Очерки истории шумерской астрономии

Геннадий Куртик

Астрономия в широком смысле слова – как отражение всех культурных рефлексий, связанных с небом и светилами, – формировала картину мира уже на самых ранних этапах истории человечества. Книга Г. Куртика посвящена изучению астрономических познаний одной из древнейших цивилизаций – Месопотамии – в период со второй половины IV тыс. до н. э. до середины II тыс. до н. э. Автор подробно рассматривает историю месопотамского календаря и представления древних о Солнце, Луне и Венере, символические изображения которых встречаются уже в начале III тыс. до н. э. В поле его исследования также включаются самые ранние сведения о происхождении и распространении системы месопотамских созвездий, упоминания звезд в клинописных текстах разных категорий и данные о планетах как об особой категории светил. В книге проанализировано множество клинописных текстов; дополнительными важными источниками стали изображения в глиптике и на керамике, имеющие или могущие иметь астрономическое значение. Геннадий Евсеевич Куртик – кандидат физико-математических наук, ведущий научный сотрудник Института истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН, автор многочисленных статей и монографии по истории астрономии древней Месопотамии и античной астрономии.

Глава 2. Измерение времени и календари

Потребность измерять время и фиксировать события во времени изначально присуща человеку. Особую роль в формировании представлений о времени играли небесные светила. Измерение времени с глубокой древности было связано с наблюдениями светил. Один из самых ранних примеров мы находим в истории древней Месопотамии⁷¹.

В настоящей главе мы рассмотрим временны́е единицы, используемые для счета времени, а также календари, принятые в древней Месопотамии в III — первой половине II тыс. Анализ представлений, связанных с измерением времени, позволяет пролить свет на астрономические воззрения жителей древней Месопотамии в соответствующий период.

Единицы измерения времени: день, месяц и год

В Месопотамии в III тыс. в административном управлении, в хозяйственной и культурной жизни использовались три временные единицы — день, месяц и год. Они упоминаются уже в самых ранних известных текстах из архаического Урука, датируемых концом IV тыс. [Englund 1988]. Астрономические наблюдения небесных светил, прежде всего Луны и Солнца, играли важную роль в их определении.

Рассмотрим последовательно каждую из трех указанных единиц измерения времени.

День

День определялся как промежуток между двумя последовательными заходами солнца. Знак UD в значении u₄ «день» известен со времени архаического Урука IV–III. Он использовался как логограмма во многих текстах III тыс. и позднее. В клинописи ему соответствовало аккадское слово ūmu(m) «день». Он мог обозначать светлую часть суток или только «утро», но также целиком сутки (день + ночь). Самая ранняя пиктографическая форма UD представляла изображение восхода диска Солнца между двух гор на востоке [Englund 1988, p. 136–137] (рис. 9, 10). Отсюда появились, вероятно, два дополнительных прочтения этого знака — ^dutu «солнце» и babbar, «белый, светлый».

Темная часть суток имела также особое название GI₆, в клинописи ему соответствовало акк. mūšu(m) «ночь». Форма знака GI₆ в текстах из архаического Урука (рис. 11, 12) позволяет предположить, что в Месопотамии в этот период небо мыслилось куполообразным. Особый знак SIG (символическое изображение захода Солнца⁷²) использовался в значении «вечер» (рис. 13). В текстах из Урука встречается противопоставление UD/SIG «утро/вечер» [Englund 1988, p. 166–167; id. 1998, S. 126].

При отсчете начала суток в Месопотамии была принята так называемая «вечерняя эпоха», день начинался от захода Солнца. Это было связано с использованием лунного календаря. Начало суток должно было соответствовать началу лунного месяца, которое определялось лунной неоменией⁷³, наблюдавшейся вечером.

Другие обозначения, связанные с сутками в текстах III тыс. и в старовавилонский период: u₄-zal «рассвет, на рассвете»; a₂-gu₂-zi-ga, акк. šērtu, «рассвет, утренняя заря, на рассвете»; usan/usan₂ (в старовавилонский период an-usan, u₂-sa₁₁-an и др.), акк. šimētān «вечер, вечером»; u₄-te-na (вар.: u₄-te-en, u₄-te-en-na), «вечер, вечером» [ePSD, usan/usan₂]. Со староаккадского времени получило распространение аккадское слово urru(m) в значении «день (как оппозиция ночи)», «раннее утро». В эпоху III династии Ура встречаются также обозначения a₂-ĝi₆-ba-a «середина ночи, ночью» и an-ba-ra «середина дня, полдень» [Sallaberger 1993, Bd. 1, S. 5]. Последний термин в старовавилонский период приобрел вид: an-bar₇, an-bar₇-gana₂, акк. kararû; muṣlālu «полдень, середина дня, полуденный зной» [ePSD, anbar, anbarkar]. В старовавилонский период в ходу были аккадские термины kaṣâtum «утро», līlâtum «вечер» [Wassermann 2006].

Знак U₄ в его самом раннем пиктографическом варианте послужил основой для обозначений «дня», «месяца» и «года». Его изображение соединили с числами. Как показал А. А. Вайман, числа, стоящие справа от U₄, обозначали дни, числа, вписанные в U₄, — месяцы, горизонтальные черточки перед U₄ — годы [Вайман 1974; Englund 1988, p. 136 и сл.]. Определенные таким путем выражения «1 день», «1 месяц» и «1 год»⁷⁴ стали в дальнейшем основой для клинописных знаков соответственно u₄ «день», iti «месяц» и mu «год» [Englund 1988, p. 183; id. 1998, S. 121–127].

В Месопотамии III тыс. использовались также более мелкие подразделения суток. В Уруке IV–III — ¹∕₄ суток, в Фаре — ¹∕₆ суток, в эпоху III династии Ура — ¹∕₂, ¹∕₃, ¹∕₆₀ части времени рабочего дня [Englund 1988, p. 183].

Деление светлой и темной частей суток на 3 равные части, так что в целом сутки подразделялись на 6 частей, принятое в Фаре, возможно, предваряет введение так называемых «страж», известных по более поздним текстам. «Стражи» (шум. en-nun, акк. maṣṣartu) как подразделения ночи встречаются в старовавилонский период в разных текстах⁷⁵. В астрологии использовались названия: en-nun an-usan = barārītu «вечерняя стража», en-nun murub₄-ba = qablītu «средняя стража», en-nun u₄-zal-li/la = šat urri «утренняя стража».

Однако «стражи» как подразделения ночи были известны и ранее. Название en-nu-uĝ₃/uĝ₅ (en-nu-un, en-nu-un₃) встречалось уже в досаргоновский период в текстах из Гирсу (период ED IIIb) и использовалось вплоть до старовавилонского времени. Староаккадским периодом датируются самые ранние примеры использования термина u₄-zal-la «утренняя или третья ночная стража» [ePSD, ennuĝ, udzalla].

«Стражи» как ⅓ часть светлого или темного времени суток широко использовались в Месопотамии во II–I тыс., в частности при проведении астрономических наблюдений. Определенные таким путем дневные и ночные «стражи» меняли свою длину на протяжении года. Их продолжительность выражали в единицах веса воды, вытекшей из водяных часов⁷⁶. Позднее, когда в астрономии утвердилось представление о равномерной шкале времени, длины «страж» стали выражать также в единицах равномерной шкалы времени.

Месяц

Лунный месяц как календарная единица играл очень важную роль в древней Месопотамии. Он был связан с наблюдениями фаз Луны — первого появления лунного месяца вечером после захода солнца после периода невидимости (так называемой неомении), полнолуния, дней невидимости Луны.

Изображения лунного месяца на печатях появляются уже в самом начале III тыс. и затем постоянно присутствуют на печатях на протяжении всей месопотамской истории (см. гл. 3). Календарная и ритуальная роли лунного месяца становятся особенно значительными к середине III тыс. В этот период на печатях появляются изображения религиозных празднеств, происходящих под или рядом с изображением месяца [Collon 1995a, p. 357; Куртик 2009, с. 128].

Знак ITI, позднее в клинописи ему соответствовало акк. слово arḫu(m) «месяц», присутствует уже в самых ранних текстах из архаического Урука IV–III и как логограмма — во многих административных, ритуальных и других текстах более позднего времени [Englund 1988, p. 183; Labat 1976, No. 52]⁷⁷.

Первый день месяца отсчитывался от неомении. До нас дошли сообщения новоассирийских астрологов, свидетельствующие о проведении такого рода наблюдений⁷⁸. В одном из них наблюдатель не просто фиксирует присутствие на небе месяца, но также отмечает его положение относительно горизонта, связывая его с началом календарного месяца⁷⁹. Неизвестно, соответствуют ли эти описания практике III тыс. Неизвестно также, как поступали наблюдатели, если им не удавалось по каким-либо причинам, например вследствие плохих погодных условий, наблюдать неомению⁸⁰. Есть основания предполагать, что шумеры и позднее вавилоняне считали нормальной длиной месяца 30 дней⁸¹. Соответственно при невозможности наблюдать неомению длина месяца округлялась до 30 дней. Возможно, этим объясняется присутствие в эпоху III династии Ура в некоторые годы неожиданно большого числа месяцев, содержащих 30 дней [Sallaberger 1993, Bd. I, S. 12]. Дни на протяжении месяца последовательно нумеровались от 1‐го до 30-го.

