Крым-карантин. Когда официально разрешили умереть

Геннадий Руденко

Для конца света не обязательны набившие оскомину зомби и мутанты в связи с ними – достаточно поменяться в пищевой цепочке местами с братьями нашими меньшими и верными друзьями – собаками. Контрольным выстрелом в такой ситуации может послужить фраза: «Помочь не сможем, но вы держитесь…» Книга содержит нецензурную брань.

Глава восьмая. Потихоньку переобуваемся

А это я интересно придумал — спать по каждому поводу. Как какое-то животное пустыни, которое пережидает засуху в анабиозе. Проснулся, и сразу к радио. С радио, как и с подъездными дверями — включаю, затаив дыхание: во-первых, не будут ли новости плохими, ну или хуже, чем были, во-вторых, будут ли эти новости вообще, ну и в-третьих, включится ли радио питающееся от сети, то есть не отключили ли электричество. Радио включилось — и то хлеб. Послышался голос диктора, как бальзам на сердце, значит ещё не всё кончено, значит мы кому-то ещё нужны. Раньше никогда не слушал дома радио в фоновом режиме, да я и радио то купил только ради Веры, с которой жил два года назад. Интересно, где она сейчас, что с ней? Надеюсь уехала в Москву, как и хотела. Не желаю ей зла, несмотря на то, что она мною просто воспользовалась, когда ей было тяжело, а потом, когда всё наладилось бросила меня, даже не объяснив причину. Да и Бог с ней, пусть у неё всё будет хорошо. Но, что-то я отвлёкся на воспоминания, так можно и что-то важное пропустить. И так, что там по радио то вещают? А вещание оптимизма не добавляет. О следующей гуманитарной помощи обещают объявить заранее, а это говорит только об одном — не факт, что она вообще будет. Просят запасаться водой — а вот это совсем не хорошо, ванну что ли набрать? Сливное отверстие загерметизировал как мог, буквально герметиком обработал крышку. Непосредственно ванну накрыл полиэтиленовой скатертью с кухонного стола, что бы меньше испарялась. Что с туалетом придумать? Буду как в средние века сбрасывать содержимое «ночной вазы» с криком «Поберегись»? Вдруг вспомнилось одно пост апокалиптическое кино, не помню какое, где в унитаз опускали мусорный пакет, а что — идея. В этом вопросе меня выручили два момента: во-первых, то, что я жил один, не сильно переполняло мой быт мусором и у меня была почти полная упаковка мусорных пакетов, и во-вторых, старушечья привычка складывать пакеты в пакеты тоже поспособствовала накоплению утилизационных ёмкостей. Вот это выразился так выразился — «утилизационных»! Да просто — говнопакеты. Следующим этапом в подготовке ко всеобщему отключению от благ цивилизации это ревизия продуктов и непосредственно холодильника, так как скоро о нём скорее всего придётся забыть. А в холодильнике из скоропортящегося только суп, яйца, майонез и хлеб. Хлеб хоть и не скоропортящийся, но из-за того, что я живу один, он долго не заканчивается, и что бы не черствел, я его держу в холодильнике, а тут целых три буханки. Сразу же пришла мысль весь хлеб конвертировать в сухари, жаль нет бумажных пакетов, но думаю наволочки вполне сгодятся. Чем я тут же и занялся, расстелив газеты на балконе. Балкон у меня на солнечной стороне, так что подсохнет хлебушек хорошо, не стал в духовке сушить, не знаю почему, но просто решил, что на солнце будет как-то правильнее, что ли.

