Непросыпающиеся сны

Геннадий Янчев, 2023

Генри – стремится освободить отца из тюрьмы. Его путь пересекается с давними друзьями и девушкой, преследующей его во снах. Работая в агентстве, где люди переживают свои воспоминания, он натыкается на забытое детское воспоминание, открывающее дверь к давно потерянным секретам. Отправившись в поиски древнего сундука, связанного с его семьёй и загадочными цивилизациями, Генри оказывается в центре захватывающего приключения, где каждый шаг приближает его к глубоким открытиям о прошлом и будущем.

Глава 4

В абсолютной темноте, не отражающей ничего, приближались одинокие лучики света, они притягивали с невероятной жизненной силой, и, пробежав по мостику между тьмой и светом, мотылек заглушил звучащую безмолвную тишину в атмосфере радости, переживаний и боли. Поднимаясь и падая вниз, он скользил по шершавому воздуху, заряженному не отпускаемыми воспоминаниями. Только он мог прикоснуться к шепоту мыслей, пропитанных радостью и грустью. Нащупав острее света, он начал отчаянно биться не за жизнь, а за одно лишь мгновение, просто для того чтобы утренние ненасытные воспоминания забрали его к себе.

Под влиянием первых лучей восходящего солнца и при свете последнего мерцания крыльев ночного мотылька, коридоры агентства наполнились пронзительным, нечеловеческим воплем. Этот непредвиденный и острый звук развеял мертвую тишину, изгоняя сон из каждого закутка здания.

Генри медленно поднял голову, ощущая холод стола под щекой. Он моргнул, пытаясь отогнать туман усталости.

— Эти ночные дежурства как 'Сова'… всегда полны неожиданностей, — пробормотал он себе под нос. Но этот крик… он был необычным.

На мгновение его охватило ощущение, что все это просто кошмар. Он встряхнул головой, возвращаясь к реальности, и медленно оглядел комнату. Взгляд его задержался на пустой кружке.

— Кофе… мне сейчас нужен кофе, как никогда, — подумал Генри, слегка шатаясь направляясь к кофейному автомату.

Его руки машинально выбрали латте с сиропом лесного ореха и добавили кубик сахара. Стоя перед автоматом, он пытался вспомнить, что именно разбудило его, но воспоминания ускользали, оставляя его в замешательстве.

Генри уставился на автомат, где последняя капля кофе медленно падала в стакан. В каждой капле, казалось, замерла вечность, и в этом замедленном времени он почувствовал некую тревожную странность.

— Что же это было? — тихо произнес он, вглядываясь в капающий кофе.

Генри, погруженный в свои мысли, вдруг замер. Тихий писк, едва различимый, пронзил тишину. Звук казался далеким, словно эхо из другого мира, из мира его снов. Но внезапно что-то щелкнуло в его голове. Этот звук… он был ему знаком. Сигнал тревоги от спайспера*!

С пониманием критичности момента, он быстро схватил свою кружку с кофе, даже не обращая внимания на отсутствие картонной обертки, и направился к источнику писка.

Влетев в огромную комнату, где в полумраке света мониторов спали сновдримиры, он увидел мигающий красный огонек на экране одного из устройств. Этот сигнал предупреждал о тревожных воспоминаниях сновдримира*, которые могли быть опасными.

Спайспер — устройство помогает вспомнить сны или воспоминание на определенную дату и воспроизвести их на экран.

Сновдримир — человек погруженный в свои воспоминания он может чувствовать их без перерыва.

Подойдя ближе, Генри увидел на экране мелькающие образы: сновдримир был скалолазом, и его воспоминания застыли на моменте падения. Однако, к его удивлению, скалолаз не разбивался.

— Очередной адреналинщик, — подумал Генри, отключая звуковую тревогу, и в его голосе прозвучала нотка иронии.

Поднося кружку кофе к губам и направляясь к выходу, Генри ощутил неожиданный холод, скользящий по его спине. Тихий шепот, еле различимый на фоне звуков машин, произнес его имя: «Генри». Он замер, медленно повернувшись, словно искал невидимого собеседника в темных углах комнаты.

Снова послышался шепот, на этот раз сопровождаемый далекой мелодией, напоминающей звуки его детства. Генри почувствовал, как его сердце начало бешено колотиться в груди.

Повернувшись, он увидел капсулу, внутри которой кто-то двигал губами. Генри с удивлением узнал лицо из своих воспоминаний; его сердце на мгновение замерло. В этой полумраковой комнате, озаренной лишь мерцающими экранами, звучали загадочные слова.

