Голод

Коллектив авторов

О нем можно говорить, его можно скрывать, но каждому человеку он знаком.Это Голод.Вам откроются жизни людей, страшные секреты, глубинные чувства и откровения о поисках долгожданного покоя в череде страхов, воспоминаний и сомнений. Голод подкрадывается к героям, рыскает по закоулкам души, управляет поступками. Проглотите рассказы целиком или неторопливо отщипывайте по кусочку – что бы вы ни выбрали, после прочтения вам точно захочется ещё… Книга содержит нецензурную брань.

Павел Мохначев

«Чемодан»

Огромный чемодан отказывался закрываться. Сергей пыхтел, пытался надавить коленом — ничего не помогало. Две пластиковые половинки, до отказа набитые вещами, упорно не желали сходиться. Как ни крути, а вся жизнь в один, пусть даже и большой, чемодан не помещалась. Горестно вздохнув, Сергей подумал и вынул лежащий сверху новый пуховик. Великан смилостивился и высокомерно щелкнул никелированными замками.

Упарившийся от борьбы Сергей взглянул на настенные часы в спальне. До возвращения Вероники, отвозившей по утрам младшего в школу, оставалось минут пятнадцать. Встречаться с ней не хотелось. Наскоро покидав в портфель кое-какие деньги и необходимые документы, Сергей, пыхтя, дотащил свой багаж до двери. Там минуту молчаливо постоял в прихожей, глядя на собаку. Та растерянно переминалась с лапы на лапу и влажными глазами вопросительно смотрела на замешкавшего хозяина. Потрепав ее по загривку, он сглотнул плотный горячий комок и попытался глубоко вдохнуть. Воздух шел внутрь неохотно. Насильно протолкнув необходимый организму кислород, Серега вышел, бесшумно притворив за собой дверь.

Город, умытый ночным майским дождем, активно наполнялся машинами и людьми, спешащими на работу. Маленькие первоклашки, сгорбившиеся под тяжелыми ранцами, деловитыми муравьями неторопливо стекались к школам. Сергей же, согласно намеченному нехитрому плану, рулил в их общую с Костиком квартиру. Ее они с компаньоном приобрели год назад для сдачи внаем и как раз на прошлой неделе закончили ремонт с последующей меблировкой. Поворачивая на перекрестке во двор, Сергей невольно усмехнулся, представив Костино лицо, когда тот узнает, что вместо долгожданных квартиросъемщиков здесь пока поживет его напарник. Друг, конечно, удивится, но войдет в положение.

Положение…

Самое подходящее слово — размытое и неопределенное. Как хочешь, так и укладывай. Звучит идеально. По плану Сергей должен добраться до квартиры, а дальше… Дальше перед его мысленным взором простирался необозримо длинный в обе стороны, высоченный забор, о который ударялась и со звоном отскакивала любая мысль.

Что толкнуло Серегу взять вчера телефон жены? Он просто шел себе мимо со стаканом воды из кухни, когда рядом коротко и ясно прожужжал поставленный на ночную подзарядку айфон Вероники. Движимый смесью любопытства и еще бог знает чего, Сергей ткнул пальцем в незнакомый номер на экране и зачарованно прочитал: «И я тебя тоже! Очень!» и ядовито-желтый смайлик. Строчкой выше красовалось отправленное Вероникой, короткое и острое, как нож: «Олег, я тебя очень, очень люблю!!!» и тоже смайлик, но уже с красиво вылетающим из сложенных трубочкой губ красным сердечком.

Серега немного постоял, переваривая прочитанное, затем аккуратно переписал незнакомый ему номер в свой телефон и пошел будить сладко спавшую влюбленную Веронику. Растолкав довольно сопящую жену, Сергей сунул ей под нос айфон и задал два самых насущных на данный момент вопроса: кто такой Олег и как давно они тайно и страстно любят друг друга? Вероника мгновенно выскочила из сна, подобралась и, метая глазами молнии, швырнула высоким голосом ответный вопрос: по какому такому праву Сережа рылся без спроса в чужом телефоне?

Внятного ответа у мужа не оказалось. Да и сам факт вопроса поставил его в тупик. Мужчина ожидал извинений, оправданий, слез, да мало ли чего еще? Наверное, желал какого-либо утешения, а получил неожиданный и грубый встречный наезд. Слов и вопросов более не осталось. Сергей быстро оделся и вышел в ночь. С утра, рассчитав точное время, когда уже бывшая жена будет отсутствовать, приехал за вещами.

