Илиада. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского

Гомер

Предлагаемая книга – художественный поэтический перевод художественного поэтического произведения великого поэта древности Гомера – «Илиады». Однако, за этим произведением мастерски скрыта реальная историческая картина событий, раскрывающая мир времени Гомера. Когда была Троянская война? Кто такой Гомер? Кто скрывается под именами главных действующих лиц? Где реально происходит действие «Илиады»? Ответы на эти вопросы даст следующая книга Аркадия Казанского серии «Свидетели времени».

Песнь вторая (ΙΛΙΑΔΟΣ Β)

Действие песни второй:

Идёт Троянская война. Несколько лет назад троянский царевич Парис, сын царя Трои Приама, побывал в гостях у царя Спарты Менелая и увидел его жену, Елену Прекрасную. Парис украл Елену, увёз её в Трою, став её новым мужем. Оскорблённый царь Менелай вместе со своим братом, верховным властителем царём Агамемноном, развязывают Троянскую войну, с целью вернуть царю Менелаю жену Елену, и заставить троян заплатить за оскорбление, для чего собирают войска 29 приморских стран (народов моря).

Выполняя просьбу богини Фетиды об отмщении оскорбления царя Ахиллеса, чтобы побудить верховного властителя ахеян, царя Агамемнона, предпринять войну с Троей, осаду и взятие Илиона, верховный Олимпийский бог Зевс посылает ему обманчивый Сон, в котором обещает отдать царю Агамемнону Трою и её столицу Илион, практически без сопротивления. Царь Агамемнон берёт в руки скипетр бога Зевса, доставшийся ему в роды от брата Фиеста, который получил его от отца Атрея, тот получил его от своего отца Пелопса, тому вручил его сам бог Гермес; собирает общий сбор, на котором коварно предлагает бросить мысль о войне с Троей, которую невозможно победить, и разойтись по домам. В войсках возникает паника. Олимпийская богиня Гера посылает богиню Афину к царю Итаки Одиссею, чтобы тот усмирил панику. Царь Одиссей усмиряет панику своими решительными действиями, совместно со старейшим царём Пилоса, Нестором, вдохновляет войска на Троянскую войну. Таким образом, хитрый царь Агамемнон снимает с себя ответственность, представляя войну возникшей по инициативе снизу. Для войны собирается огромное войско, в котором, наряду с семью царями, бравшими Фивы, собираются войска ещё 22 приморских стран (народов моря):

Аякс Оилид, сын Оилея, воевода народа локров, живших за Эвбеей, пришедших из Киноса, Опуса, Каллиара, Вессы, Скарфена, Авгей, Тарфы, Фрония, у реки Воагрии, на 40 кораблях.

Диомед Тидид, сын Тидея, Сфенел, сын Капанея, Эвриал, сын Мекестия, внук Талайона — воеводы ахейцев и аргосцев, пришедшие из Аргоса, Тиринфа, Гермионы, Азины, Трезен, Эйона, Эпидавра, Эгины, Масета, на 70 кораблях.

Пенелей, Леит, Аркесилай, Профоенор, Клоний, воеводы народа беотийцев, пришедших из Гирина, Авлиды, Схены, Сколы, Этеона, Феспии, Гран, Микалесса, Арм, Илезия, Эритры, Илена, Элеона, Петеона, Окалеина, Медеона, Эвтреза, Коп, Фисбы, Платеи, Глиссы, Гиппофив, Онхеста, Арна, Мидеи, Ниссы, Анфедона, на 50 кораблях (по 120 человек на каждом).

Аскалаф, Иялмен, сыновья Арея и Астиохи, внуки Зевса, воеводы народа азейдов, пришедших из Аспледона и Орхомена Минийского, на 30 кораблях.

Эпистроф, Схедий, сыновья царя Ифита, внуки Навбола, воеводы народа фокеян, пришедших из Кипарисс, Пифоса, Крисс, Давлиды, Панопеи, Анемории, Гиампола, у рек Кефиссы и Лилеи, на 40 кораблях.

Элефенор, сын Халкодона, внук Арея, воевода народа абантов эвбейских, пришедших из Халкиды, Эретрии, Гистиеи, Коринфа, Диума, Каристы, Стира, на 40 кораблях.

Менесфей Петеид, сын Петея, воевода афинян области царя Эрехтея, пришедших из Афин, на 50 кораблях.

Аякс Теламонид, царь народов, пришедших из Саламина, на 12 кораблях.

Агамемнон Атрид, царь Аргоса и Ахейи, верховный вождь, воевода народов, пришедших из Микен, Коринфа, Клеон, Орнии, Арефиреи, Сикиона, города Адраста, Гипересии, Гоноессы, Пеллены, Эгиона, Эгтонского поморья, Гелики, на 100 кораблях.

Менелай Атрид, царь Лакедемона и Спарты, воевода народов, пришедших из Лакедемона, Фар, Спарты, Мессы, Брисии, Авгии, Амиклы, Гелоса, Лаана, Этила, на 60 кораблях.

Нестор Нелид, царь Пилоса, князь Геренский, воевода народов, пришедших из Пилоса, Арены, Фриоса, Алфейского брода, Кипариссии, Амфигении, Птелоса, Гелоса, Дориона, на 90 кораблях.

Агапенор, сын Анкея, воевода народа аркадян, пришедших из Аркадии, от Килленской горы, от могилы Эпита, из Феноса, Орхомена, Рипа, Стратии, Эниспы, Тегеи, Мантинеи, Стимфалы, Парразии, на 60 кораблях, присланных им царём Агамемноном.

Амфимах, сын Ктеата, Фалпий, сын Эврита Акторида, Диор Амаринкид, Полисфен, сын Агасфена, внук Авгея, воеводы народа эпеян, пришедших из Бупрасии, Элиды, Гирмина, Мирзина, на 40 кораблях, по 10 на каждого воеводу.

Мегес, сын князя Филея, воевода народов, пришедших из Дулихии, Эхинадских островов, лежащих против Элиды, на 40 кораблях.

Одиссей Лаэртид, царь Итаки, воевода народов кефалленян, пришедших из Итаки, Нерита, Крокилей, Эгилипы, Закинфа, Самоса, Эпира и противолежащего берега, на 12 кораблях.

Фоакс Андремонид, воевода народов этолийских, пришедших из Плеврона, Олена, Пилена, Халкиды приморской, Калидона, на 40 кораблях.

Идоменей Девкалид, царь Крита, Мерион, его племянник, воеводы народа критян, пришедших из Кносса, Гортины, Ликта, Милета, Ликаста, Феста, Рития, на 70 кораблях.

Тлиполем Гераклид, сын Геракла и Астиохи, внук Зевса, воевода народа родосцев, пришедших из Родоса, Линда, Иялиса, Камира, на 9 кораблях.

Нирей, сын Аглаи и царя Харопа, воевода народа данайцев, пришедших из Симефена, на 3 кораблях.

Фидипп и Антиф, сыны Фессала, внуки Геракла, воеводы народа ахейцев, пришедших из Низира, Крапафа, Казоса, Коона, города Эврипила, Калиднийских островов, на 30 кораблях.

Ахиллес Пелид, царь мирмидонян, эллинов и ахеян, воевода народа пеласгов, пришедших из Пеласгического Аргоса, Алона, Алопена, Трахины, Фтии, Эллады, на 50 кораблях.

Подарк, сын Ификла, внук Филака, правнук Арея, брат погибшего Протесилая, воевода народа ахеян, пришедших из Филака, Пиразона, области Деметры, Итоны, Антрона, Птелеона, на 40 кораблях.

Эвмел, сын Адмета и Алкесты, дочери Пелия, воевода народа ахеян, пришедших из Фер, от Бебеидского озера, из Беб, Глафир, Ияолка, на 11 кораблях.

Медон, бастард царя Оилея и Рены, воевода народа ахеян, пришедших из Мефона, Фавмакии, Мелибеи, Олизона, на 7 кораблях по 50 человек на каждом.

Подалирий, Махаон, дети Асклепия (Эскулапа), сына Аполлона, врачи, воеводы народа аргосцев, пришедших из Трикки, от горы Итомы, из Эхалии, города Эврита Эхалийского, на 30 кораблях.