Длина месяца определялась числом дней от неомении до неомении. Поскольку средняя длина синодического месяца = 29,53^d82, в месяце могло быть зафиксировано 29 или 30 дней (и очень редко 28 или 31 день)⁸³. При этом заранее никогда нельзя было сказать, какую длину будет иметь наступивший месяц. В месопотамских источниках приводятся многочисленные данные о наблюдениях длины месяца. Большинство из них укладывается в четкую схему: длина месяца равна 29 или 30 дням. Исключения очень редки, однако все же встречаются⁸⁴. В эпоху III династии Ура месяц из 29 дней определялся как «30-la₂-1», букв. «30 с задолженностью 1»⁸⁵. В ассирийский период о месяце в 29 дней говорилось, что Луна «отвергла» (от târu, букв. «вернула») последний день в месяце⁸⁶, о 30-дневном месяце утверждалось, что «Луна завершила день» (от šalāmu «быть полным, совершенным»)⁸⁷. В поздневавилонский период месяцы в 30 и 29 дней называли соответственно kunnu, букв. «правильный, завершенный, законченный, полный» и turru, «пустой, незавершенный» [ACT II, p. 479, 494]. Теоретически задача определения длины месяца была решена только в I тыс. в математической астрономии.

Год

Год был необходим для датирования событий, измерения времени жизни правителей и фиксации промежутков между событиями. Он служил также составным элементом календарей, был самым продолжительным периодом, определявшим сезонную повторяемость события.

В формировании понятия «год» первоначально астрономия, по-видимому, никакой роли не играла. Жители Месопотамии фиксировали сезонные периодически повторяющиеся явления, такие, например, как: наступление палящего зноя, время дождей, время ветров, разлив рек. Эти явления давали представление о периодичности природной жизни и подводили к определению понятия года. Через сезонные явления опосредованно год был связан с движением Солнца, однако явным образом эта зависимость первоначально нигде не фиксировалась.

В источниках, относящихся к III тыс., отсутствуют определения года на основе каких-либо астрономических наблюдений. Самым ранним таким определением следует, по-видимому, считать соотнесение гелиакических восходов звезд с месяцами вавилонского календаря, как оно представлено в «астролябиях» (с XII в.). Месопотамский год в астрономических текстах II–I тыс. — это всегда сидерический год. Опосредованно месопотамский год был связан также с солнечным годом через схемы для определения длины дня и ночи на протяжении года. Но эта связь не осознавалась как альтернатива звездному году.

Обозначение MU, означавшее «год», встречалось уже в архаических текстах из Урука IV–III, и позднее как логограмма во многих текстах из Фары, досаргоновского Лагаша, в староаккадских текстах, в текстах эпохи III династии Ура и др. [Englund 1988, р. 183]⁸⁸. В клинописи ему соответствовало аккадское слово šattu(m), «год». Понятие года, несомненно, активно использовалось в Месопотамии в разных областях с самого раннего времени.

Со староаккадского времени слово mu употреблялось в датировочных формулах названий годов. С некоторого момента годá стали называть по какому-либо знаменательному событию, с ними связанному. Самый ранний известный пример относится ко времени правления царя Саргона Древнего (2316–2261). Приведем некоторые датировочные формулы: mu šar-um-gi-ne₂ elam^ki mu-ḫul-a «Год, в который Саргон разрушил Элам», mu ma-ri₂^ki ḫul-a «Год, в который Мари был разрушен» (название двух годов в правление Саргона Древнего), mu e₂-^dinanna a-ka₃-de₃^ki al-du₃-a «Год, в который храм Иштар в Агаде был построен» (название года в правление Нарам-Суэна, 2236–2200), mu lugal-e gir₃ nibru^ki si bi₂-sa₂-a «Год, в который царь привел в порядок дороги Ниппура» (название 6‐го года правления царя Шульги, 2093–2046)⁸⁹. Такого рода формулы использовались шумерскими писцами в административных текстах для датирования исторических событий и хозяйственных операций; в настоящее время они служат ассириологам для той же цели.

Начало года в большинстве городов Древней Месопотамии — в Ниппуре, Уре, Лагаше, Адабе и др. — приходилось на весну. Концепция начала года демонстрировалась тремя способами: 1) как начальная точка для отсчета месяцев в году; 2) как начало фискального года (точка завершения административных записей, относящихся к предыдущему году, и начала записей в текущем году); 3) как начало религиозного или сельскохозяйственного годового цикла, связанного с распорядком служб в храмах и сельскохозяйственными работами [Cohen 1993, р. 14].

Начало года имело особое шумерское название zag-mu, букв. «граница года», ему соответствовало акк. zagmukku(m), «(праздник) Нового Года»⁹⁰. Формально началом года считался первый день первого календарного месяца (приходившийся приблизительно на март — апрель в юлианском календаре)⁹¹. Соответственно год определялся как промежуток от 1‐го дня первого месяца данного года до 1‐го дня первого месяца следующего года. Известно, однако, несколько исключений: 1) в календаре города Умма в саргоновский период начало года праздновалось, по-видимому, в летний месяц nisag, включавший солнцестояние [Cohen 1993, p. 17, 197–200]⁹², 2) в календаре города Сиппара до старовавилонского периода Новый год праздновался осенью [ibid., p. 18] и 3) в Лагаше времен Гудеа (? — ок. 2023) Новый год отмечался также, по-видимому, осенью [Емельянов 2009, с. 289–290]. Однако эти и другие исключения не отменяют общего правила: начало года в большинстве городов древней Месопотамии отмечалось весной.

В литературе встречаются утверждения, что начало года в Месопотамии совпадало или находилось вблизи дня весеннего равноденствия [Landsberger 1949, S. 254; Huber 1982, p. 7; Hunger 1976–80, S. 298; Cohen 1993, p. 6]. Это, однако, не совсем так. В действительности начало года колебалось в широких пределах относительно дня равноденствия, как свидетельствуют современные календарные расчеты. Например, в ново — и поздневавилонский периоды в 627–536 гг. 1 нисану, начало года в ниппурском календаре, могло приходиться на числа от 11 марта до 26 апреля в юлианском календаре⁹³. В I тыс. в «дневниках наблюдений» регулярно фиксировали даты четырех точек на протяжении года — весеннего равнодействия, летнего солнцестояния, осеннего равноденствия и зимнего солнцестояния, — причем весеннее равноденствие в известных нам текстах никогда не совпадало с началом года [ADRT I–III]. В схемах определения длины дня и ночи на протяжении года (дни равноденствий и солнцестояний упоминались в них явным образом), никогда не предполагалось, что начало года и день весеннего равноденствия совпадают⁹⁴. Можно заключить: хотя начало года действительно находилось вблизи точки весеннего равноденствия, однако оно, по-видимому, никогда не связывалось с днем весеннего равноденствия в сознании жителей Месопотамии.

Месопотамский год климатически подразделялся на два сезона — сухое жаркое лето и холодную дождливую зиму. В нем сочетались дожди и холод, засуха и разливы рек. Сухой сезон наступал в апреле, когда прекращались дожди; жара достигала кульминации в июле-августе, когда выжженная степь казалась местом смерти и демонов. Сезон дождей начинался в сентябре, с ним связаны спорадические разливы Тигра и Евфрата в ноябре-марте; главный паводок приходился на апрель-май, когда реки раздувались из‐за дождей и таяния снегов в горах Армении. В зимние месяцы укреплялись дамбы и чистились каналы, чтобы подготовиться к весеннему паводку. Работы на каналах велись также в засушливое время, летом⁹⁵.

Эта особенность месопотамского климата получила отражение в специальной терминологии, связанной с сезонами. Жители Месопотамии делили год на два сезона: лето (шум. emeš, записывалось как e₂-me-eš; emeš₂(NE×UD=eš₁₂), акк. ummu/ummātum, букв. «тепло, жара, зной») и зима (шум. enten, записывалось как en-te-en, en-te-na; enten(NE×A=eš₁₃); šed₇, акк. kuṣṣu(m), букв. «холод»). Слова emeš и enten как обозначения лета и зимы засвидетельствованы надежно для старовавилонского времени, однако в текстах более раннего времени они практически не встречаются⁹⁶.

Известен шумерский миф «Спор между зимой и летом», в котором подразделение года на лето (en-te-en) и зиму (e₂-me-eš) обыгрывается мифологически. Дошедшие до нас копии датируются старовавилонским периодом, в то время как сам миф создан, по-видимому, в эпоху правления урского царя Ибби-Суэна (2027–2003), чье имя (^di-bi-^dsuen) упоминается в тексте⁹⁷. Подразделение года на два полугодия, никак, правда, сезонно не обозначенных, присутствует также в мифе о «Нисхождении Инанны в преисподнюю», в котором определяется время пребывания в преисподней Думузи и его сестры Гештинанны [ETCSL, Text 1.4.1: 407; От начала начал, с. 152, стк. x].

