Что скрывают мутные воды

Грегг Даннетт, 2018

НАЦИОНАЛЬНЫЙ БЕСТСЕЛЛЕР БРИТАНИИ. СУПЕРХИТ AMAZON KINDLE. Как вычислить убийцу, если ты еще ребенок? Меня зовут Билли. Я живу в доме на утесе. А утес на острове. Мне одиннадцать. Но я совсем не похож на сверстников. Ведь я – настоящий ученый. Да-да. Морской биолог. А недавно мне пришлось стать еще и детективом… Все потому, что пропала та девочка, Оливия. И полиция ничего не смогла сделать. Не нашла ни одной зацепки. А я нашел. Я же был там в ту ночь. И видел кое-что важное. И еще: никто лучше меня не знает здешние пески и скалы, заводи и пещеры… Вряд ли вы читали что-то подобное. У расследования, которое ведет Билли, особый стиль. Но вскоре мальчик оказывается в самом центре паутины из лжи и семейных тайн. Его детская игра в детектива превращается в гонку на выживание. Он становится мишенью убийцы, которого хорошо знает. И теперь должен раскрыть это дело для того, чтобы спасти свою жизнь…

Глава 20

Шторм затих только около трех, но отец проснулся с рассветом. Ветер успокоился, но валы на океане просто громадные. Очевидно, я к ним и близко не подойду, но бухта внушает ужас даже с нашего утеса. Валы вздымаются вверх, словно гигантские складки, через всю семимильную бухту. Ближе к пляжу, где разбиваются волны, они образуют огромные круглые полости, которые зависают в воздухе невероятно долго. А потом, когда все-таки обваливаются вниз, раздается оглушительный грохот, от которого дрожат стекла. Белая пена обрушивается на пляж подобно цунами. Пляж выглядит страшно. Он весь покрыт длинными языками пены, колышущейся, как желе.

Вы подумаете, что только сумасшедший может подойти к воде в такую погоду, но вы не знаете моего отца. Он напевает себе под нос, и глаза у него широко распахнуты. Если честно, он выглядит именно как сумасшедший. Отец обожает такие дни. Это его стихия.

После шторма на улице похолодало. Я дрожу в своем свитере и напяливаю носки и кеды, прежде чем спуститься вниз. Отец все так же в джинсах и босиком.

— Привет, дружище! Видал волну?

Когда я захожу в кухню, он ест мюсли из глубокой миски. Я бросаю встревоженный взгляд в угол, где стоит мой новенький серф — он там с тех самых пор, как мы ездили в «Зеленую комнату». Отец это замечает.

— Ох, да! Уж прости, парень. Знаю, я обещал позаниматься с тобой в эти выходные, но день сегодня неподходящий. Волны великоваты.

Из бухты снизу до нас доносится грохот — это разбилась очередная волна. Мы оба глядим в окно, стекло звенит в раме. Нам видны волны, набегающие длинной чередой, — они разбиваются далеко-далеко. Отец присвистывает.

— Может, через пару лет, ага? Поставим тебя и на такую. Веришь — это ощущение ни с чем не сравнится. Даже с… — Он не заканчивает фразу, поспешно заталкивая в рот ложку мюсли. — Отложим пока до завтра. Хорошо? — говорит отец, прожевав. — По прогнозу, волнение продержится недолго. Может, завтра уже зайдешь в воду, да?

Я ничего не отвечаю. Это ни к чему — отец все равно не слушает. По сути, его нет в кухне рядом со мной. Он думает только об одном.

— Слушай, нам уже пора. Надо поспешить, пока ветер не переменился. Ты готов?

Я не успел позавтракать, но все равно киваю. Если я его задержу, он только разозлится.

Мне хватает времени взять рюкзак и горбушку хлеба, прежде чем на улице раздается рев мотора. Я выскакиваю во двор. Куда мы едем, мне и так ясно: никто не прогребет через гигантские волны в Силверли — даже отец. Но в Литтли устье реки подправляет волны, а утес немного защищает от ветра, поэтому в такие дни, как этот, серферы собираются там. Я забрасываю велосипед в кузов пикапа, чтобы проехать сначала по пляжу, а потом по городу до дома мистера Фостера и забрать свою карту памяти.

Конец ознакомительного фрагмента.