Эврипил, сын Эвемона, воевода народа аргосцев, пришедших из Ормении, от ключа Гипереи, горы Астерия Титана, на 40 кораблях.

Полипет, сын Пирифоя и Ипподамии, внук Зевса, Леонтей, сын Кенея, внук Корона, правнук Арея, воеводы народа ахеян, пришедших из Аргиссы, Гиртоны, Орфы, Элона, Олоосона, на 40 кораблях.

Гуней, воевода эниан и перребов, пришедших из Кифа, от рек Додоны и Титаресия, впадающего в Пеней, текущий из Стикса, реки Ада, на 22 кораблях.

Профоой, сын Тендредона, воевода народа магнетов, пришедших из Пенея и Пелиона, на 40 кораблях.

Общее количество войск, под командованием верховного царя Агамемнона, составляет около 100 000 человек на 1166 кораблях, от 50 до 120 человек на один корабль. Бог Зевс посылает свою вестницу Ирис к царю Трои Приаму, предупреждая его о нашествии ахеян. Князь Гектор, сын царя Приама, собирает ополчение из 16 народов, находящихся в Трое, Илионе, и прибывших от союзников из дальних стран для обороны Илиона:

Гектор Приамид, сын Приама, главнокомандующий, воевода народа троянцев, обороняющих Илион.

Эней Анхизид, сын Анхиза и богини Афродиты, дочери Зевса, Акамас, Архелох, — воеводы народа дарданцев.

Пандар Ликаонид, воевода народа троянцев, прибывших от вод Эзепа, и горы Иды.

Адраст, Амфий, сыны Меропа Перкозийца, воеводы народа адрастеян, прибывших из Питиеи, Апеза, горы Тереис.

Азий, Гиртакин, воеводы народа арисбян, прибывших из Перкота, Практиона, Сеста, Абидоса, Арисбы, от реки Селлеис.

Гиппофоой, Пилей, сыны Лефа, внуки Тевтала, правнуки Арея, воеводы народа пеласгов, прибывших их Лариссы.

Акамас, Пирос, воеводы народа фракиян, от Геллеспонта.

Эвфем, сын Кеада, воевода народа киконов, прибывших из Трезены.

Пирехм, воевода народов пеонов, прибывших из Амидона, от реки Аксий.

Пилемен, воевода народа пафлагонов, прибывших из Генет, Китора, Сесама, от потока реки Парфений, из Кромны, Эгиала, Эрифин.

Годий, Эпистроф, воеводы народа ализонов, прибывших из Алибы.

Хромий, Энномос, воеводы народа миз, прибывших из Мизии.

Форкис, Асканий, воеводы народа асканиев, прибывших из Аскании.

Антиф, Месфлес, воеводы народа меонов, прибывших от Гигейского озера, гор Тмола.

Настес, Амфимах, сыны Номиона, воеводы народа варваров карон, прибывших из Милетона, горы Ффирон, от реки Меандр, гор Микала.

Сарпедон, Главк, воеводы народа ликийцев, прибывших из Ликии, от реки Ксанф.

И бессмертные боги, и всадники в пышных доспехах,

Ночью спят все; лишь Дию не мог сладкий сон дать покой.

Об Ахилле терзался заботливой думой: «С успехом

Честь отмстить, пред судами ахеян казнить всей толпой».

Его сердцу понравилась лучшая дума под вечер: {5}

«Агамемнону, сыну Атрея, послать золотой

Сон». Его призывает, и молвит крылатые речи:

«Мчись, обманчивый Фоакс, к судам всех ахеян, и там,

Агамемнону, сыну Атрея явись, и при встрече

Возвести непреложно, — ему завещаю я сам, — {10}

В бой, не медля, вести самому волосатых ахеян,

Все полки! Передай, что без слова ему я отдам

Трою, град многолюдный. Уже весь Олимп в том уверен.

Мысль бессмертных едина. Сейчас согласила уж всех

Просьбой Гера своей; и над Троею вороны реют!» {15}

Так сказал он, — и Сон отлетел, наведённый на грех;

Быстрым лётом достиг он ахеян судов мореходных;

Агамемнона, сына Атрея, нашёл он в шатре.

Почивал тот, амброзию Сон разливал тут свободно,

Прямо над головой, так, как будто Нелея то сын, {20}

Нестор. Старцу, из всех, Агамемнон так верил в походах.

Его образ приняв, божий Сон так смеётся в усы:

«Спишь, Атреева кровь? Не проспи только, князь благородный!

Ночь во сне проводить, подобает ли вам, господин,

Кому вверено столько народа и столько закона? {25}

Слушай быстро, что я говорю, — посылал меня Дий!

Он, с небес, милосердный, твою защищает корону.

В бой вести он велит волосатых ахейцев; буди

Ополчения! Нынче, сказал, завоюешь без слова

Трою, град многолюдный. Уже весь Олимп в том един! 30

Мысль бессмертных богиня теперь согласить всех готова

Просьбой Гера своей; и над Троею носится вран!

Сохраняй на душе, и страшись, и моё помни слово!

Не забудь, как тебя Сон счастливый оставит с утра!»

Так сказав, отлетел, и оставил в раздумьях неверных, {35}

Сердце сдавшего думам, каким не настанет пора.

Сладко думал: «Вот скоро возьмёт град Приамов он, верно!»

Неразумный! Не ведал он дел, тех, что Зевс сотворял.

Удручив, как Тесея, и болью, и стоном безмерным,

И троян, и данайцев, всех к новым побоищам гнал! {40}

Царь проснулся; божественный голос еще разливался

Возле слуха. Он сел, и прекрасный хитон надевал.

Сверху ризы широкой и новой покров развевался.

Свиты ноги ремнями прекрасного вида плесниц.

На плечо меч в серебряных ножнах большой привязался. {45}

Скиптр отцовский, бессмертный держащий в руке, вдоль станиц

С ним пошёл к кораблям всех, закованных в латы ахеян.

Тут с Олимпа Заря разлила поутру свет ресниц,

Богу Зевсу, другим небожителям светом алея.

Царь велел своим вестникам звонкоголосым созвать {50}

Всех к собранью ахейских сынов волосатых скорее!

Протрубили клич вестники; к сходу стекается рать.

Прежде ж царь пригласил на совет благодумных, старейших,

Где корабль базилевса пилосского, Нестора, встать.

Там собравшимся, мудрый совет просит он у сильнейших: {55}

«В амброзийной ночи, о, друзья, когда нынче я спал,

Сон явился вдруг дивный, подобно, как Нестор мудрейший.

Та же стать, тот же рост, тот же образ в ночи воссиял

Над моей головой. Он стоял, говорил же мне речи, —

Спишь, Атреева кровь, что коней на скаку усмирял! {60}

Ночь во сне проводить подобает ли мужу на печи,

Если вверено столько народа, и мудрый закон?

Слушай быстро, — послал меня Дий, призывать тебя к сечи!

Он, с небес, милосердный, сулит тебе много корон!

В бой вести самому он велит волосатых ахеян, {65}

Все полки. Говорит, что без слова отдаст мне в полон

Трою, град многолюдный! Уже весь Олимп в том уверен!

Мысль бессмертных едина; склонила их всех на одну

Просьбой Гера своей, и над Троею вороны реют!

Сохраняй на душе, не страшись, — завоюешь страну! {70}

Отлетел, и оставил меня вещий Сон благотворный.

Други! Как волосатых ахеян поднять на войну?

Прежде сам испытаю словами, и бегством позорных.

Повелю им отсюда бежать в многовёслых судах!

Вы ж один-одного от того отклоняйте проворно». {75}

Так сказал он, и сел. Сразу встал самый старый в годах,

Нестор мудрый, песчаного Пилоса царь-управитель.

Благомысленный, так говорил он, не ведая страх:

«О! Послушайте други, и каждый аргивян властитель!

Если б сон нам подобный вещал из ахеян другой, {80}

Ложью мы бы почли, и с презреньем отвергли. Поймите, —

Видел тот, кто и в рати ахейской слывёт дорогой!