Вчера рано лёг, сегодня, соответственно, рано встал. Я люблю рано вставать, когда утро солнечное, как сегодня, но ранний подъём провоцирует и ранний завтрак. Ну да ладно, как говорится «перед смертью не надышишься», пока холодильник работает — буду доедать суп без хлеба, а яйца спрячу, как только отключится холодильник, в тень куда ни будь, в ванну, например. Я так и поступил, поел суп, благо газовая печь ещё функционировала, сварил кофе, и на балкон, а балкон, как и радио, не радовал своей информацией. Внизу, по улице, шёл человек, какой-то дёрганой походкой, но не такой, как в фильмах про зомби, а достаточно уверенной и быстрой. Меня сначала удивило то, что он идёт, не боясь дурных собак, но потом мой мозг краешком зацепился за термин «дурных» и я вздрогнул — у него были дурные глаза. Вот теперь, наконец то, я увидел пушного лесного зверька в полном составе, если тебя не укусит дурная собака, то на тебя может чихнуть дурной человек, не даром ведь тётя Таня предупреждала о передачи заразы воздушно-капельным путём. И ещё не известно на сколько он «дурной», напрочь отбитый, или соображает? Как показала практика — лучше бы не соображал.

К идущему человеку сзади потрусила вынырнувшая из-за какого-то угла собака, но не стала на него бросаться, а просто бежала за ним.

— Мужчина! Мужчина!

Закричала какая-то женщина из окна второго этажа дома, напротив.

— Осторожно! Сзади собака — берегитесь!

— Сама ты собака — сука конченая!

Закричал, а точнее даже как-то громко прохрипел он ей в ответ, и начал бросать в женщину всё, что ему попадалось под руку. Как следствие, вскоре зазвенело разбившееся окно, и женщина завизжала как сирена. Похоже, он этого только и добивался, и полез по газовой трубе к несчастной, а второй этаж с газовой трубой так себе препятствие. Собака, при этом, была абсолютно безучастна, даже флегматична. Посмотрела на всё это равнодушно и потрусила дальше по своим делам, не издав не звука. Кстати, я заметил, что дурные собаки совсем не лают, это то и страшно, они нападают без единого звука.

— Куда полез мудак!

Громко выкрикнул я, не вопрос, а утверждение, чтобы отвлечь его от несчастной женщины. Возле моего балкона газовая труба не поднималась, и я мог позволить себе такой «героизм». Даже если он и разобьёт застекление на балконе, то не велика беда, так как он и так весь в щелях и тепло фактически не держит, а впереди лето, да и не мой это балкон — не жалко.

— Ах ты пидор!

Среагировал «дурной», я для себя решил так называть заражённых, и пошёл в мою сторону подбирая куски треснувшего асфальта по пути, для совершенно определённых целей. Я не переживал за разбитые окна балкона, буде такое случится, так как скоро лето, а про зиму думать не хотелось — тут бы сегодня прожить.

— Сам ты пидор, гандон вонючий!

Я добился своей цели и отвлёк дурного от несчастной женщины, которой хватило ума больше не отсвечивать и скрыться из окна. Вопреки моим ожиданиям окна балкона не разбились в сей же час. Переполнявшая злоба дурного негативно сказывалась на его координации движений и куски асфальта летели чуть ли не ему же под ноги, но с достаточной силой. Почему-то вдруг вспомнились рассказы из детства про обезьян в которых кидали камушки, а те, в ответ кидали бананы и меня посетила великолепная садистская мысль, в связи с которой я побежал в комнату за пневматом, на всякий случай предварительно пульнув в дурного бутылкой из-под пива, что бы не угас его интерес к моей персоне, пока я буду заряжать пистолет пулями. Почему пулями — да потому что они точнее и быстрее летят чем шарики, а стрелять я был намерен прицельно.