Существовали и другие названия, связанные с сезонами:

buru, записывалось как buru₁₄, gur₇, gur₁₆, акк. ebūru(m), «время жатвы, лето» (с периода РД IIIb и староаккадского времени)⁹⁸;

ud, букв. «день, тепло, Солнце», акк. umšu(m)/uššu «(летнее) тепло, лето»⁹⁹.

Из перечисленных названий особый интерес представляют слова: emeš₂ (знак NE, в который вписан знак UD = utu, «солнце») и enten (знак NE, в который вписан знак A, «вода»). Климатическая разница сезонов (жара — холод) в них обозначена явным образом при помощи вписанных клинописных знаков¹⁰⁰.

Старовавилонским периодом датируется термин šu-nim, означающий согласно [ePSD, šu-nim] «весна, весеннее время» (аккадская параллель отсутствует). Однако, насколько нам известно, вавилоняне не выделяли весну как особое время года. В мифологических текстах этот термин использовался в значении «рано», например в выражении «раннее зерно», и это, по-видимому, единственное правильное его значение.

С двумя сезонами связана концепция 6‐месячного года, который, согласно М. Коэну, был распространен на всем Ближнем Востоке. Во многих местах можно обнаружить параллели между праздниками в первый и седьмой месяцы года, связанные с этой концепцией [Cohen 1993, p. 6–7]. В Месопотамии ему соответствовала принятая система интеркаляций: вставки дополнительных месяцев производились после двенадцатого или шестого месяца в году. Кроме того, седьмой месяц в вавилонском календаре назывался tašrītu(m), букв. «начало», в нем фиксировалось начало зимнего полугодия.

6‐месячный год Коэн трактует как «равноденственный», как «промежуток между равноденствиями» (the cycle between the equinoxes). Однако, по нашему мнению, это не соответствует действительности. Весеннее равноденствие в Месопотамии, как мы уже говорили, хотя и приходилось на месяцы, близкие началу года, однако никогда с началом года не отождествлялось; соответственно, 6‐месячный интервал должен иметь другое объяснение.

Помимо знака mu, в Месопотамии с некоторых пор стали употреблять также сочетание mu-an-na, букв. «небесный год», как обозначение понятия «год». Этот термин появился не ранее старовавилонского времени (а возможно, и позднее) и получил широкое распространение в мифологических, лексических, предсказательных и административных текстах II–I тыс. [CAD Š/2, p. 197–206]¹⁰¹.

Обычно mu-an-na рассматривают как синоним mu¹⁰². Однако М. Коэн предполагает, что исходно этот термин служил для обозначения 6‐месячного года и приводит отличную от общепринятой интерпретацию — an-na. В некоторых средневавилонских текстах — an-na после имен существительных, относящихся ко времени (u₄-an-na, iti-an-na, mu-an-na), означала чередование букв. «день за днем», «месяц за месяцем», «год за годом». Он пишет: «Возможно, — an-na в слове mu-an-na обозначает годовую схему чередования равноденственных (6‐месячных) циклов („один за другим“)» [Cohen 1993, p. 7, no. 1]. В подтверждение он цитирует новоассирийский текст, в котором 6‐месячные полугодия определяются как mu-an-na¹⁰³. Из приведенного им текста следует, что в новоассирийский период концепция 6‐месячного года имела, несомненно, значительное распространение.

По нашему мнению, однако, свидетельств недостаточно, чтобы делать общие выводы, касающиеся значения mu-an-na. Известны тексты, прямо этой гипотезе противоречащие, в которых mu-an-na определяется как полный 12‐месячный год¹⁰⁴. Мы полагаем, что хотя концепция 6‐месячного года была распространена в Месопотамии во II–I тыс., однако ее нельзя считать доминирующей. В большинстве текстов термин mu-an-na использовался в том же значении, что и mu, и означал целый год из 12 или 13 месяцев.

Термин mu-an-na был введен намного позднее mu. Введение нового термина для обозначения старого хорошо всем известного понятия указывает на возникновение новых представлений, связанных с годом. Если исходная интерпретация mu-an-na как «небесного года» правильна (вопреки тому, что предполагает М. Коэн о значении — an-na), можно предположить, что в период его введения астрономические наблюдения уже стали играть важную роль в определении понятия «год». Наблюдения гелиакических восходов звезд имели при этом, вероятно, существенное значение¹⁰⁵.

Подтверждение находим в одном из вариантов мифа о сотворении человека, известном по среднеассирийской копии, но восходящем, по-видимому, к старовавилонскому периоду. В тексте мифа сказано: «Звезды небесные неизменно будут указывать соответствующие времена для праздников богов — день и ночь» [Veldhuis 2014, p. 191–2]. Здесь, как видим, проведение праздников увязывается с наблюдениями звезд.

Позднее в I тыс. в MUL.APIN (II Gap A 1–7) встречаем подразделение года на четыре сезона — по три месяца в каждом, которые связывались с климатическими характеристиками сезонов. Но этот пример уникален. Нет оснований предполагать, что что-либо подобное существовало в более раннюю эпоху¹⁰⁶.

До развития методов математической астрономии в I тыс. не делалось попыток оценить длину года в днях и долях дня. Во всяком случае, об этом нет никаких свидетельств в источниках.

Представление о трех главных временных единицах сохранялось на протяжении всей истории Древней Месопотамии. Сочетание «день, месяц и год» встречается в текстах разных категорий в разные эпохи, как, например, в новоассирийском сборнике заклинаний «Шурпу» (Tablet VIII, 42), где утверждается, что божество Марту (^dmar-tu = Amurru) освящает an-e u₃ ki-tim u₄-mu iti u mu-an-na «небо и землю; день, месяц и год» [Reiner 1970, p. 41: 42]¹⁰⁷.

Единицы времени «день», «месяц» и «год» в шумеро-аккадской религиозной традиции обожествлялись, трактовались как космические силы, воздействующие на человека и других богов. В шумерском заклинании zi-pa₃, отвращающем зло от человека через посредство обращения к богам, встречаем формулу: «Будь (заклят¹⁰⁸) днем, месяцем и годом». В вавилонском гимне обожествленные единицы времени призваны благословить Мардука: «День, месяц и год, благословите Бела!» [Lambert 2002; Annus]. Три единицы времени рассматриваются здесь, как божественные силы, могущие воздействовать на мир.

Названия месяцев

Хотя пиктографическое изображение iti «месяц» присутствовало уже в текстах из архаического Урука и как логограмма во многих более поздних текстах, однако названия для отдельных месяцев появились намного позднее. Самое раннее известное нам такое название ^itia-DU-gir₅^ku₆ (название какой-то рыбы) происходит из Фары (древний Шуруппак); вероятный перевод: «месяц (ритуального поедания) рыбы a-DU-gir₅^ku₆» [Cohen 1993, p. 8–9, 126]. Относящиеся к тому же периоду аккадские названия месяцев из Абу Салабиха (^itii-si, ^itiza-sa₃-tum)¹⁰⁹ см. [Krebernik, Postgate 2009, p. 15].

В Южной Месопотамии в период ок. 2400–2200 гг. в ряде городов — Адабе, Лагаше, Ниппуре, Умме, Уре и др. — сформировались местные лунно-солнечные календари. Друг от друга они отличались названиями месяцев, порядком их следования на протяжении года, началом отсчета и системой интеркаляций. До нас дошло значительное число названий месяцев, имевших разное местное происхождение. Каждому такому названию предшествовал, как правило, детерминатив ^iti. Системы названий месяцев были стабильны, то есть они повторялись из года в год. В названиях фиксировались имена богов, ритуалы и хозяйственная деятельность, связанные с данным месяцем¹¹⁰.

В качестве примера приведем список названий месяцев в календаре города Ниппура в досаргоновский период¹¹¹. Ниппур был крупным культовым центром древней Месопотамии, его календарь приобрел позднее общемесопотамское значение.

Досаргоновский календарь в Ниппуре¹¹²

I. ^itibara₂-zag-ĝar, букв. «престол святилища»¹¹³;

II. ^itiezem-gu₄-si-su₃, «месяц праздника, когда рогатые быки шествуют вперед»¹¹⁴;

III. ^itisig₄-u₅-šub-ba-ga₂-gar, «месяц, когда кирпич помещают в форму»;

IV. ^itišu-numun, «месяц приготовления к севу» (?)¹¹⁵;

V. ^itine-IZI-ĝar, «месяц, когда светильники/жаровни возжены»;

VI. ^itikin-^dInanna, «месяц работы (богине) Инанне»;

VII. ^itidu₆-ku₃, «месяц Священного Холма»¹¹⁶;

VIII. ^{iti (giš)}apin-du₈-a, «месяц, когда плуг отпущен»¹¹⁷;

IX. ^itigan-gan-(mu)-e₃, «месяц, когда облака появляются»;

X. ^itiku₃-su_x, «месяц (богини) Ашнан»¹¹⁸ / ^itiab(-ba)-e₃, «месяц выхода отцов» (?)¹¹⁹;

XI. ^itiud₂-duru₅ (= ZIZ₂.A/AN), «месяц полбы»¹²⁰;

XII. ^itiše-kin-ku₅, «месяц работать (с урожаем) ячменя»¹²¹;

XII₂. ^itidiri-še-kin-ku₅, «дополнительный месяц še-kin-ku₅».