Генри начал осторожно приближаться к знакомому лицу, не сводя с него глаз. Чем ближе он подходил, тем сильнее становилось чувство дежавю. Когда его взгляд упал на экран спайспера, он словно окунулся в водоворот давно позабытых эмоций и воспоминаний.

На экране вдруг ожила улица его детства: знакомые деревья, голоса играющих в догонялки детей, старый подъезд дома, где он рос. Но то, что заставило сердце Генри замереть, было видение мальчика, удивительно похожего на его лучшего друга из детства.

Генри чуть не уронил кружку кофе, чувствуя, как напиток жжет его руку. Он поспешно переключил ее в другую руку. Перед его глазами разворачивались их общие приключения, их секретные места, смех, наполнявший воздух. Волна ностальгии сжала его сердце. Сновдример был его другом, с которым пути разошлись после школы. Горечь потери и осознание того, что они не виделись столько лет, пронзила его насквозь.

В тени деревьев двора он увидел Тома и девочку, сидящих на скамейке друг напротив друга. Их детские голоса звучали игриво, и каждый раз, когда их взгляды встречались, девочка, Инна, стеснительно улыбалась. Генри, прислонившись к стене, старался оставаться незамеченным, вглядываясь и вслушиваясь в их разговор. Том, в детской наивности, спросил Инну, кого она любит больше: его или Генри.

Секунды тянулись бесконечно. Девочка, улыбаясь, притворно задумалась, словно хотела затянуть это мгновение. Внезапно мимо них быстро прошел мужчина с загадочным сундуком в руках, украшенным странными надписями.

Том на мгновение отвлекся, следя за ним. Девочка, словно собравшись что-то сказать, вдруг замолчала. Ее сердце бешено билось, а страх сделать неверный выбор заставлял ее сомневаться.

Том, заметив ее колебание, почувствовал, что происходящее было чем-то особенным. Он перевел взгляд обратно на нее, но она продолжала молчать. Том ощутил, как что-то важное ускользает от него, словно пропадает в тумане.

Тем временем мужчина, уходя от детей, открыл дверь автомобиля, припаркованного поблизости. Он что-то взволнованно говорил тому, кто находился внутри. Их голоса казались далекими, словно доносились из другого мира, создавая ощущение, что они находятся в параллельной реальности.

Глубоко в памяти Генри ожила давно забытая легенда о таинственном сундуке. Он вспомнил, как дед рассказывал ему о волшебном артефакте, хранящемся внутри. Память о этих рассказах охватила его, заставляя сердце биться быстрее.

— Это именно то, что нужно, — мысль мелькнула в его голове. — Этот сундук поможет мне спасти отца.

Через несколько минут автомобиль тронулся, оставив Тома, девочку и Генри в пыльном вихре растерянности.

Генри, в попытке зафиксировать важные улики, начал вытаскивать свой телефон, но его руки дрожали, и горячий кофе разлился на пол. Мир казался остановившимся, когда он упустил возможность заснять номер машины.

"Проклятье!" — вырвалось у него, когда он смотрел вслед удаляющемуся автомобилю, ощущая, как ускользает от него последний шанс.

Генри, взяв салфетки, склонился над лужей кофе. Его мысли были где-то далеко, в тумане воспоминаний и возможностей. Несмотря на занятость, его взгляд непрерывно скользил к экрану, где могла снова появиться та самая машина.

В этот момент к нему подошел Фишер, охранник агентства. Увидев Генри на коленях, он улыбнулся и спросил с легкой насмешкой:

— Что это ты здесь делаешь, Генри? Молишься? Или это новый ритуал сновидений?

Генри поднял глаза на Фишера, оценивающе смотря на него, не зная, стоит ли разглашать свои подозрения. Но в следующее мгновение он принял решение — сейчас не время для откровений. Поднимаясь с пола, он еще раз бросил взгляд на экран, где мелькали образы воспоминаний.

Генри, с напряжением в голосе, произнес:

— Нет времени объяснять. Это не просто фрагменты снов.

Фишер нахмурился, вглядываясь в Генри. В его глазах читалось что-то тревожное, что заставило Фишера насторожиться.

— О чем ты? — спросил Фишер, ощущая, что ситуация серьезнее, чем казалась. Генри редко беспокоился без веской причины.

— Помнишь старую легенду о сундуке моего деда? Тот, что исчез в прошлом столетии и, по слухам, содержит нечто ценное? — Генри посмотрел на Фишера, ища в его глазах понимание.