Други, мыслите, как ополчить нам ахеян на битву?»

Так, из круга старейшин, выходит он твёрдой ногой.

Покоряясь владыке народов, встают на молитву {85}

Скиптроносцы цари; а народы, как пчёлы, гудя,

В общий сход шли из многих шатров, закрывая калитки.

Так и пчёл медоносных, за роем рои, выходя,

Словно винные гроздья, в лугах над цветами то вьются,

То несчётной толпою снуют, взяток в ульи кладя. {90}

Племена всех аргивян с шатров и судов своих льются

Вкруг безмерного берега, многие, к сбору сходясь

Так, толпа за толпой. И ругаются все, и смеются,

Возбуждённые ангелом Дия; собрались, садясь.

И собор взволновался, земля застонала под тьмами, {95}

Севших многих народов, поднялся шум. Чуть погодя,

Девять громких глашатаев говор мятежный словами

Усмирили; пусть скажет подобный богам базилевс.

И, едва лишь народ усмирённый замкнулся устами,

Говор стих. Агамемнон, мужей вождь, восстал, словно лев, {100}

С Дия скиптром в руке, олимпийца Гефеста твореньем, —

От Гефеста Кронид Дий, как молнию, нёс по земле,

После Аргоубийце Гермесу Зевс дал во владенье,

Тот коней укротителю отдал, Пелопсу. Герой

Передал властелину народов, Атрею в даренье. {105}

Умирая, Атрей отдал брату Фиесту своею рукой.

И Фиест, наконец, Агамемнону в роды оставил

Над Аргосом власть, и островов не исчисленной тьмой.

Опираясь на скиптр, царь к аргивянам слово направил:

«Дорогие данайцы, как слуг вас прославит Арей! {110}

Величайший Кронид Зевс меня в злую гибель отправил,

И обетом, и знаменьем; сам предназначил, — скорей

Воевать Илион крепкостенный, его сокрушая!

Ныне злое прельщенье свершил, и велит от дверей

Со стыдом в Аргос скрыться, народу погибель вещая! {115}

Кто всемощному Дию, владыке богов, запретит?

Многих он городов сокрушил стены, башни свергая,

И ещё сокрушит! Беспредельно могущий Кронид!

Так! Но сколький позор люди все, и потомки, мы видим!

Мы, — великая рать, мы ахейцы, на тщетном пути! {120}

Мы бесплодной войной воевали, из битвы вдруг выйдем

С меньшей ратью врагов, и трудам не увидевши край?

Ведь, когда б пожелали ахейцы, с троянцами сидя,

Клятвой мир утвердив, весь исчислить народ, — каждый знай,

Что троянцы собрались бы все, сколько есть их в ограде; {125}

Мы ж, ахейский народ на десятки разбили, — считай, —

Виночерпий троянец на десять один! Бога ради!

Да и то не на каждый тогда нам достанется раб!

Так числом превосходят ахейцы живущих в ограде,

Всех троян смелых. Много друзей у троян, всяк не слаб! {130}

Многих сёл, городов воеводы и сильные мужи

Остановят всех нас от того, чтоб, оставив корабль,

Илион град разрушить, богатый внутри и снаружи!

Девять мощного Дия прошло круговратных годов;

Корабли изгнивают, и тлеют канаты всё хуже; {135}

И супруги, и дети любезные, все у домов

Ожидают нас, сетуя! Мы ж, безнадёжно здесь медля,

Дел не видим конца, за которыми шли, ни плодов!

Други! Что вам скажу, — повинуйтесь, велению внемля!

Убегаем! Вернёмся в отечество милое все; {140}

Не разрушить нам Трои, уйдём все отсюда немедля!»

Говорил, — и сердца взволновал все, и мысли у всех

В многолюдной толпе, и не слышавших речи советной.

Всколебался народ, как огромные волны совсем.

Икарийское море, как Нот вдруг и Эвр, злые ветры, {145}

Вздуют, грянувши, оба из облака Дия отца;

Или словно Зефир бурно ниву волнует, с рассвета

Налетев, и над нею, бушующей, вьётся пыльца.

Так собрание все взволновалось, и, с криком ужасным

Все бегут к кораблям. Из-под ног летя, пыль без конца {150}

В небе облаком стала. Вопят, убеждают напрасно:

«Корабли ухватив, на широкое море спускать!»

Рвы бегут очищать; до небес крик поднялся ужасный.

В дом все жаждут; подпоры судов налегли вырывать.

Так, судьбе вопреки, все аргивяне в дом бы сбежали, {155}

Все войска, но к Афине тут Гера пришла провещать:

«Что ты, Дия всесильного дочь, Атритона, в печали!

Иль обратно в отчизны, в любезные земли, к домам

Рать аргивян сбежит, чрез моря и безбрежные дали?

Иль, на славу Приаму, на радость троянским сынам, {160}

Брось Елену аргивскую, ради которой ахеян

Столько в Трое погибло, вдали от отчизны, на срам!

Мчись ты к войску закованных в латы ахеян скорее!

Сладкой речью своей убеждай и царя, и гребца,

В море к бегству готовить свои корабли пусть не смеют!» {165}

Всё поняв, покорилась Афина супруге отца.

Бурно бросясь, с вершины Олимпа высокой сходила,

Быстро, как будто Фоакс, к судам всех ахеян. С конца

Там нашла Одиссея, советами равного Дию;

Он в раздумье стоял, и снаряженных чёрных судов, {170}

Не касался. В душе и на сердце печаль в нём бродила.

Светлоокая дева Афина нашла много слов:

«Сын Лаэрта, любимец богов, Одиссей хитроумный!

Как, со срамом обратно, в любезную землю отцов

Вы отсюда бежите, в судах многоместных бездумно? {175}

Иль, на славу Приаму, на радость троянским сынам,

Брось Елену аргивскую и всех ахеян, что шумно,

Столько в Трое погибло, вдали от отчизны, на срам!

Мчись стремительно к войску закованных в латы ахеян,

Сладкой речью своей повели и царям, и гребцам, {180}

В море к бегству готовить свои корабли пусть не смеют!»

Так сказала. Богини гремящий тот голос пугал.

Сбросив верхнюю ризу, рванулся; но поднял скорее

Ту, спешивший за ним Эврибат, итакийский слуга.

На пути Агамемнона встретив Атрида, он в руку {185}

Взял отцовский, не гибнущий скипетр; на быстрых ногах

К кораблям шёл; закованных в латы ахеян, по кругу, —

Базилевса, или знаменитого мужа узнав,

Подходил и удерживал кроткою речью, как друга:

«О, достойный! Тебе ли, как трусу дрожать, убежав. {190}

Успокойся и сам, успокой и других меж народа!

Всё поймёшь, наконец, тайны думы Атрида узнав!

Нас испытывал он, и, не медля ахеян, уродов,

Он накажет; не всё мы слыхали, что царь говорил!

Если гневен, жестоко поступит с ахейским народом! {195}

Базилевса двух стран, царя тягостный гнев не остыл!

Скиптроносец от Дия, его любит Зевс промыслитель!»

Меж народа кого-либо шумного он находил, —

Его скиптром он бил, и обуздывал речью, воитель:

«Смолкни, жалкий, садись, и других совещания жди, {200}

Базилевсов! Вы тоже, бессильные, душу смирите!

Не бывал ты в боях, ни в советы не вхож, где вожди;

Не господствовать всем, и не царствовать среди ахеян!

В многовластьи нет блага; в цари лишь один угоди!

Царь пусть будет единый Кронидом поставлен, уверен! {205}

Скиптр даёт и законы; пусть царствует нами всегда!»

Так, господствуя, рать подчинял; и на площадь, поверив,

Тёк обратно народ от своих кораблей, как всегда,

С воплем. Волны подобно так вечно шумящего моря,

Разбиваясь о берег огромный, гремят, и пучина горда. {210}

Успокоились, сидя в местах учреждённых, без спора.

Лишь Терсит меж безмолвными каркал один, празднослов;

Глупой мыслью вращал непристойные речи, укоры.

