Повесть о Сашке

Герда Куинн, 2018

Предвоенное время. Девочка Саша растет в обычной ленинградской семье и увлекается химическими опытами. Она учится, ходит на пионерские сборы, играет, помогала взрослым. Но на ее хрупкие плечи ложится страшное бремя невзгод, горечь военных лет. Испытания не согнули ее, а лишь закалили характер. Она проявляет смекалку и выдержку, а порою лучше, чем взрослые, решает весьма не простые проблемы. Очень пригодились девочке в блокадном Ленинграде, а потом и в партизанском отряде – знания химии. Исторический ретро-детектив посвящен тем не простым годам и памяти тех, кто погиб совсем молодыми.

Глава 1

Из-под двери показалось какое-то темное пятнышко. Сашка, хотя и стояла, опустив глаза вниз, все равно не сразу его увидела. А когда заметила, не сразу поняла, что это кровь.

"Откуда кровь? Их же уже увезли" — подумала девочка и сама удивилась, почему ей совсем не страшно. Она стояла перед столом, за которым сидел седой милиционер. Другой милиционер помладше, стоял рядом. Это был постовой с соседней улицы, который так долго не соглашался идти с ней на почту. У того, что за столом в петлицах были три прямоугольника, на рукаве вышитый овал с мечом, серпом и молотом в центре. Сашка пыталась вспомнить, как называется его звание, но все они отчего-то напрочь вылетели из ее головы. Было понятно, что это не простой милиционер, а офицер и начальник.

— Так для чего ты пришла на почту? — спросил офицер.

— Отдать ключи тете.

— Отдала ключи и ушла?

— Нет, я отдала ключи, и тетя пошла домой. А почтальон тетя Даша, попросила меня сбегать в магазин, где одежду продают, посмотреть есть ли там очередь.

— Какая очередь?

— Там должны были рубашки привезти.

— Понятно. И ты, значит, прямиком пошла в магазин?

— Да. Заняла очередь и пошла к тете Даше сказать, что рубашки привезли.

— Вернулась. Зашла на почту, что потом?

— Нет, не так. Я пришла, а почта закрыта. Я начала стучать. Долго стучала. И мне открыл какой-то дяденька.

— Дяденька? Ты его знала?

— Нет.

— А как он выглядел? Сколько ему лет?

— Обыкновенно выглядел — в кепке и пиджаке. А лет не знаю сколько. Может тридцать, а может сорок.

— Это он пустил тебя на почту?

— Нет, он просто приоткрыл дверь и сказал, что сейчас обед.

— А ты?

— Я сказала, что знаю. Но я заняла очередь для тети Даши.

— И тогда он тебя впустил внутрь?

— Да нет же, нет, — Сашка занервничала — "От чего этот с петлицами не понимает ничего".

— Ты девочка не волнуйся, рассказывай все по-порядку, — попытался подбодрить ее милиционер помладше.

— Так я и говорю, что я собралась уже идти домой, но потом подумала:"А как тетя Даша узнает, за кем я для нее очередь заняла?"и тут услышала два хлопка.

— Какие хлопки?

— Как будто деревянной линейкой по парте со всей силы ударили.

— И что же?

— Постояла еще, постучала. Потом вспомнила, что сзади во дворе есть вторая дверь, к которой машины с почтой подъезжают. Думала, может они там почту выгружают, или еще что делают. Пошла туда. Дверь была открыта, я вошла…

Тут нервы Саньки не выдержали, и она разрыдалась, и уже через слезы выдавила:

— А там в комнате лежит тетя Даша и вторая почтальонша.

В этот момент в помещение ворвалась тетя Люся.

— Что здесь происходит? Что случилось?

— Вы начальник почтового отделения? — спросил офицер.

— Да, я.

— Эта девочка ваша племянница?

— Да.

Милиционеры переглянулись.

— Ты девочка, можешь идти домой. Но запомни — никому ничего о том, что здесь произошло, не говори.

— Что, даже маме не говорить? — спросила Сашка сквозь слезы.

— Даже маме.

— А тетя? Когда вы ее отпустите?

— Она тоже скоро придет.

Сашка прижалась к тете Люсе. Потом ладонью вытерла глаза и поплелась домой.

А начался этот день, вполне обыденно. С утреннего телефонного звонка.

— Кто звонил? — спросила Сашка, перевернувшись в кровати на бок.

— Спи еще, это тете Люсе с работы, — ответила ей мама, позвякивая тарелками, которые ставила на стол.

— Мне спать совершенно не хочется.

— Ну вот, лето, каникулы, самое время отдохнуть, понежиться…

— Абсолютно не хочу спать.

Мама — Марина Сергеевна, удивленно подняла брови. Сначала от дочки она слышит слово"совершенно не хочется", теперь та произносит"абсолютно не хочу". Раньше Санька так не говорила. Что это? Трудный подростковый возраст? Марине Сергеевне и невдомек, что возраст тут ни причем. Просто ее любимая младшая дочка трижды посмотрела фильм"Девушка с характером", дважды"Воздушную почту"и другие киношки о самостоятельных и волевых советских девушках, и старательно копирует их манеру поведения.

— А вот брату твоему действительно пора вставать, — говорит Марина Сергеевна.

— Ага. Сейчас я Костю разбужу, — отвечает Санька тихонечко пробираясь к брату.