Переводы некоторых названий в этом списке носят предположительный характер. Они тем не менее позволяют установить две основные тенденции, связанные с образованием названий месяцев. В названиях фиксировались: 1) имена богов и связанные с ними ритуальные действия (например, I, III, V, VI, VII, X); 2) названия сезонных сельскохозяйственных работ, относящихся к месяцам (II, IV, VIII, IX, XI, XII).

Из двух закономерностей доминирующей, на наш взгляд, является первая. Не исключено, что названия месяцев были связаны с ритуальными действиями, даже в тех случаях, когда эта связь явным образом не прослеживается. Там, где речь идет, казалось бы, о сельскохозяйственных работах, на самом деле подразумеваются не просто работы, а связанные с ними ритуалы, не просто «жатва», а «праздник жатвы».

Проведение определенных сельскохозяйственных работ в фиксированный месяц лунного календаря возможно лишь в том случае, если этот месяц сохраняет более или менее постоянное положение относительно сезонов. А это возможно лишь при условии интеркаляций. Таким образом, названия месяцев свидетельствуют, что в досаргоновский период в ниппурском календаре производились интеркаляции в конце года после 12‐го месяца.

Выше мы отмечали стабильность календаря в Ниппуре. Названия месяцев в нем оставались без изменения из года в год. Исключением является десятый месяц, о котором шла речь выше. Такая стабильность, однако, была свойственна не всем местным календарям. В Лагаше, например, в саргоновский и послесаргоновский период некоторые месяцы получали особые названия, отличные от применяемых постоянно, — в честь какого-либо знаменательного события, связанного с ним. Они появлялись в текстах однократно и в дальнейшем никогда не использовались¹²².

Рассмотрим один пример: шестой месяц в хозяйственном документе из Лагаша, датируемом 4‐м годом правления царя Уруинимгины (ок. 2318–2312), был назван ^itimul-ud-sag-e-ta-šub-a-a, вероятный перевод «месяц, когда блестящая (?) звезда упала с высоты (?)» [Никольский 1908, № 2 об.; Cohen 1993, p. 42–43, 62–63]¹²³. Это название встречается в текстах один-единственный раз. Речь идет, вероятно, о наблюдении метеора или кометы. Событие привлекло внимание и послужило основой для названия.

Приведенный пример уникален, среди названий месопотамских месяцев не встречается больше никаких упоминаний астрономических событий. Он тем не менее служит убедительным доказательством того, что астрономические явления интересовали жителей Месопотамии уже в XXIV в.

Интеркаляции дополнительных месяцев

Важнейшей особенностью месопотамского календаря были интеркаляции, вводившиеся для того, чтобы удержать начало года в неподвижном положении относительно сезонов. Астрономическая основа интеркаляций проста, однако не так проста их связь с хозяйственной и религиозной жизнью Месопотамии.

Длина года в месопотамском календаре измерялась в месяцах. Поскольку месяцы были лунные, год из 12 месяцев равнялся приблизительно 354 дням (= средняя длина месяца × 12) и был, таким образом, на ~ 11 дней короче солнечного года. Без интеркаляций начало года должно было смещаться относительно сезонов¹²⁴. Однако такое смещение не было принято в Месопотамии. Для того чтобы удержать начало года в более или менее неподвижном положении относительно сезонов, время от времени производились вставки дополнительного 13‐го месяца. Мы ничего не знаем об условиях интеркаляций в III тыс., можно высказать только некоторые предположения.

Изначально главной календарной единицей в Месопотамии был лунный месяц. Астрономически все месяцы были подобны друг другу, месяц — это череда явлений (неомения, первая четверть, полнолуние, последняя четверть, дни невидимости и вновь неомения), достаточно легко наблюдаемых. Однако сельскохозяйственные и религиозные характеристики месяцев могли существенно разниться. Постепенно каждый месяц в году приобрел свойственные только ему черты. С месяцами стали связывать особые праздники и привязывать их к датам внутри месяцев. При этом каждый праздник приобрел свои особые сезонные характеристики; организация и проведение праздника существенно зависели от времени года. Нельзя было допустить смещения положений праздников относительно сезонов. Чтобы удержать их в более или менее неподвижном положении, стали производить интеркаляции. Календарь, таким образом, перестал быть чисто лунным и стал лунно-солнечным.

Введение интеркаляций засвидетельствовано впервые в календаре Лагаша в досаргоновский период. В трех списках месячных рационов кормления скота, датируемых 4‐м и 5‐м годами правления царя Уруинимгины, содержатся данные, относящиеся к 13‐му месяцу [Englund 1988, p. 44, no. 17]. Несомненно, в этот период в Лагаше уже производились вставки. Что было раньше, неизвестно, однако можно полагать, что отдельные вставки производились и в более раннее время¹²⁵. Высказывалось предположение, что, поскольку вставки в Лагаше в конце досаргоновского периода были нерегулярными, возможно, здесь мы имеем дело с самыми ранними попытками регулировать календарь при помощи интеркаляций [ibid.]. Однако доказать это в настоящее время не представляется возможным. Позднее вставки производились в среднем каждые три года. Это надежно доказано для эпохи III династии Ура на основе текстов из Дрэхема, Уммы и Гирсу¹²⁶. Период введения дополнительного месяца мог колебаться относительно среднего значения 3 года вследствие нестабильности погодных условий, а также потому, что сам этот период неточен¹²⁷. Интеркаляции со средним периодом 3 года производились в Месопотамии более или менее регулярно до середины I тыс., когда был открыт 19-летний календарный цикл¹²⁸.

Вставной месяц имел то же название, что предыдущий, но с прибавлением diri, акк. watrum «добавочный» в начале, или присоединением min, то есть «2», в конце. Впервые термин diri в названии месяца iti diri še-kin-ku₅ встречается в староаккадский период в тексте из Гирсу [ePSD, diri]. Оба варианта обозначений дополнительных месяцев с diri и min применялись параллельно в эпоху III династии Ура в разных городах [Cohen 1993, p. 124; Sallaberger 1993, Bd. I, S. 5–12].

В большинстве городов ждали конца года (февраль/март), чтобы исправить ситуацию и после 12‐го месяца ввести дополнительный месяц¹²⁹. Однако есть и другие, хотя редкие, примеры: дополнительный месяц мог вводиться в разные моменты года¹³⁰.

Проблемы календаря осмыслялись в шумерской мифологии как взаимоотношения богов. При этом подчеркивалось особое значение Нанны/Суэна в создании лунных месяцев и приведении года в нормальное положение. Среди эпитетов Нанны в посвященных ему гимнах встречаем утверждения о том, что Нанна фиксирует месяц и новолуния, устанавливает год на свое место, определяет начало и конец года (см. гл. 1, 3). Речь в них идет, по-видимому, об интеркаляциях. Характерная особенность: в шумерских текстах солнечное божество Уту/Шамаш не упоминается в связи с календарными проблемами. Главная роль в устроении календаря принадлежала Нанне, а также богине Нисабе¹³¹.

В ассирийском календаре во II тыс. вставки вообще не производились, в результате месяцы смещались относительно сезонов. Такая ситуация сохранялась до эпохи Тиглатпаласара I (ок. 1115–1077), который ввел в Ассирии стандартный вавилонский календарь [Bloch 2012; Jeffers 2017; Cohen 1993, p. 238; Rochberg-Halton 1992, p. 811].

Как производились вставки в III тыс., кто конкретно нес за это ответственность, мы не знаем. В старовавилонский период вставки дополнительных месяцев вводили царским указом¹³², в новоассирийский период решение также принимали цари на основе наблюдений придворных астрономов¹³³. Не исключено, что в эпоху III династии Ура прерогатива совершать интеркаляции принадлежала также царям.

Календари

Ранний семитский календарь

С середины III тыс. в северной и центральной Месопотамии имел хождение так называемый ранний семитский календарь. Согласно Д. Петтинато, он получил распространение на всем Ближнем Востоке в период 2600–2200 гг. и занесен в Месопотамию, по-видимому, волнами переселенцев. Это был лунно-солнечный календарь, в котором производились вставки дополнительных лунных месяцев. Семитским он назван потому, что в нем использовались семитские названия месяцев и часто западно-семитские. Названия месяцев засвидетельствованы в основном в текстах из Эблы и Мари, отдельные упоминания встречаются также в текстах из Эшнунны, Абу Салабиха, Гасура (позднее Нузи) и Лагаша [Cohen 1993, p. 23–25]. Названия месяцев не содержали теофорных элементов, а представляли обозначения сельскохозяйственных работ и природных явлений. Например: «Стада» (месяц I), «Сев» (IV), «Топленое масло» (VI), «Созревание ранних фруктов» (IX), «Созревание поздних фруктов» (X), «Тепло» (XII)¹³⁴ и т. д. Самые поздние упоминания месяцев из этого календаря относятся к эпохе III династии Ура, когда он окончательно вышел из употребления [Cohen 1993, p. 23–29].