Он царей оскорблял, презирая бессмертных богов,

Позволял себе всё, что казалось смешным для аргивян; {215}

Безобразнее всех, к Илиону пришедших сынов, —

Косоглаз, хромоног, совершенно горбатый загривок,

На грудь плечи сходились, торчала одна голова

Остриём вверх, одним лишь усеяна пухом ленивым.

Он был враг Одиссея, Ахилла ругатель; в словах {220}

Их всегда порицал. Агамемнона, равного богу,

Поносил, криком свинским визжа, и ахейцы сперва

Разозлились ужасно, орали: «Достал всех убогий!»

Он же, силя свой крик, порицал Агамемнона так:

«Что, Атрид, ты здесь сетуешь, чем недоволен? Премного {225}

У тебя есть, — и множество пленниц, и злата, вот так!

И в шатры твои всё, что ни хочешь, ахейцы убрали!

Побеждая, даём тебе первому в рати, дурак!

Жаждешь злата еще, а, быть может, и новую кралю?

Дал ключи Илиона за сына троянец тебе, {230}

Взявши в узах иль я, иль ахеец другой, даром дали?

Хочешь новой жены, чтоб, как пёс наслаждаться в обед,

С нею в сень заключившись? О, нет, недостойное дело,

Став главою народа, ахеян швырнуть в бездну бед!

Все ахеянки мы, не ахейцы! Пора бросить дело, {235}

Разойтись по домам, а под Троей оставить его,

Насыщаться чужими наградами; пусть грабит смело!

Служим помощью в брани смертельной, — зачем, для чего?

Ахиллеса, его несравненно храбрейшего мужа,

Обесчестил, похитил награду, и много всего! {240}

Мало злобы в душе Ахиллеса, ведь он добродушен,

Иль, Атрид, ты нанес бы обиду последний уж раз!»

Оскорбляя, владыки терзал, Агамемнона душу

Так Терсит. Но, внезапно, к нему Одиссей гневный глаз

Устремил, и воскликнул державно так голосом грозным: {245}

«Замолчи, громогласный, и самый безумный средь нас!

Ты Терсит, погоди базилевсов порочить стервозно.

Между смертных презренного больше, чем ты, не найти

Нам, с сынами Атрея, придя к Илиону в повозках.

Базилевсов великих имён на губах не крути! {250}

Не дерзай порицать, ни речей говорить о возврате!

Нам не знать достоверно, что будет у нас впереди, —

Со щитом, на щите, возвратятся ахеян все рати?

Безрассудный, Атрида, вождя Агамемнона, ты

Здесь злословишь, — что много должны все ему отдавать мы? {255}

Как посмел ты обидой данайцев порочить простых!

Но, тебе говорю я, и слово исполнено будет, —

Как увижу тебя, безрассудного снова, прости!

Голова Одиссея пускай с плеч могучих убудет,

Пусть я с этого дня Телемаха отцом не зовусь, {260}

Если, взявши тебя, не сорву одеяния блуда, —

С плеч и плащ, и хитон, даже то, что назвать не берусь;

И, навзрыд вопиющим, тебя к кораблям не отправлю,

Вон из нашего схода, избив, и прогнав, подлый трус!»

По хребту и плечам тяжкий скиптр получил бес лукавый; {265}

Весь согнулся бедняга, из глаз брызнул крупной слезой.

Полоса на хребте от тяжёлого скипетра славы

Налилась, багровея. Дрожал весь от боли такой,

Безобразно наморщившись, слезы размазал на щёки.

Все, как ни были смутны, смеялись над этой бедой. {270}

Говорили иные, один на других облегчённо:

«Славных множество, истинно, дел Одиссей совершил,

К благу брань начиная, совет учреждая учёный!

Он аргивянам здесь знаменитейший подвиг свершил,

И ругателя буйного он обуздал красноречье! {275}

Верно, сердцем вперёд не отважится, не поспешит,

Базилевсов любезных он злить поносительной речью!»

Говорила толпа. Но, отважный встаёт Одиссей,

В руках скиптр. Светлоокая дева Афина за плечи

Став, как вестник, сама повелела утишить людей, — {280}

Чтоб и в ближних рядах, и в далеких, ахейские мужи

Ясно слышали речи, постигнув разумных идей!

Благомыслия полный, он сбору, чтоб не было хуже,

Говорил: «О, Атрид скиптроносец! Ахеян сыны

Нам готовят позор перед племенем смертных к тому же! {285}

Слово чести исполнить тебе не хотят; для войны

За тобой сюда ратью летя из цветущей Аргейи, —

Илион лишь разрушив великий, вернуться должны!

И, как слабые дети, как жены-вдовицы скорее,

Плачут друг перед другом, и жаждут вернуться в свой дом; {290}

И унылому радостен бег, когда брань тяжелее.

Путник, месяц один проведя без супруги с трудом,

Стонет близ корабля, снаряженного им. Путь обратный

Держат зимние вьюги, и волны морские притом.

Нам девятый уж год исполняется здесь круговратный, {295}

Пребывающим так. Не могу на ахейцев роптать,

Чьи страдают сердца, истомясь при судах. Но, возврат нам

Стыд, военные мужи, — и медлить, и праздно бежать!

Потерпите, о други, помедлим еще, пусть узнаем, —

Нам пророчеству Калхаса верить, или отрицать? {300}

Твёрдо мы его помним; свидетели все, что сбираем

Смерть кого не настигла, косящая в бранных полях.

Год ли, три ли прошло; как в Авлиду ахейцы сплываем,

И Приаму, и Трое, сходясь, несём гибели страх!

Окружая поток, на святых алтарях жертвы пышно {305}

Мы богам совершали, под явором, в стройных рядах.

Из-под корня древесного влага струилась неслышно.

Вдруг явилось нам чудо! Кровавый и пёстрый дракон,

Страшный взору, самим Олимпийцем на свет пущен, вышел

Из подножья алтарного тихо, и взвился, как сон. {310}

На стебле высочайшем, в гнезде там, под лист притаившись,

Воробьиных птенцов сидит восемь, беспёрый притон,

И девятая матерь, недавно там пташек родивши.

Всех дракон их пожрал, испускающих жалкий лишь писк.

Мать кругом их летала, тоскуя о детях. Извившись {315}

Вверх дракон, ухватил за крыло мать, и молнией вниз.

Но, едва поглотил он и юных пернатых, и матерь,

На нем чудо свершил страшный бог, показавшись на миг,

Хитроумный сын Крона, всё в камень большой превращатель!

Мы, безмолвные стоя, дивились тому, что творил! {320}

Как при жертвах священных гнев страшных богов увидать нам?

Калхас, духа исполненный, нам божью весть говорил, —

Что умолкнули все, волосатое племя ахеян?

О событьи знамение Зевс промыслитель явил!

Поздний, поздний конец, но какой большой славой овеян! {325}

Сколько страшный дракон погубил здесь птенцов, их сожрав, —

Восемь было в гнезде и девятая матерь. Уверен, —

Ровно сколько годов воевать будем Трою, устав,

Но в десятый разрушим обширную очень твердыню!

Так предсказывал вождь нам! Узнаем, — а был ли он прав? {330}

Будьте бодры обутые в кожу ахеяне ныне,

Здесь, пока не разрушим Приама стен мощных основ!»

Так сказал он. Аргивяне подняли крик. И твердыни

Эхом вторили гулким тем крикам ахейских сынов.

Одиссею, подобному богу, хвалу возносили. {335}

Нестор, князь тут геренский вещать меж ахеян стал вновь:

«Боги! Мы разглагольствуем праздно! Как дети просили,

Несмышлёныши, коим и вид бранных дел незнаком.

Наши ль клятвы священные, мы ли богов все молили?

Иль в огонь и советы пойдут, и заботы на слом, {340}

Возлияния вин, сочетанья на верность союзов?

Лишь словами тягаемся праздными. Помощь потом

Мы найти не могли, долговременно здесь мёртвым грузом.

Ты Атрид, и теперь, как и прежде, душою ты твёрд,

Предводи на кровавые битвы аргивян союзы! {345}

Если ж кто помышляет не так, как ахейцы, иль горд, —

Их оставь исчезать, — не исполнятся робких запросы!