Пистолет зарядил быстро, благо баллон уже был пробит, и кабанчиком метнулся обратно на балкон. Звон бьющегося стекла, эта падла таки попала в стекло, но это даже хорошо — дольше прикуёт его внимание. Я приложил пистолет к подоконнику раскрытой створки балкона и попытался прицелиться ему в глаз, но сделать это было невозможно, так как он всё время дёргался, ну и мать его так — я выстрелил на удачу. И удача!!! Я попал-таки этому ублюдку в глаз, да как попал — в самую что ни на есть середину. Что тут началось — описать трудно. Он заревел и закрутился на месте закрыв лицо руками, прямо как раненая мною недавно собака. Затем с подвываниями стал лезть на стену сбоку от балконов, так как на первом этаже балконов не было. Окна первого этажа были довольно высоко и он, цепляясь за карниз подтягивался, срывался, бился спиной об асфальт и цикл повторялся. Он уже даже не ругался, а подвывал как собака. Меня сначала посетила было мысль продолжить его расстреливать, но потом, по здравом рассуждении, я решил, что не стоит, так как если я продолжу стрелять, то не известно, как поменяется его поведение, а так был шанс, что он сам себя добьёт об асфальт своей тупостью. Однако не судьба была узнать, чем закончится эксперимент «тупость против упоротости», вскоре послышался уже привычный звук мотора грузовика, который проезжая мимо, не сбавляя скорости, походя шмальнул из дробовика по дурному, как по какой-то собаке. Это не могло не навести на мысль о том, что дурные достаточно опасны, и что такая практика отстрела — привычное дело. А самое главное то, что данный способ избавления от бешенства говорит о его излечимости, а точнее о неизлечимости. Стали бы убивать человека, которого можно вылечить — не думаю. То ли я уже устал удивляться, то ли я уже устал бояться, но я поймал себя на мысли, что расстроился из-за того, что не узнал, чем закончилась бы история дурного «скалолаза», то ли он окончательно добил бы себя об асфальт, толи я не знаю. Может ещё раз попробовать поэкспериментировать? Ну нафиг! В кого я превращаюсь? А может как раз в того, кто сможет выжить в этом кошмаре?

Глава девятая.

Добро пожаловать в клуб.

Вот произошло неординарное событие в моей жизни, но прилечь поспать вряд ли получится, чтобы легче перенести стресс, я ведь недавно только встал. Не каждый день у тебя на глазах убивают человека, но не это странно, а то, что я как-то довольно спокойно к этому отнёсся. Ладно, не об этом думать сейчас надо, а о том, что делать дальше. Если с продуктами я ещё могу рассчитывать где-то на месяц, то с водой вряд ли. В ванной вода первая зацветёт, потом начнёт цвести в закрытых ёмкостях. Короче говоря, у меня есть неделя, чтобы принять решение по дальнейшему существованию. Но, с другой стороны, не ходить же мне по квартире туда-сюда с руками за спиной и просто думать, что делать, надо уже что-то делать. Я вижу два пути, первый, это присоединиться к какой ни будь группе, и второй, это продолжать вести одинокий образ жизни. Взвесим все за и против. И так: в группе безопасней, это главный критерий, всегда есть кому прикрыть тебе спину, в отличии от второго варианта, но, с другой стороны, тебя может подвести, тот кто прикрывает тебе спину (человеческий фактор), а когда ни на кого не надеешься, то и планируешь заранее свои действия соответствующим образом. В группе, так или иначе, у тебя будет та или иная ответственность и как следствие — обязанности, а те, в свою очередь, могут расходиться с твоим мнением, зачастую совершенно им (этим самым мнением) не интересуясь. У второго варианта этот аспект отсутствует совершенно. Ну и третий момент. Принимаемые решения группы могут не всегда совпадать с твоим мнением, а могут и вообще быть тебе противными, но за них придётся нести ответственность наравне со всеми. Например, группа, к которой ты принадлежишь, кого-то ограбит, что мне уже претит, а этот кто-то возьми, да и начни мстить подло, изощрённо и в спину. Вот тут-то и попробуй доказать, что не верблюд. По всему выходит, что одному если не легче, то, как минимум, свободнее. А кто сказал, что я должен категорически выбирать тот или иной способ существования? А мозги на что? Думаю, стоит попробовать начать выживать самостоятельно, а там видно будет, может к кому-то и примкну. Ну хорошо, первое решение я принял, расхаживая по квартире туда-сюда с чашечкой кофе (штампы блин — куда без них), что дальше? Если первый вопрос был из области стратегии, то теперь пора переходить к тактике.