Шумерский гражданский лунно-солнечный календарь

Из названия следует, что это был лунно-солнечный календарь, в котором использовались шумерские названия месяцев. Он применялся в основном для датирования событий, а также как средство фиксации порядка храмовых служб на протяжении года. Самое раннее известное шумерское название месяца, как мы уже говорили, происходит из Фары (см. выше). Однако большинство шумерских названий месяцев встречаются впервые в саргоновский период в текстах из Лагаша, Адаба и Ниппура. Вставки дополнительных месяцев производились в среднем каждые три года. Самые ранние интеркаляции засвидетельствованы в досаргоновском Лагаше. Употреблялся ли этот календарь раньше, в точности неизвестно, однако можно думать, что в каком-то виде он существовал и в более ранние эпохи¹³⁵.

В период ок. 2400–2200 гг. в Южной Месопотамии в городах Адаб, Лагаш, Ниппур, Умма и Ур параллельно применялись местные лунно-солнечные календари указанного типа, отличавшиеся в деталях (см. выше). Особый интерес с точки зрения истории представляет календарь Ниппура, крупного культового центра, имевшего общемесопотамское значение. Помимо собственно ниппурских богов, в его храмах почитались также божества, имевшие другое местное происхождение.

При Ишби-Эрре (ок. 2017–1985), первом царе I династии Исина, календарь Ниппура был принят в качестве государственного для большинства городов и деревень Южной Месопотамии. В дальнейшем при вавилонском царе Самсуилуне (1749–1712), сыне Хаммурапи, он приобрел общемесопотамское значение. Ниппурский календарь был введен Самсуилуной как средство, позволяющее унифицировать разнородную империю. Со времени Самсуилуны при датировании событий стали употребляться только ниппурские названия месяцев. В современной научной литературе этот календарь известен как «Стандартный месопотамский календарь» (Standard Mesopotamian Calendar). Принятые в нем названия месяцев в виде логограмм использовались в Месопотамии вплоть до конца I тыс.

Стандартный месопотамский календарь

¹ Букв. «месяц дополнительный к предыдущему».

В приведенной таблице в колонке 1 указаны номера месяцев; 2 — названия ниппурских месяцев; полужирным шрифтом выделены логограммы, принятые позднее в качестве сокращенных обозначений месяцев; 3 — параллельные аккадские названия месяцев; 4 — сокращенные обозначения названий месяцев, принятые, в частности, в астрономических и астрологических текстах в новоассирийский и нововавилонский периоды; 5 — сезоны года, соответствующие месопотамским месяцам.

Система сокращенных обозначений месяцев, принятая в текстах новоассирийского времени и более поздних, сформировалась не сразу. Распространение «Стандартного календаря» в разных регионах заняло около семи столетий от времени Самсуилуны¹³⁶. Этот календарь использовался в Вавилоне и регионах, зависящих от него в культурном отношении¹³⁷. В Ассирии, после принятия «Стандартного календаря» в XII в., названия месяцев в некоторых случаях могли варьироваться¹³⁸. В I тыс. аккадская форма записи названий месяцев встречалась нечасто и, насколько нам известно, никогда не использовалась в астрономических и астрологических текстах.

В «Стандартном месопотамском календаре» интеркаляции производились после двенадцатого месяца (addaru), традиция, восходящая, по-видимому, еще к досаргоновскому времени, или после шестого месяца (ulūlu), что соответствовало концепции двух полугодий, рассмотренной выше. Во втором случае дополнительный месяц определялся как ^itikin-min-kam, букв. «2‐й улулу»¹³⁹. Самые ранние известные нам примеры использования второго улулу в качестве вставного месяца относятся к старовавилонскому времени [BPO 1, p. 23]. Какими соображениями руководствовались месопотамские астрономы, принимая решение о введении дополнительного месяца в конце первого или второго полугодий, остается нераскрытым.

После реформы Самсуилуны гражданский лунно-солнечный календарь применялся в Месопотамии непрерывно на протяжении II–I тыс. до конца эпохи Селевкидов.

Административный календарь

Для административных целей при подсчете рабочих заданий и рационов кормления скота на длительные промежутки в III тыс. применялся так называемый административный календарь. В нем предполагалось, что все месяцы имеют равную длину 30 дней, так что 12 месяцев содержат всего 360 дней, а 13 месяцев соответственно 390 дней. Интеркаляции в нем должны были производиться один раз в 6 лет¹⁴⁰, в отличие от гражданского лунно-солнечного календаря.

Для этого календаря справедливо соотношение:

mu = 12 (при интеркаляции 13) iti = 360

(при интеркаляции 390) u_4.

Вычисленные на основе этого соотношения месячные и годовые рационы немного расходились с истинными значениями, однако календарь существенно упрощал административное управление в большом числе случаев. Этот календарь применялся для хозяйственных нужд параллельно с гражданским лунно-солнечным календарем. Вычисления производились нередко согласно формуле: «(число рабочих) × (период работы) = (общее число рабочих дней) [Englund 1988; Brack-Bernsen 2007]. Приведем два примера, заимствованные из работы Р. Энглунда.

В первом из них определяется число рабочих дней, которые группа из 36 рабочих-женщин должна отработать в течение года, состоящего из 12 месяцев. Текст гласит: «36 женщин-рабочих; / от месяца „(праздник) урожая“ (месяц 1 в календаре Уммы) / до месяца „(праздник) Таммуза“ (месяц 12 того же календаря); / выполненная работа (соответствует) 12 960 дням» (= 36 × 12 × 30). Во втором примере определяется число рабочих дней, которые 20 ^gišgid₂.da-рабочих и 4 грузчика (всего, стало быть, 24 рабочих-мужчины) должны отработать за год, содержащий 13 месяцев: «от месяца „(праздника) урожая“ (месяц 11 в календаре Гирсу) / года, (когда) „Трон Энлиля был воздвигнут“ (правление Амар-Суэна, год 3) до месяца „Amar.a.a.si“ (месяц 10) / года, (когда) „Энмахгаланна была поставлена жрицей Нанны“ (правление Амар-Суэна, год 4), / выполненная работа (составляет) 9360 рабочих дней рабочих-мужчин (24 × 30 × 13); / (это период) из 13 месяцев, / включая один дополнительный месяц (iti.diri)». В обоих случаях, как видим, длина месяца считалась равной 30 дням, а длина года соответственно 360 или 390 дням [Englund 1988, p. 126, 128; Brack-Bernsen 2007, p. 88].

Административный календарь засвидетельствован надежно для эпохи III династии Ура [Englund 1988, p. 124–125]. Он употреблялся также, несомненно, в досаргоновский период. Приведенное выше соотношение, связывающее mu, iti и u₄, было уже известно и активно использовалось в этот период [ibid., p. 139–145]. Дошедшие до нас тексты из Фары оставляют мало надежд на то, что с их помощью удастся реконструировать принятую в то время календарную систему. Тексты из архаического Урука IV–III, однако, показывают, что уже в этот период в расчетах кормовых рационов скота использовались представления о 30-дневном месяце и 12‐месячном годе [ibid., p. 156, 162; Brack-Bernsen 2007, p. 90–93]. Хотя не обнаружено никаких свидетельств о вставках дополнительных месяцев, однако можно предположить, что какая-то, может быть, упрощенная модель административного календаря применялась уже в архаическом Уруке.

Таким образом, можно констатировать, что гражданский и административный календари параллельно применялись в Месопотамии с досаргоновского времени до конца III тыс. Какая-то форма административного календаря существовала в Месопотамии и раньше, вероятно, уже в конце IV тыс.

Схематический календарь

В конце III — начале II тыс. в Месопотамии появился новый календарь, известный в современной литературе под названием «схематического» или «идеального». Длина месяца в нем равнялась 30 дням (как в административном календаре), год состоял из 12 месяцев и был равен 360 дням. Возможность интеркаляций в нем не предусматривалась. Очевидно, это было упрощение, видоизменение административного календаря. Он применялся совместно с гражданским лунно-солнечным календарем со старовавилонского времени до эпохи Селевкидов¹⁴¹.

Самые ранние свидетельства относятся к старовавилонскому времени, но возможно, этот календарь был известен и ранее. Анализ текстов, в которых фиксировались скорости производимых работ (III династия Ура), так называемых старовавилонских списков коэффициентов, и некоторых старовавилонских математических текстов указывает на то, что схематический год уже имел в это время некоторое распространение [Brack-Bernsen 2007, p. 96–97]. В тексте молитвы к Иштар¹⁴², датируемой временем царя Аммицадуки (1646–1625), годовой промежуток «от 20 нисана до 20 нисана» определяется как величина, равная 60 дням и 60 ночам, умноженным на 6 [Meyer 1982, p. 274–275]¹⁴³. Очевидно, в этом определении речь идет о схематическом годе. Аналогичное соотношение встречаем в «Учебнике предсказателя», датируемом новоассирийским временем: 12 iti-meš ša mu-1-kam 6 UŠ ud-me-ša «В году 12 месяцев, 360 в нем дней» [Oppenheim 1974, p. 200: 57; Williams 2002, p. 474].