Не воротимся в Аргос, доколе нам Дий поворот

Не прикажет, эгиды носитель; обет наш не бросим!

Утверждаю, — успех предвещал всемогущий Кронид!» {350}

День, когда на судах быстролётных все стали матросы

Из аргивян, троянам бедою и смертью грозит!

Он направо блистал, благовествуя воинской рати!

Пусть никто из прибывших не вздумает в дом свой уйти

Сам, покуда троянской жены не возьмёт на кровати, {355}

И отмстит за Елену, за тайные слёзы всех жён!

Может, думой кто сильно заботится в дом о возврате;

Своего корабля, подойдя, прикоснётся пусть он

До других, малодушный, найдет себе смертное ложе!

Предлагай царь совет, но мой мудрый совет не смешон, {360}

Не презренным он будет, когда тебе мудрый предложит.

Агамемнон, — пусть будут полки из колен и племён;

Пусть колену колено и племени племя поможет.

Ты решишься на то, и исполнишь ахеян закон!

Ты узнаешь, — кого из вождей твоих слово — неправда! {365}

Робок, мужествен, всяк за себя воевать будет он!

Ты узнаешь, — по воле ль бессмертных не рушишь ты града,

Иль по слабости войск, и неведенью всех ратных дел?»

И немедля ответил так царь Агамемнон: «Отрада!

За ахейских мужей ты советом, старик, всех радел! {370}

Если б, о, Зевс отец, Аполлон и Афина Паллада,

Было десять таких из ахеян советных людей,

Враз бы рухнули крепкие стены Приамова града,

Лишь руками плененного, в прах обращенного, все!

Но, Кронид, громовержец Зевс мне не подарит награды! {375}

Только в распрю, вражду злополучную ввергнет совсем.

С Ахиллесом сильнейшим я спорил за пленницу, верно,

В спор враждебный вступил, раздражался, на горе нам всем.

Если ж некогда соединимся с героем, — наверно,

Грозной гибели Трои ничто уж не предотвратит! {380}

Поспешите обедать, а после займёмся Ареем!

Пусть же каждый и щит приготовит, и дрот зарядит!

Каждый, кормом обильным коней напитав подъярёмных,

Осмотрев колесницу, о брани одной говорит!

Будем целый мы день состязаться в Арее огромном; {385}

Ратям нашим пусть отдыха вовсе не будет на миг!

Только ночь, наступив, скроет воинов ярость укромно.

На груди ремень потом зальётся; на каждом из них

Щит огромный держащий; рука на копье изнеможет;

Конь покроется пеной от веса больших колесниц. {390}

Вдруг кого-то увижу вдали от сражений, быть может,

В тень судов крутоносых укрытым, никто уж потом

Ему в стане уйти от пернатых и псов не поможет!»

Так сказал. И аргивяне взвыли, как волн всех потоп

Воет, в берег обрывистый пригнанный Нотом порывным, {395}

К скалам встречным, которых волна не покинет, взяв в лоб,

Встречным вздыблена ветром. Туда и сюда непрерывно.

Устремился народ, меж судами рассеялся враз.

Задымились костры, все спешили поесть в перерыве,

Каждый жертву давал своему из богов сей же час, {400}

Молят Смерти избавить, спасти от ударов Арея.

Вождь мужей Агамемнон тельца пятилетнего пас,

Тут же, тучного, в жертву Крониду заклал, не жалея.

Панахейских старейшин почтеннейших в рати собрал.

Первым Нестора старца и критского Идоменея, {405}

И Аяксов двоих, и Тидеева сына позвал,

Вслед за ним Одиссея, советами равного Дию;

Менелай добровольно, незваный, и сам прибежал,

Зная милого брата, в душе озабочен едино.

Стали в круг у тельца, и ячмень им священник принёс. {410}

В их кругу помолившись, воззвал Агамемнон владыка:

«Зевс, великий и славный, заоблачный житель небес!

Дай, чтоб Солнце не скрылось, и мрак не прогнал свет тот ясный,

Я пока в прах могильный Приамов чертог не разнёс;

Башен, чёрных от дыма, огнём не спалил неугасным; {415}

Также Гектора лат на груди у него не пробью

Хладной сталью копья! И кругом его много согласных

Ниц полягут во прахе; пусть землю зубами жуют!»

Но Кронид не услышал, не принял мольбу, хоть взывали;

Жертвы только, но труд беспредельный готовил в бою. {420}

Ячменём, помолясь, солью жертву они посыпали;

Гнули шею тельцу тут, заклали, и, шкуру спустив,

Отсекли бёдра, салом сырым, торопясь, покрывали

Слоем вдвое, остатки сырые на них положив,

Всё сжигали они на сухом и безлиственном древе, {425}

Над пылавшим огнём от Гефеста, рожнами пронзив.

Бёдра жарили дружно, и, печень сырую отведав,

Остальное дробят на куски; на рожны насадив,

На них жарят, и, все уготовя, снимают для чрева.

Кончив дело такое все вместе, и пир учредив, {430}

Пировали, никто не нуждался на пиршестве честном.

Голод пищей, а жажду питьём, наконец, утолив,

Начал мудрое слово меж них Нестор, князь тот геренский:

«Знаменитый наш царь, вождь мужей, Агамемнон Атрид!

Больше здесь оставаясь, ни времени тратить по-женски, {435}

Делом главным не будем, которое бог не велит.

Пусть глашатаи скличут закованных в латы ахеян!

Повели ты, не медля, — народ к кораблям пусть бежит!

Мы ж, вельможные все, по широкому стану ахеян

Выйдем сами, жестокую битву Арей возбудит!» {440}

Вождь мужей Агамемнон, внимая совету, скорее

Повелел своим вестникам звонкоголосым: «Пойти,

На сраженье скликать волосатых ахеян колена!»

Слыша вестников клич, собирались поспешно сойтись.

И цари, вкруг Атрида, божественного базилевса, {445}

Строить бросились толпы. Меж ними Афина, явясь,

Им эгид принесла, драгоценный, бессмертный, нетленный.

Сто бахром развевались на нём, золотые, струясь;

Дивно все сплетены, и цена им великая каждой!

С ним ахеян мужей обтекала богиня, носясь, {450}

Возбуждая их в бой; и у каждого силу, отважность

Воздвигала в сердцах, им без устали вновь воевать!

За мгновенье войны все кровавой увидели важность,

Кончив, к бегству с позором в судах, в земли милые звать.

Как огонь истребительный, вспыхнув на горных окружьях, {455}

Беспредельный палить лес и заревом свет разливать, —

Так, в движении воинств, от пышных их лат и оружья

Лучезарный кругом блеск всходил по эфиру небес.

Племена их, как птиц перелётных несчётных содружья, —

Журавлей, гусей диких, иль стад лебедей, что себе, {460}

При Каистре широкотекущем, и Азии злачной,

Вьются, крыльев плесканием весело машут в борьбе,

И напротив сидят, оглашая весь луг криком брачным.

Так аргивян народ, от шатров и своих кораблей,

Все несутся на дол скамандрийский; и луг тот, в горячке, {465}

Страшно стонет кругом под ногами коней и людей.

Вот ахеян сыны на лугу у Скамандра цветущем,

Как листы на деревьях, цветы на равнинах полей.

Мух несчетных рои, словно мрак, собираясь всё гуще,

В шалаше пастуха, по нему беспрестанно кружат {470}

Вешним днём; молоко где обильно струится; и пуще.

Так несчётные стали ахеяне против троян,

Волосатые, в поле, и, боем дыша, истребить их горели.

Их, как пастыри коз, между стад, необъятных в строях,

Отличают своих от чужих, замешавшихся в деле, {475}

Предводители их, впереди, позади учредив,

Строят в бой. Агамемнон меж них возвышается телом,

Громовержцу он Дию подобен главою, как див,

Рост, как бога Арея, а плечи и грудь, — Посейдона.

Словно бык среди стада стоит, власть свою утвердив, {480}

Бык матёрый, возвысился он меж телиц превосходно.