Фишер кивнул, но его взгляд выражал недоверие. — Ты имеешь в виду, что этот сундук… здесь и сейчас?

Генри вздохнул, опять переводя взгляд на экран. — Я полагаю, что только что видел его. И теперь нам нужно найти способ отследить эту машину.

Фишер, с глубокой задумчивостью отраженной в его глазах, медленно потер подбородок. Его голос был тверд, но спокоен:

— Хорошо, давай что-то придумаем. Но для начала, вставай. Пока ты на коленях, мы не найдем ответа.

Воздух в комнате стал еще более заряженным электричеством напряжения, когда дверь распахнулась. В проеме появился «НОС», его фигура олицетворяла власть и авторитет. Его шаги были мерными и уверенными, а каждое его движение подчеркивало неопровержимую власть.

«НОС», войдя, окинул комнату ледяным взглядом, оценивающим и проницательным. Он остановился на Генри, взгляд его был настолько пронзительным, будто он мог увидеть самую суть его души.

— Что произошло, Генри? — его голос был глубок и резонансен, словно звук судьбы.

Генри, собрав волю в кулак, чтобы сохранить самообладание, ответил с легким дрожанием в голосе:

— Один из сновдримиров неадекватно отреагировал на свои воспоминания. Мы пытаемся выяснить причину.

Каждая клетка в теле Генри казалась напряженной под этим пронзительным взглядом. Наконец, после мучительной паузы, «НОС» кивнул — тихое, но весомое признание того, что их осторожность была оправдана.

— Продолжайте свою работу, — сказал он, уходя из комнаты и забирая с собой всю тяжесть атмосферы.

«НОС» взглянул на Тома с ледяным спокойствием в глазах, словно в его словах не было скрытого смысла:

— Этот клиент, — он медленно поднял руку, указывая на Тома, — перейдет на повышенный уровень контроля. Его воспоминания становятся угрозой для него самого. Мы должны действовать ради его же блага.

Генри, чувствуя, как его сердце тяжелеет от осознания ситуации, медленно кивнул. Шанс узнать номер машины ускользнул у него из рук. Он встал, стараясь не встречаться взглядом с «НОСом», его мысли были полны разочарования.

— Понял вас, — произнес Генри, голос его дрожал от сдержанного разочарования.

Как только «НОС» покинул комнату, Фишер обернулся к Генри с ощутимым беспокойством в голосе:

— Что ты надеялся узнать о той машине, Генри? Расскажи, что у тебя на уме?

Генри глубоко вздохнул, осознавая, что когда-нибудь ему придется раскрыть свои беспокойства перед давним другом. Но мог ли он полагаться на него?

— Не сегодня, — решил он, чувствуя необходимость обдумать все самостоятельно.

***

Генри завершил очередной трудовой день в агентстве, пропитанный мыслями о том неожиданном утреннем событии. Он метался, пытаясь вспомнить номер автомобиля, который мелькнул в воспоминаниях его приятеля. С учетом того, что комната, где пребывал его друг, была частью подготовки к переходу на новый уровень, проникновение туда представлялось практически невозможным. Однако, внезапно, появился другой вариант как можно получить информацию.

Едва Генри вошел в лифт и нажал кнопку первого этажа, раздался спешный крик: — Подождите! Держите дверь! Генри мгновенно отреагировал, удерживая дверцы лифта. В кабину ворвался охранник, таща за собой кресло-кровать с коматозным пассажиром.

Взгляды Генри и охранника пересеклись, и они тут же узнали друг друга. — Влад? Ты ли это? — с удивлением спросил Генри. Влад кратко кивнул, взглянув на него: — Да, Генри, это я. Сколько лет, сколько зим.

Генри внимательно рассмотрел человека в кресле, и вдруг его охватило озарение. — Влад, это… это же Том! Мой друг детства! — воскликнул он, ощущая накатывающие воспоминания. Влад, с тоской в глазах, подтвердил: — Да, Генри. Это Том. Он застрял в своих воспоминаниях, в своем прошлом.

Генри, пронзенный острой болью воспоминаний, обеспокоенно спросил:

— Но что с ним будет? Куда ты его везешь?

Влад глубоко вздохнул: — Он будет переведен на специальный уровень. Надеюсь, ему помогут… больше я ничего не могу сказать.

Молчание опустилось в лифт, словно тяжелая завеса. Генри, ощущая вес каждой секунды, молчал, погруженный в свои раздумья. Он осознавал, что эта встреча имеет далеко идущие последствия. Когда двери лифта раскрылись, он вышел, будто шагая сквозь туман своих сомнений и вопросов о судьбе своего друга.