Схематический календарь использовался также в старовавилонской схеме для определения сезонных изменений длины ночной и дневной «страж» на протяжении года, рассмотренной выше (см. гл. 3). Данный текст послужил основой для более поздних текстов, в которых определялась величина «стражи» на протяжении года — в «астролябиях», в таблице XIV серии ЕАЕ и в MUL.APIN. Особое значение схематический календарь получил в трактате MUL.APIN при определении дат важнейших астрономических явлений, связанных со звездами, на протяжении года — одновременных суточных восходов и заходов звезд, гелиакических восходов звезд, кульминаций звезд и т. д.

Соотношение «один год = 360 дней» было дополнено позднее аналогичным соотношением для суток: «1 сутки (день + ночь) = 360 UŠ¹⁴⁴ = 12 danna¹⁴⁵». Предполагается, что именно это соотношение послужило основой в дальнейшем для введения подразделения круга на 360°, принятого в современной науке [Britton 2007, p. 118].

Заключительные замечания

Проблема измерения времени была решена в Месопотамии III тыс. в соответствии с теми потребностями, которые выдвигала административно-хозяйственная и религиозная жизнь. При этом реализовались две особенности, связанные с измерением времени. С одной стороны, наблюдения небесных светил, прежде всего Луны, позволили построить лунно-солнечный календарь в различных местных модификациях, в котором устанавливались отношения между реально наблюдаемыми явлениями на протяжении месяца и года и распорядком религиозной и хозяйственной жизни. С другой стороны, месопотамские писцы попытались в целях административного удобства заменить в хозяйственной жизни календарь, требующий регулярных наблюдений, вычислительной схемой, приближенно описывающей календарные явления. Они пренебрегли проблемой изменения длины месяца и в результате научились вычислять приближенно параметры хозяйственной жизни на большие промежутки времени — месяцы и годы. Эта вычислительная схема, так называемый административный календарь, с одной стороны, имела практическое значение, а с другой стороны, была именно первой рациональной моделью, в которой непредсказуемое в то время природное явление — чередование 29 — и 30-дневных месяцев — описывалось схематически. Решение было примитивным и по существу неверным, однако само направление мысли — рациональное моделирование наблюдаемых природных явлений — получило продолжение в дальнейшем и привело к развитию математической астрономии во второй половине I тыс.

Примечания

71

О восприятии времени в Месопотамии II–I тыс. см. исследование И. С. Клочкова [1983, гл. 1].

72

Знак SIG, в пиктографическом варианте — это U₄, обращенный в противоположную сторону [ZATU, No. 451], имел значения: «быть слабым», «быть низким», «быть тонким» [ePSD, sig].

73

Неомения (букв. «новая Луна») — первое наблюдаемое появление на небе вечером лунного серпа после периода невидимости Луны.

74

В обозначениях Энглунда, это соответственно знаки: u₄ + N₁, u₄ × N₈, N₅₇ + u₄ [Englund 1988, p. 184].

75

Они упоминаются: 1) в старовавилонских письмах, 2) в тексте мифа об Атрахасисе (Table I, 70, 72) [CAD M/1, p. 338; Englund 1988, p. 167, no. 40], а также 3) в астрологических предсказаниях по лунным затмениям, где протасис имел следующий вид: «Если затмение произошло в вечернюю (вар.: среднюю или утреннюю) стражу…» [ABCD, p. 20, 44].

76

Самый ранний пример относится к старовавилонскому времени (см. гл. 5).

77

В текстах второй половины III тыс. этот знак встречается ок. 1500 раз [ePSD, iti].

78

Например: u₄-29-kam₂ / ma-ṣar-tu ni-ta-ṣar / ^d30 la ne₂-mur «Мы наблюдали в 29‐й день (месяца), мы не увидели Луны» [ARAK, No. 130: 1–3]; u₄-30-kam₂ / ma-ṣar-tu / ni-ta-ṣar ^d30 / ne₂-ta-mar «Мы наблюдали в 30‐й день; мы увидели Луну» [ibid., No. 133]; см. также [ibid., No. 126–129, 131–132]. Из общего числа 576 рапортов астрологов ассирийским царям, опубликованных в [ARAK], 90 посвящено наблюдениям дней первой видимости Луны. Это весьма значительное число. Отсюда можно заключить, что месопотамские астрономы придавали огромное значение точному определению длины лунного месяца в новоассирийский период.

79

В письме сказано: ^d30 u₄-30-kam₂ / a-ta-mar ša₂-qi-a / ša u₄-30-kam₂ / ina pi-it-ti i-ša₂-qi-a / ki-i ša₂ u₄-2-kam₂ / iz-za-az «Я наблюдал лунный (месяц) в 30‐й день, но он был высоко, слишком высоко, чтобы быть (месяцем) 30‐го дня. Его положение соответствовало 2‐му дню» [LABS, No. 225: 8–13].

80

А такие случаи регулярно имели место, как об этом сообщается в новоассирийском письме: [u₄-30-kam₂] en.nun / [ša] dingir i-ta-ṣa-ru / im.diri dan-nat / dingir la na-mur) «[30-го] они наблюдали Луну (букв. «бога»); облака были плотными, и Луны не было видно» [LABS, No. 145: 3–6].

81

Как об этом сказано в некоторых новоассирийских рапортах: mi-na-at ITI UD-30-KAM u₂-šal-l[am] «30‐й день заверша[ет] длину месяца» [ARAK, No. 106: 3; 290: 3; 291: 3].

82

Из-за неравномерного движения Луны и Земли истинная длина синодического месяца изменяется в пределах от 29,26 до 29,80 суток. Изменяется также длина промежутка между моментом наибольшего сближения Луны и Солнца (момент конъюнкции) и первым видимым вечерним заходом Луны (неомения). Первая видимость Луны определяется несколькими факторами: она зависит, в частности, от расстояния между Луной и Солнцем в момент наибольшего сближения, а также от широты и долготы места наблюдения [Бикерман 1975, с. 15].

83

Согласно вычислениям П. Хубера для широты Вавилона в предположении идеальных погодных условий, «среди 1000 месяцев будет всего 471 интервал по 29 дней, 528 по 30 дней и 1 по 31 дню» [Huber 1982, p. 7].

84

В эпоху III династии Ура праздник новолуния (Feiern zum Neulichttag) отмечался иногда в 28‐й, 29‐й или 30‐й день месяца, что предполагало длину месяца в 28, 29 или 30 дней [Sallaberger 1993, Bd. I, S. 12, no. 39]. В новоассирийский период в рапортах сообщалось иногда о наблюдении лунного месяца длиной в 28 дней. u₄-28-kam ^d30 iz-[za-az-ma] «Луна сто[яла там] в 28‐й день» [ARAK, No. 63: 3]. Для 28‐го дня как начального дня месяца существовали особые астрологические предсказания, как, например, следующее: diš 30 ina igi-lal-šu₂ gim u₄-1-kam₂ u₄-28-kam₂ igi «Если Луна при своем появлении становится видна в 28‐й день, как это происходит в 1‐й день…» [ARAK, No. 14: 1], см. также [ibid., No. 63]. Ассирийские наблюдатели, очевидно, считали, что продолжительность месяца иногда может быть равна 28 дням.

85

Использовался тот же знак, что и при определении величины долга la₂-a = ribbatu, «задолженность, недоимка»; см., например, [OIP 121]. Этот способ обозначения чисел, отличающихся на единицу от какого-либо круглого числа (19, 59 и т. д.), применялся и во многих других случаях [ibid.].

86

Например, в сообщении: 2 iti-meš da-rat a-ḫe-e-iš / u₄-mu ut-tir-ir-ra ^itigud ^itisig₄ «Два месяца подряд (Луна) отвергала (30‐й) день, (в) айяру (и) симану» [ARAK, No. 53: 7–8].

87

Например: [^d30 ina] ^itibarag u₄-mu u₂-šal-lam «[Луна] завершает день в месяце нисану» [ARAK, No. 60 r. 5].

88

В текстах второй половины III тыс. это слово встречается более 40 000 раз, см. [ePSD, mu].

89

Собрание более 2000 датировочных формул в административных и других клинописных текстах за период от эпохи Саргона Древнего до времени I вавилонской династии представлено в работе [Sigrist, Damerow], откуда мы заимствовали приведенные примеры. Обширный материал, относящийся к датировочным формулам, приводится также в публикации [Sallaberger, Schrakamp 2015].

90

Во второй половине III тыс. слово zag-mu встречается в текстах более 160 раз [ePSD, zag-mu].

