Бессильный чемпион. Том 1

Григорий Володин, 2021

Ты спас вымирающее человечество. Перебил полчища демонов, одолел их Генералов, сбросил в лаву главгада, а затем оказался в другом мире, ослабленный, без доступа к местной силе. Все вокруг по привычке называют тебя Бесенком и с насмешкой кличут чемпионом. Так почему бы им не стать? Чемпионом по прозвищу Бес.

Глава 5

Осваиваемся

В холле общежития уютно: холодильник, диванчики, в углу ваза декоративная и явно дорогая. Сейчас, правда, никого нет. Сворачиваю в левый коридор, иду мимо еще одного холла с плазмой и креслами.

У панорамного окна — симпатичная девушка с черноволосым парнем. У последнего широкие плечи и поза сватающегося петуха. Шепчутся, чуть ли не обнимаются, но, поглядывая на камеру на потолке, все же не решаются. Симпатяшка замечает меня, глаза ее округляются.

— Это он! Он!.. — шепотом.

— Да кто? — с большим нежеланием парень отрывает взгляд от ее лебединой шейки.

— Жень, это он сделал тебя на играх в средней школе. Он всех сделал! Даже княжну Бородову!

Черт, популярность Бесенка опять меня опередила и первой заехала в общежитие.

Парень поджимает губы. Похоже, испортил я ему малину.

— Ну не сам лично. Командами же играли…

— Разве не он уложил тебя на лопатки?

— Ну не сам лично, — настаивает на своем и вдруг потирает щеку. — Все же основную работу сделал его хук справа…

— А ведь даже не из дворян… — восхищенно и даже нагло разглядывает она мою изукрашенную физиономию.

Быстро прохожу дальше, пока у меня автограф не попросили. Сразу за поворотом моя комната. Толкаю приоткрытую дверь и вхожу. Большая комната с тремя кроватями, на одной лежит моя сумка. На другой — блондинчик книжку читает. Вглядываюсь в лицо, чувствую, как брови на лоб лезут.

Ух ты, как тесен мир! Шершень! Стас-Шершень! Мой былой товарищ.

Хлебнули мы с ним лиха в пустыне Гоби, сражаясь с Высшим демоном — Великим Червем Аба. Пока Стас мутузил его прихвостней-черведемонов, мне досталась эта серая громадина размером с десятиэтажный дом. Уроборос драный. Без толку прыгал я по его кольцам, рассекая «Громовыми когтями» направо и налево скользкую плоть. В итоге гад меня подкинул хвостом в воздух и проглотил, бе-е.

Пока летел червю в пищевод, время не терял — рвал в клочья слизистую. Ну и ему хватило. Свалился с таким грохотом, будто небоскреб рухнул, подняв тучи песка. С лязгом захлопнулись громадные челюсти, словно захлопнулась решетка на крепостных воротах. А я выбрался, вспоров брюхо… Ой, хохма, вспомнил: Шершень едва меня увидел, сразу завизжал, как девчонка. Было с чего пугаться — желудочный сок сжег всю мою кожу до мяса. Видок вышел круче, чем у любого демона. Ну, с фракталом Эсклопа подобные раны не страшнее легкой ссадины.

— Стучаться не учили? — хмурит брови Стас. — Я тебя не пускал.

Хм, грубовато.

— Я теперь живу тут. К себе домой не стучусь, уж извини.

— Из какого ты рода?

Стас, и ты туда же! Опять гребаные загоны на знатность.

— Большого.

— В смысле? Нетитулованного или из сиятельств?

— Бери выше — императорского.

— Серьезно? — выпучивает он глаза, подбираясь.

— А сам как думаешь? Разве великая маньчжурская династия Цин может звучать не серьезно? — слегка прищуриваю глаза, кося под китайца. — Аль не признал?

Шутку Шершень не оценивает.

— Ясно. Плебей, значит, — фыркает брезгливо.

Хм, ну и ладно, не сильно хотелось. Берусь разбирать сумку.

— Не спеши раскладываться. Ты здесь жить не будешь.

Да что не так с этим миром? Теперь меня все старые знакомые будут в шею гнать?

— Еще вякнешь — и я тебе челюсть сломаю, — буднично говорю, раскладывая одежду.

Сам Стасик напросился.

— В лицее драться запрещено, — шокированно смотрит он на меня. — Мигом отчислят.

— Ошибаешься. Никто никому ничего не может запретить, — бросаю через плечо. — Тебе ставят условия, а следовать им или нет — сам решаешь. Вот я, похоже, скоро решу накостылять одному заносчивому засранцу.

Блеф срабатывает. Стаса пронимает, он молча утыкается в книжку. Заходит парень, которого только что я нечаянно обломал с девчонкой.

Отлично. Еще один желающий меня достать?

Останавливается напротив меня. Тут же разворачиваюсь навстречу, ожидая любой подставы.

— Женя, — тянет мне руку. — Аксюк. Из Бессарабии.

Неужели в этом версальском дворце нашелся кто-то адекватный?

— Артем Бесонов. Местный московский.

Пожимаю в ответ, он сдавливает сильнее. Не уступаю, оба стискиваем пальцы крепче и какое-то время меримся писюнами.

Затем он заваливается на кровать. Достает мобильник.

— Алка тебя возле двери караулит, если интересно, — бросает в мою сторону быстрый взгляд и утыкается в телефон.

— Кто такая Алка?

— Княжна Алла Настьева, землячка моя, — грустно вздыхает. — Вместе из Дуная приехали два года назад, у меня планы на нее были, но, похоже, ты одним своим появлением ее отбил. Не поделишься, чем так девчонок цепляешь?

— Может, швами, — оттопыриваю двумя пальцами нижнюю губу.