В этот день всемогущий Зевс сделал Атрида таким, —

Отличил между многих, возвысил средь сонма породой.

Но, поведайте Музы, жилище чьё светлый Олимп, —

Божества вездесущие, знаете всё вы, поди-ка? {485}

Ничего мы не знаем, молву лишь одну повторим!

Вы поведайте мне, кто данайцев вожди и владыки?

Всех бойцов рядовых не могу я назвать, погоди, —

Если б десять имел языков и гортаней для крика,

Если б голос из глотки лужёной не мог уходить. {490}

Олимпийские Музы, о, дочери Дия, своими

Голосами споют, — к Илиону кто смел приходить!

Лишь число кораблей и отважных вождей скажем имя.

Беотийских мужей привели Пенелей и Леит,

Также Аркесилай, Профоенор и Клоний, за ними {495}

Рать племён, населявших Гирин, каменистый Авлид,

Населявших Схен, Скол, Этеон, весь в лесах и гористый,

Мужей Феспии, Гран, Микалесса широких долин,

Возле Арм и Илезия живших, и возле Эритры,

Обитателей Илен, Элеон, Петеон, и с ними что в ряд, — {500}

Окалеин, Медеон, тот град устроением хитрый,

Эвтрез, Копы и Фисбу, где голуби вьются у стад,

Коронею, Алиарт, где вольно в садах и гранатам.

Кто в Платее свободной, и в Глиссе неволе кто рад,

Гиппофивы, свободные славным устройством богатым, {505}

Посейдонов алтарь и заветную рощу, Онхест;

Грады дивные, Арн и Мидею, в плену виноградном,

Ниссу божью, Анфедон народ населявший окрест.

С ними здесь пронеслись пятьдесят кораблей, и в них рядом

По сто двадцать беотян воинственных заняли мест. {510}

Аспледон населявших, Орхомен, Миниева сада,

Аскалаф предводил, Иялмен, а отец их Арей.

С Астиохой родил у Актора, — тот Азея чадо,

Пряла дева невинная в тереме башенном. С ней

Арей мощный сопрягся, таинственно, в ночь посещая. {515}

С ними тридцать красивых судов пролетели скорей.

Ополченья фокеян Эпистроф, Схедий предвождая,

Князя Ифита дети, а дед у них Навбол герой.

Племена Кипариссе, утёсный Пифос населяя,

Криссы славные долы, и Давлис, и град Панопой, {520}

У Гиампола, Анемории влачили все годы,

У Кефисса реки их стада достают водопой,

Из Лилеи, потока кефисского шумные воды.

Пронеслись под дружинами сорок их чёрных судов.

Два вождя в ополчение строят фокеян народы. {525}

Близ беотян, на левом крыле, каждый к бою готов,

Строил локров Аякс, Оилеев сынок быстроногий, —

Меньше был, чем Аякс Теламонид, в бою не таков,

Много мельче его, — в полотняной броне, невысокий,

Копьемётец хорош меж ахеян, панэллинов всех, {530}

Населявших Кинону, Опент, Каллиар одинокий,

Вессан, Скарфен, прелестные долы Авгеи, из тех, —

Тарфон, Фронон, где воды Воагрия льются скорее,

Сорок чёрных судов пронеслись, предвкушая успех.

Мужей локров отважных, что жили в священной Эвбее, — {535}

И эвбеян, и дышащих боем абантов, на бой,

Из Халкиды, Эретрии, славной вином Гистиеи,

Из Коринфа приморского, Диума, что под горой,

Из Каристы мужей, обитавшего в Стире народа,

Предводил Элефенор, Ареева отрасль, с собой. {540}

Халкодона сын, вождь мужей твёрдых абантова рода,

Предводил тех абантов, власы чьи на тыле растут, —

Пылких воинов, жаждущих копий ударами с хода

Вражьи латы разбить на груди. Славу им принесут,

Сорок чёрных судов прилетая по водным равнинам. {545}

Кто в Афинах, великом и славном том граде живут,

Край царя Эрехтея, что боготворила Афина, —

Воспитала дочь Дия, взрастила на славу всех Муз,

И в Афины ввела, и открылась им славы картина,

Где тельцами и агнцами жертв ублажают ей вкус {550}

Все в Афинах, как год круговратный приносит уроки.

Их ведёт Менесфей, сын Петея, в сраженьях не трус, —

Из мужей на земле кто сравнится? В мгновение ока

Строить быстрых коней и мужей щитоносцев на бой!

Только Нестор мог спорить с ним, старец пилосский, и только. {555}

Пятьдесят кораблей под дружиной летел чёрный строй.

Сам Аякс вывел мощный двенадцать судов саламинских,

С ними стал, где афинян фаланги сбирались стеной.

Живших в Аргосе вольном, при крепких там стенах Тиринфских,

Где морские пристанища два, — Гермиона, Азин, {560}

Где Трезен и Эйон, Эпидавр, виноградом обильных,

Юных, живших в Масете ахеян, и возле Эгин,

Предводителем был Диомед, чей Тидей был родитель,

И Сфенел молодой, Капанея великого сын.

С ними третий был вождь, Эвриал видный, как небожитель, {565}

Сын Мекестия храбрый, а дед его царь Талайос.

Вместе всех предводил Диомед, знаменитый воитель,

Кораблей под дружинами семьдесят их пронеслось.

Всех, живущих в Микене, прекрасно устроенном граде,

И в богатом Коринфе, и в пышном устройстве Клеос, {570}

Арефирии вольной, у Орнии пас на отраде,

Где Адраст раньше доблестный царствовал, у Сикион,

Гипересии чад в Гоноессы утёсной ограде;

Из Пеллена мужей, обитавших кругом Эгион,

Эгиала поморью, и возле обширной Гелики, — {575}

Агамемнон на ста кораблях представляет свой трон.

Многочисленней всех, все закованы в латы, сплошь пики,

Пронеслись; И он сам, облечённый в доспехи, своей

Славой, что перед сбором героев блистает, великий,

Что их саном верховным, и войск всех числом он сильней. {580}

Населявших Лакедемон, там, между гор исполинов,

Фару, Спарту, любезную Мессу в стадах голубей,

Мужей в Брисии живших, и в Авгии милых долинах,

Возле вольной Амиклы, и в Гелосе, что у морей;

Населяющих Лаан, пути на холмах Этилина; {585}

Тех герой Менелай, знаменитый отвагой своей,

Шестьдесят кораблей вёл, отдельно на бой ополчался.

Сам стрелков предводил, доблесть душ разжигая сильней,

Всех на бой возбуждал; горе, кто на пути повстречался.

За Елену троянцам отмстить, за печаль, и за стон. {590}

Кто жил в Пилосе, возле весёлых Арен поселялся,

Фриос, Алфеи брод, славный Эпи с обоих сторон,

Кипариссию, град Амфигению всех населявших,

Птелос, Гелос и место, где Музы, войдя в Дорион,

Фрака Фамира, славного песнями здесь повстречавши, {595}

Эхалиян услада, Эврита певец Эхалар,

Похвалялся он, гордый: «Победу похитит, начавший

Песни с Музами, отраслью Дия, таков его дар!»

Гневно боги его ослепили, похитили сладкий

К песням дар от богов, и бряцанье на струнах кифар. {600}

Их князь Нестор геренский предводит старейший. В порядках

Девяносто судов пронеслись с ним, красивы, стройны.

Из Аркадии дальней, с Килленской горою негладкой,

От могилы Эпита, мужей крепкоруких сыны,

Люди Феноса, где в Орхомене стада на просторах, {605}

Рипе, Стратии все, и в Эниспе, где воды бурны,

И Тегеи в стенах, Мантинеи весёлой, где горы,

Стимфалии, в Парразии нивы пахавших мужей, —

Под началом Анкеевой отрасли, Агапенора,

Шестьдесят кораблей гнал, по многу на каждом уже {610}

Из Аркадии мужи сидели, готовые к битвам.

Ополчениям тем Агамемнон, властитель мужей,

Переплыть воды Черного моря, для них корабли там,

От Атридов прислал, — не лежит у них к морю душа.

