Обыкновенная история одного психа. Рассказ

Георгий Манаков

История жизни самого обычного психа, доказывающая, что даже самый больной мозг может испытывать прекрасное чувство любви.

© Георгий Манаков, 2020

ISBN 978-5-4498-9855-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Для начала я представлюсь, ибо как вы поймете, с кем говорите и кого слушаете. Меня зовут Кади, это сокращенное имя от, (кто бы мог подумать?), Кадиллак. Меня так назвали в честь марки автомобиля. Хотя, что я тут распинаюсь, это и так понятно. Разве нет?

Вот и я о том же. В 10 лет я впервые встретился с самым коварным врагом человечества и всего живого — Смертью. Мой лучший друг Томас попал под колеса автомобиля, марки Кадиллак.

Наверное, именно с этого момента моя кукуха полетела подкидывать чужие яйца незнакомцам. Проще говоря, я сошел с ума. Вы представляете мое лицо, когда я увидел моего друга, точнее то, что от него осталось?

На следующий день, после произошедшего я закрылся в себе. Днями и ночами не спал, (дремал по чуть — чуть, ведь без сна я бы откинул копыта). Также я целый год молчал. Вы представляете? Возможно, я преувеличиваю, но тогда мне это казалось чистой, как свадебное платье за 9000$, правдой. Психиатры, если это возможно для людей с этой профессией, были шокированы. Мои глаза были стеклянными, а черные мешки под глазами опускались, чуть ли не до носа. Это возможно было вызвано долгой бессонницей, а может мне так кажется? Я не знаю.

Немного отойду от идущей темы и расскажу о своих переживаниях сейчас. В данный момент времени, когда мое тело и остатки черной души восседают перед ноутбуком Асус, в номере отеля Крауч — лейт. Сидя за этим мягким креслом, я понимаю, что смерть лучшего друга, с которым все время гулял и ездил на велосипеде, кажется мне обычным делом. Иными словами я не чувствую грусти и сопереживания. Мне самому кажется это странным.

Я точно помню первый прием у психиатра. Это было совершенно обычно. Долго просидев в очереди, (странно, почему в семидесятых было столько больных), меня вызвали. Я прошел через деревянную, массивную и тяжелую дверь, и оказался в самом, что ни на есть обычном кабинете, словно в детской комнате. Сам мозгоправ оказался высоким, пожилым мужчиной в строгом костюме, что навсегда переубедило меня в стереотипе о белых халатах, (думаю, вы понимаете).

Когда он открыл рот и зашевелил челюстями, я даже не услышал, что он сказал, настолько он был тихим. Он пошевелил еще раз губами, но теперь вероятно задействовал голосовые связки, и я его расслышал. Он сказал, что его зовут Томас Вайнер. Меня передернуло после услышанного. Сразу в памяти промелькнули те ужасные события.

Вероятно, психиатр понял, что оплошал и исправил ситуацию, ну это он так думал. «Извини, я не думал, что тебя это так встревожит» — сказал он. Я кивнул и уселся в чудный диванчик напротив стола мозгоправа.

Он дал мне заполнить несколько анкет, потом несколько тестов, после чего попросил нарисовать кактус, дерево, человека, дом и многое другое. Я все перечисленное намалевал простым карандашом, который раз пять сломал, от сильного давления на бумагу. А уж когда я с этим покончил, он провел на мне тест Роршаха. Это десять картинок с узорами, если кто не знает.

Точного ответа на вопрос, что этот высокий старику с тихим голосом сказал моей маме, я дать не смогу. Но точно знаю, что после встречи с врачом, она рыдала, уткнувшись в папино плечо. Таких сеансов было огромное количество. Некоторые я помню, но не все. Так что обойдемся точными данными. Наверняка теперь вы задумались, а был ли я в психушке? Упекли ли меня в психиатрическую клинику? И ответ вас не удивит, так как вы правы. Да меня упекли.

На мое удивление, в одиночной палате, где было три предмета: кровать, тумбочка и пишущая машинка, (электронная, естественно. Это вам не каменный век). Первые ночи я плохо спал, наверное, потому, что думал о родителях, которые не хотели отдавать меня в это заведение. Знаете, открою маленький секрет. Если хотите что — то забыть, просто перестаньте об этом думать. Так я преодолел шок по утраченной жизни Томаса. Я просто перестал о нем думать. Признаюсь, это было нелегко. Совершенно. Сразу же уснув на десятую или одиннадцатую ночь в палате, мне приснился сон. Было так приятно, за столько месяцев увидеть сон, хороший сон.

В этом чудном сновидении я оказался в Лас — Вегасе, в отеле, названия которого я не знал. Но там было по истине прикольно. Вокруг меня кружили бабочки. Разных цветов и оттенков. Еще в этом отеле находились мои родители и Томас, вместе с Вики, (тут стоит указать, что на тот момент не знал кто она такая). Все эти люди кружили вокруг меня как торнадо. А в углу комнаты, в которой находился, я увидел первого персонажа моего рассказа. Это был обычный парень, по имени Майк. Он был мертвецом. Многие бы сказали, что таким образом я изобразил Томаса. Но эти многие будут не правы. Потому что писатель не всегда закладывает глубинные помыслы в свое творчество, тем более сумасшедшие авторы. Я абсолютно ничего не хотел интерпретировать в своем творчестве. Это были действия и персонажи из моей головы, из моего мира. И перенося на бумагу свои мысли, я оживлял их.

Конец ознакомительного фрагмента.