В кармане бодро и танцевально зазвучал мобильник. Звонил Костик. Все правильно, сегодня же понедельник.

— Как дела, дружище? — Бодрый голос компаньона немного развеял безжизненно сгустившийся, вязкий воздух салона автомобиля.

— Костян, мне жена изменила, — голосом нищего на паперти произнес Серега.

В ответ пронеслось длинное и нецензурное выражение Костиного изумления столь резким жизненным виражом своего напарника. Затем друг взял себя в руки, и постепенно потек тяжелый и длинный разговор. Разговоров у Сереги в те дни вообще случилось очень много. Не получивший ни объяснений, ни извинений дома, он теперь активно искал их в других местах и в беседах с другими людьми.

Следующие дни пролетели в активном обустройстве на новом месте. Пытаясь забыться и вздохнуть полной грудью, Сергей целыми днями мотался по магазинам и рынкам, с фанатичным рвением создавая в пустой квартире необходимый ему уют. Ни забыться, ни вздохнуть толком не получалось. Впрочем, кое-какие деньги у Сереги имелись, а потому жилище быстро обрастало всей необходимой утварью и техникой.

Вероника молчала четвертый день. Он тоже ей не звонил. Тем временем информация о случившемся тяжелой горной лавиной расползалась среди знакомых, друзей и родственников. Сергей до всей этой истории никогда не задумывался о том, насколько активно и деятельно люди любят копаться в чужой беде и давать важные и умные советы. Самые разные. От «уйти» до «остаться». Сам он, с пустой и бессмысленной головой, продолжал работать и заниматься обустройством квартиры, при этом постоянно замечая, что почти все жители города ходят парами. Одиночек на красивых весенних улицах Серега не видел совсем. Парочки же попадались сплошь и рядом. Старые и молодые, красивые и не очень. Они ссорились, целовались и постоянно что-то активно обсуждали. Он же летал в безвоздушном пространстве абсолютно один. Как американский космонавт Алан Шепард.

Вечером четвертого дня Новой Эры к нему приехал Самый Главный Друг. Его звали Саня, и он уже пять лет жил в Москве. Дружили они с незапамятных времен. Санек был свидетелем у Сергея на свадьбе, а он — на свадьбе у Сашки. Правда, на второй свадьбе. Первый брак у друга рухнул через два года. Серегин брак до недавних печальных событий длился восемнадцать лет. Санек уже обо всем знал. Долго обнимал и хлопал товарища по спине, а потом сел напротив, серьезно заглянул ему в глаза и сказал:

— Серега! Поверь моему опыту, она совершила предательство! Самое главное — не выходи на контакт. Держись из последних сил. Никаких разборок и внезапных появлений! Приучи себя к мысли, что ваши отношения закончились и ты один. Как минимум полгода будешь мучиться, а потом должно отпустить!

Сергей в ответ молча кивал, мысленно пролетая в тесном скафандре по орбите где-то над бескрайними лесами Западной Сибири. Так пустынно и хорошо там, ни единого огонька не видать. Вот только воздух в баллонах заканчивается.

Друзья еще немного выпили, и Саша, неловко попрощавшись, ушел. Словно стеснялся своего нового счастья на фоне несчастного молчаливого приятеля.

Перед сном позвонил Николай, муж лучшей подруги Вероники. Долго рассказывал Сереге о том, как плохо его брошенной жене, увещевал прийти домой, помириться и забыть все, как страшный сон. Видно, подруги посовещались и назначили Колю парламентером. Он всю дорогу был махровым подкаблучником и потому особого доверия не вызывал. После резонного вопроса Сергея: «Почему тогда она сама мне не звонит?» переговорщик стушевался, пробубнил что-то нецензурное типа: «Кто ее знает?» и повесил трубку. Разговор с ним тем не менее оставил Серегу под впечатлением. «Все-таки переживает она», — тепло додумывал он за Веронику, наблюдая в темное окно, как парочки в соседнем доме собираются спать. Уложив тяжелую голову на подушку, Сергей повздыхал часто и мелко и провалился в душный сон.

На следующий день, не отдавая себе отчета и не анализируя происходящее, Серега встал пораньше и, наскоро побрившись, поехал к себе домой. На входе во двор столкнулся с Вероникой. В семь утра она по обыкновению вышла гулять с собакой. Одета она была в кричащее ярко-красное платье, а лицо при этом имела опухшее то ли от вчерашнего пьянства с подругой, то ли от слез. Глаза бывшей растерянно и пытливо бегали по лицу Сергея. Собака беззвучно скакала рядом, не в силах выразить охватившую ее радость.