Бупрасийцы текли, и народы священной Элиды, {615}

Из Гирмина, Мирзина краёв, что в долинах лежат,

Где утёс Оленийский, и холм Алезийский извитый;

Их четыре вождя, и по десять за каждым, спеша,

Пролетает судов, с большой ратью эпеян небритых.

В бой ведут Амфимах и воинственный Фалпий вожди: — {620}

Сын Ктеата один, а второй Акторида Эврита;

Третий вождь там Диор Амаринкид, с отвагой в груди;

Поликсен боговидный четвёртым идёт вслед, почтенный,

Агасфена сын мощный, Авгея внук, страха не жди.

Из Дулихии рать, с островов Эхинадских священных, {625}

Что лежат против брега Элиды, за морем большим;

Их Мегес предводил, копьемёт, как Арей разозлённый,

Сын Филея, князь, Дия любимец, что скрыться решил

В Дулихийском краю, отца гнева бежал он скорее.

Кораблей чёрных сорок летят, под дружиною, с ним. {630}

Кефалленян, возвышенных духом, царя Одиссея,

Из Итаки мужей, там, где Нерит листвою шумит;

И пахавших пески Эгилипы полей, в Крокилеях,

Где Закинф власть имевший, в Самосе он твёрдо стоит,

Там, где берега Африки, против лежащего склоны. {635}

Одиссей хитроумный, в советах, как Дий, он гремит!

Кораблей красноносых двенадцать за ним шли колонной.

Этолийцев ведёт Фоакс, сын Андремона, в судах,

Рать мужей, занимавших Олену, Пилен, и Плевроны,

В Калидоне камнистом, в Халкиде, морских городах; {640}

Уж Инея великого смерть сыновей убирает;

Мёртв и сам он, и сын Мелеагр, догоревший тогда;

Царство нынче в Этолии Антолоис соблюдает;

Кораблей чёрных сорок летят, под дружиной, в волнах.

Критян Идоменей вёл, всех дальше он копья кидает; {645}

В Кноссе живших мужей, в укрепленных Гортины стенах,

Населявший Ликт, Милет, Ликаст, город весь белостенный,

Фест обширный, и город Ритин прибережный в цветах,

И других, населяющих Крита стоградного стены;

Воеводой был Идоменей, здесь и с ним, как всегда, {650}

Мерион, Эниалию равный, губитель всех смертных!

Их дружина на чёрных семидесяти кораблях.

Тлиполем Гераклид, как отец, мощный, крепкий и славный,

Из Родоса родосцев и девять судов вёл тогда,

Что в родосской земле жили, трое колен величавых, {655}

Линд, Иялис, и Камир они населяли вокруг.

Тлиполем, копьеборец погибельный в битвах кровавых;

Сын Геракла, рождён с молодой Астиохой, что вдруг

Взял в Эфире, у вод Селлеиса, когда, побеждая,

Городов многих стены рассыпав, удачи был друг! {660}

Тлиполема отец привёл в собственный дом, угождая.

Безрассудный, почтенного дядю отцова убил,

Отрасль Ареса, старца Ликимния, скорбь всех рождая.

И, с великою собранной ратью, суда враз сплотил,

Убежал по морям, устрашаяся мести грозившей, {665}

Остальных, — и сынов, и потомков Геракловых сил.

Наконец прибыл в Родос, скиталец, от бед удалившись;

Там селились пришельцы тремя племенами, всегда

Дия дланью хранимы, владыкой богов, их родившим;

Им Кронид, пролил свыше богатства на все их года. {670}

Вслед Нирей вождь, на трёх кораблях правил из Симефена,

Нирей юный, Харопом с Аглаей рождённый тогда;

Тот Нирей, к Илиону пришёл при данайских коленах,

После мужа Пелида, данайцев прекраснее всех;

Но не мужествен был он, хоть вывел полки на арену. {675}

Из Низира, Крапафа, Казоса, где травы в росе,

Эврипилова Кона, народ островов Калиднеи, —

Их Фидипп, и Антиф, два вождя ведут, в полной красе,

Род Гераклова сына Фессала, отца повиднее!

С ними тридцать бегут кораблей, над волнами вися. {680}

Перечислю пеласгов, в Аргосе живущих, быстрее, —

Весь Алон населяют, Алопен, Трахин чудеса,

Горы Фтии, Элладу, преславную жён красотою,

Мирмидонов, эллинов, ахеян прозванья нося.

Пятьдесят кораблей Ахиллеса несут их, героя. {685}

Но народы к гремящей войне не хватают эфес;

Кто бы мог предводить на сражения, грозно их строя?

Возле чёрных судов быстроногий лежит Ахиллес,

Гневен за Брисеиду он, пышноволосую диву!

Эту деву добыл, после страшных боёв, из Лирнесс, {690}

Сам Лирнесс разгромив, и ворота разрушивши в Фивах,

Где Минеса сынов, Эпистрофея в битвах разбил;

Селепида Эвноя могучего, внуков наживу.

Грустен мыслью лежит; но, могучий, воспрянет для битв.

Живших в Филаке, по Пиразона цветущему полю, {695}

Край Деметры пахавших, овец мать Итону доил,

Тучный травами Антрон, Птелеон, открытый на волю, —

Ополчения Протесилай сам предводит, герой

В прошлой жизни; уж чёрная держит земля свою долю.

Он в Филаке супругу оставил с разбитой душой, {700}

Бросил дом неоконченный, — пал он, дарданцем сражённый,

С корабля из ахеян как первый на берег сошёл.

Рать не шла без вождя, но дружины был дух угнетённый;

Их к сраженьям Подаркес, Ареса внук сам ведёт строй,

Филакида Ификла, владетеля стад, сын рождённый, {705}

Брат бесстрашного Протесилая он кровный, герой,

Но летами моложе; и старше его, и сильнее,

Был воинственный Протесилай. И, вздыхая порой,

Рать не шла без вождя, но, о храбром, о нём, речи тлея.

Кораблей чёрных сорок летят, под дружиной туда. {710}

Возле Фер обитавших, озёр Бебеидских рассеясь,

Населявших Глафиры, Беб, Иолк град. Морем суда

Шли, одиннадцать быстрых, — Адмета сын ими предводит,

Дерзкий Эвмел, любимый Адметом, чья воля тверда,

И Алкестой прекрасной, что Пелия дочь, плавно ходит. {715}

Кто в Мефоне живёт, и в Фавмакии доит овец,

Мелибеи сыны, в Олизона лугах хороводят, —

Племена Филоктет вождь ведёт, превосходный стрелец,

На семи кораблях, пятьдесят здесь на каждом сидели.

Гребец сильный, искусный стрелец, и жестокий боец, {720}

Предводитель на острове Лемне священном, без дела,

Был оставлен сынами ахеян он, тяжко страдал,

Язвой мучился злой, яд разлился от гидры смертельный.

Там лежал он, страдалец, — наказ он аргивянам дал:

«Скоро в чёрных судах о царе Филоктете всяк вспомнит!» {725}

Рать не шла без вождя, возвращения каждый желал;

Над ней Медон начальствовал, сын Оилеса нескромный,

Мужа с Реной младою родил сам герой Оилес.

Кто же Триккой владевший, горою, стад полной, Итомой,

Из Эхалии, города Эврита Эхалиэс, {730}

Два Асклепия мудрые чада ведут, воеводы,

Махаон с Подалирием, все от врачей ждут чудес.

С ними тридцать судов бегут, самой красивой природы.

Из Ормении храбрых мужей, от ключа Гиперон,

Где Астерий Титана главой белоснежной всех водит, — {735}

Предводил Эврипил, Эвемона светлейший сын он;

Кораблей чёрных сорок за ним, под дружиной, примчались.

Из Аргисса мужей, и кругом населявших Гиртон,

Орфу, Элон широкий, Олооссон, белый ночами, —

Полипет воеватель предводит, бесстрашных в боях, {740}

Пирифоева отрасль, бессмертного Зевса он чадо,

Пирифою рождённый женой Ипподамией в страх,

В самый день, когда Фэрос чудовищ косматых карает, —

С Пелиона сбивая кентавров, к эфикам в долах.

