Илюша. Записки взрослого ребёнка

Герман Буфетов

Короткие рассказы о приключениях четырёхлетнего Илюши. Повествование ведётся от лица Илюши и демонстрирует уникальный, детский взгляд на окружающий мир со всеми его сложностями. Книга для детей, которые неожиданно стали родителями. Книга содержит нецензурную брань.

ЯБЛОКИ

В саду у тёти Мани выросли яблоки. Это не я их нашёл, а мой друг Лёшка с пятого этажа. Одна ветка яблони свисала через забор. Вместе с Андрюшкой, младшим братом Лёшки, мы нарвали яблок, разложили их на скамейке за гаражами и приготовились делить поровну, как вдруг появился Кишечник. Кишечнику было лет 9—10 и никто не знал, почему его все так зовут, даже он сам.

Кишечник взял одно наше яблоко, откусил сразу половину, пожевал, сморщился и выплюнул.

— Кислятина.

Яблоки и вправду были мелкие, зелёные и недозрелые. Совсем не такие, которыми пытается кормить меня мама, но они были наши, наши собственные, честно украденные у тёти Мани.

— Пошли настоящие яблоки пиздить!

— Это как?

— Вот и узнаете!

Из-за угла вышли друзья Кишечника: толстый Серёга Козлов и Рыжий из соседнего двора. Пиздить яблоки с большими пацанами было почётно, что бы это ни значило. На следующий день в садике можно было бы красиво рисануться, а потом ещё целый месяц издалека тыкать пальцем в Кишечника и рассказывать, как мы с ним яблоки пиздили.

Мы знали, что рядом с парком есть большой яблоневый сад, но без родителей мы никогда ещё так далеко не уходили. Кишечник отодвинул одну из досок забора, и мы друг за другом пролезли в образовавшуюся щель. Сад был похож на лес, только из яблоневых деревьев. Яблок было много, и они были вкусные. Большие пацаны ушли куда-то вглубь, а мы нарвали полные запазухи червивой, но потрясающе вкусной китайки и зависли возле куста со смородиной.

— Атас!

От неожиданного крика мы замерли. Большие пацаны вынырнули из кустов с вытаращенными глазами. Серёга ужом юркнул в щель между досок забора. Рыжий полез за ним и застрял из-за того, что под рубашкой у него было много яблок. Кишечник в панике рванул через забор, но зацепился за какой-то гвоздь на самом верху. Из кустов выскочил сторож с доской наперевес, подскочил к Кишечнику и с размаху огрел его по жопе.

— На те сука! На те блядь! — каждый раз приговаривал сторож, взмахивая доской и опуская её на задницу Кишечника.

Наконец, Кишечник свалился за забор, а мы очнулись и рванули через кусты в центр сада. Мы бежали, ломая кусты и ветки, спотыкаясь, падая в крапиву, перепрыгивая через какие-то канавы и в итоге рухнули без сил в копну сухой прошлогодней травы. Радость спасения сменилась беспокойством. Мы не понимали, где находимся и как нам вернуться домой.

— Если сторож нас поймает, то он нас отсюда уже не выпустит.

— Ага. И закормит нас яблоками до смерти, чтобы отомстить! Мне про такое бабушка рассказывала.

Андрюшка перестал грызть яблоко, посмотрел на него, заплакал и забросил огрызок далеко в кусты.

Лёшка уже два раза ездил с родителями за грибами, поэтому хорошо ориентировался в лесу. Он посмотрел на солнце, потом по сторонам и сказал, что если идти всё время прямо, то мы придём прямо в наш двор. Его отец в лесу всегда так делал и каждый раз они выходили к мотоциклу. Мы съели ещё по одному яблоку и пошли домой.

К вечеру мы дошли до забора. Забор был очень высокий. Мы начали стучать по доскам, чтобы узнать, какая из них отодвигается. Через полчаса мы устали и съели по яблоку. Видимо, сторож прибил отодвигающуюся доску обратно, когда большие пацаны сбежали. Мы пописали на муравейник, сделали из веток мечи и пошли вдоль забора, уничтожая по дороге врагов в виде многочисленных кустов репейника. Ещё через полчаса мы решили, что врагов убито достаточно, чтобы немножко передохнуть.

— А если этот забор никогда не кончится?

— А как же сторож сюда попадает?

— А никак. Он здесь просто живёт.

— А в магазин?

— В магазин он на самолёте летает. Я вчера видел, как сюда самолёт летел.

— Врёшь!

— Сам смотри!

Мы задрали головы. Высоко в небе, оставляя за собой белоснежный след, летел малюсенький серебристый лайнер. Мы грустно вздохнули, опустили глаза и замерли. Перед нами стоял огромный мохнатый пёс с оскаленной мордой. Пёс тяжело дышал. С острых клыков свисала тягучая слюна.

— Волк.

— Волки яблоки не едят. Это собака.

— Зато собаки в лесу не живут.

— Если яблоко съест, значит собака.

Андрюшка протянул псу яблоко. Пёс обнюхал Андрюшку и слизнул яблоко, хотя запросто мог бы вместе с яблоком проглотить и Андрюшку. Мы погладили пса, потрогали его уши и хвост. Андрюшка вытер ему нос платком и подёргал за усы. Пёс осклабился и лизнул Андрюшку в щёку.

— У него ошейник.

— Наверное, это собака сторожа.

— Потерялась, бедненькая.

— Надо её вернуть и тогда он нас на самолёте домой отвезёт!

Всем понравилась моя идея и мы пошли вглубь сада, подталкивая пса в мохнатые бока, когда он не хотел идти или начинал что-то вынюхивать в высокой траве.

На опушке стоял небольшой деревянный дом. На крыльце сидела полная женщина в красном халате и чистила картошку. Увидев нас, она привстала и от ужаса прикрыла рот рукой.

— Вань! Подь сюды!

Из дома вышел недовольный сторож и замер в немом удивлении.

— Господи, как он их не сожрал-то? — женщина перекрестилась.

— Дядя сторож, мы вам вашу собачку привели, — Андрюшка пнул пса под хвост, подталкивая его к крыльцу. Пёс лениво прошёл к своей будке и принялся что-то есть из миски.

— Она у вас яблоки пиздила!

— Вот!

Мы подошли к крыльцу и вывалили из запазух прямо на землю все ворованные яблоки.

— Отвезите нас домой, пожалуйста.

Когда я вручил маме пакет отборных яблок, она равнодушно кинула их в раковину и продолжила мешать что-то в кастрюле.

— Где украл?

— Лёшка с пятого этажа подарил.

— У этого алкаша сроду даже огорода не было! У тёти Мани?

— Лёшка не алкаш.

— Недолго осталось. На отца его посмотри. Где украл, говорю?

— Нам сторож из яблоневого сада просто так дал.

— Это Лёшка тебя врать научил? Не смей с ним дружиться! И не вздумай грязными руками есть. Глистов ещё на мою голову не хватало!

Я со спокойной совестью помыл руки и пошёл в свою комнату делать самолётики из папиных газет. Незачем маме знать, что ещё два пакета яблок мы спрятали за гаражами и на следующий день продали их за двадцать копеек тёте Мане.