— Ты, Вероника, мне скажи, — медленно и неторопливо начал Серега, — если у вас там все так серьезно, то давай будем решать…

— Сережа, да это просто переписка, там нет и не было ничего, — затараторила она и тут же, без пауз, одержимо и горячо зашептала, — Возвращайся! Пожалуйста, возвращайся!

Серегу словно дернули за фал, возвращая его, запертого в неуютном скафандре, назад из пустого и холодного космоса в тепло корабля. Окрыленный надеждами, мужчина поехал в служебную квартиру собирать объемистый чемодан.

Открыв своим ключом дверь, первым делом увидел Никитку, неторопливо и обстоятельно развязывающего непослушными пальцами кривые бантики на кроссовках. Увидев отца, он улыбнулся так застенчиво и счастливо, что сердце Сереги застучало стремительно и ухнуло куда-то ниже желудка.

— Кончилась, папка, твоя командировка! — радостно и утвердительно завил Никита и, бросив в угол обувь, доверчиво уткнулся вихрами в теплый отцовский живот. Так они простояли, крепко обнявшись, около минуты, затем сын развернулся и потопал в свой уютный и надежный мирок. То есть в детскую.

Вероника хлопотала на кухне. Выглянув в коридор, удовлетворенно оглядела топчущегося с чемоданом в прихожей мужа и довольным, уверенным тоном, словно до этого ничего серьезного в их жизни не происходило, произнесла:

— Сереж! Ты пока свободен, помоги Никитке! Ему стенгазету до завтра нужно сдать на тему «Моя любимая мама», а я не могу, мне ужин еще надо приготовить. Ты же у нас художественная душа, вот заодно и таланты свои раскроешь! — и скрылась на кухне, деловито гремя чем-то тефлоновым и эмалированным.

Сергей отправился распаковывать чемодан…

Первые звезды зажглись на безлунном небе, когда Сергей заканчивал рисовать стенгазету. Вероника и Никитка уже спали, каждый в своей комнате, каждый под свой, мерно рокочущий в темноте телевизор. Просто сыну экран показывал смешные мультфильмы про гномов, а телевизор Вероники закадровым итальянским голосом нашептывал ей про большую и несчастную любовь.

Серега заканчивал раскрашивать заголовок — огромную надпись с разноцветными буквами «Моя любимая мама». Рука быстро порхала над буквами, но в то же время из открытого шлюза личного корабля стремительно и неумолимо утекал в холодное и равнодушное пространство космоса последний спасительный воздух. Кислород в скафандре тоже колебался около красной отметки с цифрой «ноль». Отложив фломастер в сторону, Сергей откинулся, закрыл глаза и, мысленно сняв с себя шлем скафандра, попробовал вдохнуть разреженную атмосферу корабля. Воздух внутрь не шел совсем, резиново упирался и вставал в горле непроходимым комом. Еще никогда в жизни Сереге так сильно не хотелось одновременно уйти и остаться. Ощущение было совершенно непереносимым. Когда ледяная рука удушья, казалось, окончательно сомкнула костлявую кисть на горле, раздалось спасительное короткое жужжание, забытого на диване айфона жены. Втянув в себя пару молекул оставшегося воздуха, Сергей не спеша встал, покачиваясь, подошел и ткнул пальцем в экран. На сонно светящемся поле красовались аккуратно сложенные в столбики цифры от нуля до девяти и висела ясная, как транспарант, надпись: «Введите код-пароль».

Шлюз со скрипом захлопнулся, и автоматика немедленно принялась повышать давление воздуха в корабле. Серега шумно и свободно вздохнул. Спасительный кислород густыми струями прибывал отовсюду. Некоторое время Сергей вкусно и не спеша дышал. Затем подошел к столу и тщательно сложил из огромного листа стенгазеты большой и красиво-разноцветный самолет. После вышел тихонько на балкон, закурил, выпустив густое облако дыма, и запустил самолет в ночь, прямо навстречу мерцающим в пустом космосе звездам…

Объемный пластиковый чемодан закрылся удивительно легко. В нем лежало два спортивных костюма, десять футболок и шорты с носками. Поверх расположилась маленькая папка с документами. В соседней комнате зло и обиженно выговаривала кому-то по телефону про свою судьбу Вероника.