— Не, — улыбается бессарабский дворянин. — Скорее, дело вот в том пластыре на виске.

Оба смеемся. Норма. Хоть один адекватный сосед.

— Может, заткнетесь? — рычит Стас, тряся книжкой. — Сосредоточиться не даете.

— Не воняй, — хмыкает Женя. — Голова болит.

— Иди к черту, цыганский аристократ, — мигом вскипает Шершень.

— Рот закрой, разоренный.

Начинается перепалка. Слушая краем уха, разбираю вещи.

— Юбочник!

— Ботаник.

— Дырокол!

— Зубрила.

Фу-ух, наконец развесил шмотки. Закинув пустую сумку под кровать, собираюсь наружу. Хочется спокойно помозговать, а не ругань переваривать.

— К Алке? — не упускает меня из виду Женя.

— Не беспокойся, сосед, — выхожу за дверь. — Меня никогда не тянуло к куску чужого пирога.

Боялся Женя не зря — едва переступаю порог холла, как с кресла вскакивает желанная им княжна. Такую грех не желать. Красивая, черноволосая и черноокая, загорелая и статная, еще раз красивая. Сотню, тысячу раз красивая. Позади ее тонкого стана отсвечивает включенная плазма.

— Здравствуй, Артем, — сверкая глазками, подает мне руку. — Я…

— Княжна Алла Настьева, — пожимаю мягкие пальчики. — Похоже, мы оба заочно знакомы друг с другом. И все благодаря Жене.

— Можно сказать и так, — смеется она золотистым смехом. — Ведь не одолей ты его на финальной стадии прошлогодних игр, ты бы мне не запомнился. Извини за правду.

— За правду не стоит никогда извиняться, — улыбаюсь до ушей. Выгляжу, наверное, как оскаленный тираназ. Но Алле, к счастью, подобные ассоциации незнакомы — глаз не отрывает от моего перебитого лица.

— Ты ведь новенький, — спохватывается она вдруг. — Интересно, наверно, посмотреть округу. Могу составить компанию.

— Почту за честь. — Прогуляться вместе с пирогом — не значит же его съесть?

Сначала решаем посетить парковую зону лицея. Пройдя насквозь светлую аллею, сворачиваем к далеким спортивным площадкам. Там на турниках занимаются девушки в коротких синих шортах и облегающих футболках. Есть чем полюбоваться — некоторые спортсменки так вспотели, что сквозь мокрые футболки проглядываются ореолы сосков. Одна девушка как раз подтягивается, демонстрируя гибкое тело и игру мышц.

— В субботу будет вечеринка, — шелестит сбоку приятный голос Аллы. — Хочешь со мной пойти?

Прости, княжна, но это уже сильно смахивает на покушение на чужой пирог.

— Другие дворяне вряд ли обрадуются, если ты приведешь с собой простолюдина.

Алла приподнимает изящные брови.

— Какая разница, что подумают другие? — Ее ответ в моем духе, черт, мне нравится ее ответ! Но отмазаться все равно надо.

— А что подумаешь ты, узнав, что я больше не владею живой? — внимательно смотрю в ее черные глянцевые, как бок дорогого суперкара, глаза. — Возможно, меня сегодня-завтра лишат стипендии и выторнут отсюда.

Княжна лишь пожимает тонкими плечами.

— Не выторнут, — уверенно заявляет. — Разве лев без гривы уже не лев?

Так, на мою «ущербность» ей плевать. Мило? Безусловно. Но пирог чужим быть не перестал.

— Хм, что за тусовка?

— Обычная: спарринги, музыка, коктейли, бассейн.

— Извини, не выношу много народу…

— Мы сбежим, — тут же вставляет слово и хватает меня за руку. — Только отметимся у подруг и уйдем веселиться вдвоем. Меня же ты выносишь?

— Уже вроде как минут десять, — киваю задумчиво. — Но что-то мне подсказывает, и тысячи минут так же незаметно пролетели бы.

Кусая губы, она прячет улыбку, смущенная донельзя. Но пальчики на моем запястье не разжимает. Я чувствую, как таю. Буквально в лужу растекаюсь.

Эх, Женя, сосед, прости. Борюсь изо всех сил, но проигрываю. Противник попался достойный — Градгроб в подметки не годится.

— Я подумаю, ладно? — отказать прямо этой нимфе невозможно. Значит, надо сменить поле битвы. Скажу «нет» потом, когда она не будет выглядеть настолько трогательной и манящей. Главное, чтобы такое время в принципе существовало.

— Ученица Настьева, — раздается строгий женский голос. — Демонстрировать отношения в лицее запрещено.

Алла тут же отпускает мою руку.

— Простите, куратор Элла.

Я оборачиваюсь: правда, она. Стройная, фигуристая женщина, далеко уже не школьница с их узкими бедрами — как раз в моем вкусе. Ведь сам-то я еще тот школьник. Только сейчас лицо Эллы пышет сдерживаемым гневом и ей… идеально идет!

— Бесонов! — грозно смотрит на меня, скривив губы. — Первый день в лицее и уже два предупреждения. Хочешь выговор?

— Куратор, я ничего не демонстрировал, — покаянно качаю головой. — Лишь поскользнулся, а княжна меня подхватила за руку и удержала на ногах. За что ей большое спасибо!

Чувствую, как Элла буквально меня взглядом прожигает. Может, я все-таки нравлюсь ей? А то реакция слишком бурная на пустяк — подумаешь, за ручки подержались.

— Не оступайся больше, Бесонов, — наконец процеживает куратор и широким шагом уходит.

— Что это с ней? — недоумевает княжна.

Пожимаю плечами. Любовь, надеюсь.