма в пространство нет, — тут же пришёл ответ от вахтенного офицера. — Но попадание лазерного заряда туда теперь нежелательно.

— Пострадавшие?

— Один из техников третьей вахты получил лёгкий ожог.

— Пятый отсек. — Григорьев сдвинул брови. — Ту-ре-ль, — растягивая слово, произнёс он.

— Луч лазера, скорее всего, попал в волновод турели, и она взорвалась, — принялся высказывать вахтенный офицер версию причины получения крейсером повреждения. — Взрыв пошёл внутрь турельной ниши и повредил корпус крейсера. Самое нелепое попадание.

— Следи за пространством, — процедил Григорьев, негодуя больше на себя, нежели на вахтенного офицера, и скашивая взгляд на терминал накопителя заряда аннигилятора — он был заполнен примерно на две трети, и его уровень, как показалось Григорьеву, повышался едва-едва заметно.

Он вновь перевёл взгляд на экран интера — на корпусе второго слева ситтара отчётливо просматривалась яркая синяя окружность — корабль сентаригов был доступен для атаки.

— Второй слева — огонь! — выкрикнул Григорьев.

Крейсер едва ощутимо качнулся, и прочертившаяся по экрану интера едва видимая вуаль достигла корабля сентаригов, но яркой вспышки не было, хотя было отчётливо видно, что из ситтара повалил густой серый дым и он начал разворачиваться, скользя боком. Пространство перед крейсером начало заволакивать дымом, закрывая визуальный обзор. Экран интера заметно потускнел, но даже через эту серую пелену было отчётливо видно, что в пространстве сражения вспыхнули две яркие звезды. Атака двух других крейсеров оказалась более результативной: атакуемые ими ситтары взорвались.

— Проклятье! — невольно слетело с губ Григорьева.

«Почему мне так не везёт сегодня? Какой-то злой рок», — тут же всплыли у него мысли досады.

— Всем! Убрать бронь! Натянуть покрывало! — произнёс Григорьев, согласно вдруг появившемуся у него плану.

Экран интера потускнел ещё больше.

— Всем! Вниз! Подныриваем и заходим дуаттам сзади, — отдал Григорьев следующий приказ капитанам крейсеров. — Пусть ищут.

Красная лента из лазерных лучей кораблей сентаригов исчезла. Пара оставшихся ситтаров тут же принялись метаться по пространству перед дуаттами, ведя беспорядочный огонь по всем направлениям. Григорьев с тревогой следил за экраном интера, беспрерывно скользя по нему взглядом, мечтая лишь об одном, чтобы ни один луч из лазерного излучателя кораблей сентаригов не попал в поле скрытия крейсеров и не рассекретил их маневр. К тому же пространство сражения уже было изрядно замусорено, и хотя останки кораблей сентаригов находились в стороне от секретного маневра крейсеров, но они достаточно быстро разлетались по пространству, и была опасность, что какой-то из них коснётся защитного поля одного из крейсеров и выдаст его местоположение.

Ещё одним тревожным фактором было то, что вторая эскадра сентаригов неумолимо шла к месту сражения, становясь реальной угрозой для крейсеров, а ни один из кораблей первой эскадры из оставшихся на Тарре ещё не покинул планету, хотя за это время уже вполне можно было зарядить не менее четырёх тахионных контейнеров для фрегатов.

Григорьев остановил взгляд на дуаттах: прервав свой прежний маневр, они теперь ходили кругами с небольшим радиусом, всё чаще обстреливая лазерными излучателями пространство внизу от себя, будто что-то там чувствовали, но все их лазерные лучи шли несколько в стороне от крейсеров и никакого вреда им не причиняли. Осознанно начали обстреливать это же пространство и ситтары, но крейсеры уже миновали контролируемое ими пространство, и лазерные лучи ситтаров рассекали мрак пространства далеко за их кормой.

Дуатты остались позади, и Григорьев приказал капитанам крейсеров начать разворот.

За время маневра накопитель аннигилятора «Грача первого» зарядился полностью, и его орудийный излучатель был готов к стрельбе, но дуатт, который Григорьев выбрал для атаки, достаточно энергично вращался, беспорядочно обстреливая пространство под собой, и какой стороной он окажется повёрнут к крейсерам, когда будет снято поле скрытия, Григорьев не мог достоверно определить. Он попытался выбрать другой дуатт для обстрела, но другие дуатты вдруг оказались на большом удалении, и атака на них могла оказаться неэффективной. Лицо Григорьева исказилось миной досады: оставалось надеяться лишь на удачу. Ситтары сейчас находились позади дуаттов, тоже ведя беспорядочную стрельбу во все стороны, и помехой для атаки крейсеров на дуатты не были.

Так как скорость перемещения крейсеров была невелика, то и радиус разворота оказался небольшим, и вскоре они уже шли в сторону дуаттов, сближаясь с ними.

— Всем! — заговорил Григорьев громким голосом, наконец решив, что позиция для атаки на выбранный дуатт оптимальна. — Правый дуатт. Покрывало снять. Бронь надеть! Атака! На раз! Три! Два! Р-раз!

Прошло мгновение, экран интера посветлел и…

Григорьев невольно вжался в спинку кресла: разрастаясь в размерах, на крейсер наползал сдвоенный нос дуатта.

Крейсер ощутимо вздрогнул, и в тот же миг нос одного из дуаттов начал быстро наливаться красной краской, будто дуатт вознегодовал, увидев перед собой так близко корабль противника. Затем нос дуатта начал светлеть, и вдруг в экран интера будто кто-то плеснул из ведра красную краску, которая мгновенно растеклась по экрану, полностью перекрасив его и наполнив зал управления мистическим светом.

Григорьев так резко повернул голову, отворачиваясь от экрана, что хрустнули шейные позвонки.

И вдруг крейсер резко остановился, будто налетел на какую-то прочную стену.

Не ожидая этого, Григорьев вылетел из кресла, запоздало схватившись руками лишь за воздух вместо подлокотников.

Какой неудачный сегодня день, тут же всплыла у него мысль, полная досады.

Он летел и летел. Полёт показался ему вечным.