В первую очередь необходимо расставить вопросы по приоритетам, что самое важное сначала, ну и всё в таком же духе. И так, что поставить на первом месте, питание или… Опять, походу, соседка стучится, что ей надо на этот раз? Надеюсь её собака её же не покусала.

— Женечка, ты слышал?

— Выстрелы?

Мужика под окном уже минут десять назад завалили, а она только в себя пришла? Старость не радость.

— Да нет же, на выстрелы я уже внимание не обращаю, я про радио.

Вот те раз, я со своим «сафари» про радио совсем забыл. Оно то и работало, но я, возбуждённый происходящими событиями, совсем не обращал на него внимания, а тут ещё и по квартире стал с кофе расхаживать, а радио то на балконе — звучало чисто как фон.

— И что там?

— Крым объявили закрытой зоной. Врачи эпидемиологи, или как там их, сказали, что имеющимися на данный момент средствами вирус не лечится, что, помимо укусов, передаётся воздушно-капельным путём.

— Ну об этом то мы уже знаем.

— Так вот, заболевают не все, у кого-то есть и иммунитет, но те всё равно являются носителями и могут нечаянно заразить других. Крым закрыли наглухо, не выпускают даже военных, которые привозили гуманитарку, командировка в один конец у ребят получилась.

— А когда откроют, не сказали?

— Сказали, а как же. Сказали мол, как только найдут антивирус, так сразу и начнут всех лечить, а только потом откроют.

— А про заражённых говорили, что ни будь?

И тут тётя Таня как могла рассказала про то, что услышала по радио, что инкубационный период от нескольких часов, до недели, а потом начинается сама болезнь. Сначала температура, потом раздражительность и водобоязнь. Человек остаётся в своём уме, но становится агрессивным и полностью лишается каких-либо социальных и психологических тормозов. Страх, стыд, жалость — это не про них. Сколько человек может протянуть в таком состоянии пока не известно, так как вирус отличается от известного вируса бешенства у животных, но то, что от него ещё не скопытился ни один псих — это факт. Но самое страшное то, что мозги у них продолжают работать, хоть и с перекосом.

И вот всё это я успел пропустить пока расхаживал с чашечкой кофе? Стратег хренов! Походу планы надо продумывать с особой тщательностью. Смогу ли я в одиночку выживать, когда с одной стороны дурные собаки, а с другой — психи? Вот так вот плавно «дурные» повысились до звания «психи». Да, да, именно повысились, а не переименовались, пусть и в моём личном понимании, ведь одно дело обмануть дурака, здесь Сам Бог велел, а другое дело разбираться с недовольным жизнью психом, который норовит загнать тебя в тёмный переулок, в котором ему подыгрывают дурные собаки.

— Женечка, Женечка!

— А? Что? Простите тёть Тань, задумался.

— Тут не задумаешься разве. Что делать то теперь будем?

«Будем»? Тётя Таня, похоже, уже считает нас одной командой. Видимо я правильно придумал, что быть одному легче, но что с ней то делать? Не оставлять же её одну, в самом деле? Ну а почему бы и нет? Оставил же Митрича в церкви одного — и ничего. Тоже сравнил, Митрич здоровый мужик, хоть и в возрасте, да и гуманитарную помощь получил, как и мы. А может их свести?

— Тёть Тань, а вы в церковь нашу то ходите?

— А как же! Здоровье уже не то, но по воскресеньям нет — нет, да и зайду свечечку поставить. А почему ты спрашиваешь?

— Да сторож там работает, Митрич, может знаете?

— Знаю, а почему спрашиваешь?

— Помог он мне здорово, надо бы алаверды сделать.

— Чего?

— Ну, помочь в ответ, так сказать. Я радио ему обещал, а у меня только одно, у вас, случайно не завалялось лишнее?

— Да валялось где-то, но без батареек, я-то слушаю с будильника электронного, а он от сети.

— Вот и чудненько, батарейки я найду, а какие они там, тонкие или толстые?

— Тонкие, радио то маленькое.