Тихонечко это потому, что закуток за шкафом где стоит кровать брата превращена им в химическую лабораторию. Не дай бог там что-то задеть, а тем более разбить. Малюсенький столик и полки на стене заполнены колбами, ретортами, пробирками, пузырьками и коробочками с химреактивами. Костя добывал это богатство правдами и неправдами, что-то покупая в аптеках, что-то выпрашивая у матери, которая работала на хлебозаводе в лаборатории. Да на Ленинградском хлебозаводе № 2 есть настоящая лаборатория, ведь процесс выпечки хлеба это настоящее таинство и начинается оно с определения качества, полученного хлебозаводом сырья. Знания химии помогают сделать хлеб вкуснее, а булочки пышнее. Сашка несколько раз была на хлебозаводе у Марины Сергеевны и прямо влюбилась в ряды пробирок в лаборатории, и белые халаты сотрудниц. Видимо любовь к химии у их семьи в крови. Ведь и Костя занимается на втором курсе химико-технологического техникума. Сашка успела побывать и в техникуме, но там ничего интересного она не увидела. В лабораторию ее не пустили, аудитории конечно были побольше, чем школьные классы, но они ее не впечатлили. Даже портрет Дмитрия Менделеева, имя которого носил техникум, собственноручно написанный и подаренный учебному заведению вдовой ученого, не произвел впечатления на девочку. Портрет, как портрет. Вот если бы в техникуме кругом стояли колбы с трубками, в них бы булькали разноцветные жидкости, было бы здорово!

— Вставай, засоня, — на распев пропела Сашка и стоящие на полках пробирки отозвались ей легким звоном.

— Сейчас, сейчас, — пробормотал Костя, обнимая подушку.

— Ты какой вчера вечером фильм смотрел?

— Отвяжись.

— Ну, скажи.

–"Истребители" — называется.

— Хороший?

— Хороший, но ты его не поймешь.

— Почему это не пойму?

— Мала еще слишком.

На эти слова хорошо бы запустить в брата подушкой или чем-то потяжелее. Но нельзя, жалко расставленных кругом пробирок. Сашка тяжело вздыхает и идет пить чай с вареньем, и бубликами.

"Вовсе я не маленькая. В шестой класс уже перешла" — думает девочка. Но взглянув на пробирки, вспоминает, что и в шестом классе она еще не будет изучать химию, и настроение ее еще больше портится. Она садится за стол, смотрит как тетя Люся — младшая мамина сестра, торопливо пьет чай, проглядывая газету.

— Ну, что там пишут? — спрашивает Марина Сергеевна сестру.

— Да ничего особенного.

— Тогда и нечего за столом читать. Ведь подавиться можно.

— В Берлине в театре ставят пьесу Горького по повести"Мать".

— Во-первых, это не повесть, а роман.

— Ладно, хватит меня учить. Начинай сразу с"во-вторых".

— Во-вторых ты считаешь, что с немцами у нас все нормально? Мы им хлеб эшелонами шлем, они наши спектакли ставят и все хорошо?

— Наверное, нормально. Хотя я знаю не больше твоего.

— Ты все-таки на почте работаешь. Начальником почтового отделения.

— Вот именно — на почте, а не в министерстве иностранных дел и будет ли с немцами война, не знаю.

— Ты не кипятись, мы все после финской войны, когда три месяца подряд по ночам было затемнение, грабежи, на улицу не высунешься, стали нервными, взвинченными. Вот я и волнуюсь.

— Заболтала ты меня, того и глядишь на работу опоздаю, и не буду больше начальником, — сказала тетя Люся свернув газету и подмигнув Саньке.

Тут появился Костя с полотенцем на плече, зубной щеткой и круглой пачкой зубного порошка в руках.

— Давай быстрее в ванну, а то кто-то из соседей займет, — говорит ему мама.

— Займет, так я в кухне, почищу.

— Ты же знаешь, что Петр Петрович, ругается, когда ты чистишь в кухне. Говорит, что от этого раковина забивается.

— Ты как химик понимаешь, что она забивается от вермишели, которую он промывает в дуршлаге, — возразил Костя.

В огромной ленинградской коммунальной квартире, в которой они живут, вечно кто-то чем-то не доволен. Они уже давно привыкли к этому. К тому же эта одна из немногих семей, у которой в пользовании целых две комнаты и многие им завидуют.

— К химии, это не имеет никакого отношения. Поторопись, опоздаешь, — продолжает мама.

— У нас расписание сдвинули, не опоздаю, но домой вернусь поздно.

Мама треплет его по растрепанным после сна волосам и тут ей на глаза попадаются ключи, оставленные на буфете.

— Вот дуреха Люська, ключи забыла.

Внимание мамы переключилось на Саньку.

— Отнесешь ей ключи сейчас, или попозже.

— Отнесу перед обедом.

И все это закончилось драмой на почте.

"Хорошо, что тетя Люся пошла на обед домой" — думает Сашка.

"А если бы не пошла?" — возникает ужасная мысль, но думать об этом страшно.

Поздно вечером пришла домой тетя Люся. Она долго о чем-то шушукалась с мамой. Санька прислушивалась, пытаясь понять, но у нее ничего не получилось. Потом тетя Люся подошла к Санькиной кровати и прошептала:

— Никому, ничего не рассказывай.