91

В разных местных календарях до унификации это были разные месяцы: в Ниппуре — ^itibara₂-zag-gar (акк. nisannu), в Лагаше — buru_x (=gana₂)-maš, в Уре — še-kin-ku₅, в Умме — še-kin/sag-ku₅, в Адабе — eš₂-gana₂-ra и т. д. [Cohen 1993; Sallaberger 1993, Bd. I, S. 7–11].

92

В эпоху III династии Ура этот месяц стал четвертым в календаре Уммы после принятия весенней точки отсчета начала года. Однако в описании связанных с ним праздников и жертвоприношений упоминаются новогодние жертвоприношения. Вероятно, в более раннюю эпоху именно этот месяц был начальным в календаре города Уммы [Cohen 1993, p. 17].

93

Как это следует из хронологических таблиц [Parker, Dubberstein 1942]; см. в связи с этим также [Rochberg-Halton 1992, p. 811].

94

Самая ранняя такая схема, как мы уже говорили, датируется старовавилонским периодом. Краткий обзор источников, содержащих положения дней равноденствий и солнцестояний в месопотамском календаре, см. [Britton 2007, p. 118].

95

Современные помесячные характеристики климата Месопотамии см. [Емельянов 1999].

Примечание Н. О. Чехович: «Из культурных растений летом в Месопотамии росла хорошо финиковая пальма, любящая воду; пальмы сажали по берегам рек и больших каналов. В прозрачной тени этих пальм, при ежедневном поливе, могли расти овощи: бобовые, огурцы и др. Без этой тени все бы сгорело. Пишут, что летом мог также расти важный источник растительного масла — сезам, он тоже требовал полива (Dictionnaire de la civilization mésopotamienne / Ed.: F. Joannès. Paris: Robert Lafont, 2001. S. v. Sésame, p. 778.)

В Месопотамии пахали осенью, но вначале поле орошалось из каналов, чтобы смягчить пересохшую за лето почву. Помогали и дожди, если начинались, конечно. Сев озимых зерновых (основная культура для Южной Месопотамии — ячмень) проводили осенью, главным образом в октябре-ноябре (см. то же издание).

В течение зимы поля пропалывали, а скот держали вдали от засеянных полей. Урожай убирали весной. В месяце симану (III месяц, начало жаркого сезона) возили солому, в месяцах симану и ду’узу отдавали долги зерном (обычная практика для середины I тыс. до н. э., много хозяйственных текстов об этом).

Скорее всего, пять летних месяцев и три зимних — это и есть время, когда Плуг отдыхает. Работает он, по словам его соперницы — Мотыги, всего четыре месяца в году, да и то все время ломается (см.: шумерский «Спор Мотыги и Плуга» [От начала начал, с. 80]). Летом разбивать пересохшую землю может только мотыга.

Вероятно, важной была роль скота в удобрении почвы, хотя прямых указаний в текстах мы не находим. Видимо, после уборки урожая поля пропахивались, по ним прогонялся скот. Отсюда призыв в «Советах земледельцу» — не лениться, выпускать скот на поля несколько раз. И это не ради пахоты. Удобряли поля, лежавшие под паром».

96

Нам удалось найти только один пример (en-te-na), относящийся к эпохе III династии Ура, см. [ePSD, enten].

97

Транслитерация текста и перевод на английский язык см. [ETCSL, Text 5.3.3], краткое изложение содержания мифа на русском языке см. [Крамер 1965, с. 162–165]. В мифе приводятся подробные сельскохозяйственные характеристики каждого из сезонов, однако отсутствуют какие-либо астрономические данные, позволяющие установить связанные с сезонами астрономические представления, если таковые существовали. Само их отсутствие уже о многом говорит.

98

Слово buru в разных вариантах записи как обозначение лета было очень распространено; в текстах второй половины III тыс. оно встречается ок. 140 раз [ePSD, buru].

99

Тождество ud = um-šum/šu встречается в старовавилонских лексических текстах [AHw, 1418], употреблялось ли оно раньше, неизвестно.

100

Примеры сопоставлений «тепло — холод», «лето — зима» в месопотамских источниках в разные периоды см. [Landsberger 1949, S. 248–250].

101

Этот термин отсутствует в календарных текстах, датируемых эпохой III династии Ура [Sallaberger 1993], его нет также в текстах шумерских мифов, принявших каноническую форму, по-видимому, в старовавилонский период [ETCSL]; словарь [ePSD] не упоминает о нем. Самый ранний известный нам пример mu-an-na содержится в серии ur₅-ra=ḫubullu из Эмара (XIII в.) как тождество: mu-an-na = ša-na-at [Emar VI/4, p. 51: 156´].

102

См., например, [Landsberger 1949, S. 254].

103

А именно: ^itiše ^itikin sag mu-an-na / ki-i ša ^itibar₂ ^itidu₆ / ina sag mu-an-na «(В этом году) месяцы аддару и улулу начинают mu-an-na, как (обычно) месяцы нисану и ташриту начинают mu-an-na» [Cohen 1993, p. 7], ср. [ARAK, No. 165: 4 — r. 1]. В тексте речь идет, несомненно, о двух полугодиях по 6 месяцев каждый, причем к каждому из них прилагается термин mu-an-na.

104

В одном из них сказано: ina 12 arḫī 10 ūmū dir-meš minât mu-an-na «Для 12 месяцев 10 дополнительных дней составляют величину, (которую необходимо добавить, чтобы получить величину) года», цит. по [CAD Š/2, p. 197b]; другие примеры см. там же.

105

Альтернативная гипотеза высказана И. С. Архиповым, который считает, что здесь, поскольку mu-an-na не встречается в шумероязычных текстах, речь может идти о явлении письменности, а не о терминологии. Новая логограмма для šattu(m) вводится потому, что у знака MU слишком много прочтений (устное сообщение). Однако то, как она вводится, имеет, по нашему мнению, явное астрономическое значение.

106

Если не считать схемы для определения длины дня и ночи на протяжении года в схематическом календаре, в которой год подразделялся на четыре трехмесячных интервала, но не связывался с климатическими характеристиками (см. выше).

107

Другие примеры употребления сочетания u₄ iti u mu «день, месяц и год» в различные эпохи см., например, [CAD A/2, p. 259b, 261b].

108

То есть защищен.

109

Оба названия принадлежат к так называемому раннему семитскому календарю (см. ниже) [Cohen 1993, p. 25, 29].

110

Списки названий месяцев, принятых в разных городах Южной Месопотамии во второй половине III тыс., см. [Дьяконов 1975, с. 308–311; Cohen 1993; Hunger 1976–80; Sallaberger 1993, Bd. I, S. 7–11].

111

Досаргоновский период определяется здесь как промежуток 2500–2350 гг., то есть это интервал приблизительно от эпохи Фары до начала саргоновского периода, соответствующий скорее РД III, [Englund 1988, p. 140].

112

Транслитерации и переводы названий месяцев приводятся нами в основном по [Cohen 1993, p. 78–124; Britton 2007, p. 116]; в ряде случаев мы даем также варианты, предложенные В. В. Емельяновым [Емельянов 1999].

113

Согласно М. Коэну, это «месяц, в который статуи богов или их вотивные изображения „занимают (свои) места по сторонам трона или святилища (Энлиля?)“, изображая, таким образом, державный двор Энлиля» [Cohen 1993, p. 81].

114

«Месяц выгона рогатых волов» (в поле), согласно [Емельянов 1999, с. 67].

115

Примечание Н. О. Чехович: «Если в месяце ду’узу (лето, жара и сухость) „готовятся к севу“ — то не к реальному же севу! Все сгорит! Может быть, к отдаче занятого зерна, подати зерном? (что и происходило в этом месяце в середине I тыс. до н. э.). Шумерское название месяца — это сочетание двух знаков: šu «рука» и numun «зерно». Думузи-пастух уходил в подземный мир, природа страдала от жары, многие животные жарких степей засыпали на это время, например суслики, но никакого реального сева тут быть не могло».

116

Священный Холм — место обитания предков верховного бога Энлиля в Ниппуре.

117

Месяц, в который прекращались сельскохозяйственные работы, связанные с использованием плуга.

118

Известно, что эпитет ku₃-su_x(ŠIM) был связан с именем богини зерна Ашнан. Таким образом, месяц был посвящен, скорее всего, этой богине, хотя ее имя в названии явным образом не упоминается [Cohen 1993, p. 116]. Емельянов переводит один из вариантов написания месяца ku₃-su₃ как «священная чистота», «месяц священной чистоты», понимаемой как «чистота нив по окончании полевых работ на земле» [Емельянов 1999, с. 121–122].

119

Месяцы ниппурского календаря образовывали стабильную систему с самого раннего времени. Исключением является десятый месяц ^itiku₃-su_x, его название было заменено на ^itiab-e₃. Самый поздний известный текст, содержащий название ^itiku₃-su_x, датируется 3‐м годом правления царя Ибби-Суэна (2027–2003). Согласно М. Коэну, месяц был переименован в честь 30-летия правления Шульги. Связь с Шульги подтверждается повторяющимися упоминаниями его имени при описании жертвоприношений в праздник ab-e₃ [Cohen 1993, p. 116–118].