У меня всегда запас таких батареек был дома, в основном из-за беспроводной мыши и клавиатуры, да и так, на всякий пожарный. Вот этот пожарный и наступил.

— Не хотите со мной пройтись, свечку поставить?

— А не опасно?

— Вы же видели, как собачек то проредили, да и военные кругом дежурят.

Военных действительно прибавилось, они стояли в основном на перекрёстках и у входа административных зданий, которые вновь стали функционировать. Психи пока не появлялись, но в районе больницы, куда в первую очередь отправляли пострадавших, постоянно слышалась стрельба, не часто, но довольно регулярно. К своей прежней экипировке я прибавил лыжную палку и полноценные кожаные перчатки вместо беспалых велосипедных.

— Тёть Тань, а у вас, случайно, нет марлевых повязок, а то вдруг кто чихнёт ненароком?

Спросил я у соседки, когда та уже показалась из своей квартиры.

— Ой, хорошо, что напомнил, сейчас прихвачу парочку, у меня ещё после последней эпидемии гриппа остался запасец.

Когда мы спускались по лестнице я расслышал характерное позвякивание кастрюлек в сумке у соседки. На мой немой вопрос она удивилась, мол не с пустыми же руками в гости то. Ну и ладно. Мои руки были заняты только лыжной палкой (от прежних хозяев осталась), с которой я срезал пластиковое кольцо, чтобы я, если что, мог отмахаться от собак. Из подъезда выходил уже без мандража, но осторожно и предварительно осмотрев обстановку вокруг через щель. До церкви дошли без приключений, площадь уже не была такой безлюдной, как тогда, когда я её пересекал впервые после начала песца, то тут, то там виднелись вооружённые люди, в основном парами и иногда небольшими организованными группами. Подойдя к воротам ограды, я передал соседке палку, чтобы та, если что, воспользовалась ею по назначению, пока я буду стучаться к Митричу. Осмотревшись, не смотрит ли кто на нас, я максимально быстро, благо опыт уже был, перелез через ворота и уже через секунду стучал в ворота церкви. Митрич откликнулся быстро, как будто ждал.

— Кто там?

— Это я, Евгений, Митрич открывайте скорее, я не один.

Тут же лязгнул засов и Митрич высунул голову в щель.

— С кем это ты?

— С соседкой, она хочет свечку поставить, ну а я радио притаранил.

— При чего?

— Ну, это, принёс в смысле.

Посиделки удались на славу. Как оказалось, Митрич и тётя Таня были давно шапочно знакомы, как, впрочем, и большинство пожилых прихожан в церкви. В сумке соседки звенели на поверку не только кастрюльки, но и кое-что более интересное, чему Митрич рад был несказанно. Поставили свечки, помолились кто как мог, а я никак, да и принялись за трапезу. Суп, принесённый тётей Таней, был ещё достаточно тёплым и довольно вкусным, а если учесть, что он был всё-таки закуской, то исчез он со скоростью звука. Затем я установил радио. К счастью оно могло работать и от сети, я нашёл у себя старенький блок питания, уже даже не помню от чего, но ловило неважно, так как сказывалась толщина стен. Кусок медной проволоки возник буквально из неоткуда в руках Митрича и через минуту радио, с «усовершенствованной» антенной, заработало вполне прилично. За всеми этими событиями мы и не заметили, как солнце стало приближаться к закату. Первой, как единственная из нас трезвая, спохватилась соседка.

— Смеркается, пора нам, спасибо за то, что впустили Владимир Дмитриевич.

Оказывается, таким было полное имя Митрича.

— Да куда ж вы на ночь то глядя? Опасно.

— Правда тёть Тань, оставайтесь, места здесь достаточно, а я домой мотнусь, завтра за вами зайду в обед.