Предводил не один, — Леонтей при нем грозный ступает, — {745}

Род Арея, сын гневный Корона Кенида, борец.

Сорок чёрных за ними судов, под дружиной, летает.

Но из Кифа Гуней двадцать два корабля, под конец,

Предводя эниан и перебов воинственных, вывел.

Мужей племя, в полях у Додоны пасущих овец, {750}

Земли пашущих, где Титаресий, шумя, воды вылил,

И в Пеней устремляется, пышно катя воду, щедр;

Но, с Пенеем они не сливаются гладким, как были,

А всплывают наверх, и, подобно елею из недр,

Из ужасного Стикса, из вод заклинаний исходят. {755}

Профоой, Тендредонов сын властвовал ратью магнет.

У Пенея, в лесах Пелиона, где волки выходят,

Славно жили; в сраженье их вёл Профоой быстрый. Тут,

Кораблей за ним сорок, с дружиною, чёрных проходят.

Вот вожди и властители храбрых данайцев идут! {760}

Кто тогда знаменитейший был, ты поведай мне, Муза,

Иль конями, иль доблестью, что за Атридом пойдут?

Превосходных коней Феретид Эвмел вёл, в недоуздках,

Устремлял на бегу. Кони в беге, как птицы, быстры,

Та же масть, однолетки, все равные в холке, не грузны. {765}

Аполлон сам, в зелёных лугах Пиерии растил.

Кони ужас Арея в сраженьях больших разносили.

Муж отличный, Аякс Теламонид, могуче всех был,

Ахиллес пока гневом страдал; но мощней руки были.

Так и кони, Пелида носящие в битвах, стоят. {770}

Но сидит мореход при своих кораблях, что приплыли,

На Атрида вождя, Агамемнона гнев затая,

Не стремится к войне! А дружинам осталось на море,

Дисков, копий, и стрел лишь метаньем себя забавлять.

Кони, стоя вдали от своих колесниц, на просторе, {775}

Праздно лотос один, и осоку болота щипля.

Колесницы и сбруя, прилежно покрыты, в уборе

У владык; а они, предводителя храброго зля,

Праздно, с края на край стан следами копыт истоптали.

Рать пошла, и как будто огнём запылала земля! {780}

Стонет дол, как под яростью Дия, чьи громы блистали,

Он когда над Тифеем перунами землю сечёт,

Гор в Аримах, в которых Тифей спит, как все утверждали!

Глухо стонет земля под стопами народов. Где счёт

Устремившихся вместе? Долиной идёт войско быстро. {785}

Устремилась к троянам успеть Ирис, вихрем в полёт,

Громовержца посланница Дия, с ней весть, словно искра.

Там совет у порога Приамова дома гудит, —

И на двор, млад и стар, собрались, всяк по-своему мыслит.

Посреди став, посланница Ирис им всем говорит, {790}

Приняв образ Полита, Приамова сына, который

Возле Трои, надеясь на быстрые ноги, сидит

На могиле Эзиета старца, где столп на просторе, —

Если вдруг от судов все ахейцы на приступ пойдут.

И Приаму твердит быстроногая Ирис с укором: {795}

«О, почтенный! Обильные речи обычно плетут

Только в мирные дни. Но сейчас нам война угрожает!

И хоть часто сраженья видал я кровавые, тут,

Рать настолько огромна; я думал, таких не бывает!

Как листы на деревьях, пески при морях, на скале, {800}

Войско мчится долиной на город, и Смерть приближает!

Предлагаю, мой Гектор, — совет учредить на столе.

Здесь народов премного, в Приамовом городе пышном,

Разных по языкам, разнесённых по смертной земле.

Из них каждым пусть властвует муж, кто в народе всех выше; {805}

И вождём на боях, и строителем граждан в борьбе!»

Так сказала, — богиню бессмертную Гектор услышал,

Распустил сбор; с оружием граждане вышли к себе.

Растворились ворота, для выхода рати здесь конной,

С ней и пешей. Смятение, шум, поднялись до небес! {810}

Есть пред городом холм превеликий, с высокой колонной,

Обособленный, круглый равно поперёк и вдоль тож.

Люди с древних времен называют его Ватионом,

Но бессмертные, — гробом Мирины, — её не тревожь.

Там троян и союзников их разделили маркизы. {815}

И троян, в блеске шлемов, сам Гектор, великий их вождь,

Приамид предводил; стальных духом, и в кованых ризах.

С ним мужи ополчались, все с копьями, в битвах грозны.

Вслед дарданцам предшествовал сын знаменитый Анхиза,

Вождь Эней. Афродита с Анхизом ловили так сны, {820}

В рощах Иды, богиня со смертным, зачав на природе.

Предводил не один, но при нём Антенора сыны,

Архелох с Акамасом, идущие в битвы свободно.

В Зелейоне живущих мужей, при холме Иды близ,

Все богаты и пьют лишь Эзеповы черные воды, — {825}

Вёл троян Ликаонид Пандар, богатырь стрелец. Из

Аполлона подарка, громящего лука стрелявший.

Адрастеян мужей, населявших Апеза весь низ,

Питиеян, вершины Терея народ населявший,

Предводили Адраст, вместе Амфий, в броне из холста, {830}

Перкозийца Меропа два сына. Он, честный, всё знавший,

Предсказатель судьбы им давать позволенья не стал, —

Чтоб к убийственной брани идти; не послушались видно,

Старца вещего, — срок, скорбный час чёрной Смерти настал!

Кто в Перкоте живут, и в Практионе пашут долины, {835}

Из Абидоса, Сеста, и вольной Арисбы солдат, —

Их ведут сильный Азий, с владыкой мужей Гиртакином.

Гиртакин, вместе Азий, арисбиян конный отряд,

Где в прозрачных водах Селлеинта резвятся хариты.

Гиппофоой ведёт копьеборных пеласгов, всех в ряд, {840}

Из Лариссы бугристой, где возле полей тучных виды;

Их ведут Гиппофоой, Пилей, мощный Ареса род,

Дети Лефа Пеласга, лариссян вожди, Тевтамиды.

Но фракиян ведут Акамас, Пирос, гордый народ.

Геллеспонт величавый страну бережёт, как преграда. {845}

Вождь Эвфем ополчает киконов воинственный сброд,

Сын Трезения, внук же подобного богу Кеада.

Вслед Пирехм на войну криволуких пеонов ведёт,

Что живут в Амидоне, где Аксий широкий отрадой, —

Аксий, чистой, священной водой по их землям течёт. {850}

Пафлагонов вёл вождь Пилемен, благородное сердце,

Из Генет приведя их, где стадится весь дикий скот,

И народ что в Киторе, Сесаме, идут иноверцы,

От потока Парфения, жители красных домов,

Возле Кромны, Эгиала, скал Эрифин, славных перцем. {855}

Ализонов вёл Годий, Эпистроф, вожди горняков,

Из Алибы, там, где серебро в горах не оскудеет.

Миз вождь Хромий, и Энномос, птицегадатель рисков;

Не спасёт и гаданье, им чёрная смерть овладеет.

Пал, сражён быстроглазого внука Эака рукой, {860}

В речке бурной; троянам, другим, там Пелид смерть посеет.

Форкис, Фригий, Асканий атлет, боговидный герой,

Рать асканиев строят, бесстрашные, боем пылают.

Меосин, и Месфлес, и Антиф, воеводы стеной,

Талаймена сыны; из Гигеи, озёрного края, {865}

Рать меонов ведут, что при Тмоле высоком росли.

Настес каронов вёл, кто наречие варваров знают,

Кто Милет и Ффирона леса, и холмы населил,

И Меандра поток, и Микала вершины крутые;

Амфимах вождь их вёл, Настес там воеводою был, — {870}

Настес и Амфимах, Номиона сыны золотые,

Даже в битвы ходили, одетые в золото все.

Но и золотом гибель свою они не отвратили!

Быстроглазый Эака внук их низложил на росе,

В речке бурной, и золото взял Ахиллес победитель! {875}

Сарпедон, вождь ликийцев, и Главк вели всех,

Кто в далёкой Ликии, у Ксанфа глубокого жили.