Он оказался на пустынной автобусной остановке, где ветер играл свою пляску с листьями и мусором. Генри присел на деревянную скамейку, потерянный в своих размышлениях о поисках друга и загадочном номере машины. Его мысли внезапно прервал неожиданный и глубокий голос.

Ты думаешь, какова цель существования? — прозвучал вопрос, словно из самой глубины его души.

Сердце Генри начало стучать бешено. Он рефлекторно вскочил и заметил человека на скамейке; до этого он не обращал на него внимания, потому что был погружен в свои раздумья. Этот незнакомец был в затасканных вещах, с небритой бородой и загадочным взглядом.

Так в чем, по-твоему, смысл? — не унимался загадочный гость, сохраняя дистанцию, в то время как Генри пересел на другой конец скамейки.

Создать семью, воспитать детей, передать им свои знания — косо улыбаясь, ответил Генри, оглядывая пустынные улицы и решая, что можно поговорить, пока автобус не приедет.

Это один из вариантов. Но для меня главное — это прожить жизнь достойно. Многие, глядя на меня, думают: 'Что может знать бомж о достоинстве жизни?' Но я жил иначе до того момента, все не пошло к чертям собачьим. Жизненный опыт даёт понимание, несмотря на внешние обстоятельства — задумчиво кивнул незнакомец.

Многие считают, что достойная жизнь — это карьера, деньги, автомобиль, большой дом. Но я понял, что это всего лишь миражи. Подлинное значение заключается в том, как ты взаимодействуешь с миром, какие отношения строишь с людьми и какие следы оставляешь после себя — бомж уставился на мерцающие вдали огоньки, продолжая свой разговор.

В своей прежней жизни я был бизнесменом. У меня было все: деньги, власть, уважение. Но в один момент я потерял себя. Погряз в своих амбициях, я забыл о том, что на самом деле важно. Семья, друзья — все это отошло на второй план. И в итоге когда у меня начались трудности, никто не пришел на помощь — он задумался на мгновение, потом продолжил.

Знаешь, чем отличается истинная ценность от золота и блеска? Настоящая ценность невидимая глазу. Она в тех мгновениях, когда ты чувствуешь биение сердца другого человека рядом с собой. Она в том, как ты меняешь мир вокруг себя, даже не замечая этого — словно грусть нависла над ним в виде тучи, бомж погрузил веки и задумчиво произнёс.

Как ты… — Генри начал, но был перебит бомжем, который улыбался таинственно, — Слушай своё сердце, Генри, и ты найдешь свой путь.

Подожди, как ты знаешь моё имя? — в растерянности спросил Генри. Но бомж уже поднимался на ноги, поддерживая себя рукой, — Смотри, там идет твой автобус — 68, верно? — говорил он далеко и загадочно, — И помни, когда путь будет трудным, подними голову к небу, и ответ найдётся.

Автобус остановился с легким стоном тормозов, и Генри, словно впитывая в себя весь вечерний мир, шагнул в его тёплую утробу. Замерев в задумчивости, он пытался уловить хоть отблеск фигуры старика в мраке улиц, но видел перед собой лишь поглощающую черноту.

Пока автобус неумолимо прокладывал свой путь сквозь город, мысли Генри плясали в хаотичном водовороте. От воспоминаний о друге к бурным детским эмоциям, к тем неуловимым воспоминаниям о той девушке, которая так тронула его сердце. И все эти образы, словно звёзды на ночном небе, мерцали в его сознании, прокладывая путь к заветной идее.

Как только автобус медленно подъехал к знакомой остановке, в голове Генри уже кристаллизовалась картина будущих действий. Сердце легко билось в предвкушении нового дня, полного возможностей и открытий.

Когда автобус доехал до нужной остановки и Генри вышел на темные улицы, мысли о бродяге вернулись. Прогуливаясь по узким тропинкам города, Генри вспомнил слова старика о том, что ответы иногда ждут нас где-то наверху. Странная метафора, — подумал он, вздымая глаза к звёздному небу, — Что же ты хотел мне сказать, старик? — прошептал он задумчиво.

После прогулки Генри вернулся домой, где его ждал простой, но вкусный ужин от тетушки Эммы. В тепле своего дома, перебирая в памяти события ушедшего дня, он улегся в постель, надеясь, что в мире снов он сможет найти те ответы, которые искал наяву.