После недолгих препирательств, видно было, что она и сама была не прочь задержаться, соседка сдалась. Вручила мне ключи от своей квартиры, рассказала, как обиходить Дину и вроде успокоилась. Я выложил россыпь пальчиковых батареек на стол, не назад же мне их тащить, и был таков. Домой добирался так же, как и прошлый раз, без суеты, по ориентирам, сначала памятник Ленину, потом забор. А вот забор на этот раз был против меня, как только я к нему подошёл то услышал громкий окрик из-за него, хотя опасности я ожидал снаружи.

— Стояяяять! Кто там лазит?

— Я просто мимо прохожу.

Как можно более вежливым тоном ответил я. Калитка тут же отворилась и из неё вышел пузатый мужик, ожидаемо чем-то похожий на бандита, а в руках держал направленное на меня двуствольное ружьё. Курки были взведены, я на это сразу обратил внимание, поэтому оставил мысль быстро рвануть отсюда. Из-за его спины как молодцы из ларца появились ещё двое. Эти были молодыми и подтянутыми хотя и не высокими, в их фигурах угадывались борцы. Меня тут же окружили, прижав спиной к злосчастному забору.

— Смотришь где что плохо лежит?

Спросил жирный.

— Я…

Договорить я не успел. Мне в живот прилетел кулак одного из молодых, и я задохнулся. В глазах потемнело, но я старался не упасть. Почему-то я был уверен, что если я упаду, то будет только хуже, вот не знаю откуда эта мысль появилась у меня в голове. Мне тут же заломили руки за спину и стали обыскивать.

— Смотри что это у него.

Сказал молодой засучивая мой рукав и показывая на мою бумажную броню.

— Рыцарь блин!

Они заржали. Вытряхнули из меня всё, даже ключи. Ножи и пистолет, как мне показалось, исчезли даже не успев появиться, а вот ключи их не заинтересовали.

— Ты что тут делаешь козёл?

— Я живу вон в том доме.

Прохрипел я, сплёвывая слюну, и указал направление кивком головы, так как руки по-прежнему были скручены за спину.

— Что-то я раньше тебя здесь не видел, а хотя ладно, Вань, сходи с ним, проверь.

Тот кивнул одному из молодых и мои руки отпустили, взяв за ворот сзади, как нашкодившего первоклассника, видимо мой арсенал из двух небольших складных ножей и всего лишь пневматического пистолета расслабил их бдительность, да это и понятно, на какую войну с этим пойдёшь, а я ведь ещё и лыжную палку в церкви забыл. Со мной отправился один из молодцев, это сначала меня немного успокоило, но то, как жирный подмигнул тому с сальной улыбочкой, мне не понравилось. И так, надо успокоиться и восстановить дыхание. На всякий случай делаю испуганное лицо, хотя страха не чувствовал, что меня самого удивляло. Видимо сказались события последних дней и во мне что-то сломалось, а точнее отломалось что-то лишнее, страх, например, ну и жалость туда же. Хорошо бы, что бы их проверка ограничилась лишь проверкой моего знания кода замка от подъезда, но увы. Как только я отпер дверь подъезда, молодой втолкнул меня и прошёл внутрь.

— Веди меня к себе в гости.

С приторной улыбкой сказал он и театрально указал мне рукой на лестничный пролёт. Чем это чревато? Да банальным грабежом, и это в лучшем случае, а то ведь и убить могут. Блин, у меня же ещё и соседки ключи при себе, думаю она не обрадуется, когда обнаружит, вернувшись из церкви, отпертую квартиру. Вот и сходили в гости. Ладно, не я это начал, сами виноваты. Я продолжал ломать комедию и корчить из себя перепуганного до смерти лоха, тем более делать это с моим невысоким ростом, пузцом и залысинами было не сложно. Да вот только то, что я мастер спорта по дзюдо, я даже среди знакомых не афишировал, как-то стрёмно было. До того, как перебрался в Крым, даже тренером успел поработать, но понял, что это не моё, а вот только кто-то узнавал, что я в прошлом мастер спорта по дзюдо, то сразу тыкали мне в глаза и моё пузико и залысины, мол спортсмен, а не следишь за собой.

Конец ознакомительного фрагмента.