Согласно В. В. Емельянову, «отцами, выходящими из-под земли для вкушения жертв, являются усопшие цари Ура» [Емельянов 1999, с. 122–123].

120

Речь идет, по-видимому, о времени жатвы полбы (= эммера).

121

Вариант В. В. Емельянова: ŠE.GUR_10.KU₅, букв. «урожай ячменя серпом (сжать)» [Емельянов 1999, с. 135]. Энглунд переводит это название как «(праздник) жатвы» [Englund 1988, p. 124, 126, 128].

122

М. Коэн приводит 6 названий месяцев, встречающихся в календаре Лагаша однократно. В их числе: ^{iti d}Nin-gir₂-su e₂-gibil an-ta-sur-ra-ka-na i₃-gin-gin-a «месяц, (когда) Нингирсу входит в свой новый дом Антасурра» (речь идет, по-видимому, об открытии храма Антасурра вблизи Гирсу, построенного Акургалем (XXV в.) [George 1993, p. 68, no. 83]), ^{iti d}Nin-dar e₂-gibil-na i₃-gin-gin-a «месяц, (когда) Ниндар входит в свой новый дом», ^itilu₂-Unu^ki-ga-3-kam-ma-gin-na «месяц, (когда) „человек из Урука“ (по-видимому, вождь Урука с войском) пришел в третий раз» и др. [Cohen 1993, p. 42–43, 60, 62].

123

Перевод названия представляет трудности. Расхождения, однако, не затрагивают астрономической сути явления, запечатленного в нем. Различные варианты переводов, принятые в научной литературе, см. [Куртик 2002а, с. 295].

124

Как это происходит в современном мусульманском календаре.

125

Тексты, датируемые эпохой Фары, не содержат данных об интеркаляциях. То же самое касается текстов из архаического Урука, Джемдет-Насра и Ура конца IV — начала III тыс., хотя нужно сделать оговорку — эти тексты еще недостаточно изучены.

126

Приведем один пример из работы Энглунда: «Отчет (писца) Налу: / от месяца „(Праздник) поедания газели“ (месяц 1 в календаре Дрэхема) / года „(Когда) Симурум был разрушен“ (правление Шульги, год 26) / до дополнительного месяца „(Праздника) урожая“ (iti-diri-še-kin-ku₅) (месяц 13) / года, следующего за годом следующим за годом „(Когда) храм Дрэхема был построен“ (правление Шульги, год 41); / (Это период) 16 лет, / включая 6 дополнительных месяцев (iti-diri-6-am₃)» [Englund 1988, p. 123–124, no. 3]. Шесть вставок за шестнадцать лет предполагают средний период вставок ок. 3 лет.

127

Приближенно период интеркаляций можно определить как отношение средней длины месяца 29,53^d и разности длин солнечного и лунного годов 10,89^d (365,25^d–354,36^d). Отсюда период интеркаляций ≈ 2,7 года, меньше, чем упоминаемый нами трехлетний период.

128

Трехгодичный период интеркаляций зафиксирован в трактате MUL.APIN II ii 11–17: ina 3 mu-meš iti diri-ga ta-qab-bi «Через три года (вар: в третий год) ты объявляешь дополнительный месяц» (ii 11), 10 u₄-meš diri-meš šid-at mu-an-na tam-mar / ina 3 mu-meš mu bi diri-ga me-bi «10 дополнительных дней, (это) число на один год ты находишь. / Через три года (вар.: В третий год) ты объявляешь (этот год) високосным годом» (ii 16–17) [Hunger, Pingree 1989, p. 94–95].

129

В разных местных календарях это были разные месяцы. Например, в Ниппуре — ^itidiri še-kin-ku₅, в Уре — ^itidiri (ezem)-^dme-ki-ĝal₂, в Дрэхеме — ^itidiri še-kin-ku₅ (но известны и другие варианты), в Умме — просто ^itidiri, в Гирсу — опять ^itidiri še-kin-ku₅ [Sallaberger 1993, Bd. I, S. 7–10].

130

Такого рода отклонения встречаются в календарях Мари, Сиппара, Эшнунны и Уммы [Cohen 1993, p. 5, no. 2].

131

В одном новоассирийском гимне прямо фиксируется особая календарная роль лунного божества: ana Sin… muaddū ūme iti u šatti «(приношения) для (лунного божества) Сина… который отмечает день, месяц и год» [CAD A/2, p. 261b].

О календарной роли богини Нисабы в шумерский период см. выше, гл. 1.

132

Хаммурапи ок. 1760 г. издал указ: «Поскольку год неполон, пусть начинающийся месяц считается за второй месяц улулу, а полагающаяся в Вавилоне на 25‐й день месяца ташриту подать пусть будет доставлена 25‐го дня месяца улулу второго» [Бикерман 1975, с. 19]. Такого рода декреты издавались и в другие эпохи, свидетельства дошли от времени Набонида, Кира и Камбиза [Hunger 1976–80, S. 298; Rochberg-Halton 1992, p. 811].

133

В одном из рапортов автор пишет, обращаясь к царю: iti lid-ru-ru mul an-e gab-bu / it-ta-mar-ku-u «Пусть они произведут вставку (дополнительного) месяца; все звезды небесные опоздали» [ARAK, No. 98: 8–9]. Речь идет о том, что гелиакические восходы звезд наблюдались позднее дат, указанных в «астролябиях». Астроном-наблюдатель сообщает свое мнение эксперта, но решающий голос принадлежит царю. Как решались подобные вопросы в III тыс., мы не знаем. См. также [LABS, No. 42, 253, 356].

134

Переводы названий месяцев в некоторых случаях представляют трудности. Мы привели лишь те названия, смысл которых более или менее ясен.

135

Попытки обнаружить следы гражданского лунно-солнечного календаря в текстах из архаического Урука пока не привели к положительному результату. См., однако, в связи с этим [Brack-Bernsen 2007, p. 92].

136

Обзор источников по истории «Стандартного месопотамского календаря» см. [Cohen 1993, p. 297–342]. Аккадские названия месяцев появились в текстах впервые в старовавилонский период. Полная система обозначений, шумерских и аккадских, содержится в двуязычной лексической серии ur₅-ra = ḫubullu, датируемой концом II тыс. [MSL V, p. 25–26]. В ранней версии этой серии, происходящей из Эмара (XIII в.), дана колонка только шумерских названий [Emar VI/4, p. 43–44: 180´–192´]. Сокращенные названия приводятся также в «Астролябии Б», датируемой XII в. [Horowitz 2014, p. 33–36, 40; Çağirgan 1985; Емельянов 1999].

137

Он был принят, в частности, иудеями в результате их переселения в Месопотамию, а также набатейцами, жителями Пальмиры и другими народами, говорящими на арамейском языке [Cohen 1993, p. 299–300].

138

В новоассирийских научных текстах, в том числе в астрологических, одиннадцатый месяц šabāṭu заменялся иногда на эламский месяц sililītu, а десятый месяц ṭebētu мог называться kanūnu [Cohen 1993, p. 298–299]; конкретные примеры см. [ARAK; LABS].

139

В новоассирийском тексте встречаем запись ^itikin ur-ki-i, букв. «улулу, более поздний, следующий» [AHw, S. 210].

140

Поскольку расхождение с солнечным календарем в один месяц набегало в нем как раз за шесть лет.

141

Примеры параллельного использования схематического и гражданского лунно-солнечного календаря в так называемых «Календарных текстах» (Kalendertext), датируемых концом IV в., см. [Brack-Bernsen 2007, p. 94–95].

142

Именуемой в тексте dingir be-li₂ ^dNin-si₄-an-na «Божество, господин Нинсианна».

143

Текст гласит: iš-tu ^itibar₂-zag-gar u₄-20-kam / a-di ^itibar₂-zag-gar u₄-20-kam / 6 šu-ši u₂-ma-tim 6 šu-ši mu-ši-tim a-di ša-at-tim e-ri-ib-ti «От 20‐го нисана до 20‐го нисана (всего) 6×60 дней (и) 6×60 ночей, пока год пройдет» [Meyer 1982, p. 274: 16–18], см. также [ibid., p. 274: 7–9; 277: 11–15; Brack-Bernsen 2007, p. 95; Brown 2000, p. 250].

144

Исходно UŠ — единица длины (ок. 360 м), хорошо известная уже в III тыс. [Powell 1987–90, S. 467]. Со средневавилонского времени в астрономических и астрологических текстах UŠ стала использоваться как угловая или временнáя единица, а именно UŠ = 1° = 4^m. Как единица измерения времени UŠ впервые встречается в таблице XIV серии ЕАЕ в схеме для определения длины «стражи» на протяжении года [Al-Rawi, George 1991–92].

145

Исходно danna (записывалась как da-na, danna, dana₂, акк. bēru(m)) — это единица длины, составлявшая ок. 10,8 км [Powell 1987–90, S. 467]. Позднее этот же знак стал использоваться при определении величин углов и промежутков времени, а именно: 1 danna = 30 UŠ = 30° = 2^h (